TV Tropes Для англоязычных и желающих ещё глубже ознакомиться с темой в проекте TV Tropes есть статьи Alter Kocker, Yiddish as a Second Language. Вы также можете помочь нашему проекту и перенести ценную информацию оттуда в эту статью.
«
Пинский(с нарочитым еврейским акцентом). Таки себе хорошенький пейзажик, наверное, открывается с этой вашей горы!
»
— Братья Стругацкие, «Жиды города Питера, или Невесёлые беседы при свечах»
«
— Маладой чилавек! Таки шо ви хотели?! — Да вот… Кепку купить хотел… — Вот вам кепочка, шоб ви били здогови, мегяйте, а я на минутку отойду! … — Ой, а де ж тот жлоб, шо хотел кепочку?! — Так это я… — ВИ?! Не узнал! Ггаф, вилитый ггаф.
В стереотипах про евреев значительную роль играют их речевые особенности.
Внимание: троп не про евреев как таковых, а про персонажей со «стереотипно-еврейским» стилем речи. Поэтому под троп подпадают и неевреи, которые, например, выросли в такой языковой среде. Кроме того, троп может использоваться с целью намекнуть на еврейское происхождение персонажа, если автор прямо об этом не говорит.
Содержание
Таки пгимеги! [ править ]
Фольклёг [ править ]
Литегатуга [ править ]
— Да и вообще, кажется, я мало похожа на еврейку. Сильно выдает меня мой акцент, а? — Как вам сказать? — замялся поручик. — Вы говорите чисто, но картавите. — Ничего так не выдает еврея, как акцент, — продолжала Сусанна, весело глядя на поручика. — Как бы он ни корчил из себя русского или француза, но попросите его сказать слово пух, и он скажет вам: пэххх. А я выговариваю правильно: пух! пух! пух!
— …Потому что мы говорим правду! — крикнул Клаус. — Правду-шмавду, — отозвался Капитан Шэм. Если вы относитесь к чему-то неуважительно, то один из способов проявить свое неуважение — это сказать какое-нибудь слово, а потом повторить его, заменив первые буквы буквами «ш» и «м». Кто-то, неуважительно относящийся к зубным врачам, может, например, сказать «дантисты-шмантисты». Но только такая презренная личность, как Капитан Шэм, способен не уважать правду.
Представители еврейской нации столетиями жили в диаспоре, что дало им возможность сформировать локальные общины, в которых едиными были и язык, и культура, и одежда. Сейчас самой большой подобной группой считаются немецкоязычные ашкеназы, которые рассеялись по миру, но сохранили язык и фамилии, характерные для Германии, где они жили в средние века.
Поселившись среди иных народов, на российских, украинских, белорусских, польских землях, ашкеназы не отличались открытой жизнью. Поэтому в их общинах длительное время сохранялся идиш, родной для них язык, который, в сущности, являлся немецким диалектом, приправленным словами древнего иврита.
В течение столетий иудеи общались по-своему, поэтому освоение другой речи давалось им сложновато. Англичане считают, что евреи отличаются шепелявостью, русские и французы слышат их картавость. В своей лексике евреи имеют немалое количество словечек, использовавшихся исключительно ими в качестве специальных терминов, устойчивых выражений, поздравлений и даже ругательств. Например, азохен вей, поц, таки да, мазаль тов, ой вей, шлимазл, вэйзмир и многие другие.
В идише есть слово «таке» с ударением на первом слоге. Переводится оно как «действительно». Существует похожее по смыслу славянское слово, что привело к востребованности еврейского. Особенно популярным оно стало у евреев, живших в Одессе, диалект которых находился под сильным влиянием русской и украинской речи.
Русский литературный язык не регламентирует отдельное употребление частицы «таки». Однако вместе с «все-таки» она без труда цепляется в конце глагола (Сара вышла-таки замуж за Абрама) либо к наречиям (Мойша довольно-таки хороший человек). А вот «таки», пришедшее из идиша, более свободно в употреблении, используясь с иными словами и становясь до или после них. В качестве примеров можно привести выражения: «таки да», «таки нет», «таки дал», «таки ты» и тому подобные.
В интернациональной Одессе, давшей и русскому миру в целом, и евреям конкретно много интересных выражений, характерных слов, лексическое новообразование «таки» получило особенное распространение. Выражение «таки да» вместе с известными фразами «я имею вам кое-что сказать», «аж два раза», «дважды смеюсь», «не делайте мне нервы», словечками «ой-вей», «щаз», «же ж», стало распространенной одесской идиомой.
В конце XIX – начале ХХ веков это была типичная манера речи всех местных евреев. Она имела место и после войны, особенно у людей старшего поколения. Одесситы, многие из которых принадлежали еврейской нации, занимали значимое место в советской культурной среде. Отсюда и возник стереотип, что практически все местные жители этого приморского города вместо «да» произносят «таки да». Хотя это выражение являлся принадлежностью исключительно одесских евреев. С течением времени этот речевой оборот порой стал заменять слово «еврей». Характерно такое предложение: «Иванов, несмотря на фамилию, таки да».
Прошло время, и для многих советских евреев, в том числе и тех, кто жил в Одессе, русский язык стал родным. Во многом ушли в прошлое идишские словечки. Их употребляли либо для подчеркивания своего еврейства, либо в юмористическом или ироническом плане. Ныне евреи в основной своей массе покинули Одессу, поэтому и оборот «таки да» почти не употребляется.
Хотя особая атмосфера этого приморского города, известного на всем постсоветском пространстве, оказала влияние и на славян, которые порой используют в своей речи еврейские словечки и выражения. Вот и сейчас «таки да» в Одессе нередко слышится от местных нееврейских жителей.
Ой,вэйз мир! или..»Почему евреи говорят «таки да»?»(с)
Еврейский народ веками жил в диаспоре. По этой причине среди детей Сиона сформировались локальные общины с единым языком, культурой, одеждой. В настоящее время самой большой из этих групп являются немецкоязычные ашкеназы. Сейчас они разбрелись по всему миру, но первые столетия своего существования провели в средневековой Германии, где подцепили характерные фамилии и язык.
