дедовщина в армии это что такое
«Возьмут полотенце, засунут в него кусок мыла и изобьют» Минобороны объявило о победе над дедовщиной. Как она появилась и что о ней думают солдаты-срочники?
Человек дождя
Срочник Дима (имя изменено), по словам сослуживцев, был неглупым парнем, скорее, даже умным: программировал, неплохо в технике разбирался. В учебке его сразу забрал к себе один майор, и Дима полгода просто сидел у него и чинил телефоны, компьютеры, радиоприемники. Но вот с людьми у него абсолютно не ладилось.
Брат — наркоман, мама — дворник, отца нет, жили в «однушке» — короче, не самая благополучная жизнь. И еще он был объективно некрасивым, с вмятиной в груди, худой, высокий, нескладный. Когда он в 2016 году приехал в краснодарскую часть, над ним, естественно, стали издеваться.
Как рассказывает его сослуживец Эдуард Голубев, отшутись он, войди в контакт, — это быстро прекратилось бы, но он так не мог. «Ему говорят «ты урод», а он сразу «иди ты на ***», и начинает рассказывать, как убьет тебя ночью, что у него остались контакты того майора из учебки… Короче, ведет себя так, как не стоит вести себя в коллективе, особенно в мужском, где нет женщин, а спермотоксикоз перерастает в реальную агрессию», — рассказывает Эдуард, служивший с Димой в одной из частей в Краснодарском крае.
В общем, продолжает он, Диму начали чморить, с ним не разговаривали. Реально его никто не бил, но по плечу двинуть или подножку поставить — это было в порядке вещей. В итоге он взял пожарный топор, подошел к одному солдату ночью, разбудил его и закричал: «Я тебя сейчас убью!»
«Солдат в шоке, — вспоминает собеседник «Ленты.ру». — Причем он нашел, к кому подойти — к армянину-дзюдоисту! Естественно, срабатывает реакция. Армянин моментально херачит его ногой».
Затем его избили всем кубриком.
«Я не доктор, но мне кажется, что у него была какая-то форма аутизма. Это был реально человек дождя, как Дастин Хофман, — рассуждает Эдуард. — Если бы он армянина не разбудил и не сказал, что убьет его, а просто бы херанул его топором… Это был бы труп».
Дела духовные
История неуставных отношений в армии, больше известных как дедовщина, длится больше века. Свидетельства того, как в царские времена старослужащие и унтер-офицеры унижали молодых рекрутов и кадетов, можно найти в документах середины XIX века.
Что касается Красной армии, в ней первый известный случай дедовщины регистрируется в 1919 году, когда трое старослужащих 30-й стрелковой дивизии избили до смерти молодого сослуживца за то, что он отказался за них работать. Если верить официальным записям, после этого случая ничего подобного не регистрировалось почти 50 лет.
Считается, что массовое распространение дедовщина получила после 1967 года, когда срок срочной службы был сокращен с трех до двух лет. Служившим третий год якобы было обидно, что следующий призыв будет служить меньше них, и они принялись издеваться над новичками. Офицеры не смогли положить этому конец, а потом и вовсе стали использовать зародившуюся систему для того, чтобы с ее помощью поддерживать дисциплину.
Однако, как указывает в своей работе «Дедовщина: ретроспектива» кандидат исторических наук Сергей Тутолмин, подобные случаи отмечались и в середине 50-х годов, начиная с массовой амнистии уголовников после смерти Сталина, когда призывной контингент «стал приобретать заметные блатные черты». Он также приводит и другую версию: дедовщина могла принять системный характер после Великой Отечественной войны, когда ветераны еще не уволились, а в армию приходили молодые, не нюхавшие пороха солдаты.
Как отмечается в докладе аналитического центра группы «НСП» по результатам семинара «Истоки дедовщины в Советской армии» (2002 год), это явление стало системным действительно только после Великой Отечественной войны. В то время как респонденты младшего поколения считали дедовщину естественным приложением к службе в Советской армии, люди, служившие до 50-х годов, отказывались даже верить в то, что такое явление существует. «Дедовщина воспринималась ими как позор, как разрыв с основами жизнеустройства, как глубокое моральное падение», — отмечают авторы доклада. При этом респонденты старшего возраста, которых оскорбляла дедовщина, к примеру, более спокойно относились к такому явлению, как людоедство в голодные времена.
