доктор гааз кто такой
Две жизни доктора Гааза
В мае месяце один из безымянных проездов на Юго-западе Москвы стал называться улицей Федора Гааза. МОСЛЕНТА рукоплещет этому решению, а заодно напоминает, почему имя этого легендарного доктора непременно должно быть увековечено на карте нашего города.
История доктора Гааза столь проста и вместе с тем сложна, что порой кажется, будто в нем уживались два разных человека. На самом деле, он был один, но судьба даровала ему возможность прожить две жизни. И оба пути он прошел предельно достойно.
Фридрих-Иосиф. Путь в Россию
Фридрих-Иосиф Гааз (наверное, правильнее, Хаас — Friedrich-Joseph Haass, но в России его с самого начала называли именно Гааз) родился 24 августа 1780 года в старинном живописном городке Мюнстерайфеле, что расположен неподалеку от Кельна. Его отец был аптекарем, а дед врачом, так что занятие медициной в их семье можно считать наследственным. Фридрих окончил местную католическую гимназию, после чего искал себя в математике и философии в Иенском университете. Однако, вскоре он вернулся к семейному поприщу и окончил курс медицинских наук в Вене, специализируясь на глазных болезнях. Его руководителем был известный в Европе офтальмолог профессор Адам Шмидт. Получив диплом, молодой доктор занялся частной практикой, а вскоре произошла встреча, изменившая его жизнь.
Дело в том, что в этот момент в Вене оказался князь Николай Репнин-Волконский с супругой. Гвардейский офицер и наследник двух знатнейших фамилий был ранен во время знаменитой атаки кавалергардов под Аустерлицем, где он командовал эскадроном. Без сознания он попал в плен к французам, оказался в лазарете. Каким-то чудом к нему сумела прокрасться его супруга Варвара (урожденная Разумовская), находившаяся при армии. Французы были так восхищены ее самоотверженностью, что разрешили остаться и ухаживать за раненным мужем. Когда князь окреп, Наполеон отпустил пленников, передав через князя личное послание к Александру. Репнины возвращались через Вену, где у князя обострилась проблема с глазом, поврежденным во время боя. Тогда-то ему и порекомендовали молодого, но уже хорошо зарекомендовавшего себя доктора Гааза.
Мало того, что доктор виртуозно провел операцию, молодые люди быстро подружились. В итоге, Гааз получил от Репниных предложение ехать с ними в Россию и стать их семейным врачом.
Сумма гонорара, приятное общество и интересные перспективы так впечатлили молодого лекаря, что он согласился.
Так Гааз оказался в России.
Контракт был заключен на несколько лет, но это не означало, что доктор не мог заниматься ничем другим. Варвара Репнина представила его вдовствующей императрице Марии Федоровне (вдове Павла I и матери Александра I), которая активно занималась благотворительностью. Вскоре Гаазу был предложен пост главного врача московской Павловской больницы. Поскольку семья Репниных в это время собиралась в Европу, где князь был задействован на дипломатической стезе, доктор согласился на это предложение.
«По отличному одобрению знания и искусства доктора медицины Гааза как в лечении разных болезней, так и в операциях, ее императорское величество (императрица Мария Федоровна) находит его достойным быть определену в Павловской больнице над медицинскою частью главным доктором. и высочайше соизволяет сделать по сему надлежащее распоряжение, а его, Гааза заставить вступить в сию должность немедленно. Что же касается до того, что он российского языка не умеет, то он может оного выучить скоро столько, сколько нужно будет по его должности, а между тем с нашими штаб-лекарями он может изъясняться по-латыни. ».
(из приказа московского губернатора Д.С.Ланского)
После нескольких лет самоотверженной работы, инициативный доктор Гааз по представлению московского губернатора Дмитрия Сергеевича Ланского был награжден орденом Владимира 4-й степени. До конца своих дней он всегда носил эту награду на сюртуке.
