Камни не падают с неба потому что на небе нет камней
Могут ли камни падать с неба?
Сегодня мы называем их метеоритами, ученые их изучают, знают, с какой скоростью они проносятся в космическом пространстве, как ведут себя при попадании в земную атмосферу. Камни с неба падают довольно регулярно, но раньше Земля была мало населена и многие падения оставались незамеченными.
Первые падения камней с неба были зафиксированы в Китае еще в 616 году до н.э., да и потом такие события регистрировались регулярно.
Камни, падающие с небес, в Европе тогда называли «аэролитами» (от греческого «aer» — воздух, и «lithos» — камень). Впоследствии, уже в Новое время, когда ученые твердо знали, что небесный свод есть выдумка, да и Земля наша вовсе не плоская, решено было исследовать таковые явления и выяснить, в чем там дело.
Они поехали в Люсэ, дабы опровергнуть поповские суеверия. Ведь всем образованным людям известно, что небесной тверди не существует, а значит камням в атмосфере нечего делать и падать оттуда они не могут.
Уже в апреле 1769 года Лавуазье зачитал отчет комиссии. Да, тот самый мифический «небесный камень» они нашли. Да, он был оплавлен. Доказать, что он упал с неба, местные жители не смогли. Анализ кусочка камня ничего особенного не показал, камень как камень. А оплавлен он был, скорее всего, от удара молнии. Попадание молнии в камень не есть что-то редкое, такое бывает часто. В письменном виде с той самой знаменитой фразой, что указана в эпиграфе, отчет вышел в 1772 году.
«В небе нет камней, поэтому камни не могут падать с неба», — доложил Лавуазье Академии наук.
Шло время. В 1794 году Лавуазье был гильотинирован. В 1798 году во французском регионе Рона-Альпы упал 9-килограммовый каменный метеорит. В 1803 г. в разных регионах Франции, в Нормандии и в Alpes-Cote d’Azur, при многих свидетелях упали две глыбы весом по нескольку килограммов. В конце концов, французские академики поверили в существование камней, упавших с неба. 
Гоба — крупнейший из найденных метеоритов
Фото: ru.wikipedia.org
Со временем термин «аэролит» стал устаревшим, его заменили на «метеорит». По мнению современных ученых, на Землю постоянно падают метеориты. Некоторые оценивают этот поток в 21 тонну ежегодно, а некоторые — в 6 тонн, но ежедневно. При этом до поверхности Земли долетают всего несколько процентов от всех попавших в атмосферу метеоритов, все остальные полностью сгорают в атмосфере.
Падения метеоритов приносят некоторый вред, и чем больше метеорит, тем больше вреда он может принести. 
Осколки метеорита, пролетевшего над Челябинской областью 15 февраля 2013, найденные в Еткульском районе экспедицией Челябинского государственного университета
Фото: ru.wikipedia.org
«Комсомолка» сообщала, что на eBay продавали кусочек Тунгусского метеорита, весом в 996 граммов (9×6 см). Метеорит имел документы, подтверждающие его внеземное происхождение. Причем документы не советские, а американские, из университета штата Кентукки и из компании Antec! Хозяин лота утверждал, что этот метеорит нашла одна из советских экспедиций в районе падения Тунгусского метеорита в 1976 году. В статье нет описания процесса торгов и не сказано, был ли загадочный небесный камень продан вообще.
А до Тунгусского взрыва был метеоритный дождь в Китае, вызвавший многочисленные жертвы. Произошло это в 1490 году. Сегодня это событие считается самым масштабным метеоритным дождем за последнее тысячелетие. Очевидно, огромный метеорит влетел в атмосферу Земли и на большой высоте взорвался, упав на поверхность сотнями тысяч осколков. На китайский город Чилинг-Янг внезапно начали падать многочисленные большие и маленькие раскаленные камни. В городе начались пожары и поднялась паника. Погибло до 10.000 жителей. 
