ерам что это такое
Ерам что это такое
О компании ЕРАМ – международная IT-компания. Мы производим программное обеспечение – от начала и до конца. В нашей компании разрабатывают очень разные продукты: от онлайн-магазинов до VR игр для наших клиентов. Наши заказчики – международные финансовые, торговые, медицинские, медиа- и другие компании.
В команде ЕРАМ больше 40 000 специалистов. Среди них – разработчики, тестировщики, бизнес-аналитики, проектные менеджеры, архитекторы решений – и представители многих других профессий. Все эти специалисты работают примерно на трех тысячах проектов и пользуются разными технологиями. Сотрудники могут выбирать, какие задачи решать: у нас есть проекты в E-commerce, мы создаем игры для бизнеса, занимаемся биоинформатикой, Big Data и Data Science – и это далеко не всё.
В ЕРАМ много возможностей, чтобы расти и открывать для себя что-то новое:
• Внутри компании удобно учиться. Мы сами разрабатываем и проводим тренинги – технические и по soft skills – а еще создали программы-интенсивы для редких, но востребованных и высококвалифицированных специалистов: архитекторов решений и деливери-менеджеров.
• Технические специалисты в ЕРАМ могут развиваться по одному из пяти карьерных путей: технический эксперт, архитектор решений, проектный, ресурсный или деливери-менеджер.
• Мы унифицировали требования, которым должны соответствовать специалисты разных специальностей и уровней внутри компании. Сотрудники могут легко узнать, какие навыки им нужно подтянуть, чтобы вырасти в должности или перейти в другую карьерную ветку.
• Офисы ЕРАМ открыты в 35+ странах мира, и это не предел: новые подразделения появляются в разных точках земного шара каждый год. При желании сотрудник может сменить место жительства, не меняя работы. Мы помогаем найти позиции на проектах в разных городах и странах, делаем визы и помогаем переехать.
• Многие клиенты ЕРАМ – тоже международные компании, и часто над продуктами для них работают распределенные команды из разных стран. Это хороший опыт и возможность познакомиться с людьми других культур, а заодно – попрактиковать английский.
Что мы предлагаем еще:
• ДМС с первого дня работы;
• Гибкий график;
• Компенсация занятий спортом, возможность тренироваться и участвовать соревнованиях (футбол, волейбол, бег) в составе корпоративных команд;
• Курсы программирования для детей сотрудников в офисе ЕРАМ. Отрасли
EPAM в режиме удалёнки: как всё устроено
EPAM оказалась очень подготовленной к новым условиям компанией, поскольку изначально создавалась как компания, которая работает удалённо и с территориально-распределённой командой. Сейчас в EPAM около 40 тысяч сотрудников, которые работают почти на всех континентах, в нескольких десятках офисов.
Лично для меня никаких видимых изменений в работе не произошло — как сидела за компьютером в офисе, так и сижу — только дома и с котом. Но недавно прошёл вебинар, где коллеги рассказали, какие инструменты поддерживают жизнеобеспечение команд и как эти инструменты помогли EPAM перевести 95% сотрудников на удалёнку за 3 дня. Я поняла, что за всем этим скрывается настоящий айсберг, и мне очень захотелось этим поделиться.
За деталями и демонстрацией — на вебинар. Я же расскажу «коротко о главном» — на чём строится удалённая (да и не только удалённая) работа в EPAM.
Жизнь до изоляции
Полтора года назад в EPAM начали прорабатывать концепцию, получившую название Anywhere, которая позволила бы талантливым специалистам из любой страны присоединиться к EPAM удалённо и получить доступ к долгосрочным проектам, образовательным программам и всем тем возможностям, которыми компания делится со своими сотрудниками. Коллеги прорабатывали нюансы безопасности, получения техники, доступа к программам и т.д.
А ещё раньше зародилась система или, скорее, платформа — TelescopeAI. Это такое цифровое пространство, которое объединяет в себе множество подсистем, основной инструмент, который поддерживает управление распределёнными командами. Она постоянно меняется, развивается.
Так она выглядит сейчас: 
Эти инициативы и помогли быстро всех перевести на удалённую работу.
