Как смириться с тем что ты умираешь
«Смерть – бытовая история»: как принять страшный диагноз и жить дальше?
Что происходит с человеком, когда он узнает, что тяжело болен? Или болен смертельно? Через подобные испытания проходят многие, но объяснить здоровому человеку, каково это – очень сложно. Истории людей, столкнувшихся с тяжелыми заболеваниями, нередко ложатся в основу романов или кинолент. Но если в кино такая история может обернуться веселой комедией, то в жизни все совсем иначе.
«Нет, это не со мной»
Ольге было 39 лет, когда ее жизнь резко изменилась: целый месяц девушка подозревала, что у нее рак. Жизнь словно замерла: Оля чувствовала, что в один миг оказалась отрезана от привычной реальности. Все прошлые страхи и тревоги стали казаться такими мелкими и неважными по сравнению с тем ужасом, который разом навалился на нее и будто придавил к земле. Имя ему – Неизвестность.
«Год назад у меня обнаружили мастит, сделали операцию. Было очень неприятно слышать, как во время операции, которая происходила под местным наркозом, врач спросил: «А вы не худели резко в последнее время?». Я сразу спросила: «Вы думаете, что это может быть рак?». Он ответил: «Не исключено». Это был первый тревожный звоночек», – рассказала Ольга корреспонденту «МИР 24».
Сейчас она уже может говорить об этом спокойно, без дрожи. Такова удивительная природа человека – мы можем пережить очень многое и привыкнуть практически ко всему. Но многие, конечно, ломаются. Человеку, которому никогда не говорили, что он серьезно болен или даже скоро умрет, вряд ли легко понять, какие чувства при этом возникают, и сколько душевных и физических сил нужно, чтобы пережить подобное. Почти всегда в таких случаях больному важно ощущать поддержку близких, а иногда требуется и помощь психолога.
Ученые издавна интересовались темой околосмертных переживаний, но, пожалуй, первый весомый вклад в помощь людям с тяжелыми заболеваниями внесла американка Элизабет Кюблер-Росс. Она создала концепцию психологической помощи умирающим больным, а ее книга «О смерти и умирании», вышедшая в 1969 году, побила рекорды продаж в США.
К сожалению, репутация Элизабет оказалась сильно подорвана из-за того, что она связалась с медиумами и даже водила к ним некоторых своих клиенток. Кроме того, женщина увлекалась сомнительными эзотерическими и религиозными практиками. Тем не менее, именно Кюблер-Росс принадлежит знаменитая концепция пяти стадий принятия смерти. Наблюдая за поведением больных, которым врачи оглашали суровый диагноз, психолог выделила пять последовательных этапов: отрицание, гнев, торг, депрессия и, наконец, принятие. Несмотря на то, что многие исследователи впоследствии подвергали эту идею критике, врачебная практика знает массу случаев, когда пациенты с серьезными заболеваниями, угрожающими их жизни, испытывали все эти состояния и именно в таком порядке.
«Сначала я думала: «Нет, это не может случиться со мной», и как-то вообще не приняла это на свой счет, была абсолютно спокойна, – вспоминает Ольга. – Но после второй операции (первая была неудачной) доктор с тревожным лицом вызвал меня к себе в кабинет и показал результаты гистологии: «Есть подозрение на карциному».
Психолог Андрей Зберовский согласен с теорией госпожи Кюблер-Росс: к нему на прием часто приходят люди, которых доктора огорошили страшным диагнозом. Андрей помогает своим подопечным пройти через все стадии принятия болезни, справиться с навалившимся горем и жить дальше. Он неоднократно замечал, что его клиенты испытывают именно те состояния, которые описывала Кюблер-Росс, и примерно в той же последовательности.
«Это необязательно касается онкологии: ко мне приходят люди и со СПИДом, и с гепатитом C, и перед сердечными операциями. Когда к человеку приходит страшный диагноз, конечно, у него очень долго сохраняется ощущение, что это врачебная ошибка. Потом, когда диагноз подтверждается, у человека возникает паническое состояние: «Я вот-вот умру», – рассказал Андрей в интервью сайту «МИР 24».
