дедуля дружит с руками таких печей я еще не видел
Войдите в ОК
Сказка «Конёк-говорунок»
Сергей Григорьевский+
На Руси, на старой древне, жил
старик в одной деревне
Бабку хреном в гроб загнал, жил
и горюшка не знал
И имел тот лиходей трёх огромных
сыновей
Первый был такой детина, водку
хряпал как скотина
Иногда напившись в стельку, ссал
на чистую постельку
Средний был гемофродит, сам
е..ёт и сам родит
В общем, был не так не сяк, младший
был Иван-дурак
Целый день с печи не сходит,
целый день херню городит
Говорит, что будто он, чуть ли
не Наполеон
Жили братья с дедом дружно и
работали натужно
В поле сеяли пшеницу, коноплю,
овес, ядрицу (корицу)
Кукурузу и пшено, братьям было
всё равно
Обработают землицу и товар везут
в столицу
Продавали урожай, денег было
через край
Капитал свой не жалели, сладко
пили, сытно ели
И колбасы и бекон и конечно
самогон
В общем, славная семейка, жизнь
текла как в поле змейка
Но на пятую седмицу кто-то
ё..нулся в пшеницу
Все посевы истоптал, урожай весь
пострадал
Стал тут деда горевать, волоса
на жопе рвать
Потерял покой и сон, не помог и
самогон
Сыновьёв к себе зовёт и такую
речь ведёт:
В нашем поле враг гуляет, к нам
он жалости не знает
Топчет жито и зерно, этой суке
всё одно
Кто такой, откуда взялся, хоть бы гад
он обожрался
До поносу, до изжоги, и скорей
откинул ноги
Не отыщем, нам пи..дец, нашей
сытости конец
Отвечает старший брат (будем
звать его Кондрат):
Нечего нам слёзы лить, будем мы
в дозор ходить
Чтоб добро своё сберечь, надо
ворога стеречь
Змея подлого поймаем, мандюлей
наковыряем. Попадёт
он к нам в засаду, трахнем с переду и с
заду Первым я пойду в
дозор, будет ворогу позор
Слов на ветер я не брошу,
супостата огорошу
Стал сбираться в тот же час, деда
выполнить наказ
Говорит, что он врага приведёт
хоть за рога
Наточил топор до звону, ё..нул
литр самогону
Вилы взял, взглянул хитро и пошёл
стеречь добро
Вот уже завечерело, небо мглою
почернело
В поле бродит брат Кондрат, делу
новому не рад
Знать сегодня недогон, иль не
крепок самогон
Выпить хочется ему, страшно в
поле одному
Ночью водки негде взять, надо
что-то предпринять
И Кондрат побрёл туда, где росла
дурман трава,
С той травой он был знаком и
покуривал тайком
В руки коноплю берёт и ладошками
терёт
Самокрутку забивает, ловко
спичку зажигает
Анаши косяк курнул и не помнит,
как уснул
Утром встал, зевнул протяжно,
самочувствие неважно
От похмелья сам не свой, наш
Кондрат побрёл домой
По дороге в дом родной шёл с
понурой головой
Обещанье не сдержал, супостата
не поймал
Не сберёг и урожай, хоть ложись
и помирай
И воняя перегаром, в поле ночь
проведши даром
В дом родительский войдя, строго
на братьёв глядя
Руку сжав в тугой кулак, свой
рассказ он начал так:
Всю я ноченьку не спал, ворога
в полях искал
Не курил, не ел, не пил, в общем,
выбился из сил
Сушь во рту, башка гудит, пусть
идёт гемофродит
Лучше справится меня, свой дозор
провёл я зря
Дед на сына посмотрел, но
ругаться не посмел
Страшен был Кондрат в гневу,
не перечили ему
И сказал такую речь, чтобы мир
в семье сберечь:
Не поймал? Пройдёт кручина,
знать, на то была причина
Не печалься, не беда, второго
сына череда
Средний сын, как быль гласит,
был в семье гемофродит
Хоть мужской имел видок, был он
слаб на передок
Объяснил семье своей, что поступит
он умней
Мол, неправильно ловили, только
время зря сгубили
Надо было на живца, на красавца
молодца
Ночка быстро пролетела, утром
небо посветлело
Не везёт второму сыну, враг не
клюнул на мужчину
Силы все потратив зря, на шесте
круги вертя
Не нашёл себе партнёра, ни дружка,
не сутенёра.