Инструменты и системы
Адаптация
Чтобы новичку ознакомиться с таким объёмом новой информации о компании, как у нас, и не затеряться, требуется много сил и времени (ох уж эти первые две недели!). Портал Adaptation настроен так, что сотрудник самостоятельно изучает все адаптационные материалы о компании, внутренние системы, корпоративные правила, погружается в корпоративную культуру. В то же время у сотрудника есть ресурсный менеджер, к которому он может в любой момент обратиться за помощью и который отслеживает прогресс прохождения тренингов по адаптации.
К этому порталу мы периодически возвращаемся, когда возникает необходимость пройти ежегодный тренинг по охране труда, информационной безопасности, корпоративной этике или другие регулярные тренинги.
Развитие
Плох тот джун, который не мечтает стать сеньором (или лидом, архитектором и т.д.). Спланировать своё карьерное и профессиональное развитие сотруднику помогут три инструмента — Feedback, Grow и Assessment.
Сервис Feedback нужен для сбора обратной связи — каждый может дать обратную связь на любого сотрудника компании по собственной инициативе или по запросу (фидбеки нужны для ассессмента). Но есть и обязательная сессия — раз в полгода у нас проходит кампания по сбору фидбеков. В прошлом году я впервые опробовала это на себе. Занятие не самое простое, к тому же помимо отзыва о команде нужно написать отзыв о себе. Крайне полезная штука — рекомендую практиковать раз в полгода-год.
После прохождения всех этапов можно записаться на Assessment, где уже комиссия из экспертов проверит уровень и даст заключение, готов ли специалист к переходу на новый уровень или не готов.
Обучение
У нас есть несколько сервисов, которые помогают в обучении — Courses, Learn. Video. EPAM производит сам и покупает огромное количество тренингов на разных языках, по разных дисциплинам — от инженерных до научных и софтскильнных. Все они размещаются на Learn. На Courses можно записаться на очные тренинги, которые сейчас переехали в онлайн — на Zoom или GoTo Meeting Training. Тренинги, митапы, демонстрации — всё записывается и публикуется на видеопортале — нашем корпоративном YouTube.
Недавно команда Learning&Development сделала доступным некоторые курсы для внешних пользователей в beta-версии портала Learn.
Кстати, тренинг-центр EPAM тоже перешёл в режим онлайн. Сегодня у нас по всей России учатся 700+ студентов и с ними работают 270+ тренеров и менторов.
Для менеджеров
Мы уже как-то рассказывали, кто такие ресурсные менеджеры и каковы их функции. Так вот, чтобы менеджеру было легче справляться с этой дополнительной нагрузкой, для них и HR-менеджеров разработали систему Talks. Сюда HR или ресурсный менеджер заносит детали тет-а-тет бесед, отмечает всякие тонкие моменты будь то плохое настроение, какие-то признаки выгорания или проблемы в команде, на проекте и другое, чтобы держать на контроле и в нужный момент прийти на помощь.
Михаил Толмачев, глава центра компетенций по компьютерному зрению и ресурсный менеджер Data-практики в нижегородском офисе EPAM, рассказал, как его команда справляется с новыми условиями:
Когда только всё началось, я первым делом провёл таунхолл со всей командой, поделился видением, рассказал о новой оргструктуре. После раз в неделю стали проводить регулярные встречи, поскольку команда Data-практики в Нижнем Новгороде относительно молодая и резко выросла за последние месяцы, хочется, чтобы люди не теряли связь, поддерживали другу друга.
Ещё мы проводим внутренние тех-толки: делимся новостями о проектах, у кого что происходит, разбираем детали, сложные моменты — это всегда интересно, поскольку мы все работаем на разных проектах. Иногда также обсуждаем интересные доклады, статьи.
Для неформального общения мы сделали болталку в Discord, там есть голосовые чаты: кто угодно, когда угодно может зайти и пообщаться с коллегами. Мы создали комнаты, соответствующие локациям в офисе: «переговорки», «кухня», «игровая» и т.д. Этот сервис больше для геймеров, конечно, но нам он показался очень удобным.
Когда только всё началось, я первым делом провёл таунхолл со всей командой, поделился видением, рассказал о новой оргструктуре. После раз в неделю стали проводить регулярные встречи, поскольку команда Data-практики в Нижнем Новгороде относительно молодая и резко выросла за последние месяцы, хочется, чтобы люди не теряли связь, поддерживали другу друга. Управление проектами
Для учёта рабочего времени у нас используется система Time. Только суть её не в том, чтобы фиксировать, во сколько человек пришёл и ушёл, сколько потратил на перекур. Неважно сколько человек сидел на стуле, важно сколько часов он потратил на ту или иную задачу. Это, в первую очередь, помогает осознанно взглянуть на самый ценный ресурс человека — время, и научиться лучше оценивать, какие задачи сложнее и требуют больше времени.
