Киплинга солдат что значит
Редьярд Киплинг, которого не любят потомки.
Во всем мире его знают скорее как автора книг для детей. В Британии — как империалиста, расиста, женоненавистника, который не искупил творчеством своих мнимых и реальных грехов. За пределами этих представлений остается писатель и поэт, который воспевал отвагу, подарил миру картины жизни Британской Индии и обогатил английский язык так, как этого не делал никто со времен Шекспира.
Претензии студенческого союза.
«И будешь тверд в удаче и в несчастье, Которым, в сущности, цена одна». Эти строчки из, пожалуй, самого знаменитого стихотворения Киплинга, «Если», встречают теннисистов при входе на Центральный корт Уимблдона. Однако то, что хорошо для Уимблдона и, скажем, чернокожей спортсменки Серены Уильямс, которой Центральный корт приносил и удачи, и несчастья десятки раз, оказалось плохо для группы студентов, которые с ужасом обнаружили полный текст «Если» на одной из стен здания студенческого союза университета в Бирмингеме.
В середине июля вся Англия обсуждала поступок студентов, которые посмертно наказали Киплинга за «расчеловечивание цветных» и поверх его «Если» (в котором о цветных не сказано ни слова) поместили стихотворение «Я все же восстаю» американской поэтессы Майи Энджелоу, чуть, возможно, менее великой, но политически очень корректной. Она была чернокожей, она принимала активное участие в борьбе за гражданские права, была хорошо знакома с Мартином Лютером Кингом-младшим и Малкольмом Иксом.
Обсуждение получилось несколько однобоким. Пуристы, конечно, призвали обращать внимание не только на личные взгляды Киплинга, но и его творчество, однако их голоса потонули в гуле поддержки студентов.
Последним аргументом стал Джордж Оруэлл, который называл Киплинга «империалистом» и «морально бесчувственным и эстетически чудовищным».
Плохих слов про Энджелоу он не говорил, да и не мог, поскольку ничего не знал о ее существовании.
Скандальное бремя белого человека
Очередная победа над Киплингом подтвердила его особенное положение в мировой культуре. Мир давно простил Ницше. Дурным тоном стало вспоминать, что Вагнер был любимым композитором Гитлера. Даже сейчас, в разгар всеобщей борьбы с педофилией, никто не выбрасывает из библиотек произведения Артура Кларка. В Норвегии давно возобновили издание книг Кнута Гамсуна, национального предателя, который едва избежал петли в 1945 году.
Даже «Променадные концерты» Би-би-си заканчиваются по традиции совершенно империалистической «Правь, Британия, морями!», исполнять которую считают честью лучшие голоса планеты (и ничего им за это не бывает!).
И только когда речь заходит о Киплинге, мир вспоминает не столько его произведения, сколько его взгляды.
С точки зрения современного человека они правда выглядят чудовищно. Он безусловно был расистом, причем, в отличие от Малкольма Икс, «неправильным». Он был империалистом. Он не верил в равенство полов. Вся его идеология, действительно, сосредоточена в стихотворении, которое он написал в 1899 году во время войны США с Испанией за испанские колонии в Азии и Тихом океане (естественно, будучи сторонником США).
Стихотворение «Бремя белого человека» известно почти так же хорошо, как и «Если».
Несите бремя белых
И лучших из сыновей
На тяжкий труд пошлите
За тридевять морей;
На службу к покоренным
Угрюмым племенам
На службу к полудетям,
А может быть — чертям!
Киплинг, очевидно, видел «бремя белого человека» (это, кстати, одно из многих придуманных им выражений, которые вошли в английский язык) в развитии и управлении темнокожими во благо этих самых темнокожих, но, наверное, эта высокомерная доброта служит еще большим раздражителем, чем очевидная и нескрываемая неприязнь.
Англо-индийское детство
Впрочем, Киплинг знал, о чем пишет. Он родился в 1865 году в Бомбее (теперь этот город называют Мумбаи), где прожил первые шесть лет своей жизни. Родился он в артистической и очень гражданской семье, что, конечно, удивительно, если учесть, что почти все его творчество так или иначе связано с войной и армией. Его отец, Джон Локвуд Киплинг, был художником, музейным куратором и преподавателем искусств.
Позже, когда сын занялся писательством, отец был иллюстратором его «Книги джунглей», а для романа «Ким» сделал несколько иллюстраций в виде барельефов, которые позже фотографировались и вклеивались в книгу.