Возвратясь в родной удел, на
скамью за стол присел
Губы вытер, тени стёр и сказал,
что враг хитер
Что не смог его завлечь, груз
упал у Деда с плеч
Не разрушится семья, волновался
он за зря
С облегченьем Дед вздохнул, лёг
на лавку и уснул
Снова вечер на дворе, враг не
пойман, быть беде
Урожай опять побит, виноват
гемофродит
Опечален старый Дед и даёт такой
совет:
Ни Кондрат, ни сын Гаврила (звать
его теперь Пидрила)
Не смогли врага поймать, видно
лапу нам сосать
Вся надежда на Ивана (это младшего
болвана)
Может Ване повезёт, нашу всю
семью спасёт
На поклон к нему пойду, чтоб
отвёл от нас беду
(Просит Ваню с печки слезть):
Не прими Иван за лесть
Дуракам всегда везёт, им и слава
и почёт
Хоть и звать тебя «Дурак», знаем
мы, что всё не так
Что умом ты не обижен и что статус
твой занижен
Помоги Ванюша нам, пережить
позор и срам
Ване было всё по херу, спать
любил Иван не в меру
Обуяла Ваню лень, мог лениться
целый день
Печь до дырок уж протёр, прост
он был или хитёр?
Понял Ваня, что к чему, и что
очередь ему
На поля идти в дозор, чтобы смыть
с семьи позор
Братья старшие к стыду, не смогли
отвесть беду
Не сдержали своё слово, не поймали
вора злово
Яма будет шесть на восемь, мы
туда приманку бросим
Рис, овёс и коноплю, ну и всякую
херню Яму
мы замаскируем, как всё сделать обмозгуем.
Попадётся в яму гад,
разберётся с ним Кондрат
Тары–бары суть да дело дня
четыре пролетело
Братья вырыли траншею
басурману-лиходею
Всё по схеме и по плану, чтобы
не было изъяну
Маскировку провели и надежду
обрели
Что не зря они старались и
за это дело взялись
Что придёт в их дом родной,
лад, согласье и покой
Снова небо вечереет,
солнца луч уже не греет
Наш Иван сидит в засаде и не для
потехи ради
Не для праздного веселья, не для
скучного безделья
Чтоб исполнить свою месть и
спасти семейства честь
Уж давно прошла зарница, видит,
мчится кобылица,
Масти чёрно-вороной, необычной,
не простой
Гривой по полу метёт, только
пыль столбом идет
На манде фонарь висит, а из жопы
дым валит
Как же тут не оробеть, коль на
это посмотреть
Чудо дивное такое не давало им
покоя
Низко он к земле припал и от
страха задрожал
Как поймать такое «лихо», знать
лежать придётся тихо
Если хитрость не поможет,
значит это чёрт ворожит
Скачет по полю, резвится
молодая кобылица
То намётом вдруг пойдёт, то
копытами лягнёт
И хвостом своим, крутя, словно
над землёй летя
Попадает прямо в яму, значит всё
идёт по плану
Бьётся в яме кобылица, только
зря она трудится
То подпрыгнет, то скакнёт, но
никак ей не везёт
С рова выбраться не может, и
никто ей не поможет