Две другие системы помогают получить качественные и количественные показатели проекта. Так, в Health проектные менеджеры заносят информацию о статусе проекта, отмечают, какие возникают проблемы, а количественные показатели «здоровья» фиксируются в Performance. Она подключена к Jira, Confluence, к инструментам CI/CD, Git. В Performance библиотека из более 150 настраиваемых метрик.
Директор по работе с клиентами EPAM Сергей Давыдов об аналитике в TelescopeAI:
Наша платформа TelescopeAI имеет богатый набор «умной» аналитики. Например, я по своему подразделению вижу ситуацию по текущей и будущей загрузке своей команды, т. е. в режиме реального времени отслеживаю риск недозагрузки или перегрузки сотрудников и имею возможность оперативно на это реагировать.
Есть ещё много важных «умных» аналитических показателей, которые помогают управлять коллективом, мотивировать его и подбирать наиболее комфортные условия труда, позволяющие сотрудникам раскрыть свой потенциал.
Например, система умеет подсказывать о необходимости ротации (замены проекта) сотрудников, может подсвечивать повышенный риск ухода сотрудника из компании. Это делается с помощью использования как очевидных и понятных показателей, так и показателей, вычисленных по технологиям машинного обучения на базе собранных данных за прошлые периоды.
При формировании новой проектной команды система сама подбирает наиболее подходящих кандидатов из числа сотрудников по разным критериям (доступности, загруженности, компетенциям, местонахождению и т.д.), что снимает очень много рутины и ускоряет формирование команд в несколько раз.
Для менеджера проекта полезными являются производственные показатели, которые платформа умеет рассчитывать и удобно отображать — это и Burn-down-чарты, и графики сходимости дефектов, историю и агрегацию показателей систем мониторинга, вычисленные показатели достижения SLA и многое другое. То, что раньше менеджер делал в Excel сам, теперь делает платформа.
А для руководителей бизнес-подразделений крайне удобным и информативным является дашборд с показателями «здоровья» проектов в разных разрезах — по персоналу, по финансам, по производству, по удовлетворённости клиента.
Лично я каждое рабочее утро начинаю с просмотра таких общих, агрегированных показателей, а далее уделяю внимание тем, которые находятся не в «зелёной» зоне.
К слову, «умная» аналитика и не такое может. Например, система показывает наиболее подходящие под навыки сотрудника позиции на других проектах, куда он может попробовать перейти.
Инфраструктура
Ерам что это такое
Мы помогаем нашим заказчикам определить перспективные бизнес-стратегии и новые продукты, которые соответствуют требованиям завтрашнего дня.
Мы помогаем нашим заказчикам определить перспективные бизнес-стратегии и новые продукты, которые соответствуют требованиям завтрашнего дня.
Мы используем дизайн-мышление для решения самых сложных задач в области разработки цифровых стратегий и проектирования услуг, управления опытом клиентов и жизненным циклом продуктов и решений.
Мы используем дизайн-мышление для решения самых сложных задач в области разработки цифровых стратегий и проектирования услуг, управления опытом клиентов и жизненным циклом продуктов и решений.
Мы проектируем, разрабатываем и масштабируем ИТ-решения и омниканальные платформы с использованием передовых практик и технологий.
Мы проектируем, разрабатываем и масштабируем ИТ-решения и омниканальные платформы с использованием передовых практик и технологий.
Мы предоставляем услуги нового поколения для повышения эффективности при управлении оперативной деятельностью и ИТ-процессами.
Мы предоставляем услуги нового поколения для повышения эффективности при управлении оперативной деятельностью и ИТ-процессами.
Мы оптимизируем инфраструктуру и процессы для быстрого внедрения инноваций, принятия решений на основе данных, улучшения качества и повышения производительности.
Мы оптимизируем инфраструктуру и процессы для быстрого внедрения инноваций, принятия решений на основе данных, улучшения качества и повышения производительности.
