Русский язык чертовски богат, в том числе на ругань, обзывательства и обидные эпитеты.
А мы в своей речи используем лишь малую часть предоставляемых нам возможностей. Ну кого удивишь «дураком», «скотиной» или «бестолочью». А можно назвать человека (только того, кто действительно этого заслуживает, конечно) так, что он точно поймет, что его только что обозвали, но вот кем именно не совсем ясно.
Оторопь, привлечение внимания, заинтересованность, а затем и уважение с восхищением вам гарантированы, если вы будете употреблять в своей речи те богатства, которые подарил нам старинный русский язык и разнообразные диалекты.
1. Свербигузка
В старину «гузка» значилась «попа». Ну, вы поняли, в каком месте свербит, да?
Свербигузкой называли девку-непоседу, у которой, как ныне говорят: «кое-где находится шило».
2. Фуфлыга
Невзрачный, маленького роста мужичишка. Мелкий, неказистый. Кстати, малорослых ещё называли ерпыль.
Илья Репин «Мужичок из робких», 1877
3. Затетёха
Сегодня законы толерантности нам не позволят назвать полную женщину каким-то некорректным словом. А в старину о толерантности как-то не думали.
4. Глазопялка
Думаю, вы уже поняли. «Пялить глаза». То есть быть чрезмерно любопытной, быть зевакой.
Слово особенно характерно для Московской и Ярославской губерний.
5. Божедурье
Дурак от природы. Если что, можно заменить на: «Мордофилье», что означает «чванливый дурак», или ещё изощренней и прямо-таки красноречивей: «Лободырный».
6. Куёлда
Сварливый человек. Чаще всего это женщина. Прямо так и видится, как мужик орёт: «А моя-то куёлда сегодня совсем не уймётся!» Хуже, если жена ещё и «расщеколда». Что в переводе на современный язык означает «болтливая баба».
7. Пятигуз
Вы ещё помните, что такое «гузка»? Да, да. Пятижоп.
Очень ненадёжный человек. На которого совсем нельзя положиться.
8. Курощуп
9. Бредкий
Болтливый человек, которому, судя по всему, было свойственно нести всякий «бред».
10. Колупай
Старорусские обзывательства и Старинные ругательства Древней Руси
А в этом материале представлено несколько десятков таких слов, поделенных на категории для пущего удобства. Теперь вы будете знать, что если вас назвали «захухрей», то с утра вам просто надо было лучше причесаться.
Обзывательства про поведение
Волочайка, Гульня, Ёнда, Безсоромна — все это великолепие эпитетов посвящено распутным женщинам
Культурные русские люди не матерятся, поскольку в России обильный мат всегда был маркером низших социальных классов. Однако если уж Вам приспичило выругаться, то давайте будем ругаться не как мертвые дети всемирной глобализации, а как настоящие русские люди! Серьезно, наши русские исконные «визгопряха» или там «елдыга» проймут даже самых привычных к ругани трудящихся.
Русский язык является одним из самых богатейших языков мира. Богат он в том числе на ругань, обзывательства и обидные эпитеты. Однако, мы в своей речи используем лишь малую часть предоставляемых нам великим и могучим русским языком возможностей. Ни кого не удивишь привычными «дураком», «скотиной» или «бестолочью». А ведь можно назвать человека (только того, кто действительно этого заслуживает, конечно) так, что он точно поймет, что его только что обозвали.
Ниже представлено несколько десятков старорусских ругательств, поделенных на категории для большего удобства. Теперь вы будете знать, что если вас назвали «захухрей», то с утра вам просто надо было лучше причесаться.