Мать, Элис, была одной из четырех сестер Макдональд, которые, собственно, и прославились тем, что вышли за очень известных людей. Так что среди дядьев Редьярда Киплинга был художник-прерафаэлит Эдвард Берн-Джонс, будущий президент Академии художеств Эдвард Пойнтер и видный промышленник Альфред Болдуин.
Киплинг до конца своих дней считал себя англо-индийцем. Он заговорил на местном наречии раньше, чем на английском. Много позже он вспоминал, как перед обедом, во время того, что в Испании назвали бы сиестой, нянька из местных читала ему сказки или пела песни, а потом приходил слуга, помогал ему одеться и напоминал, что с папой и мамой надо говорить только по-английски. «Вот мы и говорили по-английски, спотыкаясь, переводя в уме с того языка, на котором думали и мечтали», — писал он в автобиографии «Немного о себе».
Куратор и редактор
В шесть лет его отправили к родственникам в Англию. Отношение к нему там было чудовищным, но именно это он позднее называл началом своей литературной карьеры. В 1878 году его отдали в военную школу, правда, никто особенно и не думал, что он продолжит военную карьеру.
Так и произошло. Из-за отсутствия средств Киплинг не смог поступить, как хотел, в Оксфордский университет (университет не дал ему грант, посчитав недостаточно блестящим учеником), и молодой Редьярд вернулся в Индию, где по протекции отца получил должность куратора Лахорского музея (ныне — на территории Пакистана) и, кроме того, редактора местной газеты. В то время ему было почти 17.
Он быстро получил известность в качестве журналиста и литератора. Время от времени в лахорской газете появлялись его рассказы. Позже все они были опубликованы отдельными сборниками. Их успех, и читательский, и материальный (права на шесть сборников рассказов Киплинг продал за сумму, эквивалентную ныне 25 тысячам фунтов, что было безусловным успехом для 24-летнего писателя), позволил Киплингу всерьез задуматься над писательской карьерой и возвращением в Лондон, который был не только государственной, но и культурной столицей Империи.
Правда, возвращение в Лондон Киплинг решил совместить с путешествием, отправившись не на запад, а на восток.
Его путь пролегал через британские колонии в Азии, Канаду, Соединенные Штаты. Его путевые заметки получили такой же восторженный прием, как и рассказы.
В США он встретился с Марком Твеном, и из этого разговора молодой Киплинг, а вместе с ним и весь мир узнали о том, что Твен работает над продолжением своего «Тома Сойера», но пока не решил, как закончить его — избрав Тома в конгресс или повесив его.
Свадьба классика
Его литературная карьера в Лондоне была блестящей. Его рассказы без разговоров принимались лучшими журналами города (а значит, и империи). Параллельно он работал и над своим первым серьезным произведением — романом «Свет погас». Работа над ним стоила Киплингу здоровья, зато принесла всемирную и вечную славу. С ним Киплинг стал классиком.
По совету врачей он было отправился в Индию, но на полпути получил сообщение о смерти американского друга, с которым работал над очередной книгой. Киплинг вернулся.
А по дороге телеграфом отправил предложение сестре покойного и телеграфом же получил согласие Кэри Балестье стать его женой.
Свадьбу сыграли в 1892 году, вскоре по возвращении Киплинга на родину. Посаженым отцом на свадьбе 29-летней Кэри и 26-летнего Редьярда был всемирно известный американский писатель Генри Джеймс, к тому времени уже написавший практически все, что нужно было ему написать, в том числе и «Американца», и «Европейцев», и «Бостонцев».
После свадьбы в Лондоне Киплинги отправились в Америку, где и поселились. Четыре года, проведенные ими в Вермонте, были необычайно плодотворными как в литературном, так и в личном плане. Кэри Киплинг родила двух детей, а Редьярд написал несколько произведений, вошедших в его собственную золотую коллекцию, включая «Книгу джунглей», «Отважных капитанов» и стихотворение «Мандалай».
Неожиданное обострение
Соединенные Штаты к тому времени стали обязательным пунктом посещения известных и начинающих британских писателей. Моду на поездки в Америку завел, разумеется, Чарльз Диккенс. И домик Киплингов в Вермонте стал одной из важных остановок для английских литераторов. Так, именно там Киплинг познакомился с еще одним знаменитейшим писателем викторианской эпохи — Артуром Конан Дойлем, который, говорят, пристрастил Киплинга к гольфу.
