Квир курица что это
Я – квир, но никто не знает, что это
Меня зовут Лиза Михалева. Мои местоимения — она/ее. Я — журналистка, диджейка, активистка и квир, а точнее — квирка (по правилам фем-этикета). С первыми тремя «идентичностями» все понятно, но последняя вызывает вопросы у многих. Разберемся.
Я квир и бисексуальная женщина (бисексуальность часто ограничивают влечением к женщинам и мужчинам. Для меня она включает влечение к людям моего гендера и всем остальным, включая мужчин и небинарных персон). В пятнадцать лет я начала экспериментировать с девушками на вечеринках, думая, что выбираю safe option для веселья в патриархальном царстве и это ничего не значит. Затем случилась классическая «лесбийская история» в британской школе-интернате: к экспериментам прибавилась симпатия к подруге. Мой опыт отличается от горьких историй квир-людей, которых гнобили и от которых отказались близкие. Мои родители — странный феномен советской прогрессивности: они хорошо относятся к ЛГБТКИА+ сообществу, феминизму и антирасизму. Поэтому я никогда не переживала, что будет, если кто-то узнает, и не ходила в церковь, чтобы «стать нормальной». Несмотря на это, я мало задумывалась о своей ориентации и продолжала встречаться исключительно с парнями. Позже я начала осознавать, что девушки меня тоже привлекают, но только сексуально (встречаться с девушкой казалось невозможным из-за внутренней мизогинии — феминисткой я стала позже).
Квир — это буква «К» в ЛГБТКИА+
«Квир» подразумевает негетеросексуальную ориентацию и/или гендерную идентичность за рамками бинарности «женщина/мужчина» и цисгендерности (термин, обозначающий людей, чья гендерная идентичность совпадает с их биологическим полом).
«Квир» используют как зонтичный термин для ЛГБТКИА+ сообщества, объединяющий его различных представителей: лесбиянок, геев, бисексуалов, транс-персон, интерсекс-людей, асексуалов, небинарных персон и других. Исторически, термины «ЛГБТ» и «гей» нередко приоритизировали проблемы белых, цисгендерных, гомосексуальных мужчин, игнорируя другие идентичности (небелые, трансгендерные, небинарные, женские и другие). До сих пор в сообществе гомосексуальных мужчин часто встречается расизм, трансфобия и сексизм. У «квира» более инклюзивная и радикальная повестка. Он связан с оппозицией и дестабилизацией гетеронормативности в целом — убеждении, что гетеросексуальность — это естественная норма для женщин и мужчин, которые должны соблюдать определенные роли, а другие сексуальные и гендерные ориентации ненормальны.
«Квир» — это инструмент самоидентификации, который означает разные вещи для разных людей. В сообществе важно иметь свободу выбора лейбла для своей идентичности из-за истории, перенасыщенной гомофобией и обесцениванием опыта. Если одним комфортны такие ярлыки как «гей», «лесбиянка» или «бисексуал», они могут не подходить или не нравиться другим. Кроме того, человек может не хотеть вписывать себя в рамки определенной идентичности или быть не уверенным в ней. Поэтому многие ЛГБТКИА+ персоны используют термин «квир». Он может быть единственным лейблом или сосуществовать с другими. Например, даже если человеку нравятся люди исключительно его гендера, он может называть себя «квир» вместо «гей» или «лесбиянка», а может называть себя и так и так. Еще слово «квир» позволяет персоне обозначить свою негетеронормативность, не раскрывая все карты о себе.
Я — пример принудительной гетеросексуальности
Эта идея, выдвинутая Эдриен Рич в 1980 году, связана с гетеронормативностью. Гетеросексуальность навязывают, в ней не сомневаются, вне зависимости от настоящей сексуальной ориентации, ее поощряют, а отклонения осуждают. Везде наблюдается «гетеросексуальная пропаганда»: с детства девочкам твердят найти «того единственного», а в телевизоре няня Вика мечтает о Шаталине. Именно поэтому, будучи верной ЛГБТКИА+ союзницей с кучей квир-друзей в Москве, я не ассоциировала себя с ними. Российская гомофобия не позволяла мне видеть их, как полноценную часть общества, поставив исследование моей сексуальности на паузу. С переездом в Лондон все изменилось — вокруг меня одни квиры. Тут более безопасно, и люди не боятся быть собой. Поэтому я нажала кнопку play и продолжила исследование.