Да и дождик моросил, в общем,
выбилась из сил
В жизни всякое бывает, кто же
этого не знает
Чудеса на свете есть, что не
можно глаз отвесть
Ваня много повидал, но доселе
не слыхал
Чтоб обычная кобыла с человеком
говорила
Ты Ванюша не спеши, это твой
порыв души
Не спеши давать ответ, а послушай
мой совет
Не смотри, что конь горбат, будет
он тебе как брат
Будешь жить как в масле сыр,
печку снова три до дыр
Мне с конём дружить нельзя,
это полная херня
Засмеют меня в народе, дружбы
нет такой в природе
В этой дружбе толку мало, не
дружу я с кем попало
Да и проку в этом нет, не годиться
твой совет
Не смогу тебе помочь, хотя, в
общем-то, не прочь
Только братья не поймут, будет
жалко им свой труд
Что в дозор они ходили, злово
ворога следили
И работали за зря – не помилуют тебя
А увидев тебя в яме, хоть они
и христиане
Вмиг устроят именины, фарш
накрутят из конины
Сделать захотят манты, иль
котлеты, голубцы
Ну или чего другого, в общем вариантов
много
За того, кто к ним попал, я бы и
рубля не дал
Им бы только погулять, мне ли
этого не знать
Знать судьба твоя горька, а мне
домой пора. Пока
Тут кобыла поняла, что плохи
её дела
От таких речей Ивана закружилась
голова
Пуще прежнего взмолилась, пред
Иваном побожилась
Клятву верности дала, чтоб её
хандра взяла
Коль не сдержит обещанье, пусть
настигнет наказанье
Призадумался Иван (значит
точно не болван)
Может правда погодить, братьям
всё не говорить
Не показывать тебя и горбатого
коня
Меньше знаешь, лучше спишь,
покажу я братьям шиш
Отпущу тебя домой, чтоб не мучил
геморрой
Конь и, правда, очень крут,
«Горбунком» не зря зовут
Тёрки трёт, базары мутит и на
стрелках тему крутит
И в разборках он силён и не по
годам умён
Юридически подкован, за границей
образован
Все проблемы вмиг решит и на
помощь поспешит
Три раза тебе поможет, капитал
твой приумножит
Ты меня уговорила, говорящая
кобыла
Я согласен, с ним дружить, если
будет мне служить
Только как его позвать, как
пароль его узнать
Если будет в нём нужда, обращаться
мне куда
Хоть он мерин и крутой, но
пароль к нему простой
Трижды свистнешь, дважды пёрнешь
Восемь раз за хрен свой дёрнешь
Не прискачет, повтори, дёргать
можно до зари
У пароля есть изъян, если даже
буду пьян
Не смогу я за хрен дёрнуть, я
могу лишь только пёрнуть
Я не баба, а мужик, хрен свой
дёргать не привык
Ладно, за хрен дёрну я, а ты
свисти, «душа» моя.
Гром услышишь, не дрожи, заклинание
скажи:
”Cявка-Урка
от за—пы шкурка, встань передо мной
Как хрен перед мандой»
Потом пёрни, что есть мочи, он
появится пред очи
Ты ему заданье дай и домой себе
ступай.