Несмотря на то, что диагноз Оли был лишь предположением, мысли о смерти посещали ее постоянно. Этому способствовала и обстановка больницы, где ей пришлось провести целый месяц.
«Когда я лежала в больнице, я видела, как люди, которые лежали рядом со мной в хирургическом отделении, умирали буквально на моих глазах. Это было для меня совершенно неожиданно, я не могла понять: как человек, с которым мы вчера говорили, вместе обедали, вдруг мог взять и умереть. », – вспоминает девушка.
Главные враги – паника и депрессия
Но постепенно приходило понимание того, что все люди смертны, и никаких исключений тут быть не может. Все представления о жизни мгновенно перевернулись, признается Оля. Раньше ее жизнь была полна планов: поход в театр, встреча с друзьями, устройство ребенка в школу. Но теперь все эти планы перестали иметь хоть какое-то значение. Впрочем, даже находясь в душевном раздрае, девушка все равно пыталась как-то упорядочить свою жизнь. Это помогало не сойти с ума от съедавших ее тревожных мыслей.
«С того дня, когда мне был озвучен предварительный диагноз, мои планы выглядели следующим образом: значит так, я поеду в больницу, там в меня будут втыкать трубки с какими-то химическими препаратами, которые убьют мои волосы и я облысею; потом мне удалят грудь – значит, нужно будет где-то искать импланты; потом, возможно, я умру, значит, мне надо быстренько завещание написать. Причем, все это было с той же степенью деловитости, что и прежде», – с улыбкой рассказывает Оля.
Но это еще не все перемены. После того, как первый шок и паника отступили, Ольга стала испытывать острое желание помогать людям.
«Почему-то мне очень захотелось помогать своим соседкам по палате. Включился такой момент вины. Я подумала, что если сейчас буду всем помогать, стану такой «матерью Терезой», то, может быть Бог меня спасет», – анализирует девушка.
Поведение Оли можно сравнить со стадией торга: в этот период больной начинает пытаться заключить сделку с судьбой и придумывает условия, при которых он якобы может поправиться. На этом этапе недуг воспринимается человеком как наказание за «неправедную» жизнь.
«Человека мучает вопрос: «Почему это случилось со мной? Что я сделал не так?». В этот период времени происходят самые разные откровения, начиная с религиозных: неверующие становятся верующими, а иногда – наоборот. Многих сильно мучает чувство вины. Затем человек очень серьезно анализирует свою жизнь. Он пытается понять, где и какие были допущены ошибки – в образе жизни, в экологии, в работе, что привело к тому или иному заболеванию. А дальше начинается борьба за выживание», – объясняет Андрей Зберовский.
Он убежден: одним из главных факторов выздоровления и поддержания высокого качества жизни в период лечения является позитивный настрой и постоянное общение. Ни в коем случае нельзя замыкаться в себе и оставаться один на один со своим горем, утверждает психолог. Найти поддержку можно не только у родственников, но и на различных специализированных форумах и сайтах, где люди, пережившие онкологию и другие тяжелые недуги, описывают свои пути выхода из этой ситуации.
«Какое бы ни было заболевание, самое главное – это преодолеть панику и депрессию, которые сейчас сопровождают любой тяжелый диагноз. Очень важно найти хорошего врача, которому ты доверяешь, важно ощущать симпатию к тому, кто с тобой взаимодействует. Очень важно найти товарищей по несчастью, которые вместе с тобой проходят курс лечения, поддерживать их, общаться. В общем, самая главная психологическая составляющая сопровождения лечения – это, конечно, общение!
Те люди, которые общаются, которые дорожат своим кругом общения и у которых появляются новые знакомые, конечно, имеют более высокие шансы на выздоровление. Надо понимать, что любое заболевание напрямую связано с иммунной системой организма. Если человек находится в депрессивном состоянии, то снижается выработка серотонина – «гормона радости», который отвечает за иммунитет организма. Грубо говоря, чем ты грустнее, тем меньше у тебя шансов вылечиться, и чем ты бодрее, тем мощнее жизненная сила организма, которая тебя поддерживает», – утверждает Зберовский.