Когда ашкеназы поселились среди других народов, в России, на Украине, в Белоруссии и Польше, они жили довольно замкнутыми общинами. Неудивительно, что привычный им язык идиш долго сохранялся. По сути, это был своеобразный немецкий диалект, сильно приправленный словами из древнего иврита.
Поскольку веками евреи говорили по-своему, при освоении речи других народов у них были определенные сложности. Английский стереотип об этом народе гласит, что его представители шепелявят. Русские считают, что они картавят; французы думают, что тоже картавят, пусть и на иной, не французский манер. Кроме того, у евреев сохранялось значительное количество словечек, которые поначалу использовались только ими – специальных терминов, фразеологизмов, да и просто слов-паразитов.
Обычное для идиша слово таке (טאַקע), которое произносится с ударением на «а», означает в переводе «действительно». В связи с наличием похожего по смыслу славянского слова, оно оказалось очень востребовано. Особенно прижилось среди одесских евреев, чей диалект испытал сильное влияние украинского и русского языка.
Так уж вышло, что в космополитичной Одессе, которая дала русскому миру вообще и евреям в частности, множество характерных выражений и отдельных слов, новообразованная частица таки да получила особое распространение. Наряду с такими вещами, как «же ж», «ой-вей», «аж два раза», «я имею вам сказать», таки да стало заняло место распространенной одесской идиомы.
На рубеже 19-о и 20-о столетий так говорили все местные евреи. Да и до войны эта манера речи неплохо сохранялась, по крайней мере, у старшего поколения. Одесситы заняли важное место в культуре Советского Союза (и многие из них были евреями). О специфике одесского русского языка они рассказали вообще всем. С тех пор и пошел стереотип, что абсолютно все выходцы из этого города иудейской крови говорят «таки да» вместо простого «да». Хотя это была особенность исключительно одесских евреев. Со временем это выражение даже стало заменять слово еврей (Сидоров, несмотря на свою фамилию, таки да).
Постепенно все советские евреи, не исключая и жителей Одессы, неплохо овладели русским языком, а для большинства из них он стал полностью родным. Они уже в меньшей степени использовали пришедшие из идиша словечки. Главным образом, только в том случае, когда хотели подчеркнуть своей еврейское происхождение, либо в юмористических целях, либо с целью иронии. В настоящее время город покинула большая часть евреев, и слово-паразит почти забыто.
Правда, из-за особой атмосферы этого южного города, слава о котором идет по всему постсоветскому пространству, даже славяне стали использовать еврейские слова и обороты. В наше время от местных русских и украинцев нередко можно услышать выражение таки да. Правда, это они больше рисуются.
Одесский говор или фразы, которые заставят вас улыбнуться.
Вы уходите, слава Богу, или остаётесь, не дай Бог?
Я имею Вам кое-что сказать…
Ой, не надо меня уговаривать, я и так соглашусь!
Стал заносчивый, как гаишник с престижного перекрёстка.
Я вас уважаю, хотя уже забыл за что!
Ну ты посмотри на этого патриота за мой счёт!
Шо, так плохо живёте — тока в одной руке сумка?
На тебе, такое выкинуть! Взял и умер посреди полного здоровья!
Вы шо, с мозгами поссорились.
– Семочка, почему вы не спрашиваете, как я поживаю? – Розочка, как вы поживаете? – Ой, даже не спрашивайте!
Ну, так вы будете покупать, или мне забыть вас навсегда?
Щаз я сделаю вам скандал и вам будет весело.
Уважаемые жильцы! Имейте совесть, выкидывайте мусор в соседний двор!
Фима, не расчесывай мне нервы…
Товарищ! Вы мне мешаете впечатляться!
В одесском трамвае: — Мадам, ваша нога у меня поперёк горла стала…
Шо ты хочешь от моей жизни? Уже сиди и не спрашивай вопросы…
Зять — это инородное тело в доме…
У тебя есть деньги, чтобы так себя вести?
Яша, ты только посмотри, какая у нее тазобедренная композиция!
Сеня, не бежи так шустро, а то, не дай Бог, догонишь свой инфаркт.
Мужчина, что вы тулитесь вперед меня? Вас здесь не стояло.
Маленький Боренька никогда не кричал в магазине детских игрушек: – Купи-купи-купи! Он начинал с какой-нибудь отвлеченной темы. Например: – Папа, а твое детство тоже было тяжелым и безрадостным?
Не морочьте мне то место, где спина заканчивает свое благородное название!
Ta не надо мне делать нервы, их есть кому портить.
Не хочу Вас расстраивать, но у меня все хорошо.
Вы шо, спешите скорее, чем я?!
– Сема, вы со своей Розочкой счастливы? – А куда деваться?
Улыбайтесь… завтра будет еще хуже…
Я себе знаю, а вы себе думайте, что хотите.
— Ну, почему какие-то несчастные штаны вы мне шили месяц?! Бог мир за семь дней создал, а тут — брюки — месяц. — Ха, молодой человек… Вы посмотрите-таки на этот мир — и вы посмотрите на эти брюки.
— Соломон, сколько будет семью восемь? — А мы продаем или покупаем?
Вы вот это здесь рассказываете на полном серьезе? Ничем не рискуя? Нет, Вы мне просто начинаете нравиться!
Не делай мине беременную голову!
Мне-таки стыдно ходить с вами по одной Одессе!
Я готов послушать за вашу просьбу.
Шоб я Вас так забыл, как я Вас помню!
В трамвае: — Вы на следующей виходите? — Выхожу. — А впереди вас люди виходят? — Выходят! — А ви их спгашивали? — Спрашивал!! — Ну и шо они вам сказали?
— Сара, не смей мне возражать! — Абрамчик, я и не возражаю. Я молчу. — Тогда убери мнение со своего лица!