Я квирка не только из-за сексуальной ориентации. Всю жизнь я чувствовала себя странной аутсайдеркой, бросающей вызов обществу. В период полового созревания я играла по патриархальным правилам: красилась и одевалась так, чтобы нравиться парням. Природа наградила меня конвенциональной красотой, поэтому я купалась в комплиментах. Но разбитое сердце поменяло правила: я перестала вести себя как леди и повернулась к стилю унисекс — грубый макияж, мужская одежда, татуировки. Тогда я заметила, как гетеронормативное общество перестало меня принимать: незнакомцы пялились, одноклассницы обзывали «лесбиянкой», мама умоляла надеть платье в цветочек вместо огромных левайсов. Я стала получать меньше нежелательного мужского внимания (что не могло не радовать) и больше комментариев о том, что раньше я была более привлекательной. Мне понравилось идти наперекор гендерным ожиданиям, поэтому я приняла свое яркое отношение к жизни и яркий стиль, как отражение моего внутреннего мира и защиту от внешнего. Это же было отражением моей квирности. Осознание этого пришло, когда экстравагантные и не вписывающиеся в нормы квир-лондонцы показали мне, что квир — это не только про сексуальную ориентацию или гендер. Квир — это про избежание рамок, неподчинение, креативность и diversity.
Огромную роль в жизни ЛГБТКИА+ людей играет видимость
Она развеивает туман гетеронормативности и спасает жизни, наглядно показывая, что мы не одни. Именно поэтому я стала волонтеркой проекта сексуального просвещения в лондонских школах Sexpression, где я рассказываю детям не только о контрацепции, но и о ЛГБТКИА+ темах. К сожалению, у нас на родине такая деятельность небезопасна, но я исследую другие пути квир-активизма.
До недавнего времени в России квир-люди существовали под плащом-невидимкой, скрывая настоящих себя от общества, у которого аллергия на человеческое разнообразие и толерантность к насилию. Как бы не раздражала таких персонажей diversity-повестка, она работает — все больше организаций и брендов поддерживают квир-культуру. Одна из таких инициатив — реалити-шоу в формате подкаста «По уши» от Badoo и студии подкастов «Толк», в котором я стала финалисткой. Это не только первое в мире романтическое шоу в аудиоформате, но еще и квир-шоу, в котором и девушки, и парни боролись за сердце певицы Lina Lee.
Квир-хоп и квир-поп: есть ли гендер у музыки и чего хотят негетеронормативные артисты
В музыке обозначение «квир» стало не только частью личной жизни артиста, но и маркером музыкального направления, которого он придерживается. На примере «Богемской рапсодии» и жизни современных музыкантов «Нож» разбирается в том, как меняется (или не меняется?) отношение общества к квирам и что особенного в квир-артистах.
Недавно вышел в прокат фильм «Богемская рапсодия» — байопик о Фредди Меркьюри. Казалось бы, наконец-то! Крупная фигура, даже икона гей-сообщества — главный герой фильма. И не очередного непонятного авторского проекта для любителей артхауса о тяжелой жизни геев, а масштабного фильма для широкой публики. Хороший прецедент. Фильм рассказывает о жизни и творчестве артиста, глубоко потрясшего в свое время и мир музыки, и всё общество.
Фредди Меркьюри находился на распутье между мейнстримом и квир-культурой. Он подрывал и преодолевал культурную эксплуатацию квирности, чтобы полностью освободить свое артистическое и сексуальное выражение. Однако создатели фильма явно не хотели затрагивать «слишком сложные» личные переживания солиста Queen и поиски им своей идентичности. Поэтому они лишь поверхностно проходятся по его квир-сексуальным экспериментам и фокусируются на платонических отношениях Фредди и его бывшей подруги.
Но если Меркьюри — один из важных квир-образов в музыке, то почему этому так мало уделяют внимания в фильме? А в русском переводе и вовсе отсутствует само слово «квир», и всегда используют более понятный и привычный термин «гей».