Успеть прожить
Также у людей часто возникает озлобленность на весь мир – они видят огромную несправедливость в том, что случилось с ними. Примерно такое чувство испытывала Оля, когда часами смотрела из окна своей больничной палаты на то, как прохожие спокойно идут по своим делам, спешат на работу и домой, ходят по магазинам. Ничего этого у нее самой больше не было и, казалось, быть не могло.
«Человек идет по улице и думает: «У меня такой сложный, страшный диагноз, а вокруг все ходят, улыбаются, фотографируются, целуются». Возникает ненависть, раздражение. Если заболевание уже имеет тяжелую стадию развития (допустим, третья стадия онкологии), то у людей бывает риск суицида. С этим мы тоже работаем, чтобы человека остановить на этом пути», – говорит Андрей Зберовский.
Когда тяжело больные люди проходят стадию гнева, некоторые психологи дают им весьма необычный совет – направить всю свою злость на болезнь. Судя по всему, эти врачи считают, что чем сильнее ты ненавидишь свой недуг, тем скорее ты его победишь. Однако Зберовский с таким подходом не согласен.
«Злоба – это точно не инструмент успешного выхода из ситуации. Тут нужна просто мобилизация. Какое бы ни было у человека заболевание, важно поднять иммунную систему, мобилизовать силы организма. Для этого достаточно делать простые вещи: побольше быть на свежем воздухе, побольше заниматься физической активностью, следить за питанием, хорошо высыпаться, получать позитивные эмоции, общаться с приятными людьми. Это имеет действительно большое значение. Возьмем ту же онкологию: если люди с первой, второй стадией заболевания правильно живут, то вероятность их выздоровления колоссальная!», – отмечает врач.
«Некоторые хотят успеть продать или купить квартиру, кто-то хочет путешествовать, поездить по миру, кто-то начинает писать стихи и другие произведения. Кто-то пытается отыскать любимую девушку, которую не видел 30 лет, или школьную любовь, которой не успел признаться в своих чувствах. Кто-то старается извиниться перед родственниками, успеть окунуться в политическую жизнь, заняться волонтерством. Случаи очень разные. Поэтому люди, которые хотят как-то по-особенному прожить остаток своей жизни в условиях смертельного диагноза – они, конечно, есть, и ничего необычного в этом нет», – рассказывает психолог.
При этом он убежден: в такой ситуации больше всего нужно опасаться шарлатанов. В порыве отчаяния люди порой готовы отдать все свои деньги всевозможным целителям и колдунам, которые обещают излечить их от любой болезни. Ну а что происходит, когда серьезно больной человек отказывается от квалифицированного лечения – догадаться нетрудно.
«Когда начинается активный поиск лечения, человек все время колеблется – от традиционных методов, то есть сугубо медицинских и научных, до попыток то йогой заняться, то поехать в деревню и лечиться там какими-то бабушкиными травками.
К сожалению, у меня очень много пациентов, которые полагаются на нетрадиционную медицину. Например, в прошлом августе скончалась одна моя клиентка. Молодая девчонка, всего 34 года – умерла от рака груди. Ей поставили вторую стадию, операбельную; по современным меркам вылечиться в такой ситуации – вообще не проблема. Но она отказалась делать операцию, стала лечиться народными методами. Полтора года она бегала по всяким бабкам и шаманам, в итоге дотянула до четвертой стадии и просто умерла. У нее остались двое детей.
Около года назад у меня скончался парень, которому поставили диагноз: СПИД. Но он начитался на всяких форумах, что такой болезни нет. Естественно, он не стал лечиться и в конце концов умер. И у меня таких историй много. Причем, их количество не уменьшается, а только растет», – сокрушается Андрей.
Совет родным: нельзя плакать и жалеть!
Ольга, к счастью, к гадалкам и народным лекарям обращаться не стала, да ей и не пришлось. Когда она на трясущихся ногах пришла в институт имени Герцена, чтобы узнать результаты биопсии, услышала лишь короткое: «У вас ничего нет».