Прекрасная и спокойная жизнь в Вермонте была прервана почти внезапно. Британия и Америка неожиданно для всех оказались на грани самой настоящей войны. Венесуэла, испытывавшая сильнейший политический и экономический кризис, решила укрепить единство страны более или менее традиционным способом — найдя внешнего врага. Им оказалась Британская Империя, к которой у Венесуэлы вдруг появились территориальные претензии (страна граничила с Британской Гвианой, ныне — Гайаной). Американцы выступили на стороне Венесуэлы.
Киплинг, как он сам говорил, был поражен накалом антибританских настроений в США (что, впрочем, не так уж и удивительно, учитывая, что со времени последней ‘горячей’ войны между двумя странами не прошло и века). Почти одновременно случился и семейный кризис. На Киплингов обозлился брат Кэри, Битти, алкоголик и почти маргинал. Как-то, встретив Редьярда на улице, он избил его. Это было последней каплей. Семья собралась и переехала в Англию.
Певец Империи
Именно в это время Киплинг начал использовать свою известность для выражения личных взглядов на мир. Его произведения становились все более политизированными. Он все больше писал об Империи. Именно к этому периоду относится его произведение «Бремя белого человека».
Редьярд Киплинг
Много позже критики говорили, что никак не могут понять, как один и тот же человек мог написать — с разницей всего в пару лет — «Бремя белого человека» и роман «Ким», путешествие по Индии, описанное глазами ирландского мальчика и считающееся чуть ли не автобиографическим. Проникнутое совершенной и безусловной любовью и уважением к Индии и Востоку.
Впрочем, и сам Киплинг говорил, что в нем сосуществуют два человека, в стихотворении «Двусторонний человек»:
«Я многим обязан взрастившей земле,
Большим — вскормившей родне,
Но, главное, Богу,
Который дал две
Отдельные части моей голове».
Характерно, что в оригинале Киплинг для упоминания Бога использует слово Allah.
Двадцатый век был веком, который принес Киплингу всемирную славу: в 1907 году он получил Нобелевскую премию по литературе. До этого он успел издать свои знаменитые сказки — Just So Stories — и проявить себя как провидец, назвав Германию и кайзера Вильгельма главной угрозой человечеству и цивилизации.
Эту тему он продолжил в 1914 году, заявив как-то: «Нет такого преступления, такой жестокости, такого отвратительного действия, которое только может придумать человеческий разум и которого Германия еще не совершила, не совершает сейчас и не совершит в будущем, если ей позволить. Сегодня существует только один раздел мира — люди и немцы».
Павшие во славе
А потом случилась трагедия, которая навсегда разделила жизнь Киплинга на «до» и «после». Битва при Лоосе осенью 1915 года осталась в истории как первая, в которой англичане применили хлор. До этого химоружие в войне применяли только немцы. В истории семьи Киплингов она осталась в памяти как сражение, в котором погиб любимый сын Редьярда, Джон. Ему было тогда 18.
Именно он выбрал фразу из Священного Писания, которую можно увидеть на всех крупных военных кладбищах, — «Имена их живут в роды» (Сир. 44:13).
Именно он придумал надпись «Павшие во славе» на главном британском памятнике погибшим в Первой мировой — лондонском Кенотафе.
Редьярд Киплинг умер в 1936 году. Его близкий родственник, премьер-министр Стэнли Болдуин был одним из тех, кто нес его гроб. Его прах после кремации захоронили рядом с могилой Чарльза Диккенса в Вестминстерском аббатстве.
Споры, разгоревшиеся уже после его смерти, касаются чего угодно, только не его таланта. Здесь даже его самый грозный хулитель, левак и почти коммунист Джордж Оруэлл отдает ему должное, говоря, что почти нельзя найти другого писателя или поэта со времен Шекспира, который так много дал бы английскому языку.
Многие из фраз, которые мы произносим так естественно, как будто они существовали всегда, были сочинены Киплингом. «Запад есть Запад, Восток есть Восток», «бремя белого человека», «к востоку от Суэца».
Именно он придумал называть немцев «гуннами». Его самого кто-то называет «поэтическим Диккенсом». И даже в Индии многие продолжают считать его если не своим, то уж точно не врагом. Первый премьер-министр Индии Джавахарлал Неру называл «Кима» в числе своих самых любимых произведений, а знаменитое «Если» считается многими квинтэссенцией «Бхагавад-Гиты».
Тем не менее его издают и читают все реже, а в умах людей он все чаще оказывается просто хорошим детским писателем, а не гениальным рассказчиком и поэтом, который всю жизнь восхищался смельчаками. Такими, как Ким, как герои «Отважных капитанов» или, да, маленький мангуст Рикки-Тикки-Тави, сумевший одолеть двух страшных змей.
Солдаты Киплинга.