— Роза Моисеевна, сколько Вам лет? — Та каждый год по-разному!
– Сарочка, ты не жалеешь, что за Зяму замуж вышла? – Что ж я, не человек? Ну жалко его, конечно.
Одесса. Дерибасовская. По ней мечется взмыленный интеллигент. Подскакивает к одесситу: — Вы не знаете, где находится почта? — Знаю. А зачем она вам? — Хочу послать деньги родителям в Москву. — Пошлите со мной. — Нет! Я вас не знаю! — Не бойтесь, пошлите со мной! — Нет! Ни в коем случае! Вы меня обманете! — Ну ладно, если ты из Москвы, скажу тебе по-русски: Идёмте со мной! Я покажу, где почта!
Две одесситки: — Роза, как тебе нравится моё новое платье? — Извини, Сара, я спешу, мне сейчас не до скандалов!
— Или вы думаете, шо вы не опоздали? Так я вам скажу, шо таки да.
— Боря! Не бей так сильно Изю! Вспотеешь! — Мойше, когда тебя нету дома, соседи про тебя такое говорят. — Ой, когда меня нету дома, так пусть они меня даже бьют!
— Вы не скажете, почем стоит это мясо? — Почему не скажу?! Мы с вами разве поссорились?
— Мадам Трахтенберг, ваша Софочка выходит замуж? — Да, понемножку.
– Беня, я слышал, вы женитесь! – Таки-да! – И как вам ваша будущая жена? – Ой, сколько людей, столько и мнений. Маме нравится, мне нет!
Одесса. Коммунальная квартира. ч 4
Все уселись поудобнее, раскурили еще по одной папироске, и дядя Зяма начал свой рассказ.
Было это еще в самом начале Мишки Япончика на Одессе, ну, про него отдельная история, хотя, и не такая уж он легендарная личность этот Миша, как его сподручный Гришка Заноза, который все дела и оптяпывал, а Миша был так, красивая ширма в бакалейной лавке. Так вот, при царе и НЭПе играл я в Гранд Бристоле в оркестре, а при Красных играл только в преферанс. Но преферанс по утрам не выпьешь, и вечером не поешь, вот в это голодное время я ходил с похоронным оркестром и играл где что перепадет. А перепадало, конечно много, но люди не хотели красиво умирать! И тем более платить. Боже! Как же люди умели делать себе поминки при старом режиме! Это ж была такая музыка! Шопен на всю Одессу! Умирай хоть кажен день! Мы придём и отыграем со всей своей душой и скорбью! И ни кто из провожающих не жаловался.
— И чего же Жоржику не жилось в такую жару? – удивлялись первые этажи.
— Вот именно! В такую жару! – поддакивали верхние этажи.
— Да это не Жоржиковская тю-тю, это Мотина!
— Да я Мотину жену вчера видела в аптеке!
— Вот! Видите! В аптеке! Совсем, значит Мотя плохой!
— Да ладно вам за Мотю! У Моти всегда был живот. Жоржик, Жоржик таки от чего помер?
— А жена – то поди убивается? –спросило окно на углу.
Вот так красиво провожали в Одессе. Рождались – не знали, а помирали – вся Персыпь с Молдованкой аж до Дюка были в курсе. Вот преставился Хома Белоконь –шибко богатый цыган. И вы думаете себе, что мы прямо прибежали петь на егошных поминках? Ну, в общем да, так оно и было, конечно. И сынок его, посулил нам такие деньжищи, что потом, хоть вся Одесса держись да не помирай – мы сами будем мертвые от вина и женщин неделю- другую. Вот от такой проникновенности и глубокой души нашей сынок евойный рыдал в слёзы, а не от того, что папаня помер. В каждый бемоль мы такую силу духа вкладывали, что аж сами удивлялись своим способностям, ну, конечно, за такие-то деньги… А вот к примеру, сгорел от спирту Додик, который тачал шкеры почти всей Одессе. И отошел Додик в мир иной почти без порток – всё пропивал. Как узнал генерал-губернатор что Додик дух испустил, окручинился сильно, потому как таких хромовых сапог никто больше не мог стачать, и в мозолях ему придется ходить. Да и пол-Одессы в его обувки ходило. И распорядился генерал- губернатор, чтобы одели Додика в лучший спинджак и положили его в лучший красный гроб, и кидали перед ём белые розы. И вызвал лучший оркестр, ну, нас то есть, и всё за счет Управы, понятно. И жинка евошная получила пенсию пожизненную. Как же мы играли! Это ж был чистый марципан с кардамоном! От души да с протяжкой! Да… сейчас так только героев-Челюскинцев да людей из ЦК так хоронят… Эх! Вы меня, конечно, извините, но до Революции мы были немного моложе… Так вот, теперь я вам расскажу за Рубинчика, который тогда был просто студентом академии изящных искусств Рубеном Михельсоном. Мы как раз с ним и познакомились на похоронах: он хоронил своего прадедушку, а я играл на тромбоне, все были при делах. Но во всех следующих бедах будет виновата его соседка Лизонька, будущая сестра-медичка. Как оказалось они познакомились таки опять тут, на похоронах. Рубен наелся винища как последний биндюжник, и мы с Лизонькой тащили этот бесчувственный организм, на второй этаж. Кинув горюющего родственника, дышащего сивухой и скорбью на диван, мы обнаружили в его комнате кучу картин в рамках и без. Оказывается этот типус неплохо рисовал! Но, мне надо было уходить, уже был вечер и у меня был оркестр в Гранд Бристоле, а вот Лизонька осталось. Да девушка была свободных нравов и собственно с тонкой шеей. Сказав, что будет ухаживать за ним, потому что она – сестра милосердия, хоть и будущая, и выходить больного – её обязанность. Но мне было некогда её слушать глицериновый голосок –понятно, хотела остаться с этим жалким красавцем – тогда ещё красавцем – наедине, ну что, мечта любой девицы – поцелуем разбудить принца, или в сказках наоборот? В общем мне было некогда, к нам приезжал кто-то из молодых дарований: то ли Вертинский, то ли Вайсбейн. Она осталась, а я ушел со своим тромбоном. А вот дальше и началось стремительное падение моего слабознакомого Рубена в любовь и уголовщину. Ну и понятное дело! Вот Рубен уже и ходит в чистом, и воротнички свежие, и побрит, и пахнет не кислой капустой, а французской водой, и в лужи не наступает. И до того ему эта Лизонька кружит его курчавую башку, что он не просто с ней под ручку ходит, а и целует ее даже! И вот припёрся он на ейный курсы после лекций, дабы проводить её до дома. Ходят они по лекторию, а там всяческие бинты да повязки, ланцеты да щипцы, ножички да пилочки. Это что, а это что, а это, спрашивает Рубик вполголоса и тихо представляет, как его пилят, режут и вскрывают. Жуть – делает он вывод, и уже выходя:
— Да это же мелкоскоп! Можно разглядеть очень мелкие вещи, и даже! Клетку!