Что значит «квир»?
Слово “queer” появилось еще в 18 веке. С английского оно переводится как «странный», «подозрительный» — а всё странное, безобразное, обманчивое или подозрительное обществу всегда представляется опасным. Наряду с жуликами, ворами и пьяницами порицались и все те, кто не хотел или не мог быть однозначно определен как мужчина или женщина. То есть «квир» было просто ругательством — что-то вроде «чудика», но грубее. Этот термин использовали, чтобы заклеймить, исключить из социального пространства и бесповоротно отделить отщепенцев от приличных и полноценных людей, членов гетеросексуального общества.
В начале 20 века слово «квир» стали использовать в гомосексуальных кругах Нью-Йорка, пародируя отвращение, которое вызывали гомосексуалы в обществе, и насмехаясь над присущим этому обществу консерватизмом.
В 1980-х годах этот термин получает новое применение. С середины 60–70-х распространяется новая стратегия противостояния — «антипарастаза», когда угнетаемая группа начинает определять себя через оскорбительный термин. Например, движение афроамериканцев Black Power взяло на вооружение эту стратегию, присвоив себе слово “negro”, а «квир» с 1980-х годов стали использовать многие радикальные группы, в том числе Lesbian Avengers.
Плакат вечеринки в поддержку Lesbian Avengers
С одной стороны, их целью было создать социальную и политическую критику, а с другой — демонстративно проявить себя в культурной сфере, чтобы противостоять нормализации.
Так слово «квир» из оскорбления, которое гомосексуалы бросали в лицо ненавистного «девианта», превратилось в инструмент личного самоутверждения.
Понятие «квир» в английском языке изначально не содержало в себе конкретного объекта порицания, поэтому позже так стали называть всех, кто отказывается от любых нормированных отношений. «Квир» — это всё, что непонятно, что не может и не пытается вписаться в привычные рамки буржуазной морали.
Секс, СПИД и рок-н-ролл
Вернемся к фильму. Что в нем говорится об отношении общества к квир-людям в целом и к квир-артистам в частности? Как известно, в реальности отношение общества к сексуальности Меркьюри было далеко не безобидным и даже не нейтральным. В течение всей жизни артиста менеджеры, не без помощи других членов группы (кстати, участвовавших в создании картины), активно пытались скрыть гомосексуальность Фредди и выдать ее за эксцентричность. Фильм гнет ту же линию, поддерживая миф о «единственной любви всей его жизни» Мэри Остин (которая, вот сюрприз, также участвовала в процессе съемок) и о том, как певца совратила музыкальная индустрия с ее бесстыжими гей-соблазнителями.
С самого начала нам дают понять, что квирность является чем-то навязанным извне, а не свободным выбором.
Если верить ленте, до тех пор, пока Пол Прентер, менеджер Queen, не начал «завлекать» Фредди, тот словно и не испытывал гомосексуальных желаний. Обманщик и манипулятор, Прентер пытается вырвать его из зоны добра и равновесия, которую олицетворяет группа (участники которой исключительно гетеросексуалы), и утянуть музыканта в мир наркотиков и гей-вечеринок. Эти вечеринки в фильме ассоциируются исключительно с главным злодеем и приводят к постепенному падению главного героя. Авторы фильма ни на секунду не задаются вопросом о причинах, заставивших героя искать отдушину в местах и поступках, идущих вразрез с правилами общества. Того самого общества, которое отказывалось признать квиров.
Не в первый раз в массовой культуре квир-идентичность сводится к череде случайных сексуальных контактов, всегда показанных постыдными, нездоровыми, развратными.
Отказ признавать значимость и глубину чувств в квир-отношениях — довольно распространенный способ их делегитимизировать.
Широкая публика зачастую не задумывается над вопросами, которыми задаются люди квир. В лучшем случае получается набор клише одно поверхностнее другого, в худшем — морализаторские и оценивающие нравоучения.
Непризнание того, что квирность — это сила Меркьюри как художника, и, напротив, намеки, что она источник всех его провалов, не случайная ошибка интерпретации. Это просто квирфобия.