Судя по всему, немалую роль в возникновении дедовщины сыграла и ликвидация в 1968 году полковых школ младших командиров — тогда сержантов начали готовить в учебных дивизиях. «После ликвидации полковых школ сержантский состав потерял всякое влияние в казарме», — пишут авторы доклада, отмечая, что в результате этого «прерывалась связь будущего командира со своим подразделением», а значит, никакого особенного авторитета «тот же солдат-срочник с лишней лычкой» в казарме не имел. В отсутствие работающего института сержантства и унтер-офицерства эту роль взяли на себя «деды», а офицеры, не в силах с этим справиться (да и не имевшие особого желания), просто приняли такую систему управления как данность.
Как рассказывал некий прапорщик (командир взвода), цитируемый в докладе, ему дедовщина «выгодна». «Для меня что главное? Чтобы порядок был и чтобы все выполнялось четко и в срок. Я спрошу с дедов, а они пусть с молодых требуют. Не смогут — будут сами ****** (долбаться). Так мне надо всех контролировать, а так — только дедов». В том же докладе некий офицер оправдывал явление еще проще: «Я чистил очко зубной щеткой, пусть теперь другие почистят!»
В результате к концу 80-х дедовщина превратилась не только в естественное приложение к армейской службе, но и в институт настоящего беспредела, поддерживаемый офицерским составом, которому она была чрезвычайно выгодна. В это время, когда государство начало проводить политику гласности, на свет вылезли по-настоящему жуткие вещи.
Выдержка из письма рядового Владимира Левченко, который был призван в декабре 1988 года:
Кто-то ломался, кто-то терпел, сжав зубы, а кто-то просто не выдерживал и мстил своим обидчикам. В 1987 году получил огласку инцидент с участием рядового внутренних войск литовца Артураса Сакалаускаса, который расстрелял «дедов», следовавших с ним в спецвагоне багажного поезда для перевозки осужденных. Те регулярно издевались над Сакалаускасом, а перед случившимся попытались его изнасиловать.
В 90-е годы, когда не только большая страна, но и все ценности, на которых кое-как держалось советское общество, рухнули, стало только хуже. Командный состав активно привлекал рядовых к выполнению обязанностей, не связанных с военной службой. Фактически это было рабство: бесправный личный состав направляли по договоренности с коммерческими структурами или властями региона трудиться на предприятиях или в сельском хозяйстве. Денег они, конечно, не получали. Например, как свидетельствовали в волгоградской общественной организации «Материнское право», имел место случай, когда три солдата больше года жили и работали в частном магазине «Молоко» и «даже не помнили номера войсковой части, в которой служили».
Так или иначе, система издевательств «дедов» над «духами» воспроизводилась и в 2000-х годах. Пожалуй, одним из самых известных случаев стало дело Андрея Сычева из Челябинского танкового училища, который в 2006 году остался без ног и половых органов в результате издевательств: несколько часов его заставляли стоять в полуприседе и били по ногам. Это привело к гангрене и ампутации.
Было возбуждено уголовное дело, последовали отставки в главной военной прокуратуре. Вскоре срок службы был сокращен с двух до одного года.
Неуставные отношения (дедовщина) в армии
5 минут Автор: Елена Павлова 151
Тема дедовщины в армии несколько лет назад была одной из самых обсуждаемых. В прессе регулярно приводились случаи, были ситуации и со смертельным исходом. В последнее время разговоров стало намного меньше.
Согласно общему мнению, сейчас эта проблема с переходом на один год службы решена. Ведь теперь разница между «старослужащими» и «молодью» совсем небольшая. Но действительно ли неуставные отношения в армии исчезли, или они просто замалчиваются?
Корень проблемы
Слышали об этом понятии, пожалуй, все, но мало кто представляет реально, что такое дедовщина в армии. У этого термина имеется официальное объяснение. Дедовщина – это неофициальная иерархия между военнослужащими, основанная на сроке их службы и сопровождающаяся дискриминацией.
Вопрос неуставных отношений существует давно, практически с момента формирования армии. Всегда были землячества и прочие группы людей, которые противопоставляли себя другим. Но выражено это отношение было слабо. В Российской армии отношения между теми, кто служил давно и кто пришел только недавно, строились по-разному.