— А можно я посмотрю еще что-нибудь…,- по его щекам текли слезы.
Вы, наверное, подумали, что Рубен увидел четкие линии чеканки и крупные буквы? А может он увидел мелкие песчинки и зазубринки? Нет! Он увидел перспективу! Рыдая, Рубен достал ассигнацию и положил под объектив микроскопа. Он увидел в мельчайших деталях волоски и полоски, буковки и рисуночки, знаки и завитушки. Лизонька, конечно, ждала эффекта, но, прямо скажем не такого. Бледная, как гипсовая статуя богини здоровья Гигии, она стояла молча и боялась прервать эмоции Рубена.
— Я могу это взять? – спросил наконец Рубен.
— Нет, конечно! Это же казённое! – ужаснулась Лизонька.
Через три дня два мелкоскопа бесследно исчезли из медицинского училища.
— Никого я не сдавал! – Рубен вскочил из-за стола и вышел из кухни.
— Фира, представляешь, этот подлец меня бросил, и я осталась одна с мужем.
— Я вчера за вечер сожгла 1000 килокалорий. — Ой, Роза, я тоже хочу! Диктуй – я запишу, как! — А шо тут диктовать? Поставила курочку в духовку и забыла.
— Шо ты, Изя, ходишь тут с пересоленным лицом? Шото случилось? — Таки да: Роза нашла на моей сорочке след от губной помады… — Это гембель! — Таки ещё какой… Третий день ходит за мной: «Хочу такую же!»
У моей Сарочки идеальный слух. Она даже слышит, как на мою карточку приходят деньги.
— Розочка, я понял, что мне таки пора что-то менять в жизни! — И шо теперь? Ты сядешь на телевизор и станешь смотреть на диван?
Маленький Изя сидит на скамеечке и ест конфеты из большого пакета. К нему подходит добрый дяденька и говорит: — Мальчик, а ты знаешь, что конфеты есть вредно. Потолстеешь и зубы желтые будут. — А мой дедушка дожил до 106 лет. — И что, он каждый день ел конфеты? — Нет, он не лез не в свое дело.
На свидании Рабинович спрашивает Сару: — Ты, наверное, любишь рисовать? — Да, Яша, а как ты узнал? — По бровям видно!
— Маня, вы знаете, шо тaкое этикет? — Шо? — Этикет — это когда думаешь: «Чтоб ты сдох!», а говоришь: «Добрый день!»
— Ой, София Марковна, вы такая умная женщина! — Я не умная — я опытная. Была бы умной — не была бы такой опытной.
— Иосиф Моисеевич, я таки слышала, что у вас родилась внучка! Наверняка похожа на свою бабушку — Сару Самуиловну? — Шо вам сказать? Начнет разговаривать — тогда посмотрим.
Одесса. Один сосед говорит другому: — Лева, я восхищен вашими чувствами! Вы с Софой вместе живете уже 30 лет и, тем не менее, гуляя по городу, всегда держитесь за руку! — Сема, если я ее отпущу, она обязательно что—нибудь купит.
— Роза Марковна, а шо это у Вас на ногах такие кривые пальцы? — Из-за убеждений… — Каких убеждений? — Я убеждена, шо у меня 35-й размер ноги.
— Роза, хотите пойти со мной в музэй? — Яша, вы шо, слово «рэсторан» не выговариваете?
Предел лаконизма. В Одессе умирает еврей. Близкие шлют телеграмму в Израиль: «Изя всё». Вскоре приходит ответная телеграмма: «Ой».
— Ребе, кажется, вы с Сарой в ссоре? — Нет, ну ты таки скажи мне, Фима… Как я мог испортить ей день рождения, если я даже не помню, когда он у нее?
— Ничего я не толстая! Мне Иосик говорит, что у меня идеальная фигура. — Сара, он математик, для него идеальная фигура — шар!
Когда в Одессе говорят: «Ну, не буду вам мешать. » — означает, шо помогать вам никто не собирается.
Одесса. Разговор по телефону: — Привет, Сема! Ты где? — Географически или экономически?
— Роза Марковна, за шо Вы сейчас мечтаете больше всего? — Больше всего я мечтаю за платье… — За новое платье? — Нет, не за новое – за влезть в старое…
Одно из преимуществ зрелого возраста, Циля Моисеевна, заключается в том, шо тебе с каждым годом всё больше и больше плевать на мнение окружающих…
— Роза, ты снова решила связать себя брачными узами? — Да какие там узы?! Так, узелок на память…
— Фаечка, я решил стать вегетарианцем… — Изя, ты и раньше был козлом!
— Доктор, ну шо у меня? — Да, Марк Семёнович, вот тут на снимке мы нашли у Вас какое-то образование… — Шо значит какое-то?! Не какое-то, а юридическое!
— Семён Маркович, что же всё-таки толкнуло Вас на ограбление ювелирного магазина? — Да вот, на витрине было написано: «Господа, не упустите свой шанс!»