Неспособность (или нежелание) создателей фильма принять в расчет ориентацию Меркьюри проблематична еще и потому, что его сексуальность тесно связана с творчеством. Чувство свободы, которое выражается в его уникальном голосе, нельзя отделить от его принятия сексуальной свободы и всего того, что оно подразумевало.
13 июля 1985 года, концерт Live aid в поддержку голодающих детей в Африке. Выступление Queen надолго оставило отпечаток в памяти миллионов людей
Новая норма
Сегодня многие квир-музыканты понимают и убедительно воплощают в жизнь эту взаимосвязь. Новое поколение художников свободно принимает и выражает свою сексуальность, их произведения с важным политическим подтекстом ставят под вопрос нормы, которые общество навязывает индивидууму. Социолог Колен Жиро отмечает, что эти музыканты являются своего рода «положительными примерами успеха» для своей молодой аудитории, уничтожая в сознании людей связь гомосексуальности и несчастья, которую можно было наблюдать в прошлом.
Выражение квир-идентичности в современной музыке стремительно меняется.
Еще в 2000-х годах вопросы, связанные с негетеронормативной сексуальностью, с трудом находили отображение в музыкальной индустрии. Когда Кэти Пэрри в 2008 году выпустила клип I Kissed a Girl, она бросала вызов обществу, играя в трансгрессивность.
Katy Perry “I Kissed A Girl”
Тогда эта песня казалась смелой, а то и скандальной, но сегодня она не выглядит особенно вызывающей. Некоторые и вовсе воспринимали ее как иллюстрацию к мужской фантазии о двух целующихся женщинах. В итоге провокативный клип стал противоречить идеалам квир-артистов, которые пытаются определять себя вне рамок гетеронормативности. В своих нынешних интервью Кэти Перри жалеет о том, что в прошлом использовала столь стереотипный способ самовыражения. В последние годы использование квирности в маркетинговых целях чаще вызывает критику.
Социолог Себастиен Шовен, написавший «Социологию гомосексуальности», замечает, что в последнее время у людей появилась так называемая потребность в аутентичности. Поскольку в наши дни жизнь артиста выставлена напоказ в соцсетях, очень сложно притворяться тем, кем не являешься.
Например, в поп-музыке этому принципу соответствует Хейли Кийоко, которую поклонники называют Lesbian Jesus. Она поет о своих чувствах и личном опыте без какого-либо фильтра. В своим творчестве она выражает свои искренние убеждения в области феминизма, сексизма или квирофобии и влияет на формирование сегодняшней поп-сцены. Как и другие молодые артисты (например, Эдди де Претто, Christine And The Queens, Фрэнк Оушен, Хелси или Олли Александер) Хейли Кийоко смогла добиться успеха, не скрывая своей квирности и не переставая критиковать гетеронормативность и мачизм нашего общества. «Девочки любят девочек, так же как и мальчики [их любят]», — поет она, восхваляя универсальную любовь.
Hayley Kiyoko “Girls Like Girls”
Многие критики и журналисты считают, что артисты вроде Хейли Кийоко, Сэма Смита или Троя Сивана «банализируют» квир-отношения.
Позиция этих музыкантов многим помогает чувствовать себя свободными и более интегрированными в социуме. Колен Жиро отмечает, что эти артисты относятся к новому поколению, выросшему в обществе, где «гомосексуальность может расцениваться как некий плюс в пользу колорита артистической идентичности музыканта». Другим «банализация» квирности не кажется чем-то безусловно позитивным.
Социологи Кристоф Брока и Пьер-Оливье де Бусшер в статье «Кризис нормализации: опыт и социальные условия гомосексуальности во Франции» замечают, что растущее восприятие гомосексуальности как нормы сопровождается ее стандартизацией и регуляцией.
Представители «квир-теории» в социологии Тереза де Лауретис и Джудит Батлер анализируют исторические и культурные процессы, в результате которых белое гетеросексуальное тело приравняли к универсальной норме, и призывают деконструировать эти устоявшиеся формы. С их точки зрения, такая норма — лишь западноцентристская фикция, которая исключает из поля политической видимости всё, что с ней не совпадает.