Попытки заставить новичков работать за себя или подчиняться иначе случались, но в большинстве своем быстро пресекались офицерами. Во многом от дедовщины спасали авторитет офицеров и строгая дисциплина.
К середине 19 века, когда либерализация коснулась всех групп общества, в том числе и военнослужащих, изменяются отношения и в армии. Дедовщина практически становится нормой. особенно заметно это в военных училищах, где учащиеся старших курсов третировали новичков.
После революции Красная армия создавалась сложно из разрозненных остатков и включала в себя не только профессиональных военных и тех, кто прошли Первую мировую или финскую, но и совершенно молодых новобранцев. Любые неуставные отношения пресекались.
Один из реальных случаев был зафиксирован в 1919 году, когда трое «дедов» 1-го полка 30-й стрелковой дивизии попытались заставить своего сослуживца сделать за них работу, а когда тот отказался – избили до смерти. Всех троих расстреляли согласно законам военного времени. В дальнейшем информации о дедовщине в советской армии не поступало.
Согласно первой сокращение сроков службы в армии привело к тому, что в казармах оказались одновременно те, кто вынужден был служить 3 года, и те, кому «досталось» всего 2. Подобное неравенство вызвало раздражение со стороны старослужащих, что вылилось в неприязни к новеньким и попытках «поучить их жизни».
По второй версии – суть проблемы в том, что в армию стали брать людей с уголовным прошлым. Официально это объяснялось попыткой их перевоспитания, а на деле чиновники закрывали брешь демографического спада, из-за которого количество призывников значительно сократилось.
Люди, отсидевшие в местах лишения свободы, принесли в армию свои законы, пытаясь построить аналогичные отношения. Еще в одной версии «заслугу» возлагают на плечи офицерского состава, который начал использовать солдат как рабочую силу в личных целях. Их трудом возводились дачи, копались огороды и производились другие работы.
В такой ситуации старослужащие выступали в роли надсмотрщиков за новичками, выполнявшими основную работу. Особенно активно расцвела дедовщина в армии в 90-е годы, когда страна разваливалась, и никому не было дела ни до профессиональных военных, ни тем более до молодых служащих.
День сегодняшний
А что же сегодня, есть ли сейчас в армии дедовщина, в том же 2020 году? Согласно официальным данным, если и случается, то весьма редко. Сделано для этого было многое:
Помогло ли это устранить дедовщину в армии к 2020 году? По большей части да. Конечно, в закрытом коллективе, где находятся представители совершенно разных профессий, социальных слоев и традиций воспитания, неминуемы конфликты. Целый год совместного проживания дает о себе знать.
Да и среди общей массы всегда найдутся те, кто хочет занять место «вожака стаи» и те, кто постоянно совершают какие-то неприглядные поступки. Но это скорее частный случаи, иногда выливающиеся в конфликтные ситуации или даже драки. Во многом это зависит от стрессоустойчивости солдат и внимательности командного состава.
Садизм, голод и кровь: служившие в разные годы солдаты-срочники рассказали, каким издевательствам подвергались со стороны «дедов»
Тема армейской дедовщины, которая активно обсуждалась в конце прошлого года, постепенно сошла на нет. Поводом для споров стал кошмарный случай в Забайкалье — в одной из войсковых частей рядовой Рамиль Шамсутдинов устроил массовый расстрел своих сослуживцев. Судебные разбирательства по этому поводу идут до сих пор. Однако внятного ответа на вопрос: существуют ли в российской армии неуставные отношения, так и не было получено. Об этом мы поговорили с солдатами-срочниками из Саратова, которые в разные годы проходили «школу жизни» и запомнили ее надолго.
Александр, призыв 1971 года:
— Первым местом моей службы стала войсковая часть, расположенная в Беларуси, под Брестом. У нас была иерархия: тех, кто только прибыл на службу, называли «молодыми», тех, кто отслужил полгода — «слоном», год — «черпаком». Самыми «крутыми» были те, кому оставалось полгода до дембеля — «деды».
Считалось, что у нас не было дедовщины. Но все же она была, причем в каждой части. Старослужащие пытались спихнуть на молодых всю грязную работу. Когда я шел в армию, я был к этому готов. Знал, что главное пережить первые полгода, дальше будет легче.