Результата жди к обеду, в
понедельник или в среду
Я согласен, по рукам, закон не
писан дуракам
Но у меня вопрос один, он какой
имеет чин
Ты скажи, кобылья мать, как конька
мне величать
Да и “масти” он какой, он в
законе иль блатной
Что-то я про них слыхал, когда
ездил на вокзал
Привозил туда пшеницу, отправлял
её в столицу
———
———-
Рано-рано поутру, возвратившись
ко двору
Дверь неслышно отворя, тихо в
горницу войдя
Разбудил братьёв и деда, и пошла
у них беседа
Рассказал им всё Иван, мол,
попался басурман
Что не зря его ловили, руки в
кровь лопатой сбили
Что сработал хитрый план, значит,
прав был брат Иван
Понял, что в беду попал, что
расплаты час настал
Долго бился в
нашей яме, в той, что рыли на поляне
С рова выбраться не мог, попросил,
чтоб я помог
Обещал, что в нашем поле, не
появится он боле
Что тревожить нас не станет и в
покое нас оставит
О пощаде он просил, я его и
отпустил
Не волнуйтесь братья с Дедом,
всё идёт своим чередом
Отпустил не просто так, не такой
уж я Дурак
В нашу яму угодила говорящая
кобыла
Эта лошадь не простая, а волшебная,
крутая
Словом молвит человечьим, не
бараньим, не овечьим
Не хотел Вам говорить, да видно
так тому и быть
А за сей поступок свой, стал
я ей как брат родной
Искупить вину решила, мне подарок
подарила
Подарила мне Конька, Горбунка
– Говорунка
Три желанья нам исполнит, и
бюджет семьи пополнит
Знаю, как его позвать и как ему
заданье дать
Так что нечего ворчать, а я пошёл
на печку спать
Время мчится чередой, в доме
у братьёв покой
Ваня спит, Кондрат бухает, их
семья беды не знает
И Пидрила жив-здоров, сдаться в
плен всегда готов
Дед доволен, нету слов, нет у них
теперь врагов
Всё по маслу и по чину, волноваться
нет причины На
проблемы все забей, снова ешь, гуляй,
да пей
Но чтоб братьям жить как в
сказке, не хватает женской ласки
Нужны бабы для потех и для
сладостных утех
Чтоб порядок в доме был, чтобы
не был дом постыл
Чтобы счастью в доме быть, Дед
решил братьёв женить
Для себя проси любую, хоть
горбатую, кривую
Хочешь дуру, хочешь, нет, здесь
никто не даст совет
Я тебе скажу одно, мне Ванюша
всё равно
Выбирай, как сердце скажет, ну
а жизнь потом покажет
Деда выслушал Иван, почесал
свой шарабан
Ничего, не говоря, потрепал свои
мудя
Потянулся, покряхтел, из-под
лобья поглядел
И отправился в поля, звать
Горбатого коня
Это первое заданье не прими
как наказанье
Но исполнить обещай, и иди себе,
ступай
Прискакал и молвил слово:
«Что-то мне Иван хреново
Извини, что опоздал, просто я
Иван не знал
А зовут его Гурген, хрен у
парня до колен
Для Пидрилы в самый раз, знает
весь его Кавказ
Потроха прочистит точно, но ведь
эта связь порочна
Ночь на даче. Святочный рассказ из прошлого
Это случилось много лет назад. Тогда я, ещё совсем девчонка, приезжала со своим мужем к нему на дачу зимой и летом, в любую погоду. Муж был старше меня, и нам с ним всегда было интересно вдвоём.
Днём мы гуляли по лесу, а вечерами сидели в хорошо натопленной кухне, где на диване было так уютно вязать мужу свитер, когда он читал мне вслух что-то из своих любимых классиков.
Приезжали на дачу в пятницу после работы, и оставались там до вечера воскресенья. Однажды в субботу мужу понадобилось с,ездить по делам в город, и он предложил мне остаться на даче, обещая вернуться засветло.
День прошёл в обычных делах. С утра я растопила печурку, приготовила вкусный обед, продукты для которого мы закупали всегда в поселковом магазине. Особенно любили мы брать там баранину для ароматного супа и молоко, жирное, колхозное, его я топила в духовке нашей дровяной плиты. Получалось очень вкусно. В той же духовке я пекла пироги с яблоками из своего сада. Бывать вдвоём в выходные на даче нам обоим очень нравилось.
Тот случай, о котором я хочу рассказать, произошёл в самом начале нашего супружества. Мы оба были очень счастливы, и казалось, что так теперь будет всегда.
Меня очень рано начали приучать к хозяйству. Помню, как я, стоя на табуретке, делала котлеты в коммунальной кухне, как мыла в тазиках посуду, гордясь тем, что мне доверяют даже сковородки с пригоревшим жиром и большие кастрюли. Сколько я помню себя, мне всегда было интересно учиться всё делать самой, и хотелось всё делать хорошо не для того, чтобы меня похвалили, а просто потому, что мне так хотелось.
