Как хорошо что хозяев расстреляли
Новое в блогах
«Хорошо, что хозяев расстреляли!»
«Тогда, осенью и зимой тридцать седьмого года, по всей Москве открылось множество странных магазинов. Странных потому, что даже вывески на них «Распродажа случайных вещей» были написаны на полотне, наспех. Они были заполнены старой мебелью, потертыми коврами, подержанной или даже новой одеждой, разрозненными сервизами, предметами антиквариата, картинами. Это были остатки того, что было забрано, просто награблено энкаведэшниками. Некоторые из них получали готовые квартиры со всем, что в них было: мебелью, книгами, бельем, одеждой. А другие, на каких-то базах, куда свозили все это добро, выбирали себе по вкусу. И, конечно, по чинам. Которые повыше, снимали сливки — картины, дорогие ковры, антиквариат, книги в красивых переплетах. А уж то, что никто не хотел себе забирать, свозилось в эти магазины.»
Лев Разгон, «Непридуманное»
То же самое, хотя в гораздо меньших масштабах (ведь буржуйское добрище уже закончилось), происходило в ОГПУ. Новый расцвет бизнеса чекистов наступил в годы Большого террора 1937-38. Сотрудники НКВД массово захватывали дома и квартиры арестованных, присваивали мебель и прочие ценности, вплоть до сберкнижек. Кое-какие «шалости» доходили до разбирательств и даже до уголовных дел.
В 1939 году бывший начальник особой инспекции новосибирской облмилиции И.Чуканов свидетельствовал, что начальником управления НКВД И.Мальцевым «поощрялось мародёрство, он не принимал никаких мер к тем, кто снимал ценности с арестованных, приговорённых к ВМН».
Подтверждая эти слова Чуканова, оперуполномоченный угрозыска Куйбышевского райотдела УНКВД по Новосибирской области Михаил Качан показывал: «При исполнении приговоров изымались деньги, которые затем тратились на попойки. Однажды мы нашли мало денег, так Малышев сказал, что сегодня были бедняки. Эти деньги никуда не сдавались. ».
Помощник начальника Алтайского УНКВД Г.Биримбаум и начальник оперотдела В.Лешин в 1938 году присваивали деньги, отобранные у арестованных. Биримбаума осудили за массовые нарушения законности, а трудолюбивый Лешин, который исправно участвовал в расстрелах, получил аж строгий выговор за систематическое пьянство и халатность.
Магаданскому начальнику УНКВД по Дальстрою В.Сперанскому в числе разнообразных уголовных обвинений вменялась трата 80 тыс. рублей, изъятых у арестованных. Много вещей арестованных присвоил начальник Томского ГО НКВД И.В.Овчинников, а также сотрудники Ямало-Ненецкого окротдела УНКВД по Омской области. Помощник начальника Кемеровского ГО НКВД Н.А.Белобородов в 1939 году получил 2 года заключения за бездокументное расходование на нужды горотдела 15 тысяч рублей, изъятых у арестованных. Начальник Нерчинского РО УНКВД М.И.Богданов весной 1939 года был исключён из партии, а затем осуждён за нарушение законности, «присвоение вещей, изъятых у арестованных, за организацию коллективного пьянства на деньги, изъятые у арестованных».
Из показаний П.Г. Старжинского — водителя спецмашины для транспортировки заключенных в Киевском УНКВД: «Осенью 1937 года меня перевели работать на «тюремку». Я перевозил заключенных из спецкорпуса Лукьяновской тюрьмы к внутренней тюрьме НКВД. Довольно скоро я сдружился с дежурными и надзирателями тюрьмы. А также с водителями «тюремок», в частности, Бабичевым. Через некоторое время благодаря начальнику внутренней тюрьмы Нагорному, надзирателям Шалайкину, Бендерскому и Перегону, а также водителям Зайцеву и Бабичеву я начал получать разную одежду расстрелянных узников, которую продавал в магазине случайных вещей».
Арестованных выводят из спецмашины
В январе 1941 года военным трибуналом войск НКВД Киевского военного округа была осуждена группа работников Уманского РО НКВД, которые в 1937-38 занимались мародёрством. Глава группы палачей С.Абрамович и подчинённые ему Г.Петров, Л.Щербина, Н.Зудин и другие снимали с осуждённых к расстрелу одежду и отбирали деньги. Абрамович основную часть денег оставлял себе, а остальными делился с рядовыми исполнителями. Всего у расстрелянных было похищено около 42 тыс. руб.
Но именно операции с недвижимостью приносили, разумеется, максимальный доход.