Брайан Фостен изобразил героя стихотворения Редьярда Киплинга рядовым Королевского Сассекского полка в 1890г. Квалифицированный стрелок, служит от 6 до 12 лет. Первые две медали точно за Египет и Судан – Египетская медаль 1882-89г. и Звезда Хедива. Третья, скорее всего, что-то за выслугу.
Когда на восток новобранцы идут –
Как дурни, резвятся, как лошади, пьют.
А ну-ка, юнец, не обвыкший в строю,
Нишкни да послушай-ка байку мою,
А я о солдатской науке спою,
О том, как поладить со службой.
Как поладить со службой.
Сержант и новобранцы Короля Королевского стрелкового корпуса, 1890г.
На русский это стихотворение переведено как «Джентльмен в драгунах», хотя в нем нет указаний на полк, персонаж просто кавалерист. Фостен изобразил его рядовым 12го (Принца Уэльского) Королевского уланского полка.
Перекрещенные пики на левой руке показывают, что он квалифицированный улан-пикинер. Шеврон внизу рукава – значит служит от 2 до 6 лет. Шпора на правом рукаве – инструктор верховой езды и объездчик лошадей. В оригинале на это есть прямое указание, потерянное при переводе: «Yes, it makes you cock-a-hoop to be “Rider” to your troop, And branded with a blasted worsted spur».
Он тряпья носил негусто:
Впереди – почти что пусто,
Сзади – в чём на свет родился Божий.
Бегал, маленький и ловкий,
С козьим мехом и верёвкой
И, видать, доволен был одёжей.
Прём по каменной пустыне,
Ждём воды, как благостыни,
Без воды заходит ум за разум.
И влетает водоносу
И по шее, и по носу
Оттого, что всех не поит разом!
Бхисти (водонос) и рядовой 66го (Беркширского) пехотного полка в Афганистане, 1880г.
Рядовой 2го батальона Эссекского полка (Верблюжий полк ездящей пехоты), Судан, 1885г.
Рядовой Ездящей пехоты Герцога Веллингтона (Западно-Райдингского) полка, Южная Африка, 1902г.
Возле пагоды старинной, в Бирме, дальней стороне
Смотрит на море девчонка и скучает обо мне.
Голос бронзы колокольной кличет в пальмах то и знай:
«Ждем британского солдата, ждем солдата в Мандалай!
Зелено-желтая расцветка одежды девушки совпадает со стихами, а солдат — капрал Королевы (Королевского Западно-Суррейского) полка, Бирма, 1887г.
Историческую основу одного из стихотворений Киплинга мы рассматривали здесь (1, 2, 3), надо бы как-нибудь и по вымышленным полкам и намекам на реальные воинские части в его произведениях пройтись.
Интересно, что единственный раз, когда Киплинг использует (или пытается использовать) настоящие названия реальных полков в своей автобиографии «Немного о себе» у него получается путаница номеров и названий.
«Я познакомился с солдатами тех времен, когда посещал Лахорский форт и, несколько реже, лагерь Миан Мир. Моим первым и самым любимым батальоном был второй батальон Пятого стрелкового полка, с этими людьми я через несколько недель после моего появления обедал в благоговейном молчании. Когда этот батальон перевели в другое место, я сблизился с его преемником, 30м Восточно-Ланкаширским, еще одним полком из Северной Англии; и, наконец, с 31м Восточно-Суррейским, набранным в Лондоне сборищем искусных собакокрадов, некоторые из них стали моими добрыми и верными друзьями». (Цитируется по Киплинг Редьярд «Немного о себе», 2003г. Перевод: Димичевский Н.)
В реальности «2й батальон Пятого Стрелкового»- это 2й батальон Нортумберлендских фузилеров. Ну и стандартная ошибка переводчиков, путающих стрелков и фузилеров, об этом мы уже писали здесь и здесь.
Корпус разведчиков: солдаты, воспетые Киплингом
«О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут,
Пока не предстанет Небо с Землей на Страшный Господень суд.
Но нет Востока, и Запада нет, что племя, родина, род,
Если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встает?»
Так начинается «Баллада о Востоке и Западе». В ней Редьярд Киплинг, классик английской «колониальной литературы», повествуя об усмирении воинственных горных племен на северо-западных границах Британской Индии, делает главными героями солдат Корпуса разведчиков — прославленного подразделения Британской индийской армии. Среди многих и разнообразных подразделений британских колониальных войск, набиравшихся из жителей полуострова Индостан, Корпус разведчиков занимает свое достойное место. Конечно, его бойцы не получили столь широкой известности как низкорослые коммандос Гималайских гор гуркхи или величественные сикхи, но, тем не менее, эта воинская часть долгое время по праву считалась одним из наиболее боеспособных и грозных подразделений Британской индийской армии.