В армии ты себе не принадлежишь. Тобой командуют. Здесь нет мам и пап, которые помогут. Поэтому я считаю, что в армии важно себя поставить.
У нас в части «деды» могли все что угодно заставить делать молодого. Здесь уже все зависело от характера человека. Если одного человека начнут унижать, а он проявит при этом характер и даст отпор, то от него, скорее всего, отстанут. А другой побоится выразить свое мнение. Его будут шпынять. Он, как теленок, станет делать то, что ему говорят. Бывало, видел, что когда все ложились спать, после отбоя, солдат мог пойти старослужащему стирать вещи. Этот спать ложится, а тот идет к умывальнику. Кто-то мог отказаться от этого, кто-то нет — боялся.
Некоторые, конечно, пытались жаловаться. Среди солдат они теряли авторитет. Делали себе еще хуже. Причем после жалоб практически ничего не менялось. Офицеры же не круглые сутки за нами наблюдали. И гнобления продолжались.
Подраться в армии было абсолютно реально. После отбоя особенно. Главное — скрыть синяки под формой. Помню один случай. Солдат должен был поднять «деда» на зарядку. А тот начал отказываться, посылать его куда подальше. Тогда солдат рассказал об этом сержанту. Сержант тоже благополучно был послан «дедом». Этот бунтарь не подозревал, что сержант-то боксер. Позже сержант завел парня за умывальник и, грубо говоря, начистил ему морду. На следующее утро этот товарищ, как голубчик, бежал чуть ли не первым на зарядку. Естественно, об этом случае никто из руководства так и не узнал.
В 1973 году я служил в казахстанском городе Эмба. Там я был уже в звании лейтенанта. В этой части также были неуставные отношения. Но все конфликты были на бытовом уровне. Правда, вспомнился мне один исключительный случай. Со мной служили два брата — литовцы. Однажды один из них пошел на кухню в наряд. Через какое-то время его нашли мертвым. Висел.
Думали, что это произошло из-за дедовщины. Начали выяснять. В итоге нашли письмо, которое он получил от девушки. Та призналась ему в измене. Командира подразделения тогда наказали. Правда, не помню, как.
С офицерами в плане дедовщины все было очень строго. Наказание следовало всегда, если выяснялось, что дедовщина произошла по вине старшего по званию. Особенно, если он знал об издевательствах и не предпринял никаких мер. Был суд чести. Виновного могли также отправить в дисциплинарный батальон или уволить.
Летом 1987 года я, будучи офицером, попал в военную часть, расположенную недалеко от столицы Афганистана — города Кабул. В то время там шли боевые действия. Оказавшимся на войне было уже не до издевательств. У людей была совершенно другая психология. Все наоборот старались быть дружными, старшие старались помогать молодым.
Геннадий, призыв 1985 года:
— Я служил два года под городом Ногинск Московской области. На службе был готов ко всему. Выполняли любые работы, делали все, что скажут. Нельзя было отказаться. У нас в батальоне дедовщины не было, потому что все 100 человек, кроме сержантов — «дедов», были одного призыва.
На мой взгляд, дедовщина возникает из-за слабых духом людей, которые не могут за себя постоять. Вот из них и делают «чмошников». У нас тоже бывало, что старшие заставляли младших выполнять их указания. Ну, это мелкое что-то. Например, могли настойчиво попросить подшить воротничок, помыть пол или туалет. С нами служил один чеченец из Казахстана. Однажды он не выдержал и ночью зарядил сержанту по челюсти. Ну и что. Отправился за это в дисциплинарный батальон. Руководству ничего не было, никого не уволили.
Если провинился один солдат, например, если он не пришел на стройподготовку, наказывали всю роту. Заставляли отжиматься. Других мер наказаний и издевательств к нам не применяли. Возможно, мне повезло.
Знаю точно, что дедовщина тогда была в некоторых частях. Например, в стройбате. Там, говорят, среди служивых были люди с уголовным прошлым, выходцы психиатрических больниц. Неуставные отношения также были и в части, которая располагалась напротив нашей. Ходили слухи, что там один солдат стоя в карауле застрелился. Опять же якобы из-за издевательств.
