Рабский труд был малоэффективным потому что ответ

Господа капиталисты, а вы готовы поменять свой тупой менеджмент? Нет? Тогда не удивляйтесь, когда поменяют вас.

Этот пост ответ на пост Владимира (тыц: https://smart-lab.ru/blog/745229.php), утверждающего, что улучшение условий труда и повышение зарплаты, а значит и уровня жизни народа ну никак не возможно, чистая прибыль маловата, или желания, или всё таки у кого то мозгов не хватает?

Владимир: А вы готовы оплатить рост зарплаты работяг (НЕ менеджеров) в России из своего кармана? По-другому никак иначе не бывает. БЫВАЕТ.

Век тому назад основатель Alcoa открыл процесс плавки алюминия, и с тех пор компания превратилась в один из крупнейших холдингов мира. Многие вложили миллионы долларов в акции Alcoa и получали с них стабильный доход. Однако в последние годы инвесторы начали выражать недовольство. Руководство Alcoa допускало ошибки одну за другой, неблагоразумно пытаясь расширить спектр производимых товаров, в то время как конкуренты переманивали покупателей и уменьшали прибыль компании.

Вот почему инвесторы с облегчением вздохнули, когда совет директоров Alcoa заявил о смене директора. Однако облегчение сменилось тревогой, когда они узнали его имя: новым генеральным директором стал бывший правительственный чиновник Пол О’Нил. Многие никогда не слышали о нем.

На первой встрече на Манхэттене О’Нил Объявил свою программу: «Я хотел бы поговорить о безопасности рабочих. Каждый год множество рабочих Alcoa получают настолько серьезные травмы, что пропускают следующий рабочий день. Статистика безопасности у нас лучше, чем в целом по американским рабочим, особенно если учесть, что наши рабочие имеют дело с металлами температурой 1500 градусов и машинами, которые могут лишить человека руки. Однако этого мало. Я намерен превратить Alcoa в самую безопасную компанию в Америке. Я собираюсь сократить число травм до нуля».

Обычно подобные встречи следовали вполне предсказуемому сценарию: новый генеральный директор обещал повысить прибыль и снизить затраты, потом начинал критиковать налоги и государственную политику в отношении частных компаний. Речь, как правило, заканчивалась роем модных словечек вроде «синергии», «реструктуризации» и «сотрудничества конкурентов», после чего все могли возвращаться в свои кабинеты с уверенностью, что в ближайшее время капитализму ничто не угрожает. О’Нил не сказал о доходах ни слова. Не упомянул налоги. Не затронул тему «использования объединения с другими игроками на рынке для достижения выгодного всем игрокам рынка синергетического рыночного преимущества».

Не прошло и года после выступления О’Нила, как прибыль Alcoa достигла рекордно высоких показателей. К уходу О’Нила на пенсию в 2000 году годовая чистая прибыль компании была в пять раз больше, чем перед его назначением, а рыночная капитализация достигла 27 млрд.$. Тот, кто вложил в Alcoa миллион долларов в день назначения О’Нила, заработал еще миллион в виде дивидендов за время его управления компанией, а ценность его акций к моменту ухода О’Нила выросла в пять раз.

Кроме того, одновременно с ростом финансовых показателей Alcoa стала одной из самых безопасных в мире компаний. До появления О’Нила почти на каждом заводе Alcoa хотя бы раз в неделю случалась производственная травма. После внедрения плана повышения безопасности на некоторых предприятиях рабочие годами не пропускали ни одного рабочего дня из-за производственных травм. Уровень травматизма в компании упал до одной двадцатой части от среднего американского уровня.

Как же удалось О’Нилу превратить крупнейшую, неповоротливую и одну из самых потенциально опасных компаний в кузницу прибыли и оплот безопасности?
Он начал бороться с одного изменения и наблюдал за чередой изменений, прокатившейся по всей компании.

«Я знал, что Alcoa придется менять, — сказал мне О’Нил. — Но приказать людям измениться невозможно. С точки зрения ключевых привычек успех не зависит от досконального следования правилам. Вместо этого лучше опираться на несколько ключевых приоритетов и превратить их в мощные рычаги.

В те дни Alcoa находилась в бедственном положении. Критики заявляли, что работники компании недостаточно проворны, а качество их продукции невысоко. Тем не менее в списке О’Нила «качество» и «эффективность» не были основными приоритетами. В такой большой и старой компании, как Alcoa, недостаточно щелкнуть выключателем, чтобы все сотрудники стали работать лучше или выпускать больше продукции. Предыдущий генеральный директор пытался ввести усовершенствования, что привело к забастовке 15 тысяч рабочих. Дошло до того, что они приносили на парковки чучела, одевали их как руководителей и демонстративно сжигали.

Я действительно очень рад быть здесь», — спустя несколько месяцев после вступления в должность произнес О’Нил перед рабочими, набившимися в зал на металлоплавильном заводе в Теннесси. Не все шло гладко. На Уолл-стрит по-прежнему паниковали. Профсоюзы беспокоились. Некоторые вице-президенты Alcoa обиделись, ибо им не предложили повышение. А О’Нил продолжал говорить о безопасности рабочих.

«Я с радостью буду договариваться с вами о чем угодно, — сказал О’Нил. Он объезжал американские заводы Alcoa, а затем собирался посетить производственные мощности компании в тридцати одной стране. — Однако есть одна вещь, в отношении которой я никогда не буду вести с вами переговоры, — это безопасность. Я даже не хочу говорить, что не приняли всех возможных мер, чтобы уберечь людей от травм. Не стоит спорить со мной по этому поводу — вы проиграете».

Однако большинство людей не осознавали, что намерение О’Нила добиться нулевого уровня травматизма влекло за собой самое радикальное преобразование в истории Alcoa. О’Нил верил, что ключом к защите работников компании является в первую очередь понимание причин травм. А чтобы понять эти причины, необходимо изучить, каким образом происходят отклонения в производственном процессе. А для этого нужно привлечь людей, способных обучить рабочих контролю качества и наиболее эффективным рабочим процессам, чтобы облегчить правильное выполнение производственных процессов. Потому что правильная работа, помимо всего прочего, еще и безопаснее.