«И тут меня прорвало. У меня прямо там случилась истерика, я плакала от счастья, руки тряслись. Все напряжение, которое я весь этот месяц в себе носила, вылилось наружу. И я сказала себе: как после такого испытания можно хоть чего-то в мире бояться?! Этот невероятный подъем энергии продолжался несколько месяцев. Конечно, образ мышления тоже сильно поменялся. Наверное, тогда я впервые за всю жизнь повзрослела; примирилась с мыслью, что я ответственна за все, что имею. И, если раньше я могла в случае какой-то неудачи подумать: «За что же это мне?», то этот случай примирил меня с мыслью, что жизнь не течет отдельно от меня – это результат тысяч микровыборов, которые каждый день происходят в моей голове», – говорит Оля.
Девушка с болью вспоминает, как родные переживали за нее в тот сложный период. Маленький сын всегда был рядом и вел себя удивительно спокойно и по-взрослому, а мама часто плакала. Поэтому девушке самой приходилось успокаивать близких, она инстинктивно чувствовала, что сейчас должна быть сильной. Сильнее, чем все вокруг.
Андрей Зберовский всегда дает близким тяжело больных совет: ни в коем случае не проявлять жалости! В такой ситуации больному нужна не просто поддержка, а уверенность в том, что все преодолимо.
«Нельзя жалеть и плакать! Это только ухудшает ситуацию. Человек начинает думать, что его уже оплакивают, что с ним прощаются – это деморализует. Поэтому когда приходит беда, и какие-то ваши близкие, родственники или друзья получают неприятные диагнозы, вы должны сказать: «Конечно, это большая проблема, но она преодолима, и мы преодолеем это вместе». И самое главное, конечно, это максимум активного досуга: совершайте какие-то поездки, путешествуйте, посещайте новые места. Важно не оставлять человека одного, общаться с ним. И, конечно, нужно по мере сил самим вникать в течение болезни, искать специалистов, какие-то новые методики. У меня был пример буквально пару лет назад: у женщины была четвертая стадия рака, и она уже готовилась уйти в монастырь, чтобы доживать там остаток своих дней. У нее был сын – молодой двадцатилетний пацан, студент, который тогда еще ничего не знал и не зарабатывал. Но он был продвинутый: перерыл весь интернет и нашел какой-то экспериментальный онкологический центр в Новосибирске. И его мама выздоровела! Поэтому позитивный настрой и корректная практическая помощь – это самое главное», – подытожил психолог.
Прошел почти год с тех пор, как у Оли заподозрили рак. Сейчас она вернулась к привычной жизни: работает, воспитывает сына, встречается с друзьями. Иногда, проходя по двору больницы, где она когда-то лежала, она поднимает голову и смотрит в окна. «Я помню все эти ужасы, в каком я была состоянии, глядя из окна на людей, – говорит девушка. – А сейчас я сама на их месте, и кто-то смотрит на меня из того больничного окна и тоже мне завидует. Это все время как «якорек» для меня. И каждый раз, когда меня гложет какая-то проблема, я поднимаю глаза на эти окна и говорю себе: «Оля, ты же на самом деле счастливая, разве ты забыла. ».
Моя работа — сообщать людям, что они скоро умрут. Рассказ онкопсихолога
Павел Сапожников — паллиативный онкопсихолог. Он работает с людьми, которым поставили неизлечимый диагноз. Паллиативная помощь должна облегчить страдания больного на протяжении всего периода болезни и оказать медицинскую поддержку в последние месяцы, дни и часы жизни. Также паллиативный психолог работает с родственниками больных, помогает пережить потерю близкого. Он рассказал, как сообщаются и принимаются «плохие новости» с позиции врача, пациента и его близкого человека.
Сообщение «плохих новостей» — одна из наиболее пугающих задач для врача
Онкологи — вторые по выгоранию после реаниматологов. Врача у нас очень долго учат лечить и спасать. Но чтобы врач ни делал, пациенты все равно умирают. Плохая новость в том, что в России не учат профессиональной коммуникации с пациентом. Пациенты говорят: «Я даже не понял, что имел в виду врач, когда говорил о диагнозе» или «Врач не смотрел на меня, когда говорил о диагнозе».