Фрагмент Сихотэ-Алинского метеорита в Калужском планетарии
Фото: ru.wikipedia.org
При падении Сихотэ-Алинского метеорита в 1947 году произошел мощнейший метеоритный дождь, на площади около 34 кв. км тайги выпали тысячи и тысячи осколков, общей массой ориентировочно около 100 тонн. Исследователи собрали около 27 тонн осколков, самый крупный из которых весит 1745 кг.
Если бы там жили люди, погибли бы очень многие. Осколки падали по эллипсу рассеивания, а в головной части эллипса участок тайги размером примерно в 1 кв. км экспедицией был назван «кратерным полем»: вся тайга исчезла, осталось только более 100 метеоритных кратеров диаметром от 1 до 30 метров, самая большая из воронок имела глубину 6 метров.
Падение крупного метеорита чревато серьезными катаклизмами. Но, к нашему счастью, на Землю обычно падают метеориты маленькие. Они почти все бесследно сгорают в атмосфере. И лишь малая их часть падает на какие-нибудь поля или леса, становясь ненадолго знаменитыми в этой местности.
Кому на роду написано оказаться следующими?
Камни не падают с неба потому что на небе нет камней
В то же время невозможно отрицать, что существуют явления, лежащие за гранью современной научной парадигмы. При этом академическая научная среда прилагает огромные усилия, чтобы эту парадигму сохранить и не допустить ничего нового и необычного. Известная чеховская фраза “Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда” преобразовалась в лозунг “Этого не может быть, потому что это противоречит положениям науки”. А ученые мужи выступают в роли жрецов, осененных вселенской мудростью и бесконечными знаниями. Но сколько раз эта мудрость препятствовала прогрессу!
Ночью 26 апреля 1806 г. жителей маленькой французской деревушки Ле Агле разбудил шум падающих камней — более 2000 скальных обломков упало на их деревню с неба. Этот феноменальный дождь метеоритов разбудил не только деревенских жителей, но и членов Французской Королевской Академии Наук. После тщательного изучения они вынуждены были признать, что камни действительно могут падать с неба.
Весь предыдущий век до этого события Академия Наук Франции — ведущее научное учреждение того времени — категорически отрицала возможность падения камней с неба. “Камни не могут падать с неба, потому что на небе нет камней!” — провозгласил Антони Лавуазье, отец современной химии. Все сообщения о метеоритах были официально признаны лженаучными. И редко в каком европейском музее можно обнаружить образцы метеоритов, собранные до 1806 г. Они были выброшены на свалку, как ненаучный хлам.
Другой пример, из следующего века. 9 октября 1903 г. газета New York Times писала: “Машина, которая действительно будет летать, может быть построена в результате совместных творческих усилий математиков и инженеров через миллион или десять миллионов лет”. В тот же день велосипедный механик Орвилл Райт записал в своем дневнике: “Мы начали строительство нашей машины”. Через несколько месяцев эта машина поднялась в воздух. И далее в течение 5 лет, с 1903 до 1908 года, два молодых механика пытались привлечь к себе внимание, утверждая, что они построили машину тяжелее воздуха и могут на ней летать. Научные обозреватели ведущих американских газет, опираясь на мнение передовых ученых, а также эксперты американской армии убедительно доказали, что это невозможно и на утверждение братьев Райт можно не обращать внимания. Симон Ньюкомб, профессор математики ведущего американского университета имени Джона Хопкинса, опубликовал статью, научно доказывающую, что управляемые полеты “абсолютно невозможны”. Адмирал Джордж Мелвилл, шеф-инженер американского флота, написал в “Североамериканском Ревю”, что попытки летать являются “абсурдными”. И в течение пяти лет братья Райт летали на своем самолете, и в округе они были известны как чудаки, но никто на них не обращал серьезного внимания, так как все знали, что “с научной точки зрения полеты на самолетах невозможны”. Однажды один из сенаторов США ехал по железной дороге. Он взглянул в окно и увидел летящий самолет.
“Что это?” — воскликнул сенатор.
“Это местные чудаки, которые утверждают, что они построили летающую машину. Однако все знают, что это невозможно. Так было написано во всех газетах”.
“Но ведь я вижу это своими глазами!” — воскликнул сенатор, глядя в окно на летающий кругами самолет.
“Но в газете было написано, что это невозможно!”