Обзывательства про ум:
Баламошка — полоумный, дурачок Божевольный — худоумный, дурной Божедурье — дурак от природы Королобый — крепкоголовый, тупой, глупый Лободырный — недоумок Межеумок — человек очень среднего ума Мордофиля — дурак, да еще и чванливый Негораздок — недалекий
Обзывательства про внешность:
Пеньтюх — пузатый человек с выдающейся кормой вдобавок Безпелюха, тюрюхайло — неряха Брыдлый — гадкий, вонючий Затетёха — дородная женщина Загузастка — круглая, толстая женщина с большой попой Ерпыль — малорослый Захухря — нечёса, неряха, растрепа Шпынь голова — человек с безобразием на голове Фуфлыга — невзрачный маленький мужичок
Обзывательства про характер:
Маракуша — противный человек Хобяка, Михрютка, Сиволап — неуклюжий, неловкий Свербигузка — девка-непоседа, у нее свербит в одном месте (гузка — это попа). Она же Визгопряха Ащеул — пересмешник, зубоскал Ветрогонка — вздорная баба Баляба — рохля, разиня Белебеня, Лябзя — пустоплет Бобыня, Буня — надутый, чванливый Бредкий — говорливый, болтливый (от слова «бред», как вы понимаете) Колотовка — драчливая и сварливая баба. Она же Куёлда Гузыня или Рюма — плакса, рёва Пыня — гордая, надутая, недоступная женщина Пятигуз — ненадежный человек, дословно можно перевести как «пятижоп» Расщеколда — болтливая баба Попрешница — женщина, которую хлебом не корми, дай поспорить Суемудр — ложно премудрый Костеря, кропот, скапыжник — брюзга, ворчун Шинора — проныра Чужеяд — паразит, нахлебник
Самый популярный и долгожитель из старорусских ругательств это конечно ЛОХ. Ну еще фуфло от фуфлыги недалеко. И такое слышала:»Ну вот что ты шлындаешь?» Вообще, уржалась над ругательствами: курощуп, потатуй, мордофиля. а особенно, над захухрей
Поделиться302-09-2014 02:54
Происхождение некоторых ругательных слов (не обязательно старорусских)
Девушки бывают разные. Возможно, и на слово «зараза» не все обижаются, но комплиментом его уж точно не назовешь. И тем не менее, изначально это был все-таки комплимент. В первой половине XVIII века светские ухажеры постоянно «обзывали» прекрасных дам «заразами», а поэты даже фиксировали это в стихах.
А всё потому, что слово «заразить» изначально имело не только медицински-инфекционный смысл, но и было синонимом «сразить». В Новгородской Первой летописи, под 1117 годом стоит запись: «Единъ от дьякъ зараженъ былъ отъ грома». В общем, заразило так, что и поболеть не успел… Так слово «зараза» стало обозначать женские прелести, которыми те сражали (заражали) мужчин.
Если бы мы перенеслись где-то веков на пять-шесть назад в горный район французских Альп и обратились к тамошним жителям: «Привет, кретины!», никто бы вас в пропасть за это не скинул. А чего обижаться — на местном диалекте слово cretin вполне благопристойное и переводится как… «христианин» (от искаженного франц. chretien). Так было до тех пор, пока не стали замечать, что среди альпийских кретинов частенько встречаются люди умственно отсталые с характерным зобом на шее. Позже выяснилось, что в горной местности в воде частенько наблюдается недостаток йода, в результате чего нарушается деятельность щитовидной железы, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Когда врачи стали описывать это заболевание, то решили не изобретать ничего нового, и воспользовались диалектным словом «кретин», чрезвычайно редко употреблявшимся. Так альпийские «христиане» стали «слабоумными».
Греческое слово «идиот» первоначально не содержало даже намека на психическую болезнь. В Древней Греции оно обозначало «частное лицо», «отдельный, обособленный человек». Не секрет, что древние греки относились к общественной жизни очень ответственно и называли себя «политэс». Тех же, кто от участия в политике уклонялся (например, не ходил на голосования), называли «идиотес» (то есть, занятыми только своими личными узкими интересами). Естественно, «идиотов» сознательные граждане не уважали, и вскоре это слово обросло новыми пренебрежительными оттенками — «ограниченный, неразвитый, невежественный человек». И уже у римлян латинское idiota значит только «неуч, невежда», откуда два шага до значения «тупица».
«Болванами» на Руси называли каменных или деревянных языческих идолов, а также сам исходный материал или заготовку — будь то камень, или дерево (ср. чешское balvan — «глыба» или сербохорватское «балван» — «бревно, брус»). Считают, что само слово пришло в славянские языки из тюркского.