Из бизнес-деятельности сотрудников НКВД Кунцевского района Москвы:
«Размеры жилплощади и количество проживающих на ней тщательно фиксировались в протоколе ареста и обыска. Если там был прописан только арестованный, комнаты опечатывались и переводились на баланс Административно-хозяйственного отдела УНКВД, а затем распределялись среди нуждающихся сотрудников управления. В случае, если в квартире проживали члены семьи, она оставалась в их распоряжении. Однако не было правил без исключений, и к числу последних относилось так называемое «элитное жилье». В следственных делах 1937-1938 годов содержатся материалы, раскрывающие механизм квартирного «самоснабжения». При обыске квартиры Муралова, располагавшейся в Петровском переулке, работник Кунцевского райотдела НКВД Каретников опечатал две из трёх комнат и предупредил домочадцев, что им следует ждать «уплотнения». Уже после того, как Муралов был осуждён, его жена летом 1939 года попыталась вернуть себе жилплощадь. Напрасно: через пару недель в опечатанные комнаты уже вселялся сотрудник НКВД.»
В 1937-1938 годах в Барнауле, «нач. отдела П.Р.Перминов представлял из себя зав. жилотделом, а начальник отделения СПО К.Д.Костромин — агента жилотдела. Они имели большую связку ключей и распределяли квартиры. Из кулуарных разговоров можно было понять, что основанием к аресту были приличные дома».
Какие недюжинные способности проявил тов.Каретников, не правда ли? А нам до сих пор фанаты «великого» Сталина втюхивают, как много врагов было у Советской власти! Сотни тысяч шпионов, контрреволюционеров и прочих диверсантов буквально заполонили СССР в 1937-38 годах! Напомним, что по отчетам НКВД в этот абсолютно мирный период в СССР были казнены 681 692 чел. Для сравнения: в период революционного террора 1905-1910гг. «кровавое самодержавие» казнило 3 741 чел.
Но не стоит думать, что бизнес на терроре был инициативой отдельных чекистов с не слишком «чистыми руками» и чересчур «горячей головой». Государство само занималось этим архиприбыльным делом в масштабах, по сравнению с которыми присваивание чужих пальто и отдельных квартир покажется мелким хулиганством. Ниже копия архивного документа, которая не требует никаких дополнительных пояснений
Что ж, все логично, зачем массово строить жильё, когда можно освободить его гораздо менее затратными способами?
Вот тоже любопытный документик
Невольно вспоминаются широко известные преступления нацистов, о которых так много и подробно писали в СССР. Свидетельство очевидца Виктора Орлова:
«. Люди, выходившие к месту расстрела, были догола раздеты, а некоторые были в нижнем белье. К месту расстрела они не шли, а бежали, прижавшись друг к другу. Некоторые что-то пели и кричали. Это были умалишенные. Раздалась очередь пулемета или автомата — некоторые падали в овраг. Остальные падали здесь на месте — некоторых гитлеровские убийцы сталкивали в яр живыми, в том числе и детей, которых кидали, взяв за ногу и размахнувшись. Золотые коронки и зубы вынимались или выбивались до расстрела».
Вот и нашлась, наконец, ключевая разница между нацистами и сталинистами. Жестокие и тупые нацисты выбивали золотые зубы у еще живых жертв, а гуманные и практичные сталинисты сначала занимались казнями, а потом извлечением золотых коронок. И надо признать: это намного удобнее, ведь живая жертва орет и брыкается, а с трупами можно работать спокойно.
Вот так выглядела добыча нацистов в одном из концлагерей
А фотографии подобной добычи НКВД недоступны, ведь никто не освобождал людей из сталинских лагерей так, как из нацистских.
«Хорошо, что соседей расстреляли. »
Докладная записка Н.И. Ежова И.В. Сталину о размещении сотрудников НКВД в комнатах репрессированных «врагов народа» и передачи им мебели из числа конфискованной. 19 октября 1938 г.
РГАСПИ. Ф. 17 Оп. 166 Д. 593 Л. 8, 9, 10
Одним из мотивов массовых репрессий в 1936-38 годах было желание НКВДистов обогатиться за счет утилизируемых ими советских граждан. Почти весь квартирный фонд отправленных в ГУЛАГ людей перешёл к карателям. НКВДшники также присваивали имущество репрессированных. Чтобы лучше понять тот исторический период, укажем на его главную проблему – страшный дефицит жилья в города. В 1920-е – начало 1930-х в города хлынули миллионы крестьян. Жилищное строительство же в эти годы почти не велось. В итоге в новых промышленных центрах вроде Магнитогорска на человека в среднем приходилось по 4-5 кв. м на человека, в крупных городах (вроде Горького) – 6-7 кв. м, в Москве и Ленинграде – по 7-8 кв. м. Большинство горожан ютилось в коммуналках, бараках, подвалах и подсобках. Отдельные квартиры были роскошью, и в них продолжали жить остатки царского среднего класса (интеллигенция), либо новый средний класс – советские управленцы, номенклатура и красная интеллигенция. В этих условиях донос на соседа был одним из способом улучшить жилищные условия – занять его комнату в коммуналке. У кого был административный ресурс, те имели возможность с применением 58-й статьи вселиться в элитное (про тем меркам) жилье репрессированного – отдельные квартиры и дома. Особенно рьяно пользовались этим административным ресурсом НКВДшники (менее рьяно – прокуроры и судьи). Истории тех лет показывают, как происходил передел рынка недвижимости крупных городов. При этом надо не забывать, что эти истории стали достоянием гласности благодаря «бериевским чисткам» НКВД, проведённым им с конца 1938-го по 1941 год. В вину чекистам, работавшим во время «Большого террора» в 1936-1938 годов в том числе вменялись в вину хищения, мошенничества, злоупотребления служебным положением.