После этого персональное распоряжение президента США Теодора Рузвельта об организации специальной комиссии позволило официально открыть эру авиации.
В 1879 г. Томас Эдисон находился на пике славы, запатентовав более 150 изобретений, среди которых были телеграф и фонограф. Его называли “Наполеоном Науки” и волшебником из Менло-Парка, места в Нью-Джерси, где находились его исследовательские лаборатории. Более года Эдисон занимался разработкой идеи практичной электрической лампочки. Имевшиеся к тому времени образцы ламп с угольными электродами были дорогими и недолговечными. Важной проблемой была также возможность соединять лампы в параллель, чтобы выход одной из них из строя не погружал весь дом в темноту.
Более года Эдисон работал над этой проблемой, и после множества экспериментов ему удалось разработать прообраз современной лампы накаливания: вакуумированную колбу с металлической нитью, имеющей высокое сопротивление. Такие лампы можно было соединять параллельно.
Когда “Наполеон Науки” объявил о своем достижении, научный мир отреагировал с недоверием. Использование нитей с высоким сопротивлением считалось невозможным. Сэр Уилльям Сименс, несколько лет работавший над этой проблемой, заявил: “Подобное заявление должно быть воспринято как неприемлемое наукой и несовместимое с реальным научным прогрессом”. Профессор Генри Мортон писал: “Я протестую от имени настоящей науки. Эксперименты Эдисона — это явная неудача, подаваемая как успех. Полный обман публики”. Профессор Дю Монсел: “Необходимо потерять всякое чувство реальности, чтобы принять подобные утверждения. Волшебник Менло-Парка, по-видимому, совершенно не знаком с основами электрической науки. Мистер Эдисон тянет нас назад”.
Камни не падают с неба потому что на небе нет камней
Игорь Каразеев запись закреплена
«ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ, ПОТОМУ ЧТО ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ НИКОГДА» Чехов А.П. (из рассказа «Письмо к ученому соседу»).
«КАМНИ НЕ МОГУТ ПАДАТЬ С НЕБА, ПОТОМУ ЧТО НА НЕБЕ НЕТ КАМНЕЙ»
Весь предыдущий век до этого события Академия Наук Франции — ведущее научное учреждение того времени — категорически отрицала возможность падения камней с неба. «Камни не могут падать с неба, потому что на небе нет камней!» — провозгласил Антони Лавуазье, отец современной химии. Так было до ночи 26 апреля 1806 г., когда жителей маленькой французской деревушки Ле Агле разбудил шум падающих камней — более 2000 скальных обломков упало на их деревню с неба. Этот феноменальный дождь метеоритов разбудил не только деревенских жителей, но и членов Французской Королевской Академии Наук. После тщательного изучения они вынуждены были признать, что камни действительно могут падать с неба.
Именно поэтому редко в каком европейском музее можно обнаружить образцы метеоритов, собранные до 1806 г. Они были выброшены на свалку, как ненаучный хлам, а все сообщения о метеоритах официально признавались лженаучными.
АЭРОПЛАН БРАТЬЕВ РАЙТ
Другой пример, из следующего века. 9 октября 1903 г. газета New York Times писала: «Машина, которая действительно будет летать, может быть построена в результате совместных творческих усилий математиков и инженеров через миллион или десять миллионов лет». В тот же день велосипедный механик Орвилл Райт записал в своем дневнике: «Мы начали строительство нашей машины». Через несколько месяцев эта машина поднялась в воздух. И далее в течение 5 лет, с 1903 до 1908 года, два молодых механика пытались привлечь к себе внимание, утверждая, что они построили машину тяжелее воздуха и могут на ней летать.
Но научные обозреватели ведущих американских газет, опираясь на мнение передовых ученых, а также эксперты американской армии убедительно доказали, что это невозможно и на утверждение братьев Райт можно не обращать внимания. Симон Ньюкомб, профессор математики ведущего американского университета имени Джона Хопкинса, опубликовал статью, научно доказывающую, что управляемые полеты «абсолютно невозможны». Адмирал Джордж Мелвилл, шеф-инженер американского флота, написал в «Североамериканском Ревю», что попытки летать являются «абсурдными». И в течение 5 лет братья Райт летали на своём самолете, и в округе они были известны как чудаки, но никто на них не обращал серьезного внимания, так как все знали, что «с научной точки зрения полеты на самолетах невозможны».