Федор Петрович. Потомственный дворянин
В 1810 году с целью «поправления пошатнувшегося здоровья» доктор побывал на Северном Кавказе, где заодно исследовал качество местной минеральной воды. Написал несколько работ, открыл и описал ряд источников. Так его имя оказалось вписано в историю развития кавказского здравоохранения, да настолько прочно, что и сегодня в городах Ессентуки и Железноводске есть улицы его имени.
Во время Отечественной войны 1812 года Гааз служил полковым лекарем в русской армии. Участвовал в европейской кампании, дошел до Парижа. На обратном пути побывал в родном доме, где успел застать умирающего отца и попрощаться с ним. Семья уговаривала его остаться, но доктор пожелал вернуться в Россию. Видимо, к этому времени, он считал себя уже более русским, чем немцем. Кстати, во время войны Гааз вполне освоил русский язык, в дальнейшем никогда не пользовался услугами переводчика, да и говорил практически без акцента.
Московский доктор Гааз бы не просто успешен, он был знаменит. Федор Петрович, как теперь его все величали, по прежнему возглавлял Павловскую больницу (сейчас это больница №4 на Павловской улице), где бесплатно лечил бедных, и одновременно вел обширную частную практику. Доктор пользовал представителей самых знаменитых и богатых московских фамилий, за что получал внушительные гонорары. Он имел особняк на Кузнецком Мосту, владел огромным имением в Тишково с сотнями крепостных и ткацкой фабрикой. Его выезд с великолепными белыми конями считался одним из лучших в городе.
В 1825 году московский градоначальник князь Дмитрий Владимирович Голицын предложил коллежскому советнику (чиновник VI класса, соответствует званию полковника и дает потомственное дворянство) Гаазу возглавить Главное аптекарское и медицинское управление города. Говоря сегодняшним языком, Гааз стал главным врачом Москвы. Одновременно, губернатор предложил ему войти в состав создаваемого «московского попечительного о тюрьмах комитета». И это был второй поворотный момент в судьбе Федора Петровича. С этого времени, началась вторая, новая жизнь доктора Гааза, сделавшая его имя бессмертным.
Воробьево горе
В средневековой Руси традиционным наказанием за уголовные и административные преступления были телесные истязания. Били кнутом, вырывали ноздри, отрубали пальцы и руки, выжигали каленым железом клеймо на лице. Лишение свободы как наказание не воспринималось, поскольку многие голодные и обездоленные сочли бы крышу над головой и какую-либо кормежку скорее поощрением, нежели карой. Тюрьмы использовались лишь на время следствия.
Почему иноверца отпевали в православном храме в России: Святой доктор Фёдор Гааз
Фридрих Иосиф Гааз был талантливым и очень успешным врачом, имевшим обширную практику и множество богатых и влиятельных пациентов. Он никогда не отказывал в помощи бедным, а после всё своё состояние потратил на облегчение участи ссыльных и заключённых. Это его, доброго генерала, ставшего для арестантов ангелом-хранителем, описывал Достоевский в своём романе «Идиот». Католическая церковь причислила доктора Гааза к лику блаженных, а в России он был единственным иноверцем, которого отпевали в православных храмах.
Фёдор Петрович Гааз. / Фото: www.aif.ru
Он появился на свет в 1780 году в католической семье, где дед был доктором медицины, отец – аптекарем. Все дети – пять братьев и три сестры – получили приличное образование и в дальнейшем неплохо устроились в жизни. Но лишь один Фридрих выбрал для себя медицину в качестве будущей профессии.
После окончания школы юный Фридрих учился германистике, философии и физике в Йенском университете, затем стал изучать медицину в Гёттингенском университете. Специализацией Фридриха Иосифа стала офтальмология, а после получения диплома он практиковал в Вене. Там и произошло его знакомство с князем Репниным, которого лечил молодой врач. Впоследствии князь уговорил Фридриха Иосифа направиться с ним в Москву.