Песня о том, что «девочки любят девочек, так же как и мальчики», в какой-то мере считается с этой нормой. Артистка словно пытается сказать: «Всё нормально. Нет причин для возмущения. То, что делают гомосексуалы, хорошо — потому что гетеросексуалы тоже так делают».
Конечно, это не поиск нормы ради нормы, а скорее желание быть частью общества, а не маргиналом. Но это также и согласие войти в общество, не противореча его форме. Получается возврат к нормативному дискурсу, где квирность лишь приемлемое явление, а не легитимна, ценна и интересна сама по себе. Гетеросексуальность по-прежнему остается нормой, на которую равняется всё остальное.
Ален Наз в своем «Манифесте против гей-нормализации» заявляет: «Логика инклюзии [гомосексуальности в гетеронормативное общество] сводится к желанию сесть за один стол с победителями».
Вместо того чтобы подрывать старые представления и создавать новые, которые бы исходили из наших разных моделей существования (как завещал нам Фуко), многие артисты просто пытаются интегрироваться в традиционное общество, доказывая, как ни парадоксально, что быть квиром может быть нормально.
Но так делают не все. Молодой рэпер из пригорода Парижа Эдди де Претто не боится высмеивать призывы соответствовать норме.
Eddy de Pretto “Normal”
«Я совсем нормальный, совсем банальный», — повторяет он снова и снова в своих припевах. Вот только судя по куплетам, становится ясно, что имеется в виду как раз обратное. Де Претто считает, что он не нормальный, и поет об этом с гордостью. Он вообще ставит под сомнение возможность кого-либо считать нормальным: «А ты совсем нормальный? Совсем банальный?»
Чтобы противостоять агрессивному конформизму нашего общества, он выбирает не пытаться придать своей квирности приемлемый для гетеронормативного взгляда облик, а отстаивать свое право на отличие — если надо, и кулаками: «Знаешь ли ты, что если я крашусь, так это для того, чтобы тебе врезать?»
Артист объясняет в интервью, что в своих песнях он затрагивает темы гендера и навязывания сексистской нормы и показывает свое отношение к стереотипу об ультрамужественном самце, опоре для всей семьи. «Это видение архаично и не соответствует тому, что я вкладываю в слово „мужественность“. Поэтому я пытаюсь его деконструировать», — говорит он.
Концепцию деконструкции развивал в 1967 году Жак Деррида в работе «О грамматологии». Он критикует бинарный подход к чему бы то ни было и ставит под сомнение всю историю европейского мышления, которое представляет мир как систему противоположностей: душа — тело, мужчина — женщина, добро — зло и т. д. Эту теорию в дальнейшем используют писатели и ученые, в том числе и феминистки. Они создают новые термины, не входящие в дуальную систему понимания вещей, в частности относительно деления на мужское и женское.
Итак, квир-музыканты не хотят довольствоваться налетом толерантности, присущей арт-кругам. Они считают, что их определение себя как квир-артистов само по себе несет важный посыл с точки зрения мироощущения и творчества. Когда музыкант позиционирует себя квир-рэпером или квир-панком, он не столько дает информацию о своих сексуальных предпочтениях, сколько подчеркивает, какой жизненный опыт формирует его творчество.
Именно поэтому для многих квир-артистов важно подрывать презумпцию гетеросексуальности и подчеркивать, что они не принимают доминирующие категории мышления. Квир в музыке — не только важный творческий двигатель в художественном процессе, но и инструмент легитимизации негетеронормативности во всем обществе. И в этом смысле фильм «Богемская рапсодия» лишь продемонстрировал традиционное отношение общества ко всем, кто не укладывается в его представления о норме.
История квир-кино в 14 фильмах
Фильмы, иллюстрирующие историю изображения ЛГБТ-сообщества в кино
Фоторедактор: Нина Расюк
Фото: imdb.com
Все чаще в российской прессе стало появляться слово «квир-кино», однако если забить в поиск Google запросы «квир-кино» или «квир кино», то получится около 40 тысяч результатов, а если ввести запрос «queer cinema», то около двух миллионов. Несмотря на то что в России уже существует и собственный фестиваль ЛГБТ-фильмов «Бок о бок», про картины, сделанные представителями ЛГБТ-сообщества и рассказывающие о проблемах ЛГБТ-сообщества, у нас говорят мало и преимущественно в независимых изданиях.