История Корпуса разведчиков началась в середине XIX века. Это время отметилось дальнейшим расширением колониальной экспансии Великобритании в Индии и на сопредельных территориях. Закономерный интерес британской короны вызывали северо-западные регионы Индостана, где существовали феодальные мусульманские, сикхские и индуистские государства. Решение задач по установлению британского господства в этом регионе связывалось с необходимостью обеспечения стратегического присутствия на территории современных Пакистана и Афганистана — в непосредственной близости от Средней Азии, к тому времени уже находившейся в сфере интересов Российской империи.
Геополитическое соперничество с Россией требовало от британцев продвижения вглубь горных районов, населенных воинственными афганскими племенами. Однако действовать лишь с использованием собственных войсковых частей британское правительство не собиралось — здесь, как и в других регионах мира, британские власти собирались использовать и колониальные войска, набираемые из представителей туземного населения. В Индии британцы предпочитали комплектовать воинские подразделения из представителей наиболее воинственных народов и племен. Многие из этих народов в свое время оказывали ожесточенное сопротивление британской колонизации, но затем были вынуждены подчиниться сильнейшему и с тех пор стали поставлять на службу британской короне отважных и хорошо подготовленных солдат. Так было с гуркхами, раджпутами, сикхами и многими другими. Не избежали службы в Британской индийской армии и уроженцы горных районов современного Пакистана — представители воинственных пуштунских племен, которые населяют северо-западные районы на афганской границе (сегодня это две провинции — Хайбер — Пахтунхва и Федерально управляемые территории племен — вечно проблемный и воюющий регион, пытающийся провозгласить создание отдельного исламского государства Вазиристан, именуемого так по названию пуштунского племени вазиров).
В 1838-1842 гг. шла Первая англо-афганская война, в которой принимали участие как британские, так и индийские воинские подразделения. Для укрепления своих позиций в регионе британцам было необходимо нейтрализовать сопротивление Сикхского государства — влиятельного государственного образования на территории Пенджаба. Во-вторых, чувствовалась необходимость установления контроля над «зоной племен» в северо-западной части современного Пакистана. Для решения этих задач было решено укрепить уже имевшийся контингент британских войск подразделением, набранным из числа представителей местных пуштунских племен, отличавшихся своей воинственностью и прекрасно знавших особенности ландшафта, адаптированных к климатическим условиям.
Создание Корпуса разведчиков
Инициатором создания этого подразделения выступил британский резидент в Лахоре сэр Генри Монтгомери Лоуренс (1806-1857). Профессиональный военный, Лоуренс с 17 лет нес службу в Британской Индии. Собственно говоря, это было вполне предсказуемо, потому что он и родился на острове Цейлон — в семье ирландских иммигрантов. Юношей Лоуренс начал службу в полку бенгальской артиллерии, участвовал в Первой англо-бирманской войне, после чего заболел лихорадкой и некоторое время лечился и отдыхал от колониальной службы в Великобритании. В 1829 г. он вернулся в Индию, где стал налоговым инспектором в Горакхпуре, а затем был повышен до британского резидента в Афганистане и Непале. Именно Лоуренсу пришла мысль о создании воинского подразделения из воинственных пуштунов. Эту задачу он поручил лейтенанту Гарри Барнетту Ламсдену (1821-1896).
Как и Лоуренс, Ламсден был «британским индийцем». Он родился на борту корабля Британской Ост-Индской компании, в семье полковника британской армии Томаса Ламсдена. Детство Гарри Ламсдена прошло в Бенгалии, затем в шестилетнем возрасте мальчика отправили в Шотландию, где он учился до шестнадцати лет и затем вновь вернулся в Индию. В 1838 г. юный Ламсден начал службу в 59-м Бенгальском полку туземной пехоты, участвовал во взятии Хайберского перевала в 1842 году, в двух англо-сикхских войнах. Став помощником Генри Лоуренса в 1846 г., Ламсден возглавил непосредственную работу по созданию нового туземного подразделения. 6 февраля 1847 г. он писал в письме своему отцу, что постарается сделать свое подразделение лучшим среди прочих, дислоцированных в Северо-Западной Индии.
«Камал бежал с двадцатью людьми на границу мятежных племен,
И кобылу полковника, гордость его, угнал у полковника он.