Другими словами, чтобы защитить рабочих, Alcoa требовалось стать самым лучшим и рационализированным производителем алюминия в мире. Начальники заводов — люди занятые. Чтобы сообщить О’Нилу о травме в течение двадцати четырех часов, они должны были узнать о несчастном случае от своих заместителей сразу же, как только он произошел. Поэтому заместителям приходилось постоянно поддерживать связь с дежурными по цеху. Дежурные, в свою очередь, должны были договориться с рабочими о немедленном оповещении в случае проблем и держать под рукой список предложений — когда заместитель начальника спрашивал план по устранению причин, вызвавших производственную травму, у дежурного уже были готовы ответы на все вопросы. Для реализации этой цепочки каждый завод пришлось оснастить новыми коммуникационными системами, благодаря которым любой рабочий самого нижнего звена мог быстро передать информацию высшему руководству. Чтобы приспособиться к программе безопасности О’Нила, пришлось поменять практически всю жесткую иерархическую структуру компании. О’Нил формировал новые корпоративные привычки.

По мере изменения моделей безопасности Alcoa с поразительной скоростью стали меняться и другие аспекты компании. Сами собой вошли в оборот правила, против которых десятилетиями боролись профсоюзы, — например, измерение производительности каждого работника — ведь подобные измерения позволяли обнаружить ту часть производственного процесса, которая угрожала безопасности. Методы, которым долго сопротивлялись руководители, — например, разрешить рабочим самостоятельно останавливать производственную линию, если скорость ее движения превышала максимально допустимые показатели, — теперь приветствовались, ибо это был наилучший способ предотвратить травмы до их появления. Компания так сильно изменилась, что, по словам некоторых рабочих, привычки безопасности распространились на их жизнь даже за пределами завода.

О’Нил никогда не обещал, что упор на безопасности рабочих увеличит прибыль Alcoa. Однако после того как новые действия распространились по всей компании и стали действительно обыденными, затраты сократились, качество выросло, а производительность взлетела до небес. Если брызги расплавленного металла травмировали рабочих, меняли конструкцию системы заливки, и травм становилось меньше. Это также экономило деньги, ибо компания теряла меньше сырья — металл не проливался и не капал мимо формы. Если какой-нибудь агрегат то и дело выходил из строя, его заменяли, то есть снижался риск, что неисправный механизм повредит руку рабочего. Это также означало повышение качества продукции, ибо, как выяснила компания, неисправное оборудование было основной причиной производства некачественного алюминия.

К 1996 году Пол О’Нил работал в Alcoa почти десять лет. Его стиль лидерства изучала Гарвардская школа бизнеса и Школа управления Кеннеди. Его регулярно упоминали в качестве потенциального министра торговли или обороны США. Сотрудники и профсоюзы высоко ценили его. Под его руководством курс акций Alcoa вырос более чем на 200 %.

В Alcoa наследие О’Нила живо и по сей день. Уровень травматизма продолжает падать даже после его ухода. В 2010 году Alcoa достигла рекордного показателя — 82 процента мощностей компании не потеряли из-за травм ни одного человекодня. В среднем сотрудники фирм — разработчиков ПО, мультипликаторы на киностудиях или бухгалтеры по налогам получают травмы чаще, чем те, кто работает с расплавленным алюминием в Alcoa.

Ну реально, зачем нам в стране менять привычные бизнес-схемы, а уж тем более заботиться о народе, мы лучше запустим многомиллионную рекламу по зомбоящику и забацаем постик на Смартлабе, показав, что ну никакой возможности нет изменить рабские условия труда, а уж тем более потратить всю прибыль на вашу зарплату.

Вы господа работодатели уже полубанкроты, хотя и не понимаете этого. Старый привычный вам мир закончился в 2019г, но в новых условиях вы продолжаете действовать тупыми старыми методами, буквально плывете по течению. В таком случае не удивляетесь, когда кривая выведет вас не туда и вы будете выкинуты из бизнеса, как говорится, за что боролись…

Источник

Рабский трудовой график: Работы много не бывает. Бывает мало зарплаты

Наемному персоналу приходится вкалывать круглый день, а начальникам фонд оплаты труда только распределять

К сожалению, прошли те благословенные времена, когда мы «делали вид, что работаем, а нам делали вид, что платят». Да и было ли такое вообще? Смогли бы мы по такой системе построить Днепрогэс с Беломорканалом или БАМ с Байконуром? Вряд ли. В наши дни, по данным дотошных исследователей из страховых и рекрутинговых компаний, ежедневно надрывая силы, перерабатывают на работе 73% россиян. Не ради великих целей, а просто горбатясь на дядю в стремлении не умереть с голоду.

Креативный «офисный планктон» работает на удаленке, а что толку, работодатели требуют быть на связи круглые сутки и приходится менеджерам налегать с раннего утра до позднего вечера, с перерывами на еду, сон и отправление естественных надобностей.

Половина трудоголиков вовсе не получает доплату за переработку. Чаще всего бесплатно горбатятся в лишние часы сотрудники компаний в Москве и Подмосковье, а так же в Новосибирской, Самарской и Волгоградской областях.

Некоторым просто ничего другого не остается, ведь 20% от всех работающих вообще не застрахованы. То есть болеть и бюллетенить им не полагается, а если полагается, то не выгодно. Федеральный закон № 125 «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» разрешает страхование работающих по гражданско-правовым договорам, если это указано в договоре. На практике это никогда не делается. Сказывается неорганизованность самих работников, и, к сожалению, наши патриархальные традиции мешают людям объединяться для того, чтобы отстаивать свои права. Но подвижки есть.