Гёттингенский университет. / Фото: www.wikimedia.org
Так в 1806 году Фридрих Иосиф Гааз переезжает в Москву, где приобретает обширную практику и становится Фёдором Петровичем. Ему было всего 27 лет, когда он стал главным врачом Павловской больницы.
Павловская больница.
Еще через два года он начинает совершать свои первые поездки на Кавказ, сначала для поддержания собственного здоровья, а затем для исследования минеральных источников. Деятельность доктора Гааза и стала основой для организации курорта на Кавказе, где один из открытых Фёдором Петровичем источников и сегодня носит его имя.
Во время Отечественной войны 1812 года служил хирургом в армии, дошел с русскими войсками до Парижа, откуда направился на родину в Германию. Успел попрощаться с умирающим отцом и задержался ещё на какое-то время, после чего вернулся в Россию, ставшую для него второй родиной.
Фёдор Петрович Гааз. / Фото: www.pravda-kmv.ru
Очень быстро доктор Гааз стал известен и богат, имел два огромных дома в Москве, владел суконной фабрикой и деревней с сотнями крепостных крестьян, передвигался по городу и округе в собственной карете, содержал чистокровных белых рысаков.
Сердце, подаренное людям
Фёдор Петрович Гааз навещает больных. / Фото: www.tbn-tv.com
На протяжении всей своей жизни в России Фёдор Гааз бесплатно лечил неимущих в богадельнях и приютах, оказывал консультативную помощь врачам. В 1825 году после пресечения эпидемии тифа в губернской тюрьме, он получает должность главного врача Медицинской конторы и становится главврачом столицы.
Именно доктор Гааз впервые в России поднял вопрос о неотложной помощи и разработал основные положения по внедрению этой службы. Кроме того, Фёдор Петрович стал инициатором детального освидетельствования душевных больных перед постановкой диагноза. Благодаря Гаазу в больницах и других медицинских учреждениях был наведён порядок и стало очень чисто, а аптечные склады были отремонтированы. При этом большая часть нововведений внедрялась за счёт личных сбережений главврача.
Две сестры обращаются к Фёдору Гаазу с просьбой их не разлучать. / Фото: www.korolev.msk.ru
В 1828 году Фёдор Петрович стал членом Московского Попечительного о тюрьмах Комитета. Именно тогда, ужаснувшись тем условиям, в которых содержатся заключённые, он стал делать всё, чтобы хоть немного облегчить их участь. Он отстаивал право заключённых на сострадание и справедливость. Он искренне считал: нельзя лишать человека достоинства, даже если он совершил преступление.
Фёдор Петрович Гааз испытывал свои кандалы сам. / Фото: www.dobro.fund
Благодаря доктору тяжёлые кандалы были заменены на облегчённые, которые он сам разработал и испытал на себе, предусмотрев на них кожаные или тканевые внутренние вставки, исключавшие прямой контакт с металлом.
Используемый при этапировании осуждённых прут генерала Друбича (длинный металлический стержень, к которому приковывали кандалами каторжан для этапирования) заменили благодаря доктору Гаазу цепь. При этом её стали применять только для рецидивистов и тех, кто совершил тяжкие преступления. Остальные передвигались теперь поодиночке и в облегчённых «гаазовских» кандалах. Старики и больные получили возможность идти без оков.
Фёдор Петрович Гааз навещает заключённого. / Фото: www.blogspot.com
Благодаря Фёдору Петровичу женщинам-заключённым перестали брить половину головы, а многие незаконно осуждённые по его ходатайству были освобождены.
Невозможно перечислить все благодеяния доктора Гааза. Он добился пересмотра порядков в тюрьме, рядом с Бутыркой открыл детский приют для детей осуждённых, для жён открыл дом с дешёвыми квартирами и школу для детей ссыльных.
Всё это делалось на его собственные деньги. Кроме того, он постоянно навещал арестантов, неизменно справляясь об их нуждах, и приносил лекарства, деньги и нехитрые гостинцы. Он писал письма, прошения и ходатайства, не считался с тратами ради своих подопечных.