Очень долгое время слово «дурак» обидным не было. В документах XV–XVII вв. это слово встречается в качестве… имени. И именуются так отнюдь не холопы, а люди вполне солидные — «Князь Федор Семенович Дурак Кемский», «Князь Иван Иванович Бородатый Дурак Засекин», «московский дьяк (тоже должность немаленькая) Дурак Мишурин». С тех же времен начинаются и бесчисленные «дурацкие» фамилии — Дуров, Дураков, Дурново…
А дело в том, что слово «дурак» часто использовалось в качестве второго нецерковного имени. В старые времена было популярно давать ребенку второе имя с целью обмануть злых духов — мол, что с дурака взять?
Это весьма популярное ныне словечко два века назад было в ходу только у жителей русского севера и называли им не людей, а… рыбу. Наверное, многие слышали, как мужественно и упорно идет к месту нереста знаменитый лосось (или как его еще называют — семга). Поднимаясь против течения, он преодолевает даже крутые каменистые пороги. Понятно, что добравшись и отнерестившись рыба теряет последние силы (как говорили «облоховивается») и израненная буквально сносится вниз по течению. А там ее, естественно, ждут хитрые рыбаки и берут, как говорится, голыми руками.
Постепенно это слово перешло из народного языка в жаргон бродячих торговцев — офеней (отсюда, кстати, и выражение «болтать по фене», тоесть общаться на жаргоне). «Лохом» они прозвали мужичка-крестьянина,который приезжал из деревни в город, и которого было легко надуть.
1812 год… Ранее непобедимая наполеоновская армия, измученная холодами и партизанами, отступала из России. Бравые «завоеватели Европы» превратились в замерзших и голодных оборванцев. Теперь они не требовали, а смиренно просили у русских крестьян чего-нибудь перекусить, обращаясь к ним «сher ami» («дорогой друг»). Крестьяне, в иностранных языках не сильные, так и прозвали французских попрошаек — «шаромыжники». Не последнюю роль в этих метаморфозах сыграли, видимо, и русские слова «шарить» и «мыкать».
Так как крестьяне не всегда могли обеспечить «гуманитарную помощь» бывшим оккупантам, те нередко включали в свой рацион конину, в том числе и павшую. По-французски «лошадь» — cheval (отсюда, кстати, и хорошо известное слово «шевалье» — рыцарь, всадник). Однако русские, не видевшие в поедании лошадей особого рыцарства, окрестили жалких французиков словечком «шваль», в смысле «отрепье».
Не все французы добрались до Франции. Многих, взятых в плен, русские дворяне устроили к себе на службу. Для стражи они, конечно, не годились, а вот как гувернеры, учителя и руководители крепостных театров пришлись кстати. Присланных на кастинг мужичков они экзаменовали и, если талантов в претенденте не видели, махали рукой и говорили «Сhantra pas» («к пению не годен»).
А вот это слово по происхождению польское и означало всего-навсего «простой, незнатный человек». Так, известная пьеса А. Островского «На всякого мудреца довольно простоты» в польских театрах шла под названием «Записки подлеца». Соответственно, к «подлому люду» относились все не шляхтичи.
Шельма, шельмец — слова, пришедшие в нашу речь из Германии. Немецкое schelm означало «пройдоха, обманщик». Чаще всего так называли мошенника, выдающего себя за другого человека. В стихотворении Г. Гейне «Шельм фон Бергер» в этой роли выступает бергенский палач, который явился на светский маскарад, притворившись знатным человеком. Герцогиня, с которой он танцевал, уличила обманщика, сорвав с него маску.
«Мымра» — коми-пермяцкое слово и переводится оно как «угрюмый». Попав в русскую речь, оно стало означать прежде всего необщительного домоседа (в словаре Даля так и написано: «мымрить» – безвылазно сидеть дома). Постепенно «мымрой» стали называть и просто нелюдимого, скучного, серого и угрюмого человека.