— Ребе, а шо такое утечка мозгов? — В твоём случае, Сёма, это насморк.
Встречаются два еврея. Один спрашивает: — Слушай, Сема, ты знаешь, кто был по национальности Мао Цзе Дун? — Не может быть…
Основные темы в КВНе — политика, шоу-бизнес, телевидение… — А евреи? — Я же сказал — политика, шоу-бизнес, телевидение…
— А вы знаете, что жизнь на Земле зародилась в Одессе? — Как в Одессе? — Ну так! «Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова…» И где это, по-вашему, было, в Воронеже?!
Турист в Одессе. — Сколько жителей в вашем городе? — Миллион. — А сколько евреев? — Вы что- глухой??
Идет по улице старый еврей и видит выставленные в витрине часы. Он заходит в помещение и видит другого старого еврея, сидящего за рабочим столом. — Скажите, у вас можно отремонтировать часы? — Нет. Мы часы не ремонтируем. — А что же вы делаете? — Мы делаем обрезание. — А почему же у вас в витрине выставлены часы? — А что бы вы хотели, чтобы мы выставили?
— Изя, ну почему Вы не хотите жениться на Софочке? Подумаешь — немножко косая… — Ничего себе немножко! Она когда плачет, у нее слезы по спине крест-на-крест текут!
Хаим с Натаном возвращаются домой поздно вечером. Вдалеке они замечают двух подозрительных типов. — Знаешь что,- говорит Хаим,- давай перейдем на другую сторону, их-таки двое, а мы одни.
— Сарочка, а что, Абрамчик умер? — Умер. — То-то я смотрю его хоронят.
Родители назвали сына Изяславом, а он, собака, этим очень выгодно пользовался. Где-то Славой представится, а где-то Изей…
— Сара, кто это Вам так подбил глаз? — Мой Абрам, кто же еще. — А мы думали, что он в командировке. — Я тоже так думала.
– Наш Моня Рабинович таки поменял пол! – Уй! Говорят, такие операции стоят бешеных денег! – Да ну шо вы! Шо такое сто квадратов паркета при его-то деньгах.
— Моня, давай выпьем за тех, кого с нами нет. — Ага, Изя, и таки побыстрее. пока их нет!
Надпись на заборе в Одессе: «Стучите громче — во дворе глухая собака».
— Скажите, здесь живёт Лейбович? — Нет! Он здесь мучается!
— Наумчик, я слышал, что ты женился… — Да, Соломон Маркович, три недели назад. — Тебя ещё можно поздравить.
— Тебе пять или шесть ложечек сахару. — Три, но шоб я видел
— Сёма, посмотрите на эти мозолистые руки! Этот человек совсем не хочет работать головой!
— Шлема, почему ты такой грустный? — Моя Софа с детьми уезжает к морю на целых три недели! — Шо-то я тебя не понимаю… — Так, если я не буду грустным, она же передумает.
— Моя Фира вечно ноет: «Мине нечего носить, мине нечего носить!» — Ой, Боря! Я тебя умоляю! Дай ей мешок картошки, и пускай себе носит!
Еврей приходит на корабль устраиваться матросом. Ему показывают членов экипажа: — Это боцман, это штурман, это мичман… — Ба! Да тут же все свои! Моя фамилия Кацман! — Абгам, вот тебе деньги, сходи купи кегосину. — Зачем нам кегосин? — А вдруг война, отключат свет и, шо ты таки будешь сидеть как поц без света? Вечером, Абрам вваливается пьяный. Сара: — Ты где был. Где кегосин. — Ай, Сага, не начинай! По доооге встгетил Ивана, он сказал, шо войны не будет ну, мы с ним за эту аадость пошли и таки выпили. — Абгам! Ты таки конченный поц! Ивану шо?! Начнется война, он взял винтовку и пошел воевать, а ты, как последний идиёт всю войну будешь сидеть без света.
Встречаются два старых одесских еврея на улице. — Фима! Как твои дела? — Да плохо, Боря! — Что, такое, что случилось? — Вчера был в поликлинике, представляешь, давление 120 на 80, и пульс 60. — Да ты что. Так ведь и должно быть! — Понимаешь, молодая, красивая, врачиха берет меня заруку. А у меня ни давление, ни пульс, не поднимаются!
— Вы знаете, Сёма, доктору удалось вылечить меня от склероза. Он просто волшебник, Сёма! Я вам его очень рекомендую. — Спасибо, Хаим, но как зовут вашего доктора? — Как зовут. Хм, как зовут… Э-э… Как называется цветок, красный цветок с шипами? — Роза. — Да-да, вот именно, Роза. Роза, золотце, — обращается Сёма к своей супруге, — а как зовут моего доктора?
— Сара, вы мне так нравитесь! Давайте встретимся завтра. — Шо вы такое говорите! Я же замужняя женщина! Давайте сегодня…
— Сема! Представь себе, я, наконец—таки послала свое фото в клуб одиноких сердец. — Ну, так шо они тебе ответили? — Они прислали ее обратно. Написали, шо они не настолько одиноки.
— Кто самые-самые оптимисты в мире? — Евреи… они еще не знают, до какого размера это вырастет, а уже обрезают…
Абрам с Сарой едут в трамвае. К ним подходит кондуктор. Абрам у него спрашивает: — Скажите, а депутаты платят за проезд? — Нет, что вы, — отвечает кондуктор и удаляется. Сара спрашивает: — Абраша, с каких пор ты депутатом заделался? — Я? Что, нельзя уже и спросить?
— Алло, позовите, пожалyйста, Абpамовича. — Его нет. — Он на pаботе? — Hет. — Он в командиpовке? — Hет. — Он в отпyске? — Hет. — Я вас пpавильно поняла? — Да.