Из самой конюшни ее он угнал на исходе ночных часов,
Шипы на подковах у ней повернул, вскочил и был таков.
Но вышел и молвил полковничий сын, что разведчиков водит отряд:
«Неужели никто из моих молодцов не укажет, где конокрад?»
Эти строки «Баллады о Востоке и Западе» Редьярда Киплинга — как раз о нем, о Гарри Ламсдене — сыне полковника и командире Корпуса разведчиков. Уже через много лет после создания подразделения Ламсден, повышавшийся в званиях, принимал участие в экспедиции в Вазиристан в 1860 г., командовал контингентом в Хайдарабаде в 1862 г., а в 1869 г. покинул Индию. В 1875 г. Гарри Ламсден, дослужившись до звания генерал-лейтенанта британской армии, вышел в отставку и переехал в Шотландию, где и умер в 75-летнем возрасте спустя 21 год после отставки — в 1896 году.
Официальной датой создания Корпуса разведчиков считается 14 декабря 1846 года. Создание нового подразделения, получившего название «Корпус разведчиков», было продиктовано потребностью британского военного командования в сборе разведывательных данных о ситуации в пограничных территориях и для обеспечения защиты границ Северо-Западной Индии. Формирование Корпуса разведчиков началось в окрестностях старинного города Пешавар. В настоящее время Пешавар — столица пакистанской провинции Хайбер — Пахтунхва, фактический центр пуштунского населения Пакистана. История города уходит в глубокую древность — еще в 159 г. до н.э., будучи крупным городским центром, он вошел в состав Греко-Бактрийского царства. С тех пор, на протяжении двух тысячелетий сменялись царства, княжества, султанаты, империи, а Пешавар оставался. В 1834 г. он был захвачен сикхами и вошел в состав мощного Сикхского государства. Однако на Пешавар и окрестные земли претендовала Британская империя, понимавшая стратегическую важность этого города. В состав Британской Индии Пешавар вошел в 1849 г. — спустя два года после создания Корпуса разведчиков.
Изначально Корпус разведчиков задумывался как смешанное подразделение, которое бы включало в свой состав и пехотные, и кавалерийские части. Это было очень разумным решением, поскольку ведение разведки и пограничное патрулирование в горных районах Северо-Западной Индии требовали участия как конных, так и пеших солдат. В год своего создания Корпус разведчиков включал всего лишь две пехотные роты и кавалерийский взвод. Однако его численность была увеличена в 1848 году — в связи с началом Второй англо-сикхской войны — до трех пехотных рот и трех кавалерийских взводов.
Вторая англо-сикхская война началась весной 1848 года. Ее поводом стало убийство в Мултане английских посланников. Город Мултан формально входил в состав Сикхской империи с 1818 г., но после Первой англо-сикхской войны являлся фактически независимым образованием. Им правил индуистский раджа Деван Мулрадж. Когда подконтрольные британцам сикхские власти потребовали от Мулраджа увеличения налогов, присылаемых в центр Сикхской империи из Мултана, правитель города отказался от власти в пользу своего сына. Тем не менее, 18 апреля 1848 г. в Мултан прибыл отряд туземных солдат во главе с британскими лейтенантами Патриком Вансом Ангнью и Вильямом Андресоном. Мулрадж впустил их в город, но там англичан атаковало местное ополчение. Раненые британцы бежали в мечеть, находившуюся за городом, но были убиты. Мулрадж отправил голову лейтенанта Ванса Ангнью к сикхскому губернатору Хану Сингху. Известие о том, что в Мултане расправились с британскими офицерами, быстро распространилось по всей населенной сикхами провинции Пенджаб и привело к массовым волнениям, в том числе и в частях войск, верных правительству сикхского государства. В Пенджаб были переброшены силы Бенгальской и Бомбейской армий Британской Ост-Индской компании. Начались боевые действия между британскими войсками и восставшими сикхами, причем к последним присоединилась значительная часть сикхов, прежде подконтрольных британцам. Активное участие в войне против сикхов принимали иррегулярные подразделения, набранные британцами из пуштунов, исповедовавших ислам и имевших свои счеты по отношению к сикхам. В 1849 г. война закончилась поражением сикхов. По ее итогам Пенджаб перешел под британское управление.
Корпус разведчиков, которым командовали Гарри Ламсден, сыграл важную роль в боевых действиях. Ламсден и его разведчики еще в начале 1848 г. были вызваны в Лахор и приступили к сбору информации о планируемом сикхами восстании. Корпус разведчиков непосредственно участвовал в осаде Мултана и битве 21 февраля 1849 г., во время которой сикхская армия потерпела сокрушительное поражение от британских войск. Кстати, Ламсденом впервые в британской армии на территории Индостана, была введена форма цвета хаки, которая показала свою практичность в условиях боевых действий.