Мужу нравилось во мне всё, и он не уставал повторять слова, кажется, из рассказа Чехова: «Женитесь, господа, не пожалеете!»
Чтобы было не скучно, я включила приёмник, и слушала то музыку, то какой-то радиоспектакль, поглядывая в окно, не идёт ли с поезда мой муж.
Время летело быстро, я и не заметила, как стемнело. Включила свет. Встала у окна. Муж должен был приехать с минуты на минуту, но его всё не было.
Смотреть в окно было уже бесполезно. Кроме моего отражения на тёмном ночном стекле, ничего не было видно. Я поняла, что мужа, по-видимому, задержали какие-то дела в городе, и придётся мне ночевать на даче одной. Никаких мобильных телефонов тогда не было, иначе я знала бы, что случилось, и было бы не так тревожно.
Прежде всего я решила запереть на ночь дверь. Ключи от дома обычно лежали на подоконнике кухонного окна. Их там не было. Обыскала всю кухню, потом весь дом, ключей не было нигде. Да это было ясно с самого начала: муж всегда клал ключи в одно место, чтобы их не искать. Щеколда была на входной двери, но ненадёжная, слабенькая, и, закрыв дверь на неё, я убедилась, что дверь свободно ходит туда-сюда, оставляя довольно широкую щель. Достаточно было дёрнуть дверь посильней, и щеколда вылетела бы, она была довольно слабо прикручена разболтавшимися шурупами.
Я включила приёмник, музыка, звучавшая из него, действовала довольно успокаивающе, и я присела на диван, собираясь вязать всю ночь. Спать в таком ненадёжном месте одна я не решалась.
Внезапно погас свет, и музыка прекратилась. Этого мне только не хватало! Снова отключили электричество, так бывало довольно часто на даче, особенно по ночам. Но ни разу я не оставалась на даче одна, да ещё в темноте. Есть ли в доме свеча? Я не знала. Искать свечу в темноте было проблематично. Когда мы вдвоём с мужем оставались ночью на даче без света, в свече как-то не было необходимости. А тут одна, да ещё и в темноте.
В углу зашуршала мышь. Мыши-полёвки иногда забегали в дом, но я их не боялась. А муж с помощью мышеловки почти сразу вылавливал не прошенную гостью, выбрасывая потом её, распластанную пружиной, вместе с мышеловкой за забор, в придорожную канаву. Было бы странно заниматься в темноте поисками мышеловки, поимкой мыши.
В добавок ко всему я знала, что соседей по даче нет, никто, кроме нас с мужем, не ездил на дачу зимой. Нечего было и думать о том, чтобы уснуть. Сидеть же одной в тёмном доме было неприятно и страшно.
Подумав немного, я вышла на улицу. Фонари на улице тоже не горели, но снаружи было светлее из-за луны и звёзд, горевших на ночном небе. Постепенно глаза привыкли к неяркому уличному свету. Здесь было лучше, чем сидеть в темноте довольно большого дома. Я стала оглядываться по сторонам: везде дома с тёмными окнами, кое-где и ставни были забиты досками. Вышла на дорогу. Высокая берёза, что росла напротив нашего дома, слегка качала длинными ветками по ночному звёздному небу.
В том направлении, где росла берёза, прямо за ней, в чердачном окне старого дома мне почудился неясный свет. Он то появлялся, то пропадал, и был похож на свет лампочек гирлянды. Ветви берёзы мешали мне разглядеть получше, что же светилось в окне дома, стоящего наискосок от нашего. Я прошла вперёд по дороге, и остановилась напротив дома, в окне которого, покачиваясь, то вспыхивали, то гасли огоньки. Я смотрела на них, как заворожённая: ещё бы, могло оказаться, что в этом доме есть люди, и у них есть свет, я могла бы постучаться к ним в дом, и мне стало бы не так одиноко, как сейчас, хотя бы на время.