«Сволочати» — по-древнерусски то же самое, что и «сволакивать». Поэтому сволочью первоначально называли всяческий мусор, который сгребали в кучу. Это значение (среди прочих) сохранено и у Даля: «Сволочь — все, что сволочено или сволоклось в одно место: бурьян, трава и коренья, сор, сволоченный бороною с пашни». Со временем этим словом стали определять любую толпу, собравшуюся в одном месте. И уж потом им стали именовать всяческий презренный люд — алкашей, воришек, бродяг и прочие асоциальные элементы.
Еще одно слово, которое изначально существовало исключительно во множественном числе. Иначе и быть не могло, так как «подонками» называли остатки жидкости, остававшейся на дне вместе с осадком.
А так как по трактирам и кабакам частенько шлялся всякий сброд, допивающий мутные остатки алкоголя за другими посетителями, то вскоре слово «подонки» перешло на них. Возможно также, что немалую роль сыграло здесь и выражение «подонки общества», то есть, люди опустившиеся, находящиеся «на дне».
Слово «гибрид», как известно, нерусское и в народный арсенал вошло довольно поздно. Гораздо позже, нежели сами гибриды – помеси разных видов животных. Вот и придумал народ для таких помесей словечки «ублюдок» и «выродок». Слова надолго в животной сфере не задержались и начали использоваться в качестве унизительного наименования байстрюков и бастардов, то есть, «помеси» дворян с простолюдинами.
«Пошлость» — слово исконно русское, которое коренится в глаголе «пошли». До XVII века оно употреблялось в более чем благопристойном значении и означало все привычное, традиционное, совершаемое по обычаю, то, что ПОШЛО исстари.
Однако в конце XVII — начале XVIII веков начались Петровские реформы, прорубка окна в Европу и борьба со всеми древними «пошлыми» обычаями. Слово «пошлый» стало на глазах терять уважение и теперь всё больше значило – «отсталый», «постылый», «некультурный», «простоватый».
Дело в том, что первоначально древнерусский глагол «блядити» значил «ошибаться, заблуждаться, пустословить, лгать». То есть, ежели ты трепал языком наглую ложь (неважно, осознавая это или нет), тебя вполне могли назвать блядью, невзирая на пол.
В это же самое время в славянских языках жило-поживало другое, весьма похожее по звучанию, слово «блудити», которое означало «блуждать» (ср. украинское «блукати»). Постепенно словом «блуд» стали определять не только экспедицию Ивана Сусанина, но и беспорядочную «блуждающую» половую жизнь. Появились слова «блудница», «блудолюбие», «блудилище» (дом разврата). Сначала оба слова существовали обособленно, но затем постепенно стали смешиваться.
Этимология «мерзавца» восходит к слову «мерзлый». Холод даже для северных народов никаких приятных ассоциаций не вызывает, поэтому «мерзавцем» стали называть холодного, бесчувственного, равнодушного, черствого, бесчеловечного… в общем крайне (до дрожи!) неприятного субъекта. Слово «мразь», кстати, родом оттуда же. Как и популярные ныне «отморозки».
То, что это человек к чему-то не годный, в общем-то, понятно… Но в XIX веке, когда в России ввели рекрутский набор, это слово не было оскорблением. Так называли людей, не годных к строевой службе. То есть, раз не служил в армии — значит негодяй!
«Чмарить», «чмырить», если верить Далю, изначально обозначало «чахнуть», «пребывать в нужде», «прозябать». Постепенно этот глагол родил имя существительное, определяющее жалкого человека, находящегося в униженном угнетенном состоянии.
В тюремном мире, склонном ко всякого рода тайным шифрам, слово «ЧМО» стали рассматривать, как аббревиатуру определения «Человек, Морально Опустившийся или Опущенный», что, впрочем, совершенно недалеко от изначального смысла.
Есть теория, что сперва «жлобами» прозвали тех, кто пил жадно, захлебываясь. Так или иначе, но первое достоверно известное значение этого слова — «жадина, скупердяй». Да и сейчас выражение «Не жлобись!» означает «Не жадничай!».