Термин «квир-кино», а точнее понятие «новое квир-кино» или «новая квир-волна», появился в 1992 году в эссе американского критика, исследователя и феминистки Би Руби Рич, которое сначала опубликовал нью-йоркский еженедельник о культуре The Village Voice, а потом перепечатал авторитетный британский журнал Sight & Sound. Этот текст был реакцией на программы кинофестиваля в Торонто и американского фестиваля независимого кино «Сандэнс», на которых показали ряд фильмов, объединенных, по мнению Би Руби Рич, квир-тематикой. Их снимали люди, относящие себя к квир-сообществу и пытающиеся с помощью своих работ бороться с гомофобией и психологической травмой от эпидемии СПИДа, создавать более глубокие портреты представителей квир-сообщества и поднять вопрос о расовой дискриминации. На деле квир-кино появилось раньше, чем означающий его термин, и было почти с самого начала существования кинематографа.
«Михаэль» (1924)
Некоторые исследователи настаивают, что первый квир-фильм в истории — это экспериментальная лента, которую сняли в 1894 или 1895 году для тестирования «Кинетофона» Томаса Эдисона. «Кинетофон» предназначался для синхронизированной записи звука к кино, но устройство не работало так, как было нужно. В этом фильме три персонажа: скрипач и два мужчины, которые танцуют обнявшись. Сегодня это кажется совершенно безобидным, но кинокритик Паркер Тайлер считает, что в годы создания картины аудиторию шокировало такое неконвенциональное для мужчин того времени поведение
Первым полнометражным художественным квир-фильмом считается шведская немая картина «Крылья» 1916 года. Ее снял режиссер Мориц Стиллер по роману «Михаэль» авторства датского аналога Оскара Уайльда (тоже писателя, гея, денди и скандальной фигуры) Германа Банга. В основе сюжета — история любви художника Клода Зорета к его модели Михаэлю. Мотив гомосексуальности в книге не лежит на поверхности, и читатель считывает его по косвенным признакам. В 1924-м в Германии вышла более удачная и известная экранизация этой книги — драма «Михаэль» режиссера Теодора Драйера. Драйеровский фильм стал редким для того времени проектом, когда большая киностудия согласилась вложить деньги в квир-тематику. Впрочем, в 1920-е и 1930-е годы Берлин, столица Германии, был, пожалуй, самым толерантным местом для ЛГБТ-сообщества и считался гей-столицей Европы. Там выходили соответствующие журналы и фильмы, открывались бары и клубы. Развитие квир-культуры в Берлине остановилось с приходом к власти фашистов в 1933 году.
«Крылья» (1927)
Исследователи квир-кино Гарри Беншоф и Шон Гриффин считают, что до 1930-х годов в Голливуде не видели ничего плохого в проявлениях однополой любви на экране, если при этом соблюдались гендерные роли, и такое даже поощрялось. То есть поцелуй мужчины с мужчиной считался чем-то нормальным, но не в случае, если бы один из них был трансгендером. Пример, который традиционно приводят к этому утверждению, — немой фильм «Крылья» режиссера Уильяма Уэллмана. В основе сюжета — любовный треугольник, в котором два летчика, участвующих в Первой мировой войне, влюблены друг в друга и в одну и ту же девушку. Это первая кинокартина, в которой зрители увидели на экране поцелуй двух мужчин, и лауреат на звание «Лучшего фильма» самой первой церемонии вручения премии «Оскар» 1929 года
Знаменитая сцена с поцелуем«Марокко» (1930)
В голливудских фильмах долгое время был распространен типаж персонажа-гея с женственными чертами. Как правило, это были небольшие роли второго плана, предназначенные для отыгрывания на них шуток. Сопоставимым с этим распространенным кинотипажом в начале XX века были женщины с маскулинными чертами, то есть одевавшиеся в мужскую одежду и копирующие привычки и поступки, которые тогда считались сугубо мужскими (например, курение сигар). «Марокко» — первый американский фильм актрисы Марлен Дитрих и первый фильм с поцелуем двух женщин. Этот поцелуй правда был довольно легким, и героиня Дитрих все равно в итоге крутила роман с мужчиной. Возмущение публики вызвало то, что Дитрих, игравшая певицу кабаре, появилась на экране в мужском костюме. В то время и поцелуй, и женщина в брюках были вполне себе поводом для скандала.