Огоньки вспыхивали и гасли в чердачном окне на втором этаже дома, усечённом треугольником крыши.
Набравшись смелости, я постучала в калитку дома с огоньками, сначала тихонько, потом всё громче, и, наконец, набравшись смелости, а, может, даже от отчаянья, я стала стучать в калитку довольно громко.
Огоньки в окне чердака, покачавшись, погасли. Но через несколько минут или секунд, я не очень определённо ориентировалась во времени, качающиеся огоньки появились за цветными окнами веранды, выходящей в сад. За разноцветными стёклами огоньки было видно не так отчётливо, но они горели, в этом не могло быть никакого сомнения!
Я не знала, что сказать.
Мы сидели в полутёмной комнате. Мебель вокруг была старой и пыльной. На столе стояли грязные тарелки и стаканы, а хозяин дома занялся тем, что присел на корточки возле печки и стал подбрасывать дрова в уже догорающую печь. Огонь в печи разгорался медленно, но верно, и было уже можно разглядеть, хоть и не очень ясно, и обстановку комнаты, и хозяина этого странного дома. Он, несомненно, был стар. Его одежда, мягко сказать, была не новой и не опрятной: засаленные рукава свитера неопределённого цвета были видны мне особенно хорошо, потому, что этот человек приблизил руки к огню раскрытой дверцы печи, видимо, ему было холодно. Молчание затянулось. И я, чтобы чувствовать реальность происходящего, заговорила сама:
— Мой муж уехал сегодня в город, но должен был обязательно вернуться к вечеру. Последняя электричка пришла давно, а его всё нет. В доме темно и страшно, да ещё мышь скребётся в углу.
Хозяин дома молчал, грея руки у распахнутой дверцы печи, и я решилась заговорить снова:
— Можно, я немного побуду у вас? Возможно, свет скоро включат, и тогда я смогу вернуться домой.
Старик поднял опущенное вниз лицо, и я к своему немалому удивлению увидела, что по его морщинистым щекам текут слёзы.
Он был стар и нелюдим, но никого другого во всей округе не было, и мне не хотелось уходить от него туда, где было безлюдно и страшно.
Немного освоившись, я предложила Деду прибраться у него на столе и помыть посуду.
Я прибралась на столе, и мы даже вскипятили на печке чаю в большом закопчённом чайнике. Старик достал из буфета какую-то древнюю бутылку, заткнутую вместо пробки свёрнутой жгутом газетой. Он налил немного тёмной жидкости в наши кружки. Чай был огненно-горячим, терпким на вкус, и я сразу согрелась от него. Неожиданно я почувствовала, что очень хочу спать, так сильно, что даже боялась, что усну, сидя на стуле.
Видимо, старик не возражал, потому, что я прилегла на старом диване, и мгновенно уснула, наверное, бальзам, что налил нам в чай старик, был настоян на травах, и они имели сонное действие.
Не знаю, сколько прошло времени, но я проснулась оттого, что лицо старика склонилось совсем низко надо мной. Я вздрогнула от неожиданности, и поспешила сесть на диван, на котором я так внезапно задремала.
— Я пожалуй пойду к себе. Спасибо, что напоили чаем.
Я попыталась вырвать свою руку из руки старика, а он прихватил меня ещё и за другую руку, и стал смеяться неожиданно хрипло и как-то совсем не весело, и я, испуганная не на шутку, стала тянуть свои руки на себя, стараясь вырваться. Это невероятно, но мы с Дедом боролись. Он даже сумел толкнуть меня на диван, и я упала на него спиной, а Дед оказался сверху меня, и стал тыкаться своим слюнявым гадким ртом мне в нос, рот, в подбородок.
Видимо мои слова и голос подействовали на старика убедительно, он отступил назад, и я метнулась к двери, по счастью, она оказалась не запертой.