Вот несколько эпизодов о деятельности работников НКВД Кунцевского района Москвы. «Размеры жилплощади и количество проживающих на ней тщательно фиксировались в протоколе ареста и обыска. Если там был прописан только арестованный, комнаты опечатывались и переводились на баланс Административно-хозяйственного отдела УНКВД, а затем распределялись среди нуждающихся сотрудников управления. В случае, если в квартире проживали члены семьи, она оставалась в их распоряжении. Однако не было правил без исключений, и к числу последних относилось так называемое «элитное жилье». В следственных делах 1937-1938 годов содержатся материалы, раскрывающие механизм квартирного «самоснабжения». При обыске квартиры Муралова, располагавшейся в Петровском переулке, работник Кунцевского райотдела НКВД Каретников опечатал две из трёх комнат и предупредил домочадцев, что им следует ждать «уплотнения». Уже после того, как Муралов был осуждён, его жена летом 1939 года попыталась вернуть себе жилплощадь. Напрасно: через пару недель в опечатанные комнаты уже вселялся сотрудник НКВД. /// После перевода в Кунцево Кузнецов получил трёхкомнатную квартиру в центре Москвы, на Гоголевском бульваре. Кузнецов вселился квартиру корейца Сан-Таги Кима. Последний работал в 1919 году в Моссовете, позже выезжал к себе на родину с заданиями Коминтерна, а накануне ареста работал заместителем начальника цеха Одинцовского кирпичного завода, располагавшегося на территории Кунцевского района. /// В конце марта 1938 года Каретников вёл следствие в отношении большой группы работников кунцевского завода № 46. При аресте В.П.Куборского, бывшего начальника отдела снабжения завода, он обратил внимание на трехкомнатную квартиру в центре Москвы, в Большом Власьевском переулке, где арестованный вместе с женой занимали две комнаты. Сам Каретников только в январе 1938 году получил комнату в Москве, но явно не собирался останавливаться на достигнутом. Вскоре выяснилось, что на желанной жилплощади был прописан ещё и квартирант.
«Переезд» или «Как хорошо, что хозяев расстреляли»
Переезд и новоселье — настоящий праздник, но есть одна картина, история которой бросает тень на этот процесс. Это полотно художника Лактионова с незамысловатым названием «Переезд в новую квартиру».
Это те кто написал донос на бывших жителей или честные труженики, которые получили квартиру? Давайте разберемся.
История у картины туманная и нет достоверной информации, что породило множество слухов и домыслов о потайном смысле произведения.
Одни утверждают, что новоселы — захватчики, которые написали донос и заняли квартиру, а бывшие владельцы, скорее всего, уже на пути в какой-нибудь исправительный лагерь на севере.
У этой теории есть основания, например утверждающая право поза хозяйки, которая заявляет: теперь это мой дом!
Что за дом?
Да, квартирный вопрос в Москве стоял остро и получить квартиру было крайне сложно. Простые люди ютились в подвалах, коммуналках и на чердаках.
Но на картине мы видим просторную квартиру с несколькими комнатами. В квартире высокие потолки, лепнина и смежные комнаты — эти три признака говорят о том, что квартира в дореволюционном доме.
Безусловно уже были сталинки с высокими потолками и лепниной, но в них не часто встретишь проходные комнаты. Проходные комнаты характерны для домов построенных до революции.
О причинах почему позже в хрущевках специально делали проходные комнаты я расскажу в отдельной статье, будет интересно.
Но вызывает вопрос и отделка квартиры: чистые обои, идеальный паркет и двери говорят об обратном — о том, что это квартира в новом доме (или после масштабного ремонта).
Конечно отделка квартиры спорит с образом новой хозяйки и очевидно, что не она выбирала обои и паркет.
По внешнему виду понятно что хозяйка не может подобрать платок к юбке, а куда ей до такого искусного подбора обоев в каждой комнате и паркета из разных сортов дерева?
Соответственно кто-то другой выбирал материалы для отделки и эти материалы подобраны с большим вкусом. Мое мнение, что квартира предназначалась для номенклатуры (класс чиновников в СССР). Но хозяйка в платке, а он говорит о «простом» происхождении героини.
Наверно художник хотел рассказать о «социальном лифте», мол простые люди живут в таких квартирах, но мы все знаем, что это миф. Простые люди еще долго будут ждать: сначала придет Хрущев и построит им тесные пятиэтажки, а потом Собянин объявит реновацию — этот процесс идет до сих пор. Вернемся к картине.