Президент EPAM о Беларуси: «Я головой не понимаю, как может происходить то, что происходит»
На YouTube-канале «Русские норм!» вышло полуторачасовое интервью с Аркадием Добкиным. Основатель и руководитель EPAM, помимо прочего, рассказал о своем видении событий в Беларуси за последние месяцы.
Выдержки из фрагмента интервью о Беларуси:
— Какие-то клиенты, безусловно, и сегодня говорят, что «мы хотим уменьшить риски, хотим диверсифицироваться, уменьшить зависимость от Беларуси». Это нормально с их точки зрения, и тут ничего сделать нельзя. Это потеря для Беларуси, точно так же как были клиенты, которые говорили: «Мы не можем работать в Украине, потому что боимся, что там начнется война». [. ] В любой большой компании есть программа по перемещению сотрудников. Мы не собираемся уходить из Беларуси. Мы будем продолжать там работать. В то же время, если люди хотят переехать, мы будем создавать условия, чтобы они переезжали с нами. В этом смысле у нас есть открытые позиции практически во всех офисах по всему миру.
— Можно сказать, что больше людей захотело уехать?
— Из Беларуси — безусловно. Конечно, на фоне протестов большее количество людей хотят уезжать.
— Зубную пасту в тюбик не затолкать. Какой ваш прогноз? Чем все закончится?
— Вы же для себя какие-то считаете варианты?
— Вопрос про бизнес или про страну?
— Про страну.
— Я не знаю, что произойдет. Я головой не понимаю, как может происходить то, что происходит. Это тяжело понять. А к чему это приведет — это действительно может быть самый большой исход за последние 30 лет. Это будет больно и обидно. Несколько генераций людей, скорее всего, опять исчезнут из Беларуси. Те дети, которые уезжают, — обратно затащить очень тяжело.
Когда пошел бизнес, я попадал на встречи с большими начальниками. Рассказываешь историю EPAM и говоришь, что ты из Минска. И эти большие начальники: «Ох, а у меня бабушка из Вильнюса. Или из Пинска, из Минска, из Бреста. Вот здорово, давайте я когда-нибудь приеду». И таких людей масса, это люди, которые делали Америку. С точки зрения страны это очень печально.
Далее Аркадий отметил, что санкции не влияют на частный бизнес, а затем появилось уточнение, что президент EPAM не захотел продолжать разговор о ситуации в Беларуси.
Как Аркадий Добкин доказал, что в Белоруссии программисты не хуже, чем на Западе
Основатель EPAM Systems Аркадий Добкин говорит, что пять-шесть лет назад конкуренты на Западе не могли осилить название его фирмы: английскую аббревиатуру следует произносить на русский манер – «Эпам». А сейчас разработчики ПО во всем мире внимательно следят, что у него происходит.
Белоруссия – центр советского IT
Если упростить, то EPAM создает программное обеспечение на заказ и занимается консалтингом. Если вдаваться в детали, то она внедряет сложнейшие процессы, для чего приходится задействовать людей многих специальностей, а не только программистов. Добкин вспоминал, как они налаживали работу лаборатории тестирования крови для крупной компании: «Представьте себе автоматический конвейер размером с баскетбольную площадку, по которому одновременно движутся тысячи колбочек по определенному алгоритму и с определенной скоростью. Чтобы решить все проблемы, возникающие на таком проекте, необходимы усилия [людей разных специальностей] У нас есть гибридные или кросс-функциональные команды. В сложном IT-проекте должны работать специалисты с разной экспертизой. Если решение принимают только инженеры, бизнес-смысла в нем может не оказаться. Или, скажем, бизнес-подразделения что-то предлагают клиенту, а технологии уже изменились, и задачу можно решить иначе и гораздо дешевле. Поэтому важно избегать «слепых зон»: без понимания полной картины решения становятся неэффективными. Мы создаем команды из консультантов, технологов, архитекторов, программистов и др. Это резко ускоряет процессы и часто позволяет клиентам избежать ненужных финансовых затрат» (цитата по HBR).
В России среди клиентов EPAM, для которых компания делала крупные проекты, – ВТБ, Сбербанк, «МВидео», «Ингосстрах», «Росгосстрах», «Лукойл», Goods.ru, в мире – UBS, Metro, Liberty Global, сообщил «Ведомостям» представитель компании.