Быстрее ветра я выскочила из дома страшного старика, и побежала по направлению к калитке, она тоже не была закрытой, и очень скоро я влетела сначала в свой сад, благо, что, уходя, я оставила калитку открытой, затем я оказалась у себя в доме. Не сразу сообразила я, что старик не гонится за мной, поэтому успокоилась лишь тогда, когда закрыла входную дверь на щеколду. Хоть и не очень надёжная защита, но всё-таки лучше, чем ничего.
До утра я сидела в уголке дивана, поджав озябшие ноги под себя, и смотрела в окно, как постепенно ночная тьма сменялась неяркой зарёй зимнего утра. А потом зажёгся электрический свет, и стало намного приятнее ждать наступающего утра.
Муж приехал довольно рано. Спросил, как мне спалось без него, одной на даче. Я промолчала в ответ. Я была сердита на мужа за то, что благодаря ему я натерпелась такого страха. Я не стала рассказывать ему о своём ночном приключении, зная, что он будет ругать меня за то, что ночью я вышла из дома и потащилась куда-то, рискуя, может быть, даже своей жизнью.
Очень хотелось спать. Ведь за всю прошедшую ночь я поспала совсем не много, быть может, всего несколько минут, когда прилегла на диван в доме злосчастного старика.
А потом мы поехали домой. Только спустя несколько дней после той страшной ночи, я решилась расспросить мужа о странном доме и его обитателе.
— Ты не знаешь, кто живёт в старом доме, что стоит через дорогу от нашего? Это перед ним растёт высокая берёза, видная из нашего окна. Ты знаешь, о каком доме я говорю? Он такой старый, с чердачным окном наверху, с цветными стёклами на веранде.
— Но вчера, когда в садоводстве отключили электричество, в этом доме горел какой-то неясный свет, сначала на чердаке, а потом внизу.
Прошло много времени, может, даже, не один год, было лето, я отдыхала на даче с нашим годовалым сыном, муж приезжал к нам каждый день после работы, а днём мы с сыном были в обществе бабушки мужа, уже очень строй, и почти выжившей из ума.
С бабушкой почти никто из родных не разговаривал, она не только была немного не в себе, но в добавок имела весьма скверный характер. И меня, молодую жену её внука, она встретила по началу очень неприветливо. Но я стала приглашать её к себе на завтрак, обед и ужин, и вскоре она даже в какой-то мере подружилась со мной. Бабушка немного мне помогала: когда я готовила еду в доме, она сидела рядом с кроваткой моего маленького сына. Кроватку я на день выносила из дома без матраса в сад, где ребёнок мог играть и сидел, как в манеже.
Иногда мы с бабушкой оставались и на ночь на даче, и тогда она подолгу засиживалась у меня после ужина, негромко рассказывая мне что-то из своей прошлой жизни.
Я спросила, известно ли бабушке что-то о доме напротив.
У меня пробежал по спине холодок: уж не с призраком ли я общалась в том злополучном доме в незабываемую страшную ночь позапрошлой зимы?
Я не стала расспрашивать у бабушки подробностей этой истории, но теперь я знала, что мне нужно узнать, и постепенно стала узнавать у всех, и у родных мужа, и у наших соседей, что же случилось в том доме под берёзой.
Не сразу удалось собрать полную картину трагической судьбы людей из дома напротив. Но когда я собрала все необходимые мне сведения об этой семье, история получилась простой и страшной одновременно. Я попробую описать её здесь так, как мне рассказывали её разные люди, оставив лишь то, что было существенно и важно.
ИСТОРИЯ ЖИЗНИ СЕМЬИ ИЗ ДОМА ПОД ВЫСОКОЙ БЕРЁЗОЙ
Это случилось давно, никто точно не мог сказать мне, в какие годы поселилась семья в доме, что стоял под берёзой, но все рассказчики сходились в одном: это были послевоенные годы.