В адвокатскую компанию «Рабинович—Фишман—Вайсберг—Либман—Кац и Суходрищев» заглянул мужчина. Категорически требует, чтобы его дело взял исключительно Суходрищев. — А почему не кто—нибудь из остальных компаньонов компании? изумлённо спрашивает секретарь. — Вы знаете, говорит мужик, я как—то больше доверяю деловой хватке человека, сумевшего пролезть в ТАКУЮ «тесную» компанию…
— Роза, ви любите музыку? — Обожаю! — Тогда шо будем слушать? — Ой, Сёма, очень таки хочется уже Мендельсона!
— Моня, тебе повестка! — Я же уже отслужил! — Ну, отслужил – это еще не все. А теперь еще и отсидишь.
— Сара, ты только шо проехала таки на красный! — Изя, дыши носом, не надо мине тошнить на нервы за такие мелочи, баламут комнатный. Я даже своими ушами видела — ну не такой уж он был и красный…
Циля была такой толстой, что во время прослушивания волнующей музыки мурашки, бегущие по её телу, умирали от усталости уже на первом круге…
Одесса… Объявление на газетном киоске: «Ушла на обед. Буду, когда вернусь»
Одесса. Табличка в туалете: «Уважаемые! Не вставайте ногами на унитаз! Есть много других способов быть на высоте! Администрация»
В армии солдаты роют окопы. — Рабинович! Зачем копать так глубоко? Вы же не увидите неприятеля! — А вы думаете-мне так интересно на него смотреть?
— Многих радиослушателей-мужчин… волнует вопрос: “Стоит ли признаваться жене в измене?»… Сегодня в прямом эфире на эту тему выскажется главный травматолог Одессы.
— Циля, у тебя хоть капля совести есть?! — Есть, Моня… Тебе шо, таки, накапать?
— Мадам Шендерович, Ваши достоинства и недостатки? Вкратце. — Мыслю правильно! Но вслух…
— Яша, можешь меня поздравить. Я шесть раз проехала на красный сигнал светофора, и меня таки ни разу не оштрафовали! Так вот, я немного добавила, и на сэкономленные деньги купила себе прелестное платьице!
Водитель женщине, едва не угодившей под колеса его автомобиля: — Женщина, шо вы ходите по Одессе, как корова по Индии!
Соломон Маркович, как дела у вашего сына в школе? — Уже лучше… Но пока ещё хожу на родительские собрания под чужой фамилией.
Старый еврей говорит своей жене: — Сара, знаешь если кто-нибудь из нас умрет, то я, скорее всего, уеду в Израиль…
В картинной галерее еврей спрашивает генерала (картавя): — Это кто, Сувогов? Генерал (передразнивая): — Да, это Сувогов, Сувогов… Еврей: — Зачем вы мне подражаете? Вы бы лучше ему подражали.
— Изя, я так благодарен вам за всё, что вы для меня сделали! Я решил преподнести вам подарочки! Вот вам костюм! — Ой, бросьте, мне ничего не нужно! — Вот ещё рубашечка… — Что он делает, что он делает? — И ботиночки… — Он сошёл с ума! Он сошёл с ума! — Ну, вот и всё. — … А галстук?
— Папа, а правда, что Иисус был евреем? — Правда, доченька. Тогда все были евреями – время было такое.
— Фима! Вы слышали новость!? Рабиновича ограбили! Вынесли из квартиры всё! — Так он им всё и отдал. — Его раскалённым утюгом пытали!— Шо ви говорите! Так ему ещё и за свет намотало?!
За мой возраст могу сказать, шо, таки, принца на белом коне уже не жду, но к цокоту копыт ещё прислушиваюсь…
— Лазарь Моисеевич, Вы таки слышали, шо Рада приняла решение переименовать Днепропетровск в Днепр. — А то, конечно слышал, думаю, шо жители Запорожья и Херсона сейчас находятся в жутком беспокойстве.
Диалог в одесской аптеке. — Дайте мне успокоительное и пачку презервативов. — Интерэсно, таки кого это мы собираемся спокойно поиметь?
В кресло к незнакомым парикмахерам мадам Рабинович всегда садится со словами:— Девчонки! У мене завтра муж из тюрьмы выходит. 8 лет за двойное убийство отсидел. Хочу быть красивой для него… И шо вы себе думаете? Таки еще ни разу нигде плохо не подстригли…
— Моня, ты шо хочешь: быть правым или здоровым? — Ну шо ты, Сарочка, я просто хотел с тобой поговорить… — Хотел поговорить, так молчи!
Разговаривают два бедняка. – Скажи, Изя, что бы ты делал, будь у тебя денег, как у Ротшильда? – Мне интересно, что бы делал Ротшильд, будь у него денег, как у меня.
– Софочка, ты наконец вышла замуж? Ну и как прошла первая брачная ночь? – Какая там брачная ночь… Всю ночь фамилию в социальных сетях меняла.
— Розочка, у тебя машина на ходу? — Таки, да. — Дашь мне вечером? — Ой, Моня. Ну, дам… А про машину зачем спрашивал.
-Софа, Вы в пятницу до скольки заняты будете? – Изя, я в пятницу я буду занята до понедельника.
— Соломон Маркович, ви не подскажите, какая у нас в стране самая вредная профессия? — Самая вредная профессия у нас, Моня, это таки профессия — депутат любого уровня. — Ви таки шутите? — Какие шутки, Моня? Судите таки сами, кто и сколько вреда нам с вами приносит.
— Сима, а что ты делаешь сегодня вечером? Ты только ничего плохого не подумай, а если подумаешь, то… как тебе идея?!