От восстания сипаев до Первой мировой
После войны, в 1851 г., Корпус разведчиков был включен в состав формируемых Пенджабских иррегулярных сил. Это воинское соединение включало в себя набираемые на территории Пенджаба воинские части, в которых служили мусульмане, сикхи, индусы и британские офицеры. Помимо Корпуса разведчиков в состав Пенджабских иррегулярных сил входило пять кавалерийских, одиннадцать пехотных полков и пять артиллерийских батарей. Перед Пенджабскими иррегулярными силами была поставлена задача охраны границ Северо-Западной Индии и поддержания порядка на вверенной территории. Сам Корпус разведчиков был расквартирован в 1854 г. в качестве гарнизона в городе Мардан.
Также следует отметить, что в подразделении была создана, как и в других индийских частях, возможность для карьерного продвижения туземных военнослужащих, получавших особые «туземные» офицерские звания, которые не были соразмерны званиям европейских офицеров. «Туземные» офицеры именовались «офицерами вице-короля» и использовались в качестве связующего звена между британскими офицерами и туземными солдатами и унтер-офицерами. Как правило, «офицерами вице-короля» становились бывшие унтер-офицеры, выслужившиеся за свои личностные и боевые качества. В кавалерийских подразделениях индийских войск были установлены следующие звания: сипай (рядовой), унтер-офицерские звания — ланс-дафадар-стажер, ланс-дафадар и дафадар, офицерские звания — джемадар, рисалдар и рисалдар-майор. В пехотных подразделениях была несколько иная иерархия званий — сипай (рядовой), унтер-офицерские звания — ланс-наик, наик и хавилдар, офицерские звания — джемадар, субедар и субедар-майор.
В 1857 г. подразделение получило официальное название — Корпус разведчиков Пенджабских иррегулярных сил, а в 1865 г. было переименовано в Корпус разведчиков Пенджабских пограничных войск. В 1876 г. королева Виктория наградила подразделение званием королевского и официально оно стало именоваться Королевы Отдельный Корпус разведчиков Пенджабских пограничных войск. Шефом Корпуса разведчиков стал принц Уэльский. Подразделение принимало активное участие во Второй англо-афганской войне 1878-1881 гг. Среди подвигов разведчиков во время афганской компании — участие во взятии Али Масджид, марше на Джалалабад и кавалерийской атаке на Фатехабад. Во время последней лейтенант Вальтер Гамильтон отличился, за что был награжден Крестом Виктории. После того, как, по итогам войны, был заключен Гандамакский договор, в мае 1879 г. эмир Афганистана согласился с присутствием британской миссии в Кабуле, отряд из 76 военнослужащих Корпуса разведчиков под командованием лейтенанта Вальтера Гамильтона был определен в качестве конвоя к миссии сэра Луи Каваньяри (1841-1879) — британского дипломата французского происхождения, участника подавления восстания сипаев, длительное время служившего в Пенджабе и хорошо знакомого с местной политической ситуацией. В Кабуле Каваньяри должен был стать резидентом британской короны при афганском эмире.
24 июля 1879 г. миссия прибыла в Кабул, однако 3 сентября на британскую резиденцию напал полк афганской армии. На протяжении 12 часов разведчики Корпуса обороняли резиденцию силами двух взводов против полка афганской армии. Во время обороны миссии погибли все ее защитники, сумев уничтожить до 600 противников. В память об отважных разведчиках, павших в Кабуле, в Мардане, на месте дислокации Корпуса разведчиков, был создан мемориал памяти. Уничтожение британской миссии в Кабуле стало причиной возобновления боевых действий британской армии против Афганистана. Корпус разведчиков вновь принял в них самое активное участие. Он участвовал в многочисленных боях и пополнился еще одним кавалером Креста Виктории — капитаном Артуром Хаммондом, получившим награду за личное мужество, проявленное в боях. После окончания Второй англо-афганской войны Корпус разведчиков принимал участие в усмирении племен на Северо-западной границе. В числе боевых операций полка в рассматриваемый период — присоединение Читрала в 1895 году, подавление восстания на границе в 1897-1898 гг., участие в экспедиции в Мохманд в 1908 г. В 1901 г. подразделение было выведено из Пенджабских пограничных войск и стало просто Королевы Отдельным Корпусом разведчиков. В 1911 г. оно было переименовано в Королевы Виктории Отдельный Корпус разведчиков (пограничных войск).