Это продолжалось до тех пор, пока однажды один из сенаторов США, проезжая на поезде, не взглянул в окно и увидел летящий самолет. «Что это?» — воскликнул сенатор.
«Это местные чудаки, которые утверждают, что они построили летающую машину. Однако все знают, что это невозможно. Так было написано во всех газетах».
«Но ведь я вижу это своими глазами!» — воскликнул сенатор, глядя в окно на летающий кругами самолет.
«Но в газете было написано, что это невозможно!»
После этого персональное распоряжение президента США Теодора Рузвельта (***26-й Президент США. 14 сентября 1901 года — 4 марта 1909 года) об организации специальной комиссии позволило официально открыть эру авиации.
ЭЛЕКТРИЧЕСКАЯ ЛАМПОЧКА ЭДИСОНА
В 1879 г. Томас Эдисон находился на пике славы, запатентовав более 150 изобретений, среди которых были телеграф и фонограф. Его называли «Наполеоном Науки» и волшебником из Менло-Парка, места в Нью-Джерси, где находились его исследовательские лаборатории. Более года Эдисон занимался разработкой идеи практичной электрической лампочки. Имевшиеся к тому времени образцы ламп с угольными электродами были дорогими и недолговечными. Важной проблемой была также возможность соединять лампы в параллель, чтобы выход одной из них из строя не погружал весь дом в темноту.
Более года Эдисон работал над этой проблемой, и после множества экспериментов ему удалось разработать прообраз современной лампы накаливания: вакуумированную колбу с металлической нитью, имеющей высокое сопротивление. Такие лампы можно было соединять параллельно.
Когда Эдисон объявил о своем достижении, научный мир отреагировал с недоверием. Использование нитей с высоким сопротивлением считалось невозможным. Сэр Уилльям Сименс, несколько лет работавший над этой проблемой, заявил: «Подобное заявление должно быть воспринято как неприемлемое наукой и несовместимое с реальным научным прогрессом». Профессор Генри Мортон писал: «Я протестую от имени настоящей науки. Эксперименты Эдисона — это явная неудача, подаваемая как успех. Полный обман публики». Профессор Дю Монсел: «Необходимо потерять всякое чувство реальности, чтобы принять подобные утверждения. Волшебник Менло-Парка, по-видимому, совершенно не знаком с основами электрической науки. Мистер Эдисон тянет нас назад».
И в то время, как лаборатория Эдисона освещалась ярким светом электрических ламп, сэр Уиллиам Пирс, шеф-инженер Британского Почтового Союза, читал лекцию для членов Королевского Общества в Лондоне в полумраке комнаты, освещенной мерцающим светом газовых ламп. Сэр Пирс объяснил своей аудитории, что параллельное соединение ламп — это «абсолютно идиотская идея». Кстати, тремя годами ранее этот же сэр Пирс отказался от внедрения телефонов в почтовом ведомстве. Он заявил, что «в Британии достаточно маленьких мальчиков, чтобы доставлять послания».
Естественно, высоконаучные мнения не смогли воспрепятствовать внедрению изобретений Эдисона. Но произошло это, прежде всего благодаря вере в его технический гений со стороны инвесторов, таких, как Дж. Морган и В. Вандербильд. Но сколько замечательных изобретений в течение долгих десятилетий не могли пробить себе дорогу или вообще оказались похороненными в архивах.
ПАРОВАЯ ТУРБИНА
4 июля 1897 г. Британский флот, самый сильный в мире на тот период, давал парад в честь бриллиантового юбилея Ее Величества Королевы Виктории. 166 боевых кораблей были выстроены в пять рядов, каждый по пять миль длиной. По периметру эскадру патрулировали торпедные катера — самые быстрые суда королевского флота.
Внезапно, к изумлению всего адмиральского состава, маленький кораблик, всего 100 футов длиной, вторгся в расположение безукоризненно выстроенной эскадры и гордо поплыл по направлению к королевской трибуне. Тотчас же два торпедных катера рванулись в сторону нарушителя, но он начал легко уходить от своих преследователей и скоро оставил их далеко позади. Маленький кораблик развил скорость 34 узла — почти 40 миль в час, что вдвое превосходило скорость его преследователей. Капитаном этого корабля был Чарльз Парсонс, более 20 лет пытавшийся предложить Адмиралтейству изобретенную им паровую турбину. Все было напрасно, пока он не решился на дерзкую демонстрацию перед лицом королевских особ и всего адмиральского флота. Только после этого началось триумфальное шествие турбинного флота по мировым океанам.
Французская академия наук и метеориты
Существует популярная легенда о том, что Французская академия наук в конце XVIII века отказалась признать существование метеоритов и наложила запрет на их изучение, в результате чего многие метеоритные коллекции оказались на помойке. Эту легенду особенно почитают альтернативные учёные, предлагающие её в качестве свидетельства косности «официальной науки». Однако на самом деле всё было не так просто.
До начала XVIII века представление о веществе в межпланетном пространстве не было предметом широкой научной дискуссии. Метеоры и камни, падающие с неба, считались атмосферными явлениями. При этом никаких заминок с объяснением их природы не было: то ли что-то горит в верхних слоях атмосферы, то ли так в тех же слоях проявляются необычные электрические явления — фактических данных было слишком мало, чтобы считать метеоры неразрешимой загадкой. Хуже обстояло дело с падающими камнями. Камень — это совершенно конкретный, осязаемый предмет с размером, формой, цветом, температурой. И камни падали-таки с неба! Точнее, об их падениях с неба рассказывали летописи, легенды, картины старых мастеров.
Некоторые из упавших камней на столетия сохранились не только в памяти. Первое зафиксированное падение метеорита, сохранившегося до наших дней, произошло в мае 861 года. Небесный камень упал в японской провинции Ногата и уже больше 11 веков хранится в храме. Его метеоритная природа была достоверно установлена в 1979 году. В Европе самый старый упавший метеорит появился намного позже. Он обрушился на пшеничное поле близ эльзасского города Энзисхайм в ноябре 1492 года и в силу турбулентной европейской истории сохранился гораздо хуже японского собрата. За пять веков от него так часто откалывали по кусочку, что исходная масса в 135 кг сократилась до 56-килограммового фрагмента, но этот фрагмент уцелел и на протяжении столетий напоминал об истории своего появления.
После Энзисхайма были и другие падения. До поры до времени происходили они редко, точнее, редко фиксировались из-за небольшой плотности населения и неэффективного распространения новостей, что не способствовало систематизации и анализу информации о камнях. К тому же багаж физических и химических познаний в те годы был невелик, и потому падающие с неба камни тоже не казались чем-то необъяснимым. Ну падают и падают. Может быть, их заставляют взлететь в небо какие-то земные процессы, может быть, они конденсируются там, наверху, из каких-то испарений.
В XVIII веке наступила пора перелома. Развитие естественных наук всё навязчивее указывало, что соткать из испарений многокилограммовую каменную, а то и железную глыбу весьма затруднительно. Привязка к вулканам тоже становилась менее убедительной. Но сообщения о падениях камней продолжали поступать!
У парижской Королевской академии наук необходимость разобраться в проблеме назрела после падения метеорита в Люсэ (Франция) в сентябре 1768 года. Академия создала специальную комиссию, в которую вошли минералог Фужеро, фармацевт Каде и химик Лавуазье. Хотя в этой тройке Лавуазье был младшим и по возрасту, и по должности, в будущем он прославился больше своих коллег, и потому выводы комиссии связываются главным образом с его именем. О результатах работы комиссии можно подробно прочитать здесь. Я же хочу подчеркнуть следующее: говоря о том, что «камни не могут падать с неба», комиссия отвергла земное (вулканические выбросы) или атмосферное (конденсация на больших высотах) происхождение метеоритов. И была в этом отношении совершенно права! Отвергнуть их космическое происхождение комиссия не могла, так как оно в то время всерьёз не рассматривалось.
Просчёт комиссии состоял в том, что она вместе с ошибочными истолкованиями падающих камней отвергла и саму реальность падения. Однако следует помнить, что тогда не было видеорегистраторов и комиссии пришлось опираться на словесные показания не самых образованных слоёв населения, которые наряду с историями о падениях камней охотно рассказывали и о других чудесах. Лавуазье был яростным борцом со всяческими суевериями, и именно его рвением в некоторых текстах объясняют, почему он в анализе падающих камней слегка перегнул палку.
Но что значит в данном случае «перегнуть палку»? Академия назначила комиссию, члены которой проанализировали образцы и свидетельские показания и пришли к заключению, что падений не было, а образцы возникли в результате удара молнии в богатый пиритом песчаник. Это заключение оказалось ошибочным — такое бывает. Оргвыводов академия по этому поводу не сделала, исследования падающих камней продолжались. Больше того, сам отчёт комиссии далеко не сразу увидел свет. Лавуазье зачитал его в апреле 1769 года, а в печатном виде он впервые в краткой форме появился в 1772 году — с примечанием секретаря академии Фуши о том, что вопрос заслуживает дальнейшего изучения.
К сожалению, нельзя сказать, что выводы французских учёных оказались совершенно безобидными. С учётом их авторитета им и не нужно было принимать формальных решений. Отмечены, например, случаи, когда люди молчали о падающих камнях из опасения быть высмеянными. Возможно, что пострадали и некоторые коллекции упавших камней, но это явление не носило массового характера. Точнее сказать, об этих актах «просвещённого вандализма» написал в 1819 году «отец метеоритики» Эрнст Хладни, упомянув музеи Дрездена, Вены, Копенгагена, Вероны и Берна. Однако он, по-видимому, опирался не на документальные подтверждения вандализма, а на представление о том, что в этих музеях должны были присутствовать образцы метеоритов, фактически отсутствующие. Уже в XX веке Джон Бурке в замечательной книге «Cosmic debris. Meteorites in history» привёл свидетельства того, что по крайней мере некоторые из этих «исчезнувших» образцов либо находились в частных коллекциях, либо оставались в упомянутых музеях.
Во всяком случае, отчёт Фужеро, Каде и Лавуазье не затормозил развитие метеоритики. Вообще, взрывная эволюция этой науки весьма поучительна. После столетий весьма вялого прогресса она прочно встала на ноги буквально за десять лет: в последние пять лет XVIII века и в первые пять лет XIX века. Возможно, свою роль в этом сыграло развитие средств массовых коммуникаций: если на протяжении второй половины XVIII века регистрировалось четыре-шесть падений за десятилетие, то в первые 10 лет XIX века их было зафиксировано уже девятнадцать. К концу XVIII столетия всё больше становилось сообщений о связи между падающими камнями и болидами, появились данные о высоте появления болидов и скорости их движения, которые совершенно не согласовывались с идеей об их атмосферном происхождении.
То, что сложить воедино все имеющиеся факты удалось именно Хладни, — вероятно, не случайность. Он по образованию был юристом и понимал, что если у вас нет ничего, кроме словесных показаний, нужно работать с тем, что есть, подходя к анализу крестьянских рассказов не с позиции их физической достоверности, а с позиции фактической согласованности друг с другом. Собрав исторические и современные свидетельства, он первым сказал то, что, как кажется сейчас, лежало на поверхности. Камни падают. Камни не могут образовываться в атмосфере. Камни часто падают после появления болидов. Болиды образуются за пределами плотных слоёв атмосферы… Значит, камни падают на Землю из космоса.
Небольшую книгу с этими выводами Хладни опубликовал в 1794 году, и, словно для их подтверждения, в последующие годы произошло несколько ярких и хорошо документированных падений. Их венцом стал метеорит Л’Эгль, упавший в апреле 1803 года в Нормандии, подробное и убедительное описание которого составил молодой тогда физик Био — и также по поручению академии наук (в ту революционную пору она называлась иначе). После этого в реальности падающих камней не сомневался уже практически никто…