Сейчас, я считаю, что дедовщины в армии нет. Служат-то всего год, откуда ей появиться. Существует куча организаций, тот же комитет солдатских матерей России. В каждой части — чуть ли не везде видеокамеры стоят, офицеры за срочниками постоянно следят.
Помню, был период, когда в армию родители не хотели отдавать детей, потому что шла чеченская война. Многих отмазывали. Сейчас уже такого нет, служить идут если не все, так многие. И никто не боится.
Я считаю, что побыть год в мужском коллективе — жизненный опыт. Своими офицерами и сослуживцами я доволен, с некоторыми из них мы долгое время даже поддерживали связь.
Тимофей, призыв 2003 года:
— На протяжении двух лет я проходил службу в войсках ПВО под Оренбургом и в миротворческих войсках под Самарой. Наше «веселье» началось еще с КМБ (курса молодого бойца), когда срочников-духов отправили, минуя учебку, сразу в роту. У нас было что-то вроде загона в казарме — огороженный кусок первого этажа, где стояли кровати вновь прибывших. И на эту территории запрещалось проходить прочим служащим. Получилось вроде зоны карантина. Там мы должны были на протяжении месяца акклиматизироваться.
Днем проходили занятия по теории и практике — маршировали на плацу, учились подшивать воротнички и мотать портянки, начищали бляхи на ремнях, слушали лекции по армейскому уставу. А вечером, после поверки (общего построения), был отбой — раньше на полчаса, чем у всего остального полка.
И вот, мы готовились ко сну, кто-то уже в шконки укладывался, а напротив — в коридоре — выстраивались роты на вечернюю поверку. Когда построение заканчивалось, старослужащие проходили вдоль всего нашего огороженного кроватями ряда. При этом они корчили до омерзения пугающие рожи, стучали кулаками по металлическим краям кроватей и орали: «Ну все, готовьтесь духи! Вешайтесь, твари! Скоро вы попадете к нам в руки! Лучше сразу вены режьте, если не готовы терпеть». Такое себе психологическое крещение.
У нас в роте была дедовщина — офицеры доверяли старослужащим организацию работы и воспитательный момент. Соответственно, если что-то шло не так, то ротный, например, мог серьезно «поговорить» с дедами-кураторами. А уже потом гнев последних распространялся на все живое — попадало и духам, и слонам (тем, кто отслужили полгода). И, порой, черпакам (тем, кто отслужили полсрока — 12 месяцев).
Если кто-то из роты «накосячил» (курил в неположенном месте или в неположенное время, пытался уйти в самоволку, был пойман в рабочее время в «чепке» — армейском магазине или просто не повиновался приказу старослужащего), то наказание, обычно, постигало всех духов. Это делалось для того, чтобы позже с провинившимся разобрались еще и внутри коллектива новобранцев.
Способы «воспитания» были разные.
1. Тотальный шмон. Устраивалась спонтанная проверка содержания карманов и тумбочек. Роту выстраивали в коридоре, нужно было вывернуть все карманы в головные уборы. Шапки или кепки (в зависимости от времени года) надо было держать перед собой. Пока один «надзиратель» копался в них и проверял, не забыл ли солдат что-то вынуть из карманов, второй шерстил тумбочки и кровати. Изымалось все, что не по уставу — деньги, ценные вещи, журналы…
Ну, собственно, разрешалось при себе иметь только расческу, военный билет, «мыльно-рыльные принадлежности». Все остальное выставлялось на всеобщее обозрение и исчезало навсегда.
2. Голод. Вот это очень изощренный метод издевательства, который особенно запомнился. Как раз в год призыва на каком-то телеканале было запущено ток-шоу с таким названием: «Голод». И его по вечерам крутили в телеке, который был подвешен в коридоре казармы. У нас тоже был свой голод. Помимо того, что из-за режимного питания постоянно хотелось что-то жевать, деды порой устраивали в качестве наказания «разгрузочные дни».
На завтрак, обед и ужин все духи должны были усаживаться за накрытые едой столы в столовке и ничего не трогать. В это время старослужащие обжирались в нескольких метрах от «не голодных» подопечных. Как только их пир заканчивался, рота вставала и с песнями уходила в казарму. Кажется, максимум, который довелось в таком режиме выдерживать — это три дня. Очень запомнилась фраза одного сослуживца по этому поводу, сказанная как-то перед отбоем: «Вот раньше хоть кусок хлеба утащить можно было, его проглотишь, там мякушка в животе распухнет и вроде не так голодно».