Доктора Гааза не трогали даже бандиты и разбойники, напротив, узнав доброго доктора, охраняли его. / Фото: www.korolev.msk.ru
Он ежедневно вставал в шесть утра, выпивал смородиновый чай и уже в половине седьмого начинал приём больных. В девять он отправлялся в пересыльную тюрьму, а после обеда пустой кашей в полдень ехал в Бутырку. Объехав все свои больницы, Фёдор Петрович непременно заходил в храм Петра и Павла, после чего ужинал всё той же кашей и снова начинал приём больных, прекращавшийся за час до полуночи.
Памятник доктору Гаазу в Москве в Малом Казённом переулке. / Фото: www.everipedia.org
В течение четверти века он бескорыстно помогал нуждающимся, не щадя ни времени, ни сил, ни собственных денег. Милосердие стало смыслом его жизни. Он заботился не только о физическом здоровье своих подопечных, но ещё был настоящим врачевателем душ: он вёл с заключёнными и болезными душеспасительные беседы, способствовал возрождению в них веры и надежды.
Уже после его ухода была опубликована книга доктора Гааза «Призыв к женщинам», где лейтмотивом звучат сказанные апостолом Павлом слова: «Спешите делать добро!» По ходатайству московского губернатора Дмитрия Ланского Фёдор Гааз был награждён Орденом Святого Владимира 4-й степени.
Мемориальная доска в Бад-Мюнстерайфеле. / Фото: www.wikipedia.org
В 73 года у него началось гнойно-некротическое воспаление кожи, но даже тогда доктор не жаловался, а искал тех, кому было хуже, чем ему, чтобы вновь и вновь помогать, врачевать, защищать.
Его состояние давно было распродано и потрачено на благотворительность и жил он последние годы при больнице в небольшой комнатушке, где и скончался 16 августа 1853 года. Хоронили его за казённый счёт, а вслед за гробом с телом доктора Гааза шли скорбящие по нему люди числом не менее 20 тысяч человек. Его похоронили на Введенском кладбище, а в православных храмах отслужили молебны об иноверце Гаазе.
Могила доктора Гааза на Введенском кладбище. / Фото: www.dobro.fund
На ограде могилы доктора висят созданные Фёдором Петровичем кандалы, а на табличке выгравированы слова, ставшие смыслом его жизни: «Спешите делать добро!»
В 2018 году была завершена беатификация «святого доктора Москвы», и Фёдор Петрович Гааз был причислен к лику блаженных Католической Церкви.
Как могло статься, что немецкая принцесса с сильным английским «акцентом» могла вдруг быть канонизирована Русской православной церковью? Православие и любовь к России завладели сердцем принцессы Елизаветы Гессен. Она посвятила свою жизнь бедным и больным, а в итоге была арестована и умерла от ран, жажды и голода, в страшных мучениях.
tushinetc
tushinetcСамый загадочный блогер России
Странные кренделя выписывает иногда судьба. Бывает, что человек родился и всю жизнь провёл в одной стране и городе, а никто о нём и не вспомнит после смерти. Но иногда человека, который родился не просто в другом городе, а в другой стране любят и почитают на его новой Родине, а после смерти хоронить его выходит весь город. Такая странная и интересная судьба была уготовлена Фёдору Петровичу Гаазу, который родился недалеко от Кёльна в маленьком городке Бад-Мюнстерайфеле в небогатой семье аптекаря. И звали его тогда Фридрих-Иосиф. В Йенском университете Фридрих прослушал курс физики и философии, а медицинское образование он уже получил в Геттингене.
Но поворотный для Фридриха момент случился в Вене, куда он приехал изучать глазные болезни. Здесь, он в 1802 году спасает от слепоты русского князя Репнина, который предложил ему отправиться в Россию. И Гааз согласился.