В гостиницу вошла дама и обратилась к портье: — Добрый день. Я госпожа Ита Розенберг, приехала в ваш город час назад и очень устала. Я хотела бы снять комнату на ночь. Служащий посмотрел на нее тяжелым взглядом и холодно сказал: — Сожалею, госпожа, но отель совершенно переполнен. В этот момент к стойке подошел человек с чемоданом, отдал ключи и рассчитался за номер. — Как удачно! — обрадовалась госпожа Розенберг, — Я могу получить его комнату? — Сожалею, госпожа, но мы не сдаем комнаты евреям, — сказал портье. — Евреям? — закричала женщина, — Это кто здесь еврей? Я – католичка! Но портье не поверил. — Если вы католичка, скажите, как зовут сына Божьего? — Ну, это просто. Его зовут Иисус. Портье, все еще сомневаясь, спросил: — А как звали родителей Иисуса? — Мария и Иосиф, — нетерпеливо ответила мадам Розенберг. — Если так, то скажите, где родился Иисус? — В хлеву, в яслях, из которых кормили скотину. — Ок, — сказал портье, — Вы меня убедили. Получите свою комнату. — А сейчас вы позволите задать вопрос на эту тему вам? — спросила женщина, крутя на пальце ключ от комнаты. — Да, конечно! — ответил портье, радуясь, возможности продемонстрировать и свои знания. — А почему Иисус родился в хлеву, да еще в яслях, из которых кормили скотину? Портье долго думал, и, наконец, признался, что не знает ответа: — Так почему же? — спросил он. — Да потому, что уже тогда были ублюдки, которые не сдавали комнаты евреям!
Одесса. Звонок по телефону: – Привет, Сема! Ты где? – Географически или экономически?
– Зяма, смотри, шампунь против выпадения волос! – Сарочка, я тоже против, а что толку?
Сарочка, хотите узнать любит ли он Вас? Дорисуйте одну полоску.
Когда в СССР развернулась борьба с космополитизмом, известному дирижёру Борису Хайкину предложили сменить фамилию. Он отказался: «Фамилию менять не стану, но готов на компромисс — согласен заменить вторую букву; тогда моя фамилия будет звучать совсем по-русски».
Одесса. Тёща говорит зятю: — Запомни, Моня, настроение у жены должно быть таким, шобы ей в ванной хотелось петь. — Мама, я дико извиняюсь, но каких-таких Петь?
Исаак Соломонович был настолько хитер, что даже специально умер раньше своих друзей, чтобы не скидываться им на похороны.
— Циля, ты идешь на Привоз? — Иду. — А деньги взяла? — Да. — Смотри не трать.
Вся в слезах Сара с упреком говорит мужу: — Тебя даже не интересует, почему я плачу? Хочешь, скажу? — Не надо! У меня нет таких денег!
— Розочка, дорогая, выходите за меня замуж! — А колечко с огромным бриллиантом подарите? — Лихо вы меня отшили, лихо.
— Роза, а шо все фрикаделеки разных размеров? — Семочка, дорогой, твой лечащий врач настойчиво рекомендовал максимально разнообразить твое питание!
Как говаривал почтенный Исаак Абрамович: — Я не лентяй, я таки просто отдыхаю заранее!
К Рабиновичу в дверь постучал соседский мальчик: — Яков Моисеевич, к нам приехали гости, папа просит у вас штопор. — Хорошо, Фима. Скажи папе, что я сейчас переоденусь и сам принесу.
— Моня, я так рад, так рад, что Роза Коган не стала моей женой! — Тридцать лет назад ты сильно горевал, когда Роза отказала тебе. — Таки то было 30 лет назад. Видел бы ты сейчас, какой стала эта Розочка без меня.
Когда утром Циля продала подаренный ей вечером букет, Абрам понял: это таки его женщина.
— Софочка, и шо показало УЗИ? — Оно показало, шо таки будет свадьба!
— Рабинович, вы верите в справедливость? — Верю, но не доверяю.
Циля говорит Моне: — Моня, не ругайтесь при мне матом, а то я себе всё это так живо представляю!
— Сынок, если тебе нравится Роза, терять время нельзя: Женщины не молодеют, они становятся умнее. И шансов у тебя все меньше и меньше!
— Понимаете, Изя, если вам налили чай доверху — то это не от щедрости. Нет. — А от чего? — Шобы ви не смогли таки положить туда сахару!
Объявление в » Вечерней Одессе»: Мадам в возрасте ищет работу. Интим и шитьё не предлагать. Шитьё — категорически!
— Моня, как ты мог подумать, не посоветовавшись?!
— Элла Карловна! Выглядите на миллион баксов! Потёртыми купюрами…
— Мужчина, я дико извиняюсь… Вы не подскажете, шо я делаю сегодня вечером?
— Скажите, где тут поезд на Одессу? — Уже таки ушёл! — Наше Вам здрасьте! И куда?
— Не жалеешь, Фира, что замуж вышла?- Да что ж я, не человек, что ли? Жалко его, конечно.
— Яша, у тебя все равно рот открыт, позови Семочку со двора!
В Одессе бармена спросили — Хаим.почему ты не доливаешь? — Я стар и плохо вижу! — Тогда почему ты не переливаешь? — Ну, я же не слепой.
— Изя, вы слышали, шо в Израиле нашли древние рукописи, которые утверждают, шо при жизни у Иисуса была жена и двое детей? — То есть, другими словами, он таки страдал ещё больше, чем принято думать?!
Еврейское кладбище. В самом центре за очень красивой оградой стоят три красивых памятника. На одном написано — «Здесь покоится самый известный наперсточник Семен Либерзон». На другом — «Или здесь», на третьем — «А может здесь».
— Борис Игнатьевич, я должна Вас предупредить, что через тридцать пять минут вернётся мой муж. — Ну и что? Я ведь таки ничего не делаю! — Вот именно! А время-то идёт…
В одесском переполненном автобусе. — Мужчина! Что ви об меня всё трётесь и трётесь, ви шо, меня хотите? — Ну шо ви. Нет, конечно же. — Ну так отойдите, может другие хотят!
Одесса. Объявление газете: «Выйду замуж за еврея любой национальности»
Два одессита рассматривают статую Свободы. — Шо не говори, а это памятник тете Соне. Только она могла выйти встречать гостей с примусом в одной руке и квитанциями за квартиру — в другой. Да еще в ночнушке и в бигуди!