Антирекорды по переработкам сейчас устанавливают, конечно, таксисты. Председатель координационного совета Межрегионального профсоюза работников общественного транспорта «Таксист», член общественного совета Минтранса России Андрей Попков напоминает, что в Москве количество ДТП с уставшими такси за год растет пугающими темпами:

— Начнем с того, кто у нас сегодня за рулем такси, в основном это иностранцы, мигранты. Это выгодно бизнесменам, так как такие водители за копейку готовы крутить баранку круглые сутки. Доходность такси достаточно высока — порядка 20%, но это при условии, если работает россиянин. Если таксист мигрант, которому можно недоплачивать, проводить бесконечную ротацию кадров, доходность возрастает до 80%. Мы за то, чтобы давать рабочие места россиянам. Нам нужны профстандарты, центры оценки квалификации, экспертиза рабочих мест, безопасность. Ничего этого на сегодняшний день нет.

Еще наш профсоюз категорически против того, чтобы в системе транспорта были самозанятые. Учителя, сфера услуг — другое дело, но транспорт — это безопасность пассажиров, водителей. Работа тяжелая, монотонная, связана со стрессами. Не соблюдая режим труда и отдыха, человек выматывается. Дают о себе знать и ночные рейсы — почти у всех водителей после сорока лет значительно ухудшается зрение.

Сейчас почти семьдесят процентов рынка оккупировало Яндекс-такси. По отчетам у них заработки не очень, а на самом деле — сверхприбыли, которые они выводят за границу. Хозяин Аркадий Волож — гражданин Мальты. Сама организация зарегистрирована в Голландии. Так что не стоит их называть «нашими». Это компания чужая, она разлагает рынок такси, а власть наша ей потакает, на их стороне и Антимонопольный комитет и правящая партия.

Мы боремся за то, чтобы признать их работодателем. Они отказываются, дескать, просто работают с «самозанятыми», являясь «агрегатором», всего лишь «продают билеты» на такси, забирая себе 30% от стоимости заказа.

Одно название, что самозанятые, а на самом деле рабы. Им «втирают в уши», что это выгодно: заплатил 4% налогов и свободен. На деле оказывается еще немаленький процент за заказ, плюс бензин, плюс поломки, плюс штрафы от ГАИ. Человек начинает звонить «агрегатору», а ему отвечают: иди на три веселых буквы в пешее эротическое путешествие…

В свое время ученые ставили опыты на подопытных мышах, заставляя их делать тяжелую монотонную работу. Через пару недель мышки стали хуже выполнять специальное задание, уподобившись «усталым работникам». Сейчас в связи с Ковидом у всех на слуху словосочетание «цитокиновый штором», когда организм предпринимает во время болезни бешеную защиту и сам захлебывается в своих клетках макрофагах, состоящих из белков.

Так вот выполнение монотонной работы — тоже повышает уровень тех самых цитокинов. Когда он достигает пика, мыши просто засыпают от переутомления. Многим знакомо чувство болезненной подавленности и снижение темпов работы. Эти симптомы — сигнал дать отдых не только телу, но и душе. Потому что работа грозит превратиться в какой-то ад.

Хотя без нее, проклятой, тоже скучно. Без работы для человека по сути жизни нет. А поскольку не бывает труда без трудностей, без определенной усталости и даже нервотрепки, значит это дело неизбежное. Но только в том случае если не выходит за рамки допустимого. Одно дело трудиться ради куска хлеба, выполнять постылую работу. Другое — когда занятие по душе. Тогда, несмотря на долгие годы трудовых подвигов, жизнь — в радость. Но за подвиг — полагается платить.

У нас традиция — упорно сопеть носом и до одурения крутить гайки, пока резьба не сорвется. Радость и работа две вещи в Трудовом кодексе не совместные. Хотя работник по нашей традиции и должен выглядеть перед начальником весело и глупо, так еще царь Петр завещал.

Экономия и «оптимизации штатов» по инициативе руководящих работников часто приводит к прямо противоположному результату. Напоминаем, что реформа здравоохранения началась в 2010 году, когда был принят Закон об обязательном медицинском страховании. Все по Пушкину: не гонялся бы ты поп за дешевизной. Стоило сократить число больниц до уровня 1913 года — грянул ковид.

Было много разговоров на тему подвига медиков в «красных зонах» инфекционных больниц. Но ведь этому подвигу что-то предшествовало — ошибки в стратегии развития здравоохранения. Нужны ли такие подвиги, и, может, к подвигу приравняем еще и работу врача на рутинном амбулаторном приеме?

Мария Губарева, председатель первичной профсоюзной организации Межрегионального профсоюза работников здравоохранения «Действие», напоминает, что амбулаторный прием в структуре рабочего времени доктора не может превышать 33 часа в неделю:

— К сожалению, во многих медицинских организациях специалистам продолжают принимать пациентов по 7 часов в день и более. Но врачи поликлиник не только занимаются амбулаторным приемом, но и ведут профилактические осмотры, диспансерное наблюдение за пациентами, проводят анализ заболеваемости, малые оперативные вмешательства, санитарно-гигиеническое воспитание населения, посещают больных на дому, ведут документацию.

Заполнение медицинской карты пациента происходит на амбулаторном приеме. Санитарно-просветительская беседа с больным — это тоже амбулаторный прием. Таким образом, все виды работ, которые специалист амбулаторного звена проводит по своим должностным обязанностям, есть не что иное, как амбулаторный приём. Вот почему согласно постановлению № 101 докторам амбулаторного звена должна устанавливаться сокращённая продолжительность рабочего времени — 33 часа в неделю. Однако с этим выводом не соглашается ни Минздрав России, ни суды…

Сейчас ведь у нас «уравниловке» давно уже положен конец. Фонд заработной платы распределяет главврач больницы. Разница между его собственным денежным содержанием и зарплатой менее квалифицированного персонала может быть в десять раз и более. Должен же он на чем-то экономить.

Доктору, который не доволен условиями, можно, конечно, поискать себе работу в коммерческой клинике. Но там приходится быть немного коммерсантом, «раскручивать» больных на услуги и даже операции. А это не все умеют и хотят.

Учителя перерабатывают только во время учебного года. Приходится с утра до вечера проверять домашнее задание. А еще бегать из корпуса в корпус. Сейчас школы укрупнили, так что только успевай вертеться. Опять же на выборах приходится помогать. Пункты для голосования, как правило, в школах. Зато на каникулах им лафа.