Приехав в Россию, Гааз поселился в Москве, где очень быстро стал известным. Потому что хорошие офтальмологи были на вес золота. Слава доктора настолько распространилась, что в 1807 году императрица Мария Фёдоровна издала приказ, в котором назначила Гааза главным доктором Павловской больницы. И с первого же дня работы доктор стал после окончания рабочего дня ездить в богадельни и приюты, где лечил больных абсолютно бесплатно. С этого времени к Гаазу навсегда прикрепилось имя Фёдор Петрович
Именно ему обязаны своим появлением Кисловодск и Железноводск, так как он смог понять всю ценность минеральных вод и сделал подробное описание. Он открыл глазную больницу и больницы для чернорабочих.
Фёдора Петровича приглашали в самые именитые и богатые семьи для лечения болезней и он стал состоятельным человеком со своим домом, имением и, даже с суконной фабрикой.
В войну 1812 года Фёдор Петрович пошёл в армию и дошёл до Парижа. После чего его назначили главврачом московской медицинской конторы, а также главой всех казённых аптек. И тут Гааз развернулся. Именно он провёл в палаты водопровод и сделал первые в России серные ванны, а в больницах навёл идеальную чистоту. Он открыл больницу для бездомных, которую народ быстро переименовал из Александровской в Гаазовскую. Доктор лично осматривал всех калек. нищих, беспризорников и, даже давал некоторые деньги выздоровившим.
И вот в 1827 году Фёдор Петрович получил должность главврача московских тюрем. И доктор смог отменить железный прут. Это прут, к которому приковывались несколько каторжников и так, несколько месяцев, они шли к месту каторги. По требованию Гааза кандалы были облегчены с 16 килограммов, до семи. Причём он сам опробовал их на себе. Была открыта тюремная больница в пересылке на Воробьёвых горах и отделение для арестантов в Староекатерининской больнице. При этом арестанты могли оставаться там неделю, пока Гааз разбирался в их болезнях.
Доктор Гааз наблюдает, как заковывают в кандалы заключенного
Огромной энергии и доброты был человек. Чего стоит то в тюрьмах стало появляться отопление, раздельные туалеты, а на нарах постельное бельё. С его подачи в 1836 году наручники стали обшиваться кожей, так как железо растирало запястье в кровь. В 1847 году власти распорядились уменьшить содержание заключённых на одну пятую, так доктор внёс 11 тысяч рублей, чтобы оно не уменьшилось. А беднякам он иногда тайно подбрасывал кошельки с деньгами
А ещё Гааз был человеком смелым и решительным. Вот что об одном его поступке писал А.Ф.Кони в своей книге Фёдор Петрович Гааз»: «Он не был человеком, который останавливается в сознании своего бессилия пред бюрократической паутиною. К каким средствам прибегал он в решительных случаях, видно из рассказа И. А. Арсеньева, подтверждаемого и другими лицами, о посещении Императором Николаем московского тюремного замка, причем Государю был указан «доброжелателями» Гааза старик семидесяти лет, приговоренный к ссылке в Сибирь и задерживаемый им в течение долгого срока в Москве по дряхлости (по-видимому, это был мещанин Денис Королев, который был признан губернским правлением «худым и слабым, но к отправке способным»). «Что это значит?» — спросил Государь Гааза, которого знал лично. Вместо ответа Федор Петрович стал на колени. Думая, что он просит таким своеобразным способом прощения за допущенное им послабление арестанту, Государь сказал ему: «Полно! я не сержусь, Федор Петрович, что это ты, встань!» — «Не встану!» — решительно ответил Гааз. «Да я не сержусь, говорю тебе. чего же тебе надо?» — «Государь, помилуйте старика, ему осталось немного жить, он дряхл и бессилен, ему очень тяжко будет идти в Сибирь. Помилуйте его! я не встану, пока Вы его не помилуете. » Государь задумался. «На твоей совести, Федор Петрович!» — сказал он наконец и изрек прощение. Тогда счастливый и взволнованный Гааз встал с колен.