Разведчики в мировых войнах
Начало Первой мировой войны пехотные и кавалерийские части Корпуса разведчиков встретили по-разному. Пехота Корпуса была оставлена в Индии для охраны северо-западной границы. Кавалерийские части разведчиков были направлены в ноябре 1917 г. в Месопотамию, где в составе 11-й индийской кавалерийской бригады участвовали в битвах при Шаргате и Хан Багдади. После окончания войны кавалерия Корпуса еще три года находилась на территории Персии, где выполняла задачи по охране британских интересов в геополитическом противостоянии с Советской Россией. Пехотные части Корпуса в этот период проходили службу на территории Палестины и Месопотамии. Во время Первой мировой войны кавалерийские и пехотные части Корпуса разведчиков действовали отдельно, а в 1921 г. были официально разделены и Корпус прекратил свое существование как целое соединение. Кавалерия получила название 10-го Королевы Виктории собственного Корпуса разведчиков кавалерии (пограничных войск), а пехотные части присоединились к 12-му полку пограничных войск, составив его 5-й и 10-й (учебный) батальоны соответственно. В составе полка проходили службу пенджабские мусульмане, сикхи и догры. Полк сохранял униформу цвета хаки с красными окантовками.
Вторую мировую войну 10-й Корпус разведчиков кавалерии встретил уже как механизированный разведывательный полк, оснащенный колесными бронетранспортерами и полуторатонными грузовыми автомобилями. В мае 1941 г. подразделение было направлено в Ирак, в состав британского контингента в Месопотамии. Полк участвовал во вторжении британских войск в Иран, во время которого один из эскадронов полка совместно с пехотным батальоном взял штурмом город Хорремшехир. В июне 1942 г. полк был переброшен в Северную Африку, где присоединен к британской 8-й армии, сражающейся в районе Египта. В сентябре 1942 г. разведчики вернулись в Ирак, где проходили службу еще в течение года, после чего в ноябре 1943 г. были выведены в Индию. Дальнейшую службу полк проходил на Северо-западной границе. В ноябре 1945 г., помимо бронеавтомобилей, полк получил на вооружение танки.
На пакистанской службе
После провозглашения независимости Британской Индии и раздела ее на два суверенных государства — Индию и Пакистан, 12-й полк пограничных войск был переименован в пограничный полк и введен в состав вооруженных сил Пакистана. Кавалерийский полк также остался на территории Пакистана и получил название Разведывательной кавалерии пограничных сил. В 1957 г. Стрелковый и Пуштунский пограничные полки были объединены в новый пограничный полк. Кавалерийский полк вошел в состав 6-й бронетанковой дивизии пакистанской армии. Во время индо-пакистанской войны 1965 г. полк под командованием подполковника Амира Гюлистани Джанджуа участвовал в битве при Чавинда. 7 сентября 1965 г. индийские войска силами одной бронетанковой и трех пехотных дивизий начали наступление до Сиалкота, но кавалерийский полк предпринял дерзкую операцию и отбросил индийскую бронетанковую дивизию, которой потребовалось два дня для восстановления сил. В это время была подведена 6-я пакистанская бронетанковая дивизия. 11 сентября индийские части возобновили наступление, но не смогли захватить Чавинда. 14 сентября новая атака индийской армии также закончилась провалом.
В настоящее время схожие задачи выполняет Пограничный корпус Пакистана. Он насчитывает в общей сложности около 80 000 военнослужащих и комплектуется посредством набора на военную службу представителей пуштунских племенных образований, проживающих вдоль пакистанско-афганской границы. Командные должности в корпусе занимают пакистанские армейские офицеры. Пограничный корпус подразделяется на Пограничный корпус Северо-Западной пограничной провинции в провинциях Хайбер-Пахтунхва и Федерально управляемых племенных территориях, и Пограничный корпус Белуджистана, дислоцированный на территории юга страны — в провинции Белуджистан. Каждым соединением командует пакистанский генерал-майор, но общее руководство Пограничным корпусом осуществляет министр внутренних дел Пакистана. В число задач соединения входят участие в охране государственной границы, борьбе с терроризмом, обеспечении общественного порядка совместно с полицейскими и армейскими подразделениями. Военнослужащие корпуса выполняют задачи по борьбе с повстанцами в Белуджистане и «зоне племен» — федерально управляемых племенных территориях. В пакистанском городе Мардане находится мемориал памяти военнослужащих Корпуса разведчиков, погибших во время обороны британской миссии в Кабуле в 1879 г.