Надо было выжить
Добкин родился в 1960 г. в Минске, получил специальность инженера электротехники в Белорусском политехническом институте. Вся его карьера могла бы пройти в отделе программирования Института порошковой металлургии, если бы не перемены в СССР. Начались горбачевские реформы, один за другим стали возникать кооперативы. В 1987 г. Добкин создал свой – по разработке ПО. Он продолжал работать в институте, но зарабатывал в основном в бизнесе.
EPAM Systems Inc, разработчик программного обеспечения
Основана в 1993 г. Аркадием Добкиным и Леонидом Лознером, штаб-квартира находится в США. С 2012 г. акции компании торгуются на NYSE. Поставщик услуг по разработке программных продуктов и разработке цифровых платформ для клиентов более чем в 30 странах в Северной Америке, Европе, Азии и Австралии.
«В советское время Беларусь была одной из нескольких республик, в которых целенаправленно создавалась инфраструктура для развития информационных технологий, – объяснял он, почему на его родине так бурно растет IT, журналу OnAir. – В Минске построили завод счетных машин имени Орджоникидзе (в 1960-м там выпустили первый белорусский компьютер. – прим. OnAir). Система образования поддерживала это направление. Была создана некая экосистема. После развала СССР она, конечно же, быстро стала разрушаться, но оставались профессионалы, которым надо было выживать».
Опять же, вся его карьера могла бы пройти в Белоруссии, если бы не ГКЧП. Добкин был вполне доволен жизнью и работой и успешно отбивал все попытки родителей выставить его за рубеж. Дело в том, что в 1979 г. его сестра уехала в США. «На следующий год – война в Афганистане, и граница закрылась полностью: родители не видели ее более 10 лет, и им неоднократно говорили, что больше они ее никогда не увидят. И когда граница вдруг приоткрылась, первым желанием родителей было вытолкнуть всех побыстрее, потому что назавтра ее могли закрыть опять, – рассказывал он журналу «Большой». – Я помню, как мы сидели с двумя друзьями и вдруг по телевизору начался балет (во время путча на всех телеканалах вместо запланированных передач показывали балет «Лебединое озеро». – «Ведомости»). Я в душе даже обрадовался: «Отлично, уезжать нельзя будет». Теперь понимаешь, какой был уровень наивности. «Балет» быстро закончился, а у меня была семилетняя дочь, сестра в Америке, родители, которые хотели, чтобы все были вместе, плюс история с Чернобылем. Все сошлось в пользу отъезда».
Лучшие ЭВМ Советского Союза
В СССР было немало электронно-вычислительных машин (ЭВМ). В Пензе с 1955 г. выпускалась ЭВМ «Урал», в Ереване с 1960 г. – «Раздан», в Киеве с 1961 г. – «Днепр». Но большая часть ЭВМ была родом из Минска. Там в 1960 г. началось производство ламповых ЭВМ «Минск» весьма скромного размера: ей требовалось лишь около 4 кв. м. А, например, первым «Уралам» – 60 кв. м, «Разданам» – 20 кв. м, «Днепрам» – 40 кв. м.
В «Минске» была применена новаторская разработка. Оперативная память была не на традиционных магнитных барабанах, напоминающих бак стиральной машины, а на мелких ферритовых сердечниках: колечек диаметром всего 1,5 мм из специального сплава. В «Минске-1» было около 80 000 таких колечек. Скорость операций достигала 3000 в секунду, что было хорошим показателем для советских ЭВМ.
«Минск-1» была ламповым компьютером. В 1962 г. в Белоруссии была выпущена первая серийная полупроводниковая ЭВМ в СССР – «Минск-2», которая выполняла до 6000 операций в секунду.
На «Минсках» разных поколений работали системы продажи билетов «Аэрофлота», автоматизированного управления объединения «Мосмолоко», системы обработки данных с метеорологических ракет и спутников Земли, система хранения и распознавания пальцев МВД и многие другие предприятия и учреждения.
Но особенностью советских ЭВМ было то, что программы для одной модели не запускались на других. То есть покупка новой ЭВМ означала переписывание всех программ для нее. Исключением стала «Минск-32», на которой запускался код для предыдущих «Минсков». «Минск-32» выпускалась в 1968–1975 гг. и стала последней машиной в семействе «Минск». Гораздо дешевле и проще оказалось не догонять западных производителей, а перейти на архитектуру иностранных разработчиков. Уже в 1971 г. завод в Минске начал производство компьютеров, архитектура которых была позаимствована у System/360 и System/370, выпускавшихся IBM с 1964 г.