Портрет вождя
Сталин — неотъемлимый атрибут в пропаганде тех лет, кстати картина написана в 1952 году (в марте 53 года портрет потеряет актуальность, а позднее и вовсе будет развенчан культ личности).
Пионер с портретом вождя — это как раз элемент эпохи, такое новое московское мещанство (раньше самовар, баранки, чаепитие, а теперь вождь, теснота и доносы).
К 1952 году доносительство стихло (не как в 36-37), но еще применялось в борьбе с личными врагами. Поэтому версия «Хорошо, что хозяев расстреляли» имеет место.
Откуда эти люди
По скромному набору вещей можно решить, что люди на картине приехали из барака — вещей мало и с каким интересом (и восторгом) они разглядывают квартиру.
Но я считаю что это не так. Фикус растет только в хороших и стабильных условиях (на картине снизу), значит новоселы ранее жили в обогреваемом доме с большими окнами. Радиоприемник — это роскошь тех лет, значит новоселы с достатком, а музыкальный инструмент (мандолина) говорит об их веселом нраве.
Такие «новые русские советские» образца 50-х годов: все при них.
У меня вызывает вопрос орден, который гордо носит хозяйка — наверно в нем и разгадка.
Перечитал несколько источников — самая распространенная версия, что это орден материнства или орден отличившегося работника. В любом случае ордена тогда просто так не давали — их надо было заслужить (и отдельную квартиру тоже).
Заключение
Мое заключение, что герои картины никакие не доносчики — они отличились и за труд получили орден, а впоследствии квартиру в номенклатурном доме. Поэтому отделка квартиры так диссонирует с образом новоселов.
Ничего страшного в сюжете не вижу, наоборот — все логично и просто, а как считаете вы?
«Хорошо, что хозяев расстреляли!»
Сергей Сергеевич Каринский
Как известно, в сети гуляет «демотиватор» на основе картины советского художника А.И.Лактионова (1910-1972) Переезд на новую квартиру (1952). Это эталонное произведение плакатного соцреализма позднесталинской эпохи, в одном ряду со сталинским ампиром и Книгой о вкусной и здоровой пище (особенно, издания того же 1952 г.):
Это вселение нередко трактуют как въезд новых жильцов в квартиру репрессированных или даже расстрелянных прежних хозяев, что, конечно же, неверно. Тут — новая квартира, комнату-другую в которой дали этим счастливым советским людям. Да и время было уже не то, когда, действительно, советские люди относительно массово вселялись на освободившуюся площадь врагов народа. То время — тридцатые, эпоха пресловутого большого террора. Но было ведь время ещё раньше, сразу после революционной катастрофы, когда ещё оставались бывшие, которых уплотнял или вовсе вытеснял народ-победитель, в особенности же его большевицкая верхушка. Такого рода явление отразил на своей картине уже не советский, а русский художник, знаменитый автор Купания красного коня К.С.Петров-Водкин (1878-1939). Это картина — Новоселье. Рабочий Петроград (1937):
Особенно говорящ вид из окна с фанеркой в переплёте, в котором синеют крепость и Нева. Это квартира настоящих бывших, высшего разбора, как-никак на самой Дворцовой наб.! Но помимо чисто жанровой нагрузки картина несёт и более глубокие смыслы, отсылая, в частности, к композиции Тайной вечери, глумливо пародируемой в духе нового мира. Вот из чего надо делать «демотиватор» Хорошо, что хозяев расстреляли! Или даже: Хорошо, что мы победили!
И, для сравнения, третья картина со вселением, Новые хозяева (1913) Н.П.Богданова-Бельского (1868-1945):
Тут изображены новые обитатели дворянской усадьбы, но вселившиеся в неё по праву, законно приобретя её у прежних хозяев или у Дворянского банка, которому имение отошло от заложивших его владельцев. Эта картина отражает бурную социальную динамику Империи последнего её периода, когда происходил энергичный приток новых жителей в верхние этажи здания русского общества. Заметим попутно, что автор картины, в отличие от Петрова-Водкина, не стал осовечиваться, а предпочёл продолжение нормальной жизни в лимитрофной эмиграции, что, увы, не уберегло его от ужасного конца.
При желании можно даже установить, чью именно квартиру заняли шариковы и швондеры.
Лоб нового хозяина жизни ленинский, а трубка сталинская.
Сандомирский замечает: «В центре крепкий, крутолобый, с узким разрезом глаз, уверенный в себе сдержанно улыбающийся Предводитель в белой рубашке». Он творит антиевхаристию, сложив крестообразно руки; трубка в его руке — не просто маскировка художником религиозного подхода к теме, а циничное антикадило. Вместо вина присутствующие потребляют чай с хлебом. Руководит всеми этот основной иуда. Его узкий разрез глаз и крутой лоб нам поистине кого-то напоминает. Если убрать прическу, то Предводитель становится весьма похожим на В.И. Ленина, которого на портрете живописец изобразил в 1934 году в такой же белой рубахе.