3. Счетчик. Денежное довольствие солдат в то время составляло 100 рублей в месяц. А поставить «на счетчик» могли с суммой в 1-2 тысячи рублей. Причем «косяк» человеку выдумать не составляло труда. Обосновывая свои действия «традициями», деды могли просто указать дату, к которой «их дух» должен собрать и отдать им круглую сумму. Если к этому моменту денег не было, то начинали капать какие-то безумные проценты.
4. Игра в уставщину. Так старослужащие демонстрировали преимущество дедовщины. Мол, если не хотите, чтобы мы вас «воспитывали», то будете делать все по Уставу. Это пять минут на туалет три раза в день, сбор после подъема на время, бесконечная заправка кроватей с отбиванием кантиков (краев) и тому подобное. Сюда же входили и усиленные тренировки на утренней зарядке, после которых можно было сдохнуть (но никто, кстати, не умирал).
5. Угрозы, избиения и так далее. Например, солдата, которого застали с сигаретой в туалете, могли вынудить съесть целую пачку «Примы». Если кто-то попадался с «припасами» из столовой под кроватью — то есть, с куском хлеба, который ночью под одеялом планировал схомячить — то его заставляли съесть этот кусок на глазах у роты. Только сверху на хлеб толстым слоем намазывали гуталин.
Били тоже часто. В основном, по телу, чтобы на поверках не было видно повреждений. Но иногда могло прилететь и металлическим стулом по голове. Однажды одному парню проломили череп об унитаз. Он, истекая кровью, выбежал из казармы, крича, что пойдет в штаб полка, который располагался метрах в 50-и. Старослужащие тут же окрестили его «стукачом», конечно. Но вскоре он вернулся. Разбирательств никаких не было. Так что, или до штаба не дошел, или там офицеры сочли конфликт незначительным.
Из особо запомнившихся случаев — была история с ротным хакером. Кажется, его звали Олег. Впрочем, все, включая офицеров, звали его просто «хакер», поскольку он умел обращаться с единственным компьютером, имевшимся тогда в полку. Соответственно, только этим чувак в основном и занимался, пропуская всякие наряды и сложные работы на воздухе. На плацу, опять же, Олег был не частым гостем.
В понимании старослужащих, все это считалось «уклонением от обязанностей» и называлось одним емким непечатным словом. Поэтому хакера постоянно гнобили. Давили психологически очень серьезно. Например, наказывали всех духов за то, что Олег «отлынил» от очередного наряда. А потом «свои» сильно на него обижались — ведь им, в ходе наказания, постоянно напоминали, что это они не из-за себя терпят, а из-за того парня.
Закончилось это тем, что в один прекрасный день хакер заперся в том самом кабинете, где находился компьютер, а потом порезал себе вены. Когда его нашли дневальные, тот чуть ли не плавал в собственной крови. Достоверно неизвестно, выжил он или нет. Хотя позже ходили слухи, что наш ротный якобы стал донором, чтобы вытащить его с того света. Олега мы больше с тех пор не видели.
Несколько раз были случаи, когда в части начинались поиски «сочников». Позже я узнал, что это слово складывается из аббревиатуры «СОЧ» — самовольное оставление части. А тогда казалось, что это слово родилось в результате странных компиляций. То ли о солдатах, двинувших из части в Сочи, то ли о любителях выпечки, которые ради нее бросились в бега.
Один раз сказали, что «сочник» сбежал с автоматом. И мы, вооружившись, прочесывали местность среди ночи, но так никого и не нашли. А потом за его побег все долго «отдувались» — солдат готовили к его неминуемому возвращению в часть. Чтобы встреча в казарме стала незабываемой.
Также один раз доведенный дедами солдат из караульной роты заявил, что в следующее дежурство расстреляет одного из обидчиков. После этого его уже не пускали в караул. С нами также была проведена «воспитательная» беседа на сей счет.