Умение сообщать пациенту плохую новость — это большой труд. Чем дольше будут слова врача, тем легче будет больному. Ученые проводили исследование на эту тему. Оно показало: больные считают, что сопереживание и ощущение поддержки значат намного больше, чем внезапная трагичность услышанного. Самыми важными для них были слова о том, что будет сделано все возможное, что больного не бросят, что есть обнадеживающие методы лечения даже на самых крайних стадиях заболевания. Если новость сообщается в такой форме, больной продолжает доверять своему врачу. У него есть время, чтобы начать смиряться с этим, прямо в кабинете у доктора.
Чтобы сказать два простых предложения, потребуется от трех до пяти минут. Первое предложение: «Мы получили результаты анализов, и они не такие хорошие, как мы надеялись». Затем нужно взять паузу примерно на пять ударов сердца, и после сказать самое главное. «Мне очень жаль, но у вас рак/ВИЧ/ или любое другое заболевание». И замолчать. Дать человеку прийти в себя.
«Этого не может произойти со мной. С кем угодно, только не со мной».
Психика защищает. Он ничего не видит и не слышит. Часто это приводит к травмам. Бывает такое: больному сообщают о диагнозе, он выходит из больницы и попадает под машину. Не потому что он хотел покончить с собой, а просто потому, что он ничего не видел.
У пациента возникает желание пойти к другому доктору, сдать другие анализы. Врачи ведь часто ошибаются. Отрицание — это психологический буфер между сумасшествием и тем, чтобы не сойти с ума. И каждому нужно свое время, чтобы пройти этот этап.
Следующий этап — это гнев. Страшный момент осознания порождает ужас:
«Лечение бесполезно, мне ничего не поможет, я умираю».
Из разбитых надежд лезут два уродливых чувства — зависть и ярость ко всем живым, ко всем здоровым. И на этом этапе люди способны творить ужасные вещи. Они уходят в алкоголь, наркотики, в еще большее саморазрушение. Перед нами душераздирающее зрелище. Но когда человек имеет дело со смертью, он имеет право на выражение любых эмоций.
Люди страшны в своем гневе. Это похоже на панику вперемешку с истерикой, когда на коленях в соплях и слезах они молят богов о спасении. И в этот же момент хохочут, визжат, кричат, дерутся, отталкивают близких. Они будут винить всех вокруг и выбирать самые грубые, обидные слова. Это будет очень больно, но нужно позволить обреченному выплевывать всю эту ярость, освободиться от гнева.
Следующим этапом идет торг. Мы научились договариваться друг с другом, так что мы хотим договориться с собственной болезнью. Здесь мы часто слышим что-то вроде:
«Я согласен умереть, но я хочу увидеть, как моя дочь заканчивает университет»
В этих желаниях так много энергии, что люди проживают намного дольше отпущенного им времени.
Далее наступает депрессия. Она приходит после бушующей ярости и мольбы о спасений. Она заберет все силы. Это самый сложный этап молчаливой подготовительной скорби. Настолько глубокой, что она переопределяет сами понятия жизни и смерти. Она не нуждается в утешении: ободрения будут бесполезными. Уравновешенная любовью честность будет самым лучшим вариантом поддержки. Иногда молчаливая, иногда вопиющая.
Это время неловких моментов и бессмысленной болтовни. Но когда этот поток бессвязных слов иссякнет, вы ненадолго замолчите. Вы посмотрите друг другу в глаза. Внутри вас поднимется такая волна любви и боли, о которых вы бы не подумали раньше. Поддайтесь этим чувствам.
Нужно просто жить и понимать, что скорее всего так будет. По статистике 80% людей умирает вследствие продолжительной хронической болезни.
Умирающие учат кайфовать от каждой минуты жизни. Они учат замедляться, потому что на больших скоростях жизнь пролетает незаметно. Часто пациенты говорят, что жить они начали только после диагноза.
Последний подарок, который мы можем сделать человеку, – это быть рядом до последнего выдоха
Это очень важно. Даже если вас гонят — это ненадолго. Оставайтесь в зоне досягаемости, потому что очень скоро вас позовут обратно.