Марлен Дитрих в образе денди в «Марокко»«Знак креста» (1932)
«Перекрестный огонь» (1947)
Этот нуар — один из первых фильмов, показывающих антисемитизм как губительное явление. Завязка сюжета — убийство молодого добродушного еврея. Сценарий фильма написан на основе книги Ричарда Брукса «Кирпичная нора». Интересно тут то, что первоисточник, то есть книга, посвящен теме гомофобии, но из-за кодекса Хейса пришлось изменить главную идею. Это не помешало фильму получить пять номинаций на «Оскар», но академики все равно отдали все призы другим, менее жестоким, на их взгляд, картинам. Вообще, в тот период это было совершенно нормальным — убирать гомосексуальные мотивы из кино, если вдруг они были в литературном первоисточнике, и заменять их на что-то другое. Например, менять лесбийский роман на гетеросексуальный.
«Веревка» (1948)
Второй стратегией изображения гомосексуалов во времена действия кодекса Хейса было представлять их злодеями и опасными, психически нездоровыми людьми. «Веревка» Хичкока основана на реальных событиях, но то, что главные герои были любовниками, — все-таки предположение желтой прессы. Тем не менее в фильме эта деталь сохранена, хоть и не так уж явно — все-таки кодекс это запрещал. Другой пример изображения (и тоже довольно неявного) гомосексуальности как признака злодея — «Ребекка» 1940 года, снятая по одноименному роману Дафны Дюморье, где экономка миссис Денвер влюблена в свою бывшую хозяйку и пытается избавиться от новой.
Главные злодеи в «Веревке»«Жертва» (1961)
Британская драма «Жертва» — первый англоязычный фильм, в котором прозвучало слово «гомосексуал». Картина вышла за пять лет до декриминализации однополых отношений в Англии и Уэльсе в 1967 году (в Шотландии это случилось только в 1980-м), и считается, что она повлияла на прекращение преследования геев в стране. Кроме того, это первая британская полнометражная лента, открыто высказывающаяся о гомофобии и тяжелой жизни гомосексуалов. Фильм рассказывает об адвокате Мелвилле Фарре, скрывающем свою ориентацию. Однажды он сталкивается с группой вымогателей, шантажирующих гомосексуалов, и сам становится их жертвой.
«Поцелуй» (1963)
«Поцелуй» Энди Уорхола«Оркестранты» (1970)
«Оркестранты» (The Boys in the Band) — один из первых американских фильмов с широким прокатом, в которых сюжет сконцентрирован вокруг гомосексуальных персонажей, и при этом все они воспринимаются всерьез, а не как повод для шуток или исчадия ада. Главное событие фильма — вечеринка, где гости решают сыграть в игру. По правилам каждый должен позвонить одному человеку, которого, как он считает, любил по-настоящему.
«Полуночники» (1978)
«Полуночники» — фильм, который принято считать первой британской коммерческой лентой о геях, выпущенной в прокат. Тут же стоит напомнить, что в 1967 году в Англии декриминализировали гомосексуальные отношения. Возможно, «Полуночники» получили свое название в честь одноименной картины американского художника Эдварда Хоппера. Главный герой фильма Джим днем работает учителем географии, а вечером отправляется в рейд по гей-барам. Однажды ученики спрашивают его о сексуальной ориентации, а он спокойно признается в своей гомосексуальности и рассказывает об этом.