Иван, призыв 2014 года:
— Я проходил службу в Саратовской области. Не предполагал, чем буду заниматься целый год. Был морально готов к любой работе, понимал, что выбора в армии у меня нет. Здесь четко работает принцип: «круглое нести, квадратное — катить».
Оказавшись в армии, понял, что сериал «Солдаты» не соответствует действительности. На самом деле все не так весело и беззаботно. Там, где я служил, как таковой дедовщины не было. Но старшие «деды» руководили младшими «духами».
Каждый день нас проверял врач на наличие побоев. Но, несмотря на это, подраться в армии при желании, было абсолютно реальным. Если синяков не видно, то никто о драке не догадается.
Кого-то в армии открыто «чморили». Но это были единичные случаи. Просто люди страдали по собственной вине, потому что, как правило, издевались в основном над слабыми людьми. Знаю историю, когда у одного парня сломали большой палец каской. Причем он никому об этом не сказал, у него увидели травму на осмотре. Потом еще долго разборки были. В итоге все это дело как-то замяли. Никому не нужны проблемы.
В армии сейчас — срез страны. Много приезжих из деревень, малых городов, из малоимущих семей. Они думают: «отслужу немного и буду царем». У них это на внутреннем уровне. У таких людей нет понимания, что армия — это небольшой отрезок времени. Поэтому и формируются такие отморозки, которые запросто могут затравить человека. Что они и сделали с этим Рамилем. Меня это не удивило.
Со мной служил некий товарищ Иванов. Он был, мягко говоря, странненьким. Его частенько троллили, но никто открыто не издевался. Это на бытовом уровне было. Несмотря на конфликты, на убийство такой человек не был способен.
Как совсем искоренить дедовщину, не знаю. Это наверно должно быть на психологическом уровне. Человек должен всегда оставаться человеком. Понятно, что раньше, когда не было никаких средств связи с внешним миром, кроме писем, ты никак не мог спастись от дедовщины. Сейчас же, есть куча горячих линий, куда можно позвонить и пожаловаться.
Илья, призыв 2017 года:
— Я проходил службу в военной части, расположенной в Ханты-Мансийском автономном округе. В армию пошел после окончания магистратуры. Это был мой осознанный выбор. К этому моменту уже почти все друзья отслужили.
Дедовщины между солдатами как таковой у нас не было. Но некоторые стычки все-таки происходили. Например, однажды солдат толкнул другого так, что тот получил травму. Пострадавший никому об этом не рассказал. Но это я не считаю дедовщиной. Это так, мелкие разборки.
В принципе, разногласий с сослуживцами у меня не было. Единственное, что спустя где-то полгода службы к нам приехали выходцы из ближнего зарубежья. Вот с ними были проблемы. Они ничего не хотели делать. Им казалось, что мы им не указ. С ними было сложно. Бывало и такое, что другие солдаты делали за них всю работу. На этой почве тоже были конфликты. Но до крупных издевательств, конечно, не дошло.
Совсем другое дело — отношения между офицерами и солдатами. Вот тут-то меня и ждал «сюрприз». Нет, я был готов к любой работе. Но не думал, что столкнусь с таким объемом нагрузки. Офицеры заставляли нас буквально «упахиваться». Я считаю, что они это делали ради собственной выгоды, чтобы их похвалили перед высшим командованием. Мол, посмотрите, какие мы молодцы, сделали больше, чем положено. Хотели таким образом выслужиться. А мы — так, расходный материал. На наше мнение, конечно же, не обращали никакого внимания. Это ведь армия. Понятное дело, что не в пионерский лагерь приехали, да. Но в других частях, насколько мне известно, такого не было. Это меня жутко бесило.
Очень многое, конечно, в армии зависит от офицеров. Они должны знать, что происходит в ротах. Офицеры обязаны отвечать за срочников. Если им все равно, что происходит в казарме, то, значит, нездоровая дедовщина будет в части процветать. Что касается моего случая, то можно сказать, что с офицерами мне не повезло. Им было на нас наплевать. Главное — показать себя в лучшем свете перед руководством.
В целом, я считаю, что в нынешней армии дедовщины нет. Случай, произошедший в Забайкалье — это скорее всего исключение из правил. Мне кажется, в армии действует тот же закон, что и в жизни: есть уроды, которые считают себя сильнее, и начинают издеваться над слабыми. Такие есть и на гражданке.