Между двумя континентами
Практически без знания языка, с ребенком на руках первые годы Добкина в США выдались непростыми, хотя быстро удалось найти работу по специальности. Он заработал репутацию местного сумасшедшего: постоянно рассказывал, что хочет основать свой стартап в партнерстве с друзьями из Белоруссии – страны с замечательными программистами. Но эти рассказы запомнились одному из коллег. Когда этот внимательный слушатель перешел в другую компанию и той потребовалось написать программу логистики, он вспомнил странного парня из Белоруссии и предложил ему взяться за дело. Добкин вцепился в подвернувшуюся возможность мертвой хваткой. На дворе стоял 1993 год.
Денег на гараж в Америке не было, а в Минске не очень удобно программировать из гаража, поэтому EPAM начиналась в двух комнатах в разных частях света – одна в квартире Добкина в Нью-Джерси, а другая в Минске на ул. Куйбышева, где жил его друг и теперь сооснователь EPAM Леонид Лознер. Когда понадобился офис, отец Лознера помог снять комнатушку в подвале в том же доме. Хотя там был вполне приличный по тем временам ремонт, иностранцам ее показывать стеснялись.
Первым клиентом, которого нашел американский коллега Добкина, была швейцарская компания по производству обуви Bally. Сколоченная из полудюжины человек команда EPAM справилась с задачей – Bally оставалась ее клиентом до середины 2000-х (в 2008 г. швейцарский бренд был поглощен JAB Holding).
«У нас была простая задача: мы пытались доказать Западу, что русскоговорящие программисты на самом деле умеют программировать», – объяснял Добкин «Комсомольской правде в Беларуси». В те годы в Индии раскручивался сектор аутсорсингового программирования для американских компаний, а Добкин верил, что на его родине профессионалы ничуть не хуже. Название компании EPAM отражает эту идею – это аббревиатура от Effective Programming for America («Эффективное программирование для Америки»).
Штат компании разросся до двух десятков человек. Потом подвернулся заказ для Colgate-Palmolive, где Добкин подрабатывал неполный рабочий день, – создать систему автоматизации продаж, которую внедрили в 15 странах. И тогда-то произошла путаница, которая перевела EPAM на новую ступень развития.
Заблуждение SAP
Взявшись за проект для Colgate-Palmolive, EPAM вторглась на поляну, принадлежавшую нескольким глобальным разработчикам. Они пристально следили за успехами друг друга. В SAP сначала подумали, что проект Colgate-Palmolive выполнил их злейший конкурент – фирма Siebel. Стали выяснять подробности и с удивлением поняли, что на самом деле это никому не известные ребята из Белоруссии. Основатель SAP Хассо Платтнер пришел в полный восторг, пригласил Добкина на встречу и предложил сделать аналогичную программу. Прототип надо было разработать за три месяца, чтобы презентовать на Sapphire – организуемой SAP конференции в Орландо. Добкин согласился, приехал в Минск, заперся с сотрудниками в подвале и с головой ушел в работу.
Тем временем Платтнер поостыл, оценил масштабы задачи и послал в Минск делегацию из двух человек. Официальным поводом было посмотреть, как движется проект. А настоящей целью – извиниться перед за поспешность босса, который выставил нереальные сроки, и закрыть проект, не обидев стартаперов. В офис в подвале Добкин вести гостей постеснялся – встречу устроили в ресторане. Посмотрев на проделанную работу, визитеры подумали-подумали и велели не прекращать работу.
В итоге на конференции Sapphire 1996 г. в одном из офисов, куда пускали только по спецпропускам, сидели три человека из EPAM и показывали прототип заказанного им Платтнером продукта.
Как менялся рынок
«Мы удивили SAP и потому, что работали с достаточно новыми технологиями. В отличие от многих западных игроков на рынке у нас не было привязки к старым системам и опыта старых систем – мы смотрели на вещи несколько иначе», – объяснял Добкин журналу «Большой». В последующие годы EPAM многому научилась, работая с грандами: «Наша команда была, по сути, архитектурным центром нового продукта, который создавался в очень тесной кооперации между SAP и Microsoft. И мы, с одной стороны, начали разбираться, как реально строить большие корпоративные решения (опыт от SAP), а с другой – как применять новейшие технологии, иногда еще очень сырые, в решении новых задач (опыт от Microsoft)».