Edited at 2017-09-29 01:49 pm (UTC)
Лукавый сын сапожника (!) подкузьмил Ильича, подантикадив одновременно другому сыну сапожника. И вскорости помер.
Да и время было уже не то, когда, действительно, советские люди относительно массово вселялись на освободившуюся площадь врагов народа.
——————- в 1952 советские люди не вселялись ни относительно, ни абсолютно массово никуда, кроме лагерей… таким образом становясь врагами народа; это случалась и с ударницами в платочках — в 1000 раз чаще, чем получение ими квартир (новых — в 10 раз реже, чем освободившихся после посадки прежних хозяев)
Но тогда уже массово не расстреливали, как в годы Большого террора. А на известном «демотиваторе», с которым я полемизирую, написано «хорошо, что хозяев расстреляли!» Другое дело, что сама картина Лактионова лжива. Но это ведь и так ясно, поскольку соцреализм, как одна из разновидностей лжи, лжёт всегда, принципиально.
Edited at 2017-10-01 01:55 pm (UTC)
2021-02-08 06:22 pm (UTC)
узелок и портрет вождя а все остальное бывших хозяев по доносу отправленных на колыму голыми в 50 градусный мороз
«Хорошо, что хозяев расстреляли!»
«Тогда, осенью и зимой тридцать седьмого года, по всей Москве открылось множество странных магазинов. Странных потому, что даже вывески на них «Распродажа случайных вещей» были написаны на полотне, наспех. Они были заполнены старой мебелью, потертыми коврами, подержанной или даже новой одеждой, разрозненными сервизами, предметами антиквариата, картинами… Это были остатки того, что было забрано, просто награблено энкаведэшниками. Некоторые из них получали готовые квартиры со всем, что в них было: мебелью, книгами, бельем, одеждой. А другие, на каких-то базах, куда свозили все это добро, выбирали себе по вкусу. И, конечно, по чинам. Которые повыше, снимали сливки — картины, дорогие ковры, антиквариат, книги в красивых переплетах… А уж то, что никто не хотел себе забирать, свозилось в эти магазины.»
Лев Разгон, «Непридуманное»
По словам академика В.Вернадского, «чиновники чрезвычайки производят впечатление низменной среды — разговоры о наживе, идёт оценка вещей, точно в лавке старьёвщика».
То же самое, хотя в гораздо меньших масштабах (ведь буржуйское добрище уже закончилось), происходило в ОГПУ. Новый расцвет бизнеса чекистов наступил в годы Большого террора 1937-38. Сотрудники НКВД массово захватывали дома и квартиры арестованных, присваивали мебель и прочие ценности, вплоть до сберкнижек. Кое-какие «шалости» доходили до разбирательств и даже до уголовных дел.
В 1939 году бывший начальник особой инспекции новосибирской облмилиции И.Чуканов свидетельствовал, что начальником управления НКВД И.Мальцевым «поощрялось мародёрство, он не принимал никаких мер к тем, кто снимал ценности с арестованных, приговорённых к ВМН».
Подтверждая эти слова Чуканова, оперуполномоченный угрозыска Куйбышевского райотдела УНКВД по Новосибирской области Михаил Качан показывал: «При исполнении приговоров изымались деньги, которые затем тратились на попойки. Однажды мы нашли мало денег, так Малышев сказал, что сегодня были бедняки. Эти деньги никуда не сдавались…».
Помощник начальника Алтайского УНКВД Г.Биримбаум и начальник оперотдела В.Лешин в 1938 году присваивали деньги, отобранные у арестованных. Биримбаума осудили за массовые нарушения законности, а трудолюбивый Лешин, который исправно участвовал в расстрелах, получил аж строгий выговор за систематическое пьянство и халатность.
Магаданскому начальнику УНКВД по Дальстрою В.Сперанскому в числе разнообразных уголовных обвинений вменялась трата 80 тыс. рублей, изъятых у арестованных. Много вещей арестованных присвоил начальник Томского ГО НКВД И.В.Овчинников, а также сотрудники Ямало-Ненецкого окротдела УНКВД по Омской области. Помощник начальника Кемеровского ГО НКВД Н.А.Белобородов в 1939 году получил 2 года заключения за бездокументное расходование на нужды горотдела 15 тысяч рублей, изъятых у арестованных. Начальник Нерчинского РО УНКВД М.И.Богданов весной 1939 года был исключён из партии, а затем осуждён за нарушение законности, «присвоение вещей, изъятых у арестованных, за организацию коллективного пьянства на деньги, изъятые у арестованных».
Бывший старший вахтёр Запорожского горотдела УНКВД по Днепропетровской области Г.Доров-Пионтошко 22 мая 1939 года показал следующее:
«С началом первой операции по кулачеству бывший тогда зам. нач. горотдела в Запорожье Янкович отдал распоряжение мне снимать со всех расстрелянных верхнюю одежду и костюмы. Вахтёр Сабанский обыскивал трупы, собирал деньги и эти деньги после приговора расходовались на ужин с выпивкой. В этом деле участие принимали Янкович и Рихтер — быв. в то время нач. фельдсвязи, а впоследствии нач. АХО Одесского УНКВД.»