Нам нужно быть естественными с теми, кто прощается с жизнью. Нас не учили, на каком языке говорить о смерти. Мы не умеем прощаться, но умеем оставаться с чувством вины и гнева. И в наказание преумножаем наше горе. Мы боимся сказать что-то не то, боимся прикосновением сделать еще больнее. Мы оставляем близких умирать в одиночестве, а потом виним себя за слабость. Именно одиночество страшнее для умирающего. Да, мы не можем не умирать. Но мы можем повлиять на этот процесс.
Нужно помнить о трех вещах. Первое — умирающий нуждается в том, чтобы его слушали. Слушайте его истории, даже если слышали их тысячу раз. Второе — ему нужно, чтобы вы его трогали. В конце жизни человек чувствует себя безобразным и неприятным. Помните, это все тот же человек, которого вы всю жизнь любили. Общайтесь прикосновениями. Они скажут все вместо тех слов, которые вы все равно не сможете подобрать. Третье — умирающему нужно ваше позволение уйти, чтобы они не чувствовали, что предали и бросают вас. Дайте им знать, что с вами все будет в порядке. И не забудьте сказать ряд очень простых вещей:
«Прости меня за что-то, что я сделал или не сделал, и это причинило тебе боль. Я прощаю тебя. Спасибо, что ты мне дал. Я люблю тебя. До свидания».
Как смириться со своей смертью?
Появился жуткий страх смерти. Обращался к психиатру. Диагноз невроз, длительное лечение не помогло а только стал зависимым от таблеток. Что делать как быть не знаю. Если бы не был таким трусом меня бы уже не стало. Только это не выход. Даже думать об этом грех, но и существовать так сил больше нет. Хочется жить и радоваться, но увы. А у меня дети и семья. Они незаслуженно от этого страдают. Мне очень стыдно перед ними за то что я такой. Как можно всё исправить? Побороть этот страх. Хотя я прекрасно знаю что через это предстоит рано или поздно пройти.
Похожие вопросы
3 Ответа
Надо разобраться, в чем именно у вас заключается страх смерти:
Потеря контроля над ситуацией во время смерти?
Страх боли, страдания, бессилия?
Страх попасть в ад?
На все эти вопросы есть ответы Святых отцов и учителей Церкви.
Если со вниманием вникнуть в православное учение о смерти, то никакого страха не будет, появиться цель к жизни вечной и радость в настоящей жизни которую вы потеряли.
Постарайтесь понять, за что Бог послал Вам это испытание? Обычно дело тут в гордыне. Вынесите для себя уроки.
Постарайтесь жить не для себя, а для близких, наполняя их жизнь любовью и радостью, и поменьше думая о своих переживаниях. Воспринимайте себя, как «служебное» существо. Меньше думайте о себе, тогда и перестанете за себя бояться.
Если есть возможность, позанимайтесь с психологом, метод которого не противоречит христианским нравственным установкам.
Смерть противоестественна, она вызывает и ужас, и боль. Человек пытается избежать и смерти, и даже мыслей о ней.
На самом деле, страх смерти, характерный для современного человека, не всегда был столь значим. Уже одно это говорит о том, что изменить своё отношение к смерти возможно.
Но проблема страхов в том, что они иррациональны. И понимание неизбежности порой не избавляет от паники.
Одной из важнейших составляющих страха смерти часто называют страх перед неизвестностью.
А в психологии для снижения интенсивности негативных эмоций рекомендуют препарировать сам страх.
Страх смерти многокомпонентен. Это и страх боли, и страх небытия, и страх забвения, и различные социальные страхи, связанные с уходом из жизни, и страх перед Судом Божиим, тем более, перед гееной огненной.
С каждой из составляющих страха можно работать в плане познания, размышлений, принятия.
Лучше, конечно, это делать со специалистом. Но не с психиатром, а с психотерапевтом. Тут нужны не таблетки, а психотерапия. В идеале нужен психотерапевт православный.
Но в Ваших словах звучит намёк на суицидальные настроения. А это, по сути, борьба между страхом жизни и страхом смерти.
В фильме «Остров» есть хорошие слова: «Смерти испугался, маловерный. Не готов, значит, я к встрече с Господом нашим. Испугался без покаяния перед смертью остаться. Добродетелей во мне мало, а грехов много».
А после осознания этого покаяние может облегчить Вашу душу и значительно уменьшить страх смерти.