Мы часто жалуемся на полицию вообще и ГИБДД в частности. Но ведь и у них не все так просто, работа у простых сотрудников не сахар. Выматывающая. А морально психологический климат в коллективах — не всякий вынесет. И в дождь, и в снег, и в жару приходится стоять на посту, приравненном к боевому.

Михаил Пашкин, председатель Московского межрегионального профсоюза полиции и Росгвардии напоминает, что нашим полицейским давно не платят за переработки:

— Где-то платят, где то — нет. Это массовое явление и все зависит от порядочности того или иного начальника на месте. Часто не платят за ночные переработки, за работу в выходные и праздничные дни. У нас же сейчас режим повышенной готовности, а полицейские можно сказать люди служивые.

Еще один способ сэкономить на зарплате — брать стажеров. По закону гражданин, поступающий на работу в органы, должен от двух месяцев до полугода стажироваться. В это время заплата у него — в два раза меньше, чем у кадрового сотрудника. Эти сэкономленные средства идут на премии отличившимся. В том числе руководству. Ведь если руководству мало платить, то оно будет взятки брать. Поэтому платят много и очень много.

Конечно, можно сказать, что у нас традиционна низкая производительность труда. Земледельцы, закончили посев, ждут осени, чтобы начать уборку, и будут трудиться от зари до зари на своих комбайнах, доярки тоже придут на вечернюю и утреннюю дойку. А между ними задать корма своим личным, родным поросятам. Про металлургов с шахтерами даже как-то говорить не приходится. Сколько бы они ни сварили стали и алюминия, сколько бы ни выдали на-гора угольку, получается — как раз столько, чтобы капитанам бизнеса хватило на покупку очередной яхты.

Источник

Рабский труд

Основным источником рабства в древности всегда была война. Но в Риме благодаря особенностям его истории война как источник общего вос­производства рабов играла большую роль, чем на Востоке и в Греции.

Вторым источником рабства была задолженность. Правда, по отноше­нию к римским гражданам долговое рабство было фактически уничтожено законом Петелия и Папирия. Но в провинциях дело обстояло иначе: про­винциалы не имели права гражданства, и римские ростовщики массами продавали их в рабство за долги. Во время подготовки к борьбе с кимврами и тевтонами (около 105 г.) Марий получил от сената право приглашать себе на помощь союзников из числа окраинных государств. С такой просьбой Марий обратился к царю Вифинии Никомеду. Тот ответил, что большинство вифинцев, уведенных римскими откупщиками, томятся в раб­стве в провинциях. Вероятно, Никомед несколько сгустил краски, но, как бы там ни было, сенат вынес постановление, чтобы никто из свободнорож­денных союзников не находился в рабстве. На основании этого постановле­ния сицилийский претор в течение нескольких дней освободил более 800 человек. Этот факт, сообщаемый Диодором (фрагменты XXXVI книги), ярко иллюстрирует положение вещей на римской периферии в конце II в.

Третьим источником пополнения массы рабов являлось пиратство, которое в римскую эпоху достигло неслыханных размеров. В три послед­них века Республики на малонаселенных побережьях восточной полови­ны Средиземного моря — Иллирии, Киликии, на Кипре — пираты созда­ли целые государства с крепостями и флотом. Случалось, что из-за пира­тов приостанавливалась морская торговля, а в Риме хлеб сильно поднимался в цене вследствие невозможности подвезти его из провин­ций. Дерзость пиратов доходила до того, что они нападали на побережья Италии и Сицилии.

Римское правительство вело с пиратами упорную борьбу. Мы уже го­ворили о войнах в Иллирии. Помпей в 67 г. получил диктаторскую власть над районом Средиземного моря и его побережьем для ликвидации пират­ских гнезд. С пиратами боролись Цезарь и Октавиан. На некоторое время военные меры давали результат, но, пока существовала рабовладельче­ская система, полностью уничтожить пиратство было невозможно. С од­ной стороны, значительная часть пиратов состояла из беглых рабов. Не случайно после подавления крупных восстаний рабов пиратство усилива­лось в огромной степени. С другой стороны, сама рабовладельческая сис­тема частью питалась морским разбоем, так как пираты являлись крупны­ми поставщиками живого товара на невольничьих рынках. Морские разбои были весьма выгодным занятием, и немало богатых людей Среди­земноморья вкладывало свои деньги в пиратские предприятия. Таким об­разом, пиратство являлось органической частью рабовладельческого строя, и полностью ликвидировать его было невозможно. К этому нужно доба­вить, что в эпоху гражданских войн пираты как организованная сила часто использовались воюющими сторонами.

Четвертым источником рабства являлось естественное воспроизвод­ство рабов. Сын рабыни становился рабом, и каждому господину было выгодно, чтобы у его рабынь рождалось как можно больше детей. Такие рабы, родившиеся и выросшие в доме (vernae), ценились рабовладельца­ми, так как они считались более послушными. Поэтому господа принима­ли различные меры для поощрения рождаемости у рабынь, например ос­вобождение от работ, отпуск на волю и т. п.

Однако решить таким путем проблему общего воспроизводства рабов было невозможно, так как процент рождаемости у них в целом был неве­лик из-за сурового режима, отсутствия законной семьи, казарменного об­раза жизни, нежелания рабов иметь детей и проч.

Римские рабовладельцы прибегали даже к организации специальных рабских питомников. Диодор (фрагмент XXXIV книги) говорит о суще­ствовании таких питомников в Сицилии во II в. В них разводили рабов на продажу, и рабовладельцы партиями покупали там нужную им рабочую силу.

Одним из моментов воспроизводства рабов было их обучение, повы­шение их квалификации. Выше мы говорили, каким образцовым рабовла­дельцем был Катон. Он занимался и обучением малолетних рабов, пере­продавая их потом с выгодой. Занимался обучением рабов и Красс, круп­ный римский богач первой половины I в.