Из показаний П.Г. Старжинского — водителя спецмашины для транспортировки заключенных в Киевском УНКВД: «Осенью 1937 года меня перевели работать на «тюремку». Я перевозил заключенных из спецкорпуса Лукьяновской тюрьмы к внутренней тюрьме НКВД. Довольно скоро я сдружился с дежурными и надзирателями тюрьмы. А также с водителями «тюремок», в частности, Бабичевым. Через некоторое время благодаря начальнику внутренней тюрьмы Нагорному, надзирателям Шалайкину, Бендерскому и Перегону, а также водителям Зайцеву и Бабичеву я начал получать разную одежду расстрелянных узников, которую продавал в магазине случайных вещей».
Арестованных выводят из спецмашины
Сотрудники внутренней тюрьмы УНКВД по Харьковской области — начальник тюрьмы В.Кашин, помощники коменданта П.Таран и П.Топунов, надзиратели И.Рудь, С.Руденко и Г.Пушкарёв — в 1937-1938 годах отбирали деньги у смертников, сопровождая грабежи избиениями. Мародёры выбивали у казненных золотые зубы, а различные вещи своих жертв продавали на рынке. Бизнес был поставлен на широкую ногу: в Харьковском УНКВД только в период с 9 августа 1937 по 11 марта 1938 года были расстреляны 6865 человек.
В январе 1941 года военным трибуналом войск НКВД Киевского военного округа была осуждена группа работников Уманского РО НКВД, которые в 1937-38 занимались мародёрством. Глава группы палачей С.Абрамович и подчинённые ему Г.Петров, Л.Щербина, Н.Зудин и другие снимали с осуждённых к расстрелу одежду и отбирали деньги. Абрамович основную часть денег оставлял себе, а остальными делился с рядовыми исполнителями. Всего у расстрелянных было похищено около 42 тыс. руб.
Из воспоминаний инженера-судостроителя Бондаревского: «Открыв дверь квартиры, Бугаев сразу же направился к письменному столу и взял из него обойму пистолетных патронов, оставленную за день до этого Б.Е.Клопотовым, взял папку, в которой находились все мои документы об образовании, трудовой и общественной деятельности, о добровольной службе в Красной Армии, воинский и профсоюзный билеты, комсомольский (архивный) билет, мою и жены сберегательные книжки. Я все хранил в образцовом порядке, начиная с ученического билета гимназиста и справки о моей работе в мастерской в 1919 году — начало моей трудовой биографии. Все было взято просто так, без описи. Бугаев взял с собой охотничье ружье… Он также взял и унес наш новый патефон выпуска Коломенского завода. Кравченко увел с собой нашу собаку — овчарку.
На этом, собственно, закончился обыск квартиры… На все то, что унес Бугаев и на то, что оставалось в квартире, опись не составлялась, а в квартире находилось много ценных вещей, принадлежавших моей семье, в том числе, пианино марки «Москва» — награда мне от наркома оборонной промышленности Рухимовича за руководство ремонтом ледокола «Красин» и судов сквозного арктического плавания в 1936 году, мужской велосипед — подарок ВЦСПС за стахановские темпы постройки и сдачи судов на Дальзаводе, и многие другие наградные подарки. Моя жена была образцовой хозяйкой и обставила нашу трехкомнатную квартиру многими красивыми и практичными вещами для семейной жизни с двумя детьми. Мог ли я, советский гражданин, подумать тогда, что это было началом наглого разграбления сотрудниками НКВД имущества моей семьи, приобретенного почти двадцатилетним моим и жены трудом?»
Но именно операции с недвижимостью приносили, разумеется, максимальный доход.
Из бизнес-деятельности сотрудников НКВД Кунцевского района Москвы:
«Размеры жилплощади и количество проживающих на ней тщательно фиксировались в протоколе ареста и обыска. Если там был прописан только арестованный, комнаты опечатывались и переводились на баланс Административно-хозяйственного отдела УНКВД, а затем распределялись среди нуждающихся сотрудников управления. В случае, если в квартире проживали члены семьи, она оставалась в их распоряжении. Однако не было правил без исключений, и к числу последних относилось так называемое «элитное жилье». В следственных делах 1937-1938 годов содержатся материалы, раскрывающие механизм квартирного «самоснабжения». При обыске квартиры Муралова, располагавшейся в Петровском переулке, работник Кунцевского райотдела НКВД Каретников опечатал две из трёх комнат и предупредил домочадцев, что им следует ждать «уплотнения». Уже после того, как Муралов был осуждён, его жена летом 1939 года попыталась вернуть себе жилплощадь. Напрасно: через пару недель в опечатанные комнаты уже вселялся сотрудник НКВД.»