Идёт Изя по Крещатику и ноги так широко раскидывает, навстречу Абрам: — Изя, что случилось? — Абрам, я таки был у врача и тот нашёл у меня холестерин. — И шо Изя? — Абраша, врач сказал к яйцам вообще не прикасаться.
Старый еврей лежит, чуть слышно дышит, помирает. Вдруг открывает глаза и говорит стоящему рядом внуку: — Моня, я чую запах фаршированной рыбы, принеси мне кусочек. Внук возвращается через пару минут и говорит: — Бабушка сказала: — Никакой рыбы, это на похороны.
Новый учитель, придя в класс, обнаружил, что одного мальчика дразнят Мойша-дурачок. На перемене он спросил ребят, почему они его так обзывают. — Да он и вправду дурачок, господин учитель. Если дать ему большую монету в пять шекелей и маленькую в десять, он выберет пять, потому что думает, что она больше. Вот, смотрите… Парень достает две монеты и предлагает Мойше выбрать. Тот, как всегда, выбирает пять. Учитель с удивлением спращивает: — Почему же ты выбрал монету в пять шекелей, а не в десять? — Посмотрите, она же больше, господин учитель! После уроков учитель подошел к Мойше. — Неужели ты не понимаешь, что пять шекелей больше только по размерам, но на десять шекелей можно купить больше? — Конечно понимаю, господин учитель. — Так почему же ты выбираешь пять? — Потому что, если я выберу десять, они перестанут давать мне деньги!
— Фаечка, вы бы таки хоть плаванием занялись! Совсем потеряли форму. — Ой, я вас умоляю! Вон киты всю жизнь плавают, и шо, стройнее меня?!
— Ефим Львович, вы меня совсем позабыли! — Мадам, шоб вы себе знали, вы у меня из головы даже покурить не выходите!
Как говорила мудрая тетя Фира, «мозги не брови: если их нет — не нарисуешь».
— Изя, или мы сначала сделаем, как я сказала, или, наоборот, как я сказала, так и сделаем!
— Мозги, Моня, дело такое: обычно их не видно, но, когда их не хватает — заметно!
— Сонечка, вам нравятся клоуны? — Вокруг? Или в цирке?
— Яша, настоящий джентльмен никогда не скажет: «Как была дура дурой, так ею и осталась». Он скажет: «Мадам, время над вами не властно!»
— Фима, а вы знаете какое самое грустное место на Земле? Я таки думаю, что рабочее.
— Яша, у тебя все равно рот открыт, позови Сёмочку со двора!
— Роза! У тебя лишний вес! — Это не лишний. Это запасной.
— — Рабинович дома? — Нет. — На работе? — Нет. — В командировке? — Нет. — Я Вас правильно понял? — Да.
—— Семён Маркович, а шо вы делаете для сохранения чистоты нашего Чёрного моря? — Для сохранения чистоты нашего Чёрного моря мы с моей женой Розой туда ничего не делаем.
— Хаим, а как понять, шо это такое: «плохая наследственность?» — Моня, я думаю, шо это когда тебя вичеркнули из завещания.
Диалог в полиции. — Скажите Шпильман, Вам сосед наркотики давал? — Нет. — А жена соседа, Фира, давала? — Вы меня простите, а мы всё ещё о наркотиках говорим.
Иерусалим страдал от нашествия голубей. Что только не делала мэрия- ничего не помогало. Вот к мэру обратился один мужчина: «я помогу вам избавиться от птиц. Условие одно: я делаю это совершенно бесплатно, если вы не задаёте никаких вопросов. Если вопрос задали- стоимость услуги составит 1.000.000$.» На том и порешили. На следующее утро мужчина выпустил в центре Иерусалима синего голубя. Все остальные голуби взлетели к нему, собрались в огромную стаю и синий брат увёл их всех в пустыню. Через день мэр Иерусалима навестил изобретательного еврея. Сразу же выписал чек на 1.000.000$: — Теперь вопрос можно? — Можно конечно. Вы же заплатили. — А у тебя не найдётся синего араба?
— Кажется, вы у меня уже были? — спрашивает врач. — Напомните вашу фамилию? — Гольденберг. — Плеврит? — Нет, Хаим.
Тётя Соня всегда говорила : — Замужество — это не состояние души. Это — медаль. Она так и называется «За мужество».
Соломон Абрамович Финкильштейн на свой 80-летний юбилей таки решился приехать из Нес Циона до Одессы, повидать историческую родину. Вышел из такси — видит, его старый дом на углу Преображенской и Еврейской стоит, даже орнаменты на фасаде те же, обветшал только. Те же скамеечки во дворе, то же белье на балконах. Старик умилился, оглядывается дальше — видит, аптека, де раньше был хлебный, а рядом стоит та же будка сапожника. Он подошел, постучал в закрытую створку: — Или есть тут хто? Изнутри раздался старческий голос: — Ну? — Помню эту будку ещё 50 лет назад! Даже однажды оставил тут пару обуви, коричневые мокасины. Снутри: — Это которые с красным кантом. — Точно! — И нужно было таки приклеить левую подошву! — Да! — В среду будут готовы.
Моня Голдберг получил СМС и обалдел: «Ваш супружеский долг погашен!»
Еврей приезжает в Нью-Йорк, заходит в ресторан испрашивает: — Скажите, а где тут работает Сара? Тот указывает на стойку бара. Еврей подходит к Саре и говорит: Вы мне так понравились. Я предлагаю вам двести долларов. Сара посмотрела на него: старый, толстый, лысый. Но 2000 в Нью- Иорке — деньги, и согласилась. То же самое повторилось на следующий день. А на третий, когда они лежали на кровати, Сара спросила: — Вы такой богатый человек, откуда вы? Из Иерусалима, Отвечает еврей. — Так у меня там живет тетя, — говорит Сара. — Правильно. Это она просила вам передать 6оо долларов.
Как говорила тётя Циля с Приморского бульвара: — «Нельзя» бывает только для тех, кто спрашивает.