Наряду с этими четырьмя основными источниками рабства было еще несколько второстепенных, не имевших большого значения. Так, свобод­ного человека можно было продать в рабство в виде наказания за некото­рые преступления, например за уклонение от военной службы. Отец мог три раза продать в рабство сына, и только после третьей продажи сын вы­ходил из-под власти отца. Впрочем, в последние века Республики право отцов продавать детей фактически, по-видимому, сошло на нет.

Рабов приобретали обычно двумя способами: или получали непосред­ственно из военной добычи, или покупали на рынке. Первый способ прак­тиковался в армии. Полководцы были почти бесконтрольными распоряди­телями военной добычей и имели полную возможность даром приобрести себе любое количество рабов. Но и рядовые воины могли кое-чем пожи­виться. Так, Цезарь часто дарил своим солдатам по одному рабу на чело­века.

Однако главным источником частного воспроизводства являлась по­купка рабов на рынке. Невольничьи рынки существовали во всех город­ских центрах римской державы. В самом Риме рынок рабов находился возле храма Кастора. Наибольшей известностью пользовался невольничий ры­нок на Делосе, где, по словам Страбона (XIV 5, 2), иногда продавалось до 10 тыс. рабов в день.

Рабы, которых выводили на рынок, выставлялись обнаженными, чтобы покупатель мог наглядно убедиться в доброкачественности предлагаемо­го товара. Обычно они имели отличительные знаки: либо выкрашенные белой краской ноги, либо шерстяной колпак на голове. У военнопленных, выведенных на продажу, был на голове венок.

Продавец должен был осведомлять покупателя о всех недостатках раба. Иногда на шее раба висела дощечка, на которой были указаны его племен­ное происхождение, возраст и т. п. Закон предусматривал, что если после продажи у раба обнаружатся скрытые недостатки, то сделка расторгалась.

Цены на рабов в Риме подвергались очень большим колебаниям. Не­имоверно высокие цены, о которых до римской эпохи и не подозревали, обусловливались развитием роскоши и непроизводительных расходов. За красивых танцовщиц выбрасывали огромные суммы. Сотни тысяч сестер­ций платили за актеров и представителей других высококвалифицирован­ных профессий.

«Наивысшая до сего дня цена, — пишет Плиний[219], — за какую был продан человек, рожденный в рабстве, была, насколько мне известно, дана за грам­матика Дафниса. 700 тыс. сестерций. В наше время эта цена была превзойдена, и притом в значительной степени, актерами, которые поку­пали себе свободу на свои доходы, так как существует предание, что уже у наших предков актер Росций зарабатывал в год 500 тыс. сестерций»[220].

Резкие падения цен на рабов наблюдаются в периоды крупных завоева­ний. В 177 г. цены на сардинских рабов так упали, что появилась поговор­ка. «Дешев, как сард»[221]. В I в., в период завоевания Понтийского царства, рабов продавали по 4 денария за голову, тогда как средняя рыночная цена на раба равнялась 300—500 денариям.

Посмотрим теперь, в каких отраслях хозяйства применялся рабский труд в Риме. На первом месте в этом отношении нужно поставить до­машнее хозяйство. Причем необходимо подчеркнуть непроизводитель­ный по преимуществу характер домашнего рабского труда. Подавляю­щее большинство «городской фамилии»[222] являлось полупаразитической группой, состоявшей из прислуги, челяди. В богатых и даже средних рим­ских домах часть «фамилии», обслуживавшая непосредственно господ­скую семью, была непропорционально велика по сравнению с тем коли­чеством рабов, которые работали в домашних мастерских или были от­пущены на оброк. Богатый римский дом имел сотни рабов, начиная от привратников, скороходов, судомоек, уборщиц и кончая парикмахера­ми, маникюршами, учителями, врачами, управляющими, агентами для поручений и т. п.

По сравнению с домашними рабами, рабы-ремесленники, работавшие на рынок, были сравнительно немногочисленны. Это были рабы, отпущен­ные на оброк своими господами или принадлежавшие собственникам мас­терских. Вообще удельный вес рабского труда в промышленности Италии был, по-видимому, невелик.

Широко применялся труд рабов в строительном деле: упомянутый выше Красс имел больше 500 строительных рабочих-рабов. То же самое нужно сказать о горном деле: в серебряных рудниках в Испании, около Нового Карфагена, работало до 40 тыс. рабов.

Рабы были заняты в качестве служащих в торговых домах, банкирских конторах, в компаниях откупщиков (societates publicanorum) и других част­ных предприятиях.

Наконец, многочисленную категорию составляли в Риме государствен­ные рабы.

Одной из важнейших сфер применения рабского труда было сельское хозяйство Италии. Это вызывалось как аграрным характером страны, так и концентрацией земельных владений, начиная со II в. Крупное же сель­ское хозяйство создавало благоприятные условия для массового примене­ния труда рабов. По этому вопросу у нас есть хорошие источники в виде агрономических сочинений Катона и Варрона, а также произведения писа­теля I в. н. э. Колумеллы. По этим источникам можно проследить разви­тие римского сельского хозяйства и эволюцию рабского труда на протяже­нии почти трех столетий.

Эти нормы рабочей силы кажутся низкими. Но не нужно забывать, что Катон дает только перечни постоянных рабочих из рабов. Во время сбора и выжимки оливок и винограда дополнительно нанималось некоторое ко­личество свободных рабочих.

Нормы Катона относятся только к поместьям незернового характера Средней Италии. Крупные скотоводческие латифундии[224] юга и зерновые хозяйства Сицилии требовали значительно большего количества рабов.

Катон сообщает интересные данные о продовольствии и одежде рабов. Вилик, вилика и овчар получали меньше хлеба, чем рабы, занятые на тя­желой работе; зимой рабам полагалось меньше хлеба, чем летом. Вино для рабов Катон советует изготовлять из выжимок. Из одежды он реко­мендует давать рабам через год попеременно тунику и короткий плащ. Старую одежду следует отбирать, чтобы рабы делали из нее лоскутные одеяла.