В 1937-1938 годах в Барнауле, «нач. отдела П.Р.Перминов представлял из себя зав. жилотделом, а начальник отделения СПО К.Д.Костромин — агента жилотдела. Они имели большую связку ключей и распределяли квартиры. Из кулуарных разговоров можно было понять, что основанием к аресту были приличные дома».
В конце марта 1938 года Каретников вёл следствие в отношении большой группы работников кунцевского завода № 46. При аресте В.П.Куборского, бывшего начальника отдела снабжения завода, он обратил внимание на трехкомнатную квартиру в центре Москвы, в Большом Власьевском переулке, где арестованный вместе с женой занимали две комнаты. Сам Каретников только в январе 1938 году получил комнату в Москве, но явно не собирался останавливаться на достигнутом. Вскоре выяснилось, что на желанной жилплощади был прописан ещё и квартирант. Из допроса Каретникова от 9 февраля 1939 года:
«Каретников мерами физического воздействия добился показаний от Куборского о том, что, якобы, Литвак Яков Григорьевич, остававшийся проживать на квартире Куборского, является участником контрреволюционной шпионско-диверсионной организации. Не имея права на подпись ордеров на арест, как оперуполномоченный, Каретников 22 марта 1938 года подписал ордер на арест Я.Г.Литвака. Арестовав Литвака, по национальности еврея, Каретников дал установку сотруднику райотдела НКВД Петушкову показать Литвака в следственном деле как поляка. Петушков выполнил указание Каретникова путем преступной подделки документов — внес в анкете арестованного вместо «еврей» — «поляк», а также и в протоколе допроса оставил свободное место и после подписи страницы гр-ном Литва-ком внёс слово «поляк».
Учитывая то обстоятельство, что после ареста Куборского и Литвака на квартире оставалась проживать жена Куборского — Куборская Мария Алексеевна, Каретников… через Петушкова добился показаний от Литвака и других обвиняемых, что Куборская Мария тоже шпионка и 29 марта 1938 года арестовали также и её.
Желая замести следы преступления и представить Куборскую в самом отрицательном виде, ведший следствие Петушков, по установке Каретникова подделал документ — в анкете арестованного уже после подписи арестованной внёс надпись «отец крупный помещик», в то время как Куборская показала, что её отец мещанин. После ареста Куборской Каретников, получив записку от бывшего зам. начальника Управления НКВД МО Якубовича на получение ордера, вселился в квартиру Куборских, свою же комнату променял с гражданином Зайцевым, проживавшим через коридор от Куборских, и теперь занимает отдельную квартиру из 3-х комнат. Используя служебное положение, Каретников за счёт завода № 95 отремонтировал всю квартиру.»
Какие недюжинные способности проявил тов.Каретников, не правда ли? А нам до сих пор фанаты «великого» Сталина втюхивают, как много врагов было у Советской власти! Сотни тысяч шпионов, контрреволюционеров и прочих диверсантов буквально заполонили СССР в 1937-38 годах! Напомним, что по отчетам НКВД в этот абсолютно мирный период в СССР были казнены 681 692 чел. Для сравнения: в период революционного террора 1905-1910гг. «кровавое самодержавие» казнило 3 741 чел.
Но не стоит думать, что бизнес на терроре был инициативой отдельных чекистов с не слишком «чистыми руками» и чересчур «горячей головой». Государство само занималось этим архиприбыльным делом в масштабах, по сравнению с которыми присваивание чужих пальто и отдельных квартир покажется мелким хулиганством. Ниже копия архивного документа, которая не требует никаких дополнительных пояснений
Что ж, все логично, зачем массово строить жильё, когда можно освободить его гораздо менее затратными способами?
Вот тоже любопытный документик
Невольно вспоминаются широко известные преступления нацистов, о которых так много и подробно писали в СССР. Свидетельство очевидца Виктора Орлова:
«…Люди, выходившие к месту расстрела, были догола раздеты, а некоторые были в нижнем белье. К месту расстрела они не шли, а бежали, прижавшись друг к другу. Некоторые что-то пели и кричали. Это были умалишенные. Раздалась очередь пулемета или автомата — некоторые падали в овраг. Остальные падали здесь на месте — некоторых гитлеровские убийцы сталкивали в яр живыми, в том числе и детей, которых кидали, взяв за ногу и размахнувшись… Золотые коронки и зубы вынимались или выбивались до расстрела».
Вот и нашлась, наконец, ключевая разница между нацистами и сталинистами. Жестокие и тупые нацисты выбивали золотые зубы у еще живых жертв, а гуманные и практичные сталинисты сначала занимались казнями, а потом извлечением золотых коронок. И надо признать: это намного удобнее, ведь живая жертва орет и брыкается, а с трупами можно работать спокойно.
Вот так выглядела добыча нацистов в одном из концлагерей
А фотографии подобной добычи НКВД недоступны, ведь никто не освобождал людей из сталинских лагерей так, как из нацистских.