Но рынок менялся. Услугами EPAM начали интересоваться не только разработчики софта, но и крупные корпорации из других сфер, которые раньше работали только с большими компаниями: Chevron, Schlumberger, Barclays, Sephora, Adidas, UBS.
«Для нас это был совершенно неожиданный поворот», – признавал Добкин. Постепенно он начал осознавать, в чем дело: «Они поняли, что им нужно строить совершенно другие софтовые решения. Но все их традиционные партнеры, с которыми они работали десятки лет, несмотря на масштабы, были хорошо научены строить системы учета, считать деньги, поддерживать устаревшие системы, в лучшем случае оптимизировать цепочку добавленной стоимости».
На некогда основных клиентов – традиционные технологические продуктовые компании – сейчас приходится 15–20% заказов, оценивал в этом году Добкин в беседе с HBR. Еще 15–20% клиентов – это компании, уже родившиеся цифровыми, такие как Google и Expedia. А большая часть клиентов – 60-65% – компании из разных секторов рынка, от финансовых сервисов до промышленности, от медиа до медицинских компаний.
Изменилась и сама EPAM. Еще в середине 2000-х на рынках, откуда приходило 90% выручки, – в Северной Америке и Западной Европе – работало около 2% сотрудников, остальные сидели на территории бывшего СССР (EPAM расширялась в том числе за счет поглощений – купил венгерскую компанию Fathom Technology и российскую VDI). Но эта пропорция неуклонно менялась. Если раньше базовым языком общения в компании был русский, то теперь его заменил английский.
Зачем понадобилось IPO
В 2012 г. EPAM вышла с IPO на Нью-Йоркскую фондовую биржу. Деньги не были особенно нужны, говорил Добкин. Сошлось несколько других факторов. В 2000 г. IPO провел один из крупных клиентов EPAM – и разорился во время краха доткомов. Самой EPAM в те времена тоже пришлось несладко, за два месяца ушло 80% клиентов. Чтобы подбодрить сотрудников, Добкин пообещал им: если компания не умрет, то проведет свое IPO, успешное. EPAM выжила, в размещении акций не было особой нужды (выручка росла на 40–50% в год), момента удобного тоже не было. Но сотрудники обещания не забыли и из года в год напоминали о нем Добкину.
«По сути, EPAM открыла дорогу новой волне технологических сервисных компаний, когда казалось, что рынок уже полностью сложился и поделен между консалтинговыми гигантами (Accenture, Deloitte, Capgemini, PwC и др.) и глобальными аутсорсинговыми игроками (Cognizant, Infosys, Tata и др.)», – говорил Добкин HBR.
Третий этап
Третий этап в жизни EPAM начался в 2013 г. «Мы сформулировали для себя цель: мы хотим стать одними из трех лидеров в product development services space, работать с технологическими компаниями, которые помогают традиционным компаниям пережить изменения в технологиях и защитить свой бизнес от Google, Facebook и т. д., – рассказывал Добкин «Про бизнес». – Мы начали создавать интегрированные команды: некоторые по 30 человек, некоторые по паре сотен человек. Совершенно разного типа люди, работающие в одной команде, могут дать компании совершенно другой уровень стоимости. Но это очень тяжело реализовать. Потому что дизайнеры, работающие с инженерами, или бизнес-аналитики с тестировщиками как одна команда – это неорганичная схема. Обычно люди в таких ситуациях начинают обвинять друг друга, когда чего-то не понимают, долго притираются. За полтора-два года у нас пролилось много пота и крови, прежде чем мы вдруг увидели, что эта комбинация разных скиллов в одной локации ведет нас к совершенно иному уровню бизнеса».
В 2016 г. Добкин конкретизировал журналу «Большой»: «Мы решили наращивать компетенции в консалтинге и превратить ЕРАМ в хорошо сбалансированного игрока, который сможет обеспечивать полный цикл работ, включая консалтинг, дизайн и разработку сложных платформ в различных индустриях».
Если до 2005 г. около 80% заказов EPAM приходилось на аутсорсинг в разработке продуктов для технологических компаний, то сейчас на подобные заказы приходится около 20%. Половина бизнеса – это так называемое digital transformation: «Мы строим большие е-commerce-системы, большие data-системы с серьезной аналитикой», – говорил Добкин в этом году HBR.