Вернувшийся с войны полковник женился на молоденькой медсестре, выхаживающей его после ранения в госпитале. Полковник стал работать в институте, откуда ушёл на войну, он успешно занимался наукой и вил гнездо для своей молодой семьи, первая его семья, родители, жена, и двое детей-школьников погибли в Ленинграде во время блокады.
Для своей новой семьи фронтовик приобрёл дом за городом, перед домом посадил берёзу, когда его молодая жена родила ему сына. После войны все радовались наступившему миру, и жизнь казалась безоблачной в смысле того, что после ужасов войны всё должно было быть хорошо и счастливо.
Супруги жили дружно, радовались подрастающему сыну, который был и пригож, и умён, и послушен. Что ещё надо человеку? Хорошая работа, молодая, заботливая жена, подрастающий наследник.
Мальчик учился в школе очень хорошо, и мечтал поступить в лётное училище. Мечту свою он исполнил. В училище тоже занимался успешно, и уже подходило время его окончания. Молодой курсант готовился к выпускным экзаменам на даче. Там он сидел подолгу над книгами, и соседи часто видели по ночам свет в чердачном окне, где юноша жил, приезжая на дачу.
Мать беспокоилась о том, что сын засиживается над учебниками ночами, мало отдыхает, даже на улицу выходит редко. Отец успокаивал её, говоря, что парень молодой и здоровый, к тому же, экзамены уже скоро, а после них он отдохнёт.
Экзамены были успешно сданы, и перед назначение в часть для прохождения службы был целый месяц для отдыха усердного учащегося лётного училища. Заранее была куплена путёвка в одну из здравниц Крыма, и сын, провожаемый напутствиями родителей, впервые уехал отдыхать один.
А дальше пошла череда трагических событий, о которых рассказывали люди немного противоречиво, но картина складывалась таким образом.
Отдыхая по путёвке, бывший курсант, а теперь дипломированный лётчик, отправился со своей невестой с палаткой в горы. А там, в горах, произошло с ними несчастье. Ребята спали вдвоём в палатке, когда на них напала банда местных парней. Лётчика привязали к дереву, а его девушку насиловали все по очереди у него на глазах.
От горя умер сначала отец несчастного юноши, потом умерла и мать. А он оставался в психиатрической больнице, потому, что боялись, что он себя убьёт, были бесконечные попытки суицидов, когда его выпускали домой.
Шло время, больной был заперт за стенами дома скорби, его родителей уже не было в живых, менялись законы, и психиатрических больных стали отпускать домой. Отпустили и несостоявшегося лётчика. Семьи уже не было, он приехал жить на дачу. Соседи жалели больного, подкармливали его, отдавали ему старую одежду, и он жил уединённой жизнью на чердаке своего дома, не умея позаботиться о себе.
У больного была нарушена память, но одно он помнил и повторял без устали: «Я насильник и убийца!»
Однажды в посёлке произошло ЧП: молоденькую дачницу нашли утром в ближайшем лесу изнасилованной и убитой. Преступника не нашли, но раз,ярённая толпа дачников кинулась к дому, где жил несчастный больной.
Вызванная кем-то милиция спасла несчастного больного от суда Линча. Его снова поместили в психбольницу, и теперь уже надолго.
Вам понятно, почему я хотела услышать ответ на свой вопрос? Но прошло ещё не мало времени, прежде, чем мне удалось узнать окончание истории несчастного лётчика, сошедшего с ума после страшного несчастья, случившегося с его девушкой.
Больной вёл себя смирно в лечебнице, и его снова выпустили домой, где его никто не ждал. Это случилось зимой, вскоре после новогодних праздников, когда никого из соседей по садоводству не было в посёлке. Спустя довольно долгое время кто-то из его знакомых приехал на дачу навестить больного.
Милиция обыскала близлежащие окрестности, добровольцы из местного населения прочёсывали пустые зимой участки дачников, лес, канавы, труп девушки, якобы убитой больным, не был найден.