«Паек рабам. Тем, кто работает в поле: зимой — по 4 модия пшени­цы, а летом — по 4,5; вилику, ключнице, смотрителю, овчару — по 3 модия. Колодникам зимой — по 4 фунта хлеба; летом, как станут вскапывать виноградник, — по 5 до той самой поры, как появятся винные ягоды. Тогда опять вернуться к 4 фунтам. Вино рабам. По окончании сбора винограда пусть они три месяца пьют ополоски; на четвертый месяц они получают по гемине в день, т. е. по 2,5 конгия в месяц; на пятый, шестой, седьмой и восьмой (ме­сяц) — в день по секстарию, т. е. в месяц 5 конгиев; на девятый, десятый, одиннадцатый и двенадцатый — в день по три гемины, т. е. в месяц по амфоре. Сверх того в Сатурналии и Компиталии — по 3,5 конгия на каждого человека. Всего вина на каждого человека в год 7 квадранталов. Колодникам прибавляй в соответствии с работой, ка­кую они делают; если каждый из них в год выпьет по 10 квадранталов, это не слишком много.

Приварок рабам. Заготовь впрок как можно больше палых маслин. Потом заготовь зрелых — таких, откуда можно получить совсем мало масла. Береги их, чтобы они тянулись как можно дольше. Когда мас­лины будут съедены, давай рассол и уксусу. Масла давай на месяц каждому по секстарию, модия соли хватит каждому на год»[225].

Катон дает массу советов по уходу за скотом и его лечению. Он указы­вает даже рецепт жертвы богам за волов, чтобы они были здоровы. И ря­дом с этим расчетливый хозяин ни слова не говорит о том, как лечить боль­ных рабов. Из биографии Катона мы знаем, что старых или больных ра­бов, по его мнению, следовало продавать. В наставлении вилику просто сказано:

«Рабам не должно быть плохо, пусть они не мерзнут и не голодают. Вилик неизменно должен держать их на работе, так легче удержит он их от воровства и проступков. Если он будет попустительствовать (рабам), хозяин не должен оставить это безнаказанным»[226].

Интересно в этом пункте сравнить Катона с Колумеллой, писавшем в I в. н. э., в период уже начавшегося кризиса рабовладельческого хозяйства. Оказывается, Колумелла больше заботится о здоровье рабов, чем Катон. Так, например, он дает советы, как устраивать помещение для рабов:

«Помещения для рабов, которые ходят на свободе, должны быть обра­щены на юг, для закованных, если их много, следует иметь эргастул[227] в подвальном помещении, как можно лучше устроенный в санитарном отно­шении, с большим количеством узких окон для света, расположенных на такой высоте, чтобы до них нельзя было достать рукой. Для скота дела­ются сараи, в которых он не будет страдать ни от холода, ни от зноя; у рабочих волов должно быть два хлева — зимний и летний. »[228].

Несмотря на это характерное сопоставление рабов со скотиной, Колумелла больше ценит здоровье раба, чем Катон, писавший в период расцве­та рабовладельческой системы.

Юридическое и бытовое положение частных рабов в Риме II—I вв. до н. э. было чрезвычайно тяжелым[229]. Это объясняется рядом причин: боль­шим количеством рабов и их дешевизной, т. е. возможностью легко заме­нять старого или больного раба, концентрацией рабов в крупных поместь­ях и в домашнем хозяйстве, что вызывало необходимость держать их в постоянном страхе, и т. п. Римский раб стоял вне защиты закона по отно­шению к своему господину (убийство или увечье чужого раба преследова­лись в порядке гражданского права как порча чужого имущества). Только совершенно исключительная жестокость могла вызвать в редких случаях вмешательство цензора или народного трибуна.

Раб был вещью, орудием производства. Варрон пишет:

«Теперь я скажу, какими средствами возделываются поля. Некоторые разделяют эти средства на две группы — на людей и на орудия, без кото­рых они не могут возделывать. Другие делят их на три части: орудия говорящие, орудия, издающие нечленораздельные звуки[230], и орудия немые. К говорящим относятся рабы, к издающим нечленораздельные звуки — волы, к немым — телеги»[231].

Раб, отпущенный на волю, становился либертином (вольноотпущен­ником). Отпуск на волю (manumissio) не разрывал полностью отношений зависимости, так как вольноотпущенник переходил в число клиентов сво­его бывшего господина (теперь патрона), принимая его родовое (а часто и личное) имя. Он обязан был иногда оставаться в доме господина, иногда платить ему оброк и т. п. Поэтому часто отпуск раба на волю, особенно раба-ремесленника, заводившего свою мастерскую, был выгоден рабовла­дельцу, тем более что обычно раб выкупал себя за деньги.

Вольноотпущенничество в Риме было развито очень сильно. Для круп­ных римских рабовладельцев при их широком образе жизни, непроизво­дительных затратах капитала, спекуляциях, при невозможности сенато­рам легально заниматься торговлей (по закону Клавдия) нужны были кад­ры всякого рода доверенных людей, подставных лиц, агентов для поруче­ний и т. п. Для этого лучше всего подходили либертины. Вот почему вся­кий богатый человек в Риме имел десятки, а иногда и сотни клиентов из вольноотпущенников. Не забудем также, что эти клиенты содействовали политическому влиянию своего патрона. Вольноотпущенники пользова­лись в Риме если и не всеми, то многими политическими правами, хотя и должны были записываться только в 4 городские трибы.

Общим помещением, предназначенным для всей «сельской семьи» (так называли рабов усадьбы), была «деревенская кухня», где рабы могли отогреться и отдохнуть; здесь готовилась пища и здесь же рабы обедали. В долгие зимние вечера и утрами до рассвета они тут же работают: вьют веревки, плетут корзины, обтесывают колья. Почти во всех найденных под Помпеями усадьбах есть такие кухни с печью для выпечки хлеба и очагом. Хозяин был заинтересован в том, что­бы раб не проводил во сне всю зимнюю ночь, и устраивал это един­ственное теплое помещение на рабской половине. Кроме «развязанных» рабов, т. е. таких, какие ходили без цепей и жили по своим комнатушкам, бывали в усадьбе еще закованные. Для них устроено особое помещение — эргастул. Это глубокий подвал со множеством узких окошечек, пробитых так высоко, что до них нельзя дотянуться рукой» (Сергеенко М. Е. Жизнь Древнего Рима. М., 1964. С. 260).