Как НКВД превратилась из хозрасчётной организации в мародёрную https://ttolk.ru/articles/kak_nkvd_prevratilas_iz_hozraschyotnoy_organizatsii_v_marodyornuyu
Мародеры Большого террора https://bulvar.com.ua/gazeta//s626/marodery-bolshogo-terrora-kak%C2%A0obogashchalis-sotrudniki-nkvd-prodavaja-v-kieve-veshchi-rasstreljannyh.html
Тепляков А.Г. «Машина террора. ОГПУ-НКВД Сибири в 1929-1941 годов» https://na5ballov.pro/lib/noveish/7180-teplyakov-ag-mashina-terrora-ogpu-nkvd-sibiri-v-1929-1941-gg.html
Бондаревский С. «Так было» https://scepsis.net/library/id_1617.html
Разгон Л.Э., «Непридуманное» https://libcat.ru/knigi/dokumentalnye-knigi/biografii-i-memuary/236666-lev-razgon-nepridumannoe.html
«Переезд» или «Как хорошо, что хозяев расстреляли»
Переезд и новоселье — настоящий праздник, но есть одна картина, история которой бросает тень на этот процесс. Это полотно художника Лактионова с незамысловатым названием «Переезд в новую квартиру».
Это те кто написал донос на бывших жителей или честные труженики, которые получили квартиру? Давайте разберемся.
История у картины туманная и нет достоверной информации, что породило множество слухов и домыслов о потайном смысле произведения.
Одни утверждают, что новоселы — захватчики, которые написали донос и заняли квартиру, а бывшие владельцы, скорее всего, уже на пути в какой-нибудь исправительный лагерь на севере.
У этой теории есть основания, например утверждающая право поза хозяйки, которая заявляет: теперь это мой дом!
Что за дом?
Да, квартирный вопрос в Москве стоял остро и получить квартиру было крайне сложно. Простые люди ютились в подвалах, коммуналках и на чердаках.
Но на картине мы видим просторную квартиру с несколькими комнатами. В квартире высокие потолки, лепнина и смежные комнаты — эти три признака говорят о том, что квартира в дореволюционном доме.
Безусловно уже были сталинки с высокими потолками и лепниной, но в них не часто встретишь проходные комнаты. Проходные комнаты характерны для домов построенных до революции.
О причинах почему позже в хрущевках специально делали проходные комнаты я расскажу в отдельной статье, будет интересно.
Но вызывает вопрос и отделка квартиры: чистые обои, идеальный паркет и двери говорят об обратном — о том, что это квартира в новом доме (или после масштабного ремонта).
Конечно отделка квартиры спорит с образом новой хозяйки и очевидно, что не она выбирала обои и паркет.
По внешнему виду понятно что хозяйка не может подобрать платок к юбке, а куда ей до такого искусного подбора обоев в каждой комнате и паркета из разных сортов дерева?
Соответственно кто-то другой выбирал материалы для отделки и эти материалы подобраны с большим вкусом. Мое мнение, что квартира предназначалась для номенклатуры (класс чиновников в СССР). Но хозяйка в платке, а он говорит о «простом» происхождении героини.
Наверно художник хотел рассказать о «социальном лифте», мол простые люди живут в таких квартирах, но мы все знаем, что это миф. Простые люди еще долго будут ждать: сначала придет Хрущев и построит им тесные пятиэтажки, а потом Собянин объявит реновацию — этот процесс идет до сих пор. Вернемся к картине.
Портрет вождя
Сталин — неотъемлимый атрибут в пропаганде тех лет, кстати картина написана в 1952 году (в марте 53 года портрет потеряет актуальность, а позднее и вовсе будет развенчан культ личности).
Пионер с портретом вождя — это как раз элемент эпохи, такое новое московское мещанство (раньше самовар, баранки, чаепитие, а теперь вождь, теснота и доносы).
К 1952 году доносительство стихло (не как в 36-37), но еще применялось в борьбе с личными врагами. Поэтому версия «Хорошо, что хозяев расстреляли» имеет место.
Откуда эти люди
По скромному набору вещей можно решить, что люди на картине приехали из барака — вещей мало и с каким интересом (и восторгом) они разглядывают квартиру.
Но я считаю что это не так. Фикус растет только в хороших и стабильных условиях (на картине снизу), значит новоселы ранее жили в обогреваемом доме с большими окнами. Радиоприемник — это роскошь тех лет, значит новоселы с достатком, а музыкальный инструмент (мандолина) говорит об их веселом нраве.
Такие «новые русские советские» образца 50-х годов: все при них.
У меня вызывает вопрос орден, который гордо носит хозяйка — наверно в нем и разгадка.
Перечитал несколько источников — самая распространенная версия, что это орден материнства или орден отличившегося работника. В любом случае ордена тогда просто так не давали — их надо было заслужить (и отдельную квартиру тоже).
Заключение
Мое заключение, что герои картины никакие не доносчики — они отличились и за труд получили орден, а впоследствии квартиру в номенклатурном доме. Поэтому отделка квартиры так диссонирует с образом новоселов.
Ничего страшного в сюжете не вижу, наоборот — все логично и просто, а как считаете вы?