«Закон желания» (1987)
Тем временем в 1987 году появилась премия «Тедди» — специальная награда Берлинского кинофестиваля, которую вручают за фильмы, рассказывающие о проблемах ЛГБТ. Эту премию вручает специальное жюри, состоящее, как правило, из людей, работающих с квир-кино и относящих себя к квир-сообществу. Первым фильмом, получившим «Тедди», стала драма «Закон желания» испанца Педро Альмодовара. Для режиссера это была первая картина, снятая им полностью самостоятельно под эгидой собственной производственной компании El Deseo, и первая работа, целиком посвященная гомосексуалам и трансгендерам, — здесь ведется рассказ о любовном треугольнике трех мужчин. В год своего релиза «Закон желания» стал самым успешным фильмом по кассовым сборам в Испании.
«Мой личный штат Айдахо» (1991)
«Мой личный штат Айдахо» Гаса ван Сента — один из фильмов, бывших частью новой квир-волны, о которой писала Би Руби Рич. Главные роли двух мужчин Майка и Скотта, зарабатывающих проституцией, играют Ривер Феникс и Киану Ривз. По сюжету они отправляются на поиски матери Майка, и по дороге тот признается в любви Скотту. В оригинальном сценарии сцены признания не было, ван Сент не планировал открыто показывать гомосексуальность персонажа, но Ривер Феникс сам написал эту сцену, чтобы у зрителя не оставалось сомнений.
Новое квир-кино возникло как реакция на анти-квир-настроения периода эпидемии СПИДа. Долгие годы представителей ЛГБТ-сообщества преимущественно стигматизировали и изображали в отталкивающем ключе, поэтому представители этого кинодвижения решили сосредоточиться на гуманизации и освещении проблем квир-людей. Кроме Гаса ван Сента к новой квир-волне относят режиссеров Тодда Хейнса, Грегга Араки и Дерека Джармена. К ним присоединился и ряд британских режиссеров, включающий Исаака Джулиена и Теренса Девиса. После появления новой квир-волны интерес к этого рода фильмам только растет, как растет и их производство.
«Полный вперед» (1996)
Исследователи отмечают, что во второй половине 1990-х во французском кино прошла волна интереса к изображению мужской гомосексуальности. В 1996-м вышла картина Гаэля Мореля «Полный вперед» об арабе Самире, влюбленном в гетеросексуального писателя Квентина. В том же году вышла квир-короткометражка Франсуа Озона «Летнее платье», а вслед за этим, в 1998-м, — фильм — участник основного конкурса Каннского кинофестиваля «Те, кто меня любит, поедут поездом» Патриса Шеро о похоронах художника, куда съезжаются его бывшие жены, зараженные СПИДом любовники и сыновья-трансвеститы, в 2000-м — роуд-муви о ВИЧ-положительном гее «Приключения Феликса» Оливье Дюкастеля и Жака Мартино и другие картины с ЛГБТ-тематикой.
«Лунный свет» (2016)
«Лунный свет» вызвал ажиотаж, став первым квир-фильмом, получившим «Оскар» в номинации «Лучший фильм». С 1990-х ЛГБТ-картины регулярно включали в эту номинацию, но ни одна из них не победила. Среди квир-претендентов на сакральную статуэтку в разное время побывали «Филадельфия» (1993), «Парни не плачут» (1999), «Горбатая гора» (2005) и «Харви Милк» (2008). Успех «Лунного света» на «Оскаре» совпал с критикой в адрес премии из-за отсутствия расового разнообразия, и сложно сказать, смогла бы без этой критики драма о взрослении афроамериканца и осознании им своей гомосексуальности победить «Ла-Ла Ленд».
Сегодня квир-кино признают (пусть и не в такой мере, как могли бы) и кинотеатры, и кинопремии, и, как следствие, многие зрители. Об этом говорит не только «Оскар» «Лунного света», но и определенный успех фильмов «Жизнь Адель» (при 50 прокатных копиях в России собрал 10 530 799 рублей, для примера — «Движение вверх», прославившееся своим заслуженным прокатным успехом на миллиард рублей, все-таки распространялось в количестве 1 500 копий) и «Зови меня своим именем» (вообще не выходил в полноценный прокат в России). Последний из этих двух фильмов сегодня стал номинантом категории «Лучший фильм» того же «Оскара», а первый был триумфатором Каннского кинофестиваля в 2013 году.
Присоединяйся офлайн к аудиовизуальной инсталляции «Портрет поколения» по случаю 10-летия BURO. — получи иммерсивный опыт.