Наряду с сельскохозяйственными рабами еще одну очень многочис­ленную категорию рабов составляли рабы, занятые в домашнем хо­зяйстве, причислявшиеся римлянами к «городским фамилиям». Сум­мируя наши сведения об этой категории рабов, Е. М. Штаерман от­мечает: «Согласно римским авторам, прославленные своей скром­ностью и простотой жизни предки довольствовались небольшим чис­лом слуг. Известны рассуждения Плиния Старшего о счастливой жиз­ни древних, имевших каждый по одному Марципору или Луципору. По его словам, римляне до войны с Персеем (171—167 гг. до н. э.) не имели среди своих рабов ни пекарей, ни поваров, которых в слу­чае нужды нанимали на рынке. Катон Старший отправился в Испа­нию всего с тремя рабами. Эти цифры в какой-то мере отражают тот факт, что еще во II в. до н. э. число слуг было сравнительно невели­ко. Однако и тогда уже они были на особом положении. Рабы-слуги позволяют себе разные развлечения: посещают цирюльни, где, как известно, римляне обменивались разными новостями и сплетнями, участвуют в излюбленной юношами игре в мяч, ходят в театр и в трактиры.

Возможно, что в тогдашних богатых домах слуг было не так мало, как старались представить позднейшие панегиристы «нравов пред­ков». В комедии Невия бедняку, который сам себе прислуживает за едой, противопоставляется некто, чей стол во время трапезы окру­жают многочисленные рабы. Полибий упоминает большое количе­ство рабов и рабынь, сопровождавших во время празднеств жену Сципиона Африканского. Уже в то время стала проникать в быт мода на дорогих домашних рабов, как это видно из сетований Катона на расточителей, плативших по таланту за красивого раба. Введенный им во время цензуры налог на роскошь предусматривал, в частно­сти, выплаты за рабов моложе 20 лет, купленных более чем за 10 тысяч ассов (1000 денариев), причем налог этот коснулся многих и существенно пополнил казну. По словам Ливия, войска, возвратив­шиеся с Востока после войны с Антиохом, ввели в обиход роскош­ные одежды, утварь, трапезы, и тогда «повара, считавшиеся у древ­них самыми низкими из рабов и по стоимости, и по использованию, стали высоко цениться, и то, что раньше относилось к слугам, стало искусством».

Рабы-слуги, так же, как ремесленники, имели пекулий. И у Плавта, и у Теренция рабы жалуются на господ, по всякому поводу вымогаю­щих у них подарки: по случаю дня рождения, рождения детей, совер­шеннолетия сына и т. д. Следовательно, господин не отбирал у раба пекулий, хотя имел на то полное право, а лишь под разными предло­гами требовал, чтобы раб уделял ему часть своего скромного иму­щества. У Плавта всякий «дельный», «хороший» домашний раб хва­лится тем, что имеет пекулий, важнейшее его отличие от раба «не­годного».

Быстрый рост числа «городских фамилий» в основном падает на ко­нец II и I в. до н. э., когда роскошь приобретает катастрофические размеры. Во времена Цицерона большая и хорошо подобранная «фа­милия» считалась необходимым признаком «порядочного» дома. Об­личая пороки Пизона, Цицерон, между прочим, говорит: «У него нет ничего изящного, ничего изысканного. прислуживают неопрятные рабы, некоторые из них даже старики; один и тот же раб у него и повар, и привратник, в доме нет пекаря, нет погреба, хлеб и вино у него от мелочного торговца и трактирщика» (Против Пизона, 27). Какова была численность городских фамилий состоятельных людей, мы не знаем. Для несколько более позднего времени можно привес­ти свидетельство Горация. Характеризуя человека, бросающегося из одной крайности в другую, Гораций говорит: часто он имел 200 ра­бов, часто десять (Сатиры, I, 3). Видимо, десять было наименьшим, двести — наибольшим числом слуг во второй половине I в. до н. э. у человека «светского».

У авторов того времени упоминаются принадлежащие к городской фамилии повара, пекари, кондитеры, носильщики, закупщики про­визии, рабы, на обязанности которых лежала сервировка стола, птич­ники, рыбаки, массажисты, домоправители, казначеи, рабы, сопро­вождавшие господ при выходах, рабы, провожавшие хозяйских де­тей в школу, садовники, метельщики, уборщики, ткачи, привратни­ки, лектиарии, несшие носилки господ, рабы, ведавшие господской одеждой, и просто челядь без определенных должностей. Многие римляне имели специальных рабов, служивших вооружен­ной силой в различного рода стычках: от споров с соседями за зе­мельные участки до политических конфликтов. Иногда для этой цели покупали специально обученных гладиаторов. Покупали гладиато­ров Клодий, Цицерон, Катон Младший, нигде не появлявшийся без вооруженной свиты, Цезарь, Брут и Кассий, которые после убий­ства Цезаря заняли с отрядами своих гладиаторов Капитолий. Городские фамилии включали еще одну категорию рабов — образо­ванных людей, рабскую интеллигенцию. Она появилась уже доволь­но рано. Рабами испокон веков были актеры. Рабов актеров и музы­кантов даже во II в. до н. э. имели не только знатные римляне, но и рядовые жители италийских городов. Рано вошел обычай иметь и рабов-учителей. Катон имел образованного раба-учителя. Марий не желал изучать греческую литературу, ссылаясь на то, что ее препо­дают рабы.

В I в. до н. э. образованные рабы стали непременной принадлежнос­тью фамилии. Многочисленные писцы, чтецы, библиотекари были у друга и издателя Цицерона Аттика. Цицерон упоминает своих рабов Гилария, счетчика, чтеца и библиотекаря Дионисия, Аполлония — бывшего раба Красса, «человека ученого, с детства преданного на­укам». Среди рабов были стенографисты, например знаменитый Ти­рон, раб, затем отпущенник Цицерона, врачи. Некоторые из таких образованных рабов, впоследствии вольноотпущенников, станови­лись известными писателями, учеными, риторами. В последние века Римской республики интеллигенция, вышедшая из рабов, была очень многочисленна, и ее вклад в создание римской культуры огромен. Общеизвестно рабское происхождение таких зна­менитых комедиографов, как Теренций и Цецилий Статий. Рабом был один из самых популярных мимографов Публилий Сир, оставивший на играх, устроенных Цезарем для народа, далеко позади других ав­торов мимов. Почти все грамматики и часть риторов, биографии которых приводит Светоний, происходили из рабов. По его словам, изучение грамматики в Риме началось после Третьей Пунической войны. Оно быстро развилось, и в Риме вскоре возникло 20 извест­ных школ. Первый человек, достигший славы преподаванием грам­матики, был отпущенник Севий Никанор Пот. Он же писал грамма­тические комментарии. Отпущенником был и известный грамма­тик Веррий Флакк, написавший ряд книг на разные темы. Он так прославился своим методом обучения, что Август назначил его учи­телем своих внуков.

Образованные рабы, как правило, занимали в фамилии особое поло­жение. Судя по Цицерону, господа проводили резкую разницу меж­ду простыми и образованными рабами. Владельцы всячески поощ­ряли способных рабов, стараясь дать им образование, гордились ими и искали им сильных покровителей. Вероятно, объясняется это не столько гуманностью, сколько тщеславием, а главным образом быс­тро растущей потребностью в работниках умственного труда, по­рождаемой развитием культуры и усложнением хозяйства, — потреб­ностью, которую еще нельзя было удовлетворить за счет свободных. При Империи, когда создается достаточно многочисленная интел­лигенция из свободнорожденных римлян и романизированных про­винциалов, роль интеллигенции, вышедшей из рабской среды, пада­ет» (Штаерман Е. М. Расцвет рабовладельческих отношений в Рим­ской республике. М., 1964. С. 121).

Читайте также

О труд, ты – мир!

О труд, ты – мир! С зороастризмом связано и почитание труда, особенно земледельческого, а также его продуктов: хлеба, муки, молока. Это нашло отражение в многочисленных обрядах. Нетрудно увидеть, что подобное отношение было воспринято не только иранцами, но и другими

Труд и творчество

Труд и творчество Как сделать труд настолько привлекательным, чтобы он стал добровольным? Это – задача, над которой бились представители самых разных оттенков мысли с глубокой древности. Вслед за Оуэном Маркс видит решение этой, равно как и ряда других проблем, в

Рабский труд

Рабский труд Основным источником рабства в древности всегда была война. Но в Риме благодаря особенностям его истории война как источник общего вос­производства рабов играла большую роль, чем на Востоке и в Греции.Вторым источником рабства была задолженность. Правда, по

§ 1. Земледелец и его труд

§ 1. Земледелец и его труд В ходе исторического процесса, как уже говорилось, развивается общественное разделение труда. В силу этого происходит постепенная множественная специализация производства, взаимосвязь между отраслями которого осуществляется через рынок. В

«Труд радостный был»

«Труд радостный был» Русанова Александра Ивановна, 1915 год, дер. Русановы, крестьянкаВсю свою жизнь проработала в колхозе. Работала в поле. Косила, сеяла, убирала, делала все, что надо было, — ни от какой работы не отказывалась. Да и вообще раньше народ был безотказный. Если

Глава 10 РАБСКИЙ ТРУД

Глава 10 РАБСКИЙ ТРУД Принимая во внимание собственную, особенно страшную историю евреев, становится понятно, что они занимают центральное место в мучительной драме освобождения лагерей. Но, как подчеркивают многие историки, холокост, как мы понимаем его в наши дни, это в

Труд Каждая система производственных отношений формирует особый, соответствующий ее сущности, социальный тип человека, как экономического деятеля, в первую очередь — специфический тип работника… Карл Маркс Государство осуществляет контроль за мерой труда и

Труд и оптимизм

Труд и оптимизм Побывав на этой экскурсии, я уверовал в то, что двери в новое общество для нас широко открыты. Вопрос теперь только в нас.Полный надежд, я вступил в новый, 1958 год. К этому времени у меня появился оптимизм. Впервые он появился еще осенью 1957 года, когда я таскал

Труд заключенных

Труд заключенных 28 января 1938 года Категории заключенныхГоворя об использовании принудительного труда в Магнитогорске, необходимо помнить, что среди всех заключенных или бывших заключенных можно четко выделить следующие четыре категории.1. Колония так называемых

Сизифов труд

Сизифов труд Г-жа X. познакомила нас с четой Макаровых. Он русский, она американка, очень добрая, общественный деятель, принимавшая участие в работе Нэйборхуд Лиг1. Как-то раз мы с Ольгой были в гостях у Макаровых, разговорились и рассказали им, как мы мечтаем жить

Труд разведчика и труд журналиста

Труд разведчика и труд журналиста Думаю, что у хорошего разведчика и хорошего журналиста есть немало общего. Нужно уметь отыскивать источники информации. Нужно эту информацию правильно оценить. Нужно умело изложить свои выводы. Наконец, вовремя передать то, что сумел

Уничтожение продовольствия правительством: рынку польза — голодным рабский труд

Уничтожение продовольствия правительством: рынку польза — голодным рабский труд На фоне массового голода и гибели «излишнего» населения правительство США замечено также в том, что, в эти годы, в угоду определённым кругам, а именно аграрному бизнес-лобби, в значительных

10. Капитал и труд

10. Капитал и труд Капитал в киевском обществе представлял собой землю, деньги, рабов, скот, пасеки, охотничьи и рыболовные угодья и т. д. Начальное накопление капитала было главным образом результатом торговых сделок, особенно во внешней торговле. В этом смысле и с

§ 2. Труд и производство

Титанический труд

Титанический труд Для работы над своими романами Валентин Савич собрал библиотеку редких книг, создал уникальную картотеку. Это был поистине неустанный, титанический труд, не только романиста, но и самого скрупулезного и дотошного историка.Пикуль был человеком широкой

Источник