Как сделать прическу се ляня
Се Лянь 
Се Лянь запись закреплена
Шатёр Шута | Легенда Ивы | Рождённая Луной | КР
От автора: монолог Мэй, обращенный к читателю её новеллы.
Милый друг, нам осталось с тобою совсем немного.
Не успеешь и глазом моргнуть – а уже финал.
Ты помог отыскать мне путь, дорогого друга
Показать полностью.
По душе и сердцу, как для себя, выбирал.
За четыре сезона мы стали с тобой так бли́зки:
Лето, осень, зима с весной пронеслись мгновеньем.
Я уверена, это ты был мне добрый призрак,
Направлял невесомо божественным дуновеньем.
Ты поверил в меня самым первым (теперь я вижу),
Когда только была я майко с румянцем робким,
Принял гейшей, кицу́нэ – лисицей рыжей.
Ты помог мне себя с нуля собирать по осколкам.
Твоё сердце болело, когда я терялась и падала.
Кружил тебе голову звёздный мой миг удачи.
Я сказать, что ждёт нас с друзьями победа, рада бы,
Но если и не случится – друг милый, не плачь.
Аригато! Я лишь прошу тебя напоследок:
Сохрани меня в памяти и навещай хоть изредка.
«Вековая сосна много имеет веток,
Но особенно дорожит той, что первой выросла.»
Автор стихотворения: Светлана Сенникова
Арт: Кат-сцена из новеллы «Легенда Ивы»
________________________________
Большое спасибо, что делитесь с нами своим творчеством! 
Се Лянь
Для меня ты в беспредельном великолепии — это ты. И ты, упавший в грязь — тоже ты. Главное здесь «ты», а не «какой» ты.
Се Лянь протянул руку и легонько прикоснулся к рисунку.
Прикосновение вышло вовсе не таким заметным, подобно дуновению свежего ветра, не более. Но юноша вдруг оторвал голову от коленей, его израненное лицо даже просветлело на миг:
— И почему паренёк такой шустрый?
Се Лянь мягко кивнул и уже развернулся, чтобы уйти, но юноша ринулся к краю постамента, его дыхание даже сбилось немного:
— Я знаю, что это ты! Ваше Высочество, не уходи, я хочу тебе сказать!
Троица тут же застыла. Юноша, кажется, ужасно волновался, он крепко сжал кулаки:
— Пускай… твои храмы сожжены, но… не нужно печалиться. Впредь я построю для тебя ещё больше, величественнее, роскошнее, таких, с которыми ничьи храмы не сравнятся. Никто с тобой не сравнится. Я непременно это сделаю!
Троица молчала, не в силах подобрать слова.
Юноша выглядел плачевно: в драных лохмотьях, с ног до головы покрытый грязью, с окровавленным распухшим лицом. Но при этом говорил он столь вдохновленно и решительно, что становилось и смешно, и горько, слушателей посетили крайне противоречивые переживания. Будто бы боясь, что его слова не достигнут ушей принца, юноша сложил ладони у рта и закричал, обращаясь к картине над постаментом:
— Ваше Высочество! Ты слышишь? В моём сердце ты — божество! Ты — единственное божество, ты — истинное божество! Ты слышишь?!
Он так надрывно кричал, что вся гора Тайцан отозвалась эхом: