Канонизированная литература что значит
Жанровые структуры и каноны
Вы будете перенаправлены на Автор24
Канон жанра – это определенная система устойчивых и твердых жанровых признаков.
Жанровые структуры
Литературные жанры, кроме сущностных качеств, имеют формальные, структурные свойства с разной мерой определенности. На ранних этапах, включительно до эпохи классицизма, на первом плане находились и осознавались в качестве доминирующих формальные аспекты жанров. В качестве жанрообразующих начал выступали:
Каждый жанр имел строго закрепленные комплексы художественных средств. Индивидуально-авторская инициатива оттеснялась и порой даже нивелировалась жесткими предписаниями касательно предмета изображения, построения и речевой ткани произведения. Творческая воля писателя строго подчинялась законам жанра. Традиционные жанры строго формализованы и существуют порознь, отдельно друг от друга, имеют явственные, четкие границы. Регламентация жанров, определяемая эстетической мыслью, наивысшей точки достигла в эпоху классицизма. Н. Буало в своем стихотворном трактате «Поэтическое искусство» сформулировал весьма жесткие правила для основных групп художественных произведений. В частности, он провозгласил принцип трех единств – единства места, времени и действия – как необходимый в произведениях драматического жанра. Также он резко разграничивал комедию и трагедию. Но главное, нормативная эстетика, начиная от Аристотеля, настаивала на следовании поэтами непререкаемым жанровым образцам, какими, прежде всего являлись, поэмы-эпопеи Гомера, а также трагедии Софокла и Эсхила.
В периоды нормативных поэтик – от эпохи античности до 17-18 вв. – вместе с жанрами, рекомендованными и регламентированными теоретиками (как называл их С. С. Аверинцев «жанрами de jure»), существовали так называемые «жанры de facto», которые на протяжении ряда столетий не получали теоретического обоснования, но обладали устойчивыми структурными свойствами и определенными содержательными пристрастиями. К таким жанрам относятся новеллы, сказки, басни и сценические произведения, подобные новеллам, а также большая часть традиционных лирических жанров, в том числе фольклорных.
В 18 веке началась так называемая «деканонизация» жанровых структур. Свидетельством этому являются произведения Л. Стерна и Ж. Ж. Руссо. Романизация литературы последних двух столетий ознаменовала ее выход за границы жанровых канонов и одновременно с этим стирание рамок между жанрами.
При этом жанровые структуры, обладающие устойчивостью, своего значения не утратили ни в эпоху романтизма, ни в последующие. Жанры, имеющие многовековую историю и обладающие формальными особенностями, существовали и продолжают существовать. Вновь возникшие в 19-20 веках жанровые образования также обладают структурной устойчивостью. Например, в лирической поэзии символистов несомненно наличие формально-содержательного комплекса:
Готовые работы на аналогичную тему
Таким образом, в литературе известно два рода жанровых структур:
Канонические жанры – это завершенные, твердые формы, которые неизменно равны самим себе (например, сонет).
Неканонические жанры – это жанры, открытые всяческим перестройкам, изменениям, обновлениям, трансформациям (например, новеллы, элегии).
Такие свободные жанровые формы соприкасаются и сосуществуют с внежанровыми образованиями, однако не существует жанров, не имеющих какой-то минимум устойчивых структурных свойств.
Канонизация жанров
Жанры рассматриваются как достойные или не достойные внимания художественно образованных людей. Они трактуются как высокие и низкие, современные или устаревшие, магистральные и периферийные (маргинальные). Такие оценки создают иерархии жанров, меняющиеся со временем.
Ряд жанров получает максимально высокую оценку, которая обретает литературную весомость и становится общепризнанной. Такие жанры называются канонизированными.
Канонизация литературных жанров осуществлялась нормативными поэтиками еще с античности, от Аристотеля до Буало, Сумарокова и Ломоносова. В своем трактате Аристотель придал высочайший статус эпопее и трагедии. В эстетике классицизма также была канонизирована 2высокая комедия», которую резко отделили от народно-фарсовой комедии, считавшейся низким и неполноценным жанром.
В «верхнем» слое литературы также имеет место канонизация жанров. Например, в период романтизма, который ознаменовался радикальной жанровой перестройкой, вершину литературы составляли сказка, фрагмент и роман в духе «Вильгельма Мейстера». Литературная жизнь 19 века, особенно в России, примечательна канонизацией социально-психологических повестей и романов, имеющих склонность к психологизму, жизнеподобию, бытовой достоверности.
В 20 века предпринимались попытки канонизации пародии (формальная школа), мистериальной драматургии (концепция символизма), романа – эпопеи (эстетика соцреализма 30-40-х годов) и романов Ф. М. Достоевского как полифонических.
В западноевропейской литературе были попытки канонизации романа «потока сознания» и абсурдистской драматургии.
Если в периоды нормативных эстетик канонизировались высокие жанры, то в современно литературе поднимаются те жанровые начала, которые до этого находились за гранью «строгой литературы». Происходит канонизация новых жанров и тем, которые ранее были маргинальными, низкими.
ЖАНРОВЫЕ СИСТЕМЫ. КАНОНИЗАЦИЯ ЖАНРОВ
Канонизация литературных жанров осуществлялась нормативными поэтиками от Аристотеля и Горация до Буало, Ломоносова и Сумарокова. Аристотелевский трактат придал высочайший статус трагедии и эпосу (эпопее). Эстетика классицизма канонизировала также «высокую комедию», резко отделив ее от комедии народно-фарсовой как жанра низкого и неполноценного.
Канонизация жанров имеет место и в «верхнем» слое литературы. Так, в пору романтизма, ознаменовавшуюся радикальной жанровой перестройкой, на вершину литературы были вознесены фрагмент, сказка, а также роман (в духе и манере «Вильгельма Мейстера» И.В. Гете). Литературная жизнь XIX в. (особенно в России) отмечена канонизацией социально-психологических романов и повестей, склонных к жизнеподобию, психологизму, бытовой достоверности. В XX в. предпринимались опыты (в разной мере успешные) канонизации мистериальной драматургии (концепция символизма), пародии (формальная школа), романа-эпопеи (эстетика социалистического реализма 1930–1940-х годов), а также романов Ф.М. Достоевского как полифонических (1960–1970-е годы); в западноевропейской литературной жизни — романа «потока сознания» и абсурдистской драматургии трагикомического звучания. Весьма высок ныне авторитет мифологического начала в составе романной прозы.
В XX в., как видно, иерархически возвышаются по преимуществу жанры новые (или принципиально обновленные) в противовес тем, которые были авторитетны в предшествующую эпоху. При этом места лидеров занимают жанровые образования, обладающие свободными, открытыми структурами: предметом канонизации парадоксальным образом оказываются жанры неканонические, предпочтение отдается всему тому в литературе, что непричастно формам готовым, устоявшимся, стабильным.
«Канонично»: кто определяет литературный канон?
Почему Пушкин наше всё, что такое шибболет, как стать автором классического произведения и почему эстетика важнее правильного воспитания и устойчивее любой идеологии.
Почти невозможно себе представить человека, который родился бы в России и не знал имени Пушкина. Все согласны с величием Толстого и Достоевского, но споры о том, «что должен прочитать каждый культурный человек», видимо, не утихнут никогда. В прошлом году эти споры снова оживились, когда патриарх Кирилл, а затем и министр образования Ольга Васильева заявили, что хорошо бы утвердить единый и обязательный список школьной литературы.
Но кто определяет, что должно войти в этот список? Кто назначает в классики? Наверное, не только чиновники и учителя.
Читайте также :
Наиболее «каноничных» для российской культуры авторов назвать нетрудно. Если ограничиться только XIX веком, то в нашем списке наверняка окажется Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Толстой, Достоевский, Некрасов, Тютчев и ещё несколько авторов. Но войдёт ли в него Баратынский? Вряд ли. Автор бестселлеров Пётр Боборыкин, имя которого в своё время было у всех на слуху, не попадёт туда наверняка. Если же мы перейдём к XX веку, задача заметно усложнится, а о современности вообще лучше не говорить.
Литературный канон устойчив и в то же время постоянно меняется. Чем ближе к нашему времени, тем сильнее неопределённость. Когда распалась советская система образования, иерархия всех «классиков», которые пришли в литературу после Горького, сильно пошатнулась. Показательный пример — роман «Как закалялась сталь» Николая Островского, который раньше читали и перечитывали, а теперь вспоминают всё реже. В канон время от времени попадают новые классики. Последний из тех, чьё место в каноне уже не оспаривает никто — пожалуй, Иосиф Бродский. Но вряд ли кто-то с уверенностью может сказать, кто из наших современников станет следующим.
Что же делает произведение «каноничным» — его эстетическая ценность, читательские предпочтения, текущая идеология или что-то ещё? Кто или что определяет, какие произведения будут изучать будущие школьники? Какие механизмы выявляют те книги, без знакомства с которыми мы не сможем считать себя «образованными людьми», и работают ли эти механизмы до сих пор?
Канон как шибболет
Литературный канон — это произведения, которые считаются наиболее важными, ценными и необходимыми для определённой группы людей. Канон — не только мера и образец литературного искусства, но и опознавательный знак. Умение продолжить строчку «Буря мглою небо кроет», возможно, лучше определит вашу «русскость», чем этническое происхождение или определённый генотип.
В Ветхом Завете есть известная история: галаадитяне, победив ефремлян, выставили у реки охрану, чтобы те не смогли вернуться на свои земли. Всякий, кто переправлялся через реку, должен был произнести слово «шибболет». Ефремляне, в языке которых не было звука «ш», могли произнести только «сибболет» — и после этого погибали от руки находчивых носителей галаадского диалекта.
Знакомство с классикой — тоже своего рода шибболет. Это помогает отделить «своих» от «чужих», «образованных» от «необразованных». Если мы все учились в похожих школах, читали примерно одни и те же книжки, то обладаем общим набором ассоциаций. Конечно, в школе мало кто действительно читает произведения, которые нужно проходить по программе. Но это неважно. Если мы узнаём определённые имена, то уже умеем обращаться с каноном (хоть и на поверхностном уровне). Названия «великих книг» знакомы многим, хоть и мало кто вдумчиво прочёл эти книги до конца.
Читайте также :
На самом деле это скорее шутка, чем правда. Канонические книги — это самые настоящие бестселлеры, потому что их читают и покупают из года в год. Если бы Кафка получил хотя бы малую часть гонораров за свои тиражи, он был бы богаче современных бизнесменов из списка Forbes.
Историки литературы и социологи обычно привязывают появление литературного канона к эпохе Романтизма — то есть к тому времени, когда многие европейские страны пытались отыскать коллективный «дух» своего народа, а также построить единую систему образования. Но списки обязательных, «каноничных» книг составлялись задолго до этого — это занятие почти такое же старое, как и само письмо. Уже грекам и римлянам было понятно, что центр канона для них — это Гомер. Для христиан этим центром стала Библия, составленная из текстов, которые церковь признала боговдохновенными.
В противовес основному канону может возникнуть альтернативный — так случилось, к примеру, в неформальной культуре СССР. Этот канон тоже выполнял различительную функцию, и делал это весьма эффективно. Самиздат объединял людей гораздо сильнее, чем социальные сети и мессенджеры. Вот как об этом вспоминает известный поэт и публицист Лев Рубинштейн, приводя цитаты из Мандельштама и Хармса:
Но если смотреть на канон только с этой точки зрения, то в него может войти всё что угодно: не Пушкин, а Фаддей Булгарин, не Мандельштам, а Никифор Ляпис-Трубецкой. Значит, канонический статус заслуживают всё-таки совершенно другим способом. Ведь классиками не становятся по чистой случайности.
Канон как традиция
Ядро канона меняется очень медленно. Гомер, Библия, Данте и Шекспир, наверное, ещё очень долго будут занимать в нём свои почётные главные места. Что касается русскоязычной традиции, тут основной список тоже очень устойчив. Филологи, проанализировашие основные хрестоматии XIX века, на первых местах обнаружили в них знакомые нам имена. Вот авторы стихотворений, которые встречаются в хрестоматиях чаще всего: Пушкин, Кольцов, Лермонтов, Крылов, Жуковский, Майков, Державин. Авторы наиболее востребованной прозы: Гоголь, Лермонтов, Гончаров, Пушкин, Лев Толстой, Карамзин, Тургенев. «Топ-лист» XIX века не сильно отличается от современной школьной программы.
Читайте также :
Те, кто встаёт на защиту культурных традиций, часто апеллируют не только к высокой художественной ценности классических произведений, но и к общему культурному опыту, который будет утрачен, если чтение «Войны и мира» заменить «Гарри Поттером» или Стивеном Кингом. И в этом с ними, пожалуй, можно согласиться.
Классика важна ещё и потому, что через её призму прочитываются и современные произведения. Ведь каждый автор — это читатель. Он ведёт диалог с предыдущей традицией, вписывая в неё своё имя. Но традиция не передаётся из поколения в поколения, словно генетический код. Чтобы автор стал классиком, в его произведениях что-то должны находить для себя люди, которые возьмутся за его книгу столетия спустя.
Правильно было бы говорить не о застывшей традиции, а о непрерывном диалоге, в котором классических авторов прочитывают и перепрочитывают заново. Чтобы стать классиком, нужно включиться в диалог с великими предшественниками и обладать достаточно громким голосом, чтобы он мог донестись до следующих поколений. Несмотря на непрерывное умножение литературной продукции, этот диалог продолжается до сих пор. Канон поддерживает сам себя, даже если мы уже отвыкли от привычки делить искусство на «высокое» и «низкое», значительное и незначительное.
Канон как диалог
«Великими» произведениями мы называем книги, которые невиданным ранее образом отвечают на те вопросы, которые задают себе люди всегда — вернее, ставят эти вопросы с неотразимой силой и ясностью. Образовательная система закрепляет канонический статус, но не создаёт его, а школьная программа — это лишь часть общелитературного канона. Как доказывает влиятельный американский литературовед Гарольд Блум, пробиться в канон позволяет одна лишь эстетическая сила и самобытность. «Великий» автор сам вписывает себя в традицию, отвечая на вызовы предшественников. А чтобы закрепиться в каноне, ему нужны продолжатели. Именно сила, ясность и самобытность ставят в центр канона Пушкина, а не Булгарина; Шекспира, а не Бена Джонсона.
В своей книге «Западный канон. Книги и школа всех времён», которая недавно была переведена на русский язык, Блум защищает автономию эстетики. «Мёртвых белых мужчин» называют авторами лучших произведений не потому, что они выражают интересы элит и правящих классов, а потому, что эти произведения выше по эстетическим критериям, чем творения неизвестных бушменов или австралийских аборигенов. Но эта эстетическая ценность рождается не сама по себе, а в диалоге с традицией.
Каноническое произведение — это то произведение, которое перечитывают снова и снова. Без этого перечитывания любая классика умрёт, и самое выдающееся произведение застрянет в современности. Чтобы этого не произошло, недостаточно быть выдающимся. Хотите стать классиком? Пишите так, чтобы ваше произведение допускало множество интерпретаций.
Как писал Хорхе Луис Борхес, «классической является та книга, которую некий народ или группа народов на протяжении долгого времени решают читать так, как если бы на её страницах всё было продуманно, неизбежно, глубоко, как космос, и допускало бесчисленные толкования». Такое понимание классики живёт до сих пор, как бы не увеличивались ежегодные тиражи литературной продукции.
Содержание канона определяют не школьные учителя, не составители хрестоматий, не чиновники и не «доминантные структуры» общества. Его определяет время. Канон меняется, но будет, по-видимому, существовать всегда — хотя бы в силу законов человеческого восприятия, которое выделяет фокус на фоне периферии. Канон — это то, остаётся современным, даже если устаревает. Но поддерживается он только нашими усилиями. Если канон исчезнет, то лишь тогда, когда мы перестанем читать и писать.
Жанровые системы. Канонизация жанров
Вы будете перенаправлены на Автор24
Сущность понятий «литературный жанр» и «канон»
Под «литературным жанром» в современном литературоведении понимают исторически складывающиеся группы литературных произведений, которые объединены совокупностью формальных и содержательных свойств. Часто этот термин соотносят с понятием «вид литературы».
Различные критерии определяют к какому жанру можно отнести произведение, например:
В современном литературоведении понятие «канон» означает систему устоявшихся нормативов создания литературного произведения определенного стиля, жанра.
Жанровые системы
В зависимости от исторического периода литературные жанры взаимодействуют с собой по-разному. Известны советский филолог Дмитрий Сергеевич Лихачев считал, что все литературные жанры вступают во взаимодействие друг с другом, они подкрепляют друг друга и в тоже время соревнуются друг с другом за ведущую роль. В связи с этим появляется необходимость изучать литературные жанры не только по отдельности, но и все жанровые системы каждой эпохи целиком.
Жанры в свою очередь оцениваются разными категориями читателей: непосредственно читающей публикой, литературными критиками, создателями «поэтик», писателями, литературоведами и другими исследователями. Отдельные жанры заслуживают положительной оценки, они считаются достойными читательской публики, другие наоборот оцениваются отрицательно, одни жанры определяются как высокие, другие как низкие, одни жанры сменяют другие, остаются более современные, а устаревшие и исчерпавшие себя жанр уходят, жанры так же подразделяют на центральные и периферийные. Таким способом создается жанровая иерархии. Со временем эти жанровые иерархи претерпевают изменения. Определённые жанры получают максимально высокую оценку всех вышеперечисленных групп читателей, эта высокая оценка помогает им стать принятыми литературной общественностью.
Готовые работы на аналогичную тему
Канонизация жанров
Согласно литературоведческой терминологии, жанры с высокой оценкой всех групп читателей, критиков, литературоведов принято называть канонизированными. Необходимо упомянуть, что термин «канонизированный» следует отличать от термина «канонический», который относится к характеристике жанровой структуры. Согласно писателю и литературоведу В.Б. Шкловскому, некоторая составляющая литературной эпохи представляет собой ее каноническую основу, другие элементы этой системы находятся на периферии и не становятся авторитетными. Согласно В.Б. Шкловскому, канонизированной так же является литература прошлых столетий, которая считается лучшей, образцовой, по другом такую литература называют классикой. Подобная терминологическая традиция была заимствована из церковного представления о сакральных церковных текстах, содержание которых считается непререкаемо истинным в церковном понятии.
Канонизация литературных жанров началась достаточно давно, еще с античных времен, и на протяжении всего времени находились исследователи, которые с помощью своих нормативных поэтик осуществляли канонизацию. Например, Аристотель придал высокий статус трагедии и эпосу, а классицизм вознес «высокую комедию», отделив ее от народно комедии, которая причислялась к низкому жанру.
Немаловажную роль в канонизации играет и массовая читательская публика. Например, в XIX-XX веках среди русских крестьян популярна была божественная литература, а также произведения художественной литературы, которые имели отношение к христианской тематике. Наиболее популярными были жития святых, подобные тексты доходили до народа виде книжек достаточно безграмотного содержания, воспринимались читателем с благоговением, восторгом. Другой популярный жанр среди простых крестьян были сказки, этот жанр расценивался как низкий. Сказки были весьма распространены, однако относились к ним пренебрежительно.
Канонизация происходит с высшими жанрами. Например, в период романтизма, в то время, когда происходила радикальная жанровая перестройка, к высшим жанрам были отнесены фрагмент, сказка, роман. В XIX веке происходила канонизация социально-психологического романа и повести, отличительной чертой этих произведений было жизнеподобие, психологизм, достоверное описание быта.
XX век в России был отмечен попытками канонизировать мистериальную драматургию (символизм), пародии (формальная школа), роман-эпопею (социальный реализм 30-40 гг.), романы Достоевского как полифонических (60-70-е гг.).
В это же время в западной литературе канонизировали роман «потока сознания» и абсурдистскую драматургию трагикомического звучания. На сегодняшний день важна роль мифологического начала в составе романной прозы.
В эпоху нормативных эстетик происходила канонизация высоких жанров, позже канонизировать пытались те жанры, которые ранее находились за пределами высокой литературы. По сведениям В.Б. Шкловского, имеет место быть канонизация новых тем, жанров, которые ранее были периферийными и побочными. Как отмечал В.Б. Шкловский: «Блок канонизирует темы и темпы «цыганского романса», а Чехов вводит «Будильник» в русскую литературу. Достоевский возводит в литературную норму приемы бульварного романа». А свою очередь традиционные жанры в данной ситуации рассматривались как отжившие себя и исчерпавшие. Происходит тенденция смены высокий жанров на более низкие. По мнению Б.В. Томашевского, последователи высоких жанров становятся эпигонами.
В XX веке происходит возвышение обновленных жанров, жанры, которые были авторитетны в прошлую эпоху наоборот сдают свои позиции. На первые позиции выдвигаются жанры со свободными и открытыми структурами, то есть все то, что является не устоявшимся, стабильным и готовым.
Канон литературы
Канон литературы не возникает из того факта, что тексты преобладают на основе неотъемлемых вечных литературных свойств или качеств, а скорее является исторически и культурно детерминированным, изменчивым результатом сложных процессов отбора и интерпретации, которые запускаются как внутренними, так и внешними факторами. определяются литературные (например, социальные или политические) факторы.
Однако типичным для современных, все более дифференцированных обществ или культур является множественность канонов: разные каноны стоят рядом и противостоят друг другу и удовлетворяют потребности в самовыражении и легитимации различных поддерживающих групп.
Оглавление
история
17 век
Триумфальное продвижение «художественной литературы»
1670: Первый канон мировой литературы
Большинство названий, упомянутых Хуэтом, нельзя было купить в магазинах. Однако книжный рынок откликнулся на покупательский спрос. Немного позже появились Гелиодор, Лонг и Петрон с предисловиями, из которых стало ясно, что Хуэ отметил эти книги как классику романа.
18-ый век
Интерес к зарубежной культуре
С появлением классического рынка чтение романов и стихов приобрело совершенно новые качества: средневековые романы соблазняли своих читателей в миры снов, согласно повторяющейся критике всех старых романов. С другой стороны, современные романы научили нравственности и мудрости в интригах, и в процессе их чтения стали скандальными. Классический рынок освободился от такой критики. Как классику, без всякого риска можно было читать романы античности, средневековья или современности.
Для книжного рынка классические романы были прибыльным бизнесом, например «Избранная коллекция романов» (1720–1722) на английском рынке в начале 18 века. Шеститомное издание предлагало «романы» от Макиавелли и Сервантеса до романов Лафайета. Трактат Юэ о происхождении романов также был частью сборника. С другой стороны, более молодые английские классики были намеренно исключены. В 1720 году они искали интернациональные вкусы, а не национальные.
Национальные традиции в международном каноне
Классический рынок, который создавался с 1670-х годов, имел национальные традиции. Однако до середины 18 века, когда публика читала классику «беллетристики», она была в первую очередь о том, чтобы получить чтение из-за границы и прошлое для развлечения. К середине XVIII века противостояние с иностранным зашло так далеко, что национальное, возможно, иностранное прошлое приобрело новый интерес.
Шекспира все еще ставили в модернизированной версии в Великобритании в 17 веке. Ни резкие лингвистические образы, ни ход пьес мало что могли сделать в конце XVII века. Почему влюбленные в « Ромео и Джульетте» должны были умереть? Более чуткая публика хотела счастливого конца. В середине 18 века отношение к собственной классике в Англии изменилось. Первоначальный текст начал интересовать. Дэвид Гаррик играл роли отвергнутых героев в новых постановках шекспировских трагедий с интересом к ужасу и более суровым чувствам, отталкивающим его собственное время.
Возник канон мировой литературы и разделение мировой литературы на национальные традиции, но в конечном итоге институциональной потребности в новом предмете образования по-прежнему не было. Между рецензентами и их аудиторией существовал все еще нечеткий канон. Новые журналы, посвященные прекрасным наукам, предполагали базовый консенсус в отношении названий, на которые можно было ссылаться при демонстрации свидетельств. XIX век стал следующим шагом в формировании канона.
XIX век: Канон Наций
То, что возникло на книжном рынке из-за удовлетворения любопытства, что позволяло более расслабленно читать романы около 1700 года, чтение, которое теперь интересовалось культурой, стало полем широкого обмена в журналах в 1760-х годах. В 19 веке он завоевал место школьного обучения и воспитания. Канон мировой литературы превратился в канон национальных литератур, требующих собственной науки. Восстание против канона сформировалось в тени формирования канона.
Канонические дебаты
Интеллектуалы 1960-х и 1970-х годов неоднократно скептически относились к самой идее канона. Он ставит образовательные цели и, скорее, служит ограничению культуры во всем ее разнообразии. Противоречия и различные мнения предполагают готовность дистанцироваться от канона и мнений общества.
Национализм, лежащий в основе канона ZEIT, подвергся критике, но в то же время было ясно, что уроки немецкого, который был важным институтом со времен Второй мировой войны, были гораздо более решительно национальным делом, чем этот список. Канон мировой литературы не преподается в школах нации. Тот факт, что растет интерес к комментариям к канону за пределами традиционных учебных заведений школ и университетов, можно увидеть в научно-популярных изданиях, таких как « 50 классиков мировой литературы» Роммеля . (Гамбург: merus, 2006). Здесь подытожены столбцы, которые появлялись в еженедельной газете за более длительный период времени.