Доктор Гааз перед императором Николаем
Двадцать лет по понедельникам Фёдор Петрович провожал арестантов. В своей пролётке он привозил еду и всякие нужные вещи
Вот что писал о Гаазе Московский почт-директор Александр Булгаков: «Хотя Гаазу было за 80 лет, он был весьма бодр и деятелен, круглый год (в большие морозы) ездил всегда в башмаках и шелковых чулках. Всякое воскресенье ездил он на Воробьевы горы и присутствовал при отправлении преступников и колодников на каторжную работу в Сибирь. Александр Тургенев, который был весьма дружен с Гаазом, познакомил меня с ним. Они уговорили меня один раз ехать с ними на Воробьевы горы. Я охотно согласился, ибо мне давно хотелось осмотреть это заведение. Стараниями Гааза устроена тут весьма хорошая больница, стараниями его и выпрашиваемым им подаянием ссылочные находят здесь все удобства жизни. Гааз обходится с ними, как бы нежный отец со своими детьми. Цепь колодников отправлялась при нас в путь, бо’льшая часть пешком. Гааз со всеми прощался и некоторым давал на дорогу деньги, хлебы и библии»
Тут можно привести ещё один исторический анекдот случившийся с Гаазом и также описанный А.Булгаковым: «Говоря уже о докторе Гаазе, не могу не поместить анекдот, который может заменить целую биографию его. Это случилось во время генерал-губернаторства князя Дмитрия Владимировича Голицына, который очень Гааза любил, но часто с ним ссорился за неуместные и незаконные его требования. Между ссылочными, которые должны были быть отправлены в Сибирь, находился один молодой поляк. Гааз просил князя приказать снять с него кандалу. «Я не могу этого сделать, — отвечал князь, — все станут просить той же милости, кандалы надевают для того, чтобы преступник не мог бежать». «Ну прикажите удвоить караул около него; у него раны на ногах, они никогда не заживут, он страдает день и ночь, не имеет ни сна, ни покоя». Князь долго отказывался, колебался, но настояния и просьбы так были усилены и так часто повторяемы, что князь наконец согласился на требования Газа.
Несколько времени спустя, отворяется дверь князева кабинета, и можно представить себе удивление его, видя доктора Гааза, переступающего с большим трудом и имеющего на шелковом чулке своем огромную кандалу. Князь не мог воздержаться от смеха. «Что с вами случилось, дорогой Гааз, не сошли ли вы с ума?», — вскричал князь, бросив бумагу, которую читал, и вставши со своего места. «Князь, несчастный, за которого я просил вас, убежал, и я пришел занять его место узника! Я виновен более, чем он, и должен быть наказан». Не будь это князь Дмитрий Владимирович Голицын, а другой начальник, завязалось бы уголовное дело, но отношения князя к Государю были таковы, что он умел оградить и себя, и доктора Гааза, которому дал, однако же, прежестокую нахлобучку. Он вышел из кабинета, заливаясь слезами, повторяя: «Я самый несчастный из смертных, князь сказал, чтобы я никогда не смел больше просить его ни о какой милости, и я не смогу больше помочь ни одному несчастному»
Доктор Гааз просит прощения у Голицына
Несший столько любви к людям, доктор умер в нищете в доме при Полицейской больнице, где и жил. На благотворительность он потратил всё своё состояние. Вся недвижимость, фабрика, лошади, всё было продано, а средства переведены на благотворительные нужды. Хоронили его за казённый счёт. За его гробом шли 20 тысяч человек разного сословия: от бывших каторжников до дворян, от купцов до генералов. Сотня казаков. которая была прислана властями, чтобы охранять процессию слезла с коней и тоже пошла за гробом.
А в 1909 году во дворе Полицейской больницы на пожертвования москвичей был сооружён памятник доктору. Скульптор Андреев денег за работу не взял. Его и сейчас можно увидеть во дворе этой больницы, которая теперь называется НИИ гигиены и охраны здоровья детей и подростков в Малом Казённом переулке.