Рассказ на ялике о чем
Краткое содержание На ялике Пантелеев
Было летнее погожее утро. Солдат сидел на берегу и ждал переправы на другой берег. Совсем рядом бушевала война, но он не хотел обращать на это внимание, просто сидел и наслаждался хорошей погодой.
Наконец подошла большая лодка. Мальчик лет 11 был на ней перевозчиком. Он с огромным трудом греб веслами. Его звали Матвей Капитонович. Юный перевозчик принял пассажиров, разместил их на ялике и начал переправу.
Лодка, следуя своему маршруту, плыла вдоль Каменного острова. Вдруг вдали раздался сильный грохот. Женщины, сидевшие в лодке, испугались, но Матвей их успокоил, сказав, что это стреляют наши. Потом они заметили немецкий самолет – шпион, который сразу же попал под снаряды зениток, находящихся на Каменном острове. Это происходило очень близко с лодкой, вода словно кипела, вселяя страх в пассажиров, осколки снарядов падали рядом.
Женщины легли на дно лодки, пытаясь скрыться от всего этого, солдат тоже хотел последовать их примеру, но посмотрев на маленького мальчишку, спокойно выполняющего свою работу под дождем осколков, солдат остался на своем месте.
Он не понимал, как возможно, ребенку быть таким бесстрашным. Когда лодка причалила к берегу, солдат спросил у перевозчика, как он не боится, но Матвей ему не ответил. Солдат немного рассердился и ушел по своим делам.
В зенитной батарее, куда он шел, солдат поделился рассказом о своей сегодняшней поездке, о том, как плыли под разрывающимися снарядами, на что ему ответили, что почти месяц назад под таким же дождем осколков погиб перевозчик, его место занял сын Матвей.
Солдат не поехал обратно на служебной машине, он терпеливо ждал переправы на ялике, ему очень хотелось увидеться с храбрым перевозчиком.
Сев в лодку солдат опять поинтересовался у Матвея, боялся ли он тогда обстрела, на что тот ответил, что если бояться, то легче не будет, и если ему суждено будет погибнуть, переправой людей займется его сестра Манька.
Манька ждала ялик на другом берегу. Когда мы причалили, она забрала весла у брата и послала его обедать. Сама же ловко управляя лодкой, повезла людей на другую сторону.
Матвей ушел, ялик тоже скрылся из виду, только солдат стоял на берегу и размышлял о смелости и отваге этих маленьких детей.
Война сломала миллионы детских жизней, но благодаря самоотверженности этих детей, сейчас мы живы и свободны.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Пантелеев. Все произведения
На ялике. Картинка к рассказу
Сейчас читают
Рассказ очень печальный о псе Пиратке и о бедном, бездомном старике. Пожилой человек не все время был обездоленным и выпивающим. Он имел семью, жильё и денежные средства.
Лонгрен десять лет прослужил на корабле матросом, но был вынужден покинуть службу не по своей воле. Как-то, вернувшись домой, он не увидел жену Мери, обычно бегущую к нему навстречу.
У жены барабанщика скоро должен был родиться малыш. Это был желанный ребенок, и будущая мать мечтала, чтобы ее сынок оказался хоть немного похожим на позолоченных херувимчиков, виденных ею в церкви на новом алтаре.
Рассказ Константина Паустовского «Похождения жука-носорога» — одно из лучших произведений о войне. На примере взаимоотношений главных героев — Петра, его сына Степы и жука, автору удалось показать, что и на войне есть место для человеческого тепла
В романе рассказывается о вымышленной планете. На дворе продолжается 632 год Эры Форда. Форд был великим человеком, создавшим автомобильную компанию. Для народа планеты Форд стал Богом. В стране процветала технологическая индустрия.
Пантелеев «На ялике» читательский дневник: краткое содержание, главные герои и главная мысль.
Автор: Алексей Иванович Еремеев
Краткое содержание для читательского дневника
1. Солдат сидел на берегу и ждал ялик.
2. Переправой занимался одиннадцатилетний мальчик Матвей Капитонович.
3. Во время переправы он не испугался снарядов и осколков, и просто продолжал выполнять свою работу.
4. Солдату стала интересна самоотверженность мальчика и он узнал о его прошлом.
5. Прошел всего месяц как на ялике погиб отец мальчика и сын занял его место.
6. И Мотя и его сестра Манька храбро выполняли работу своего отца, не оставляя себе времени на волнение и страх.
Читайте по теме:
Главные герои
1. Рассказчик – военный человек, который удивлен храбростью юного поколения.
2. Матвей (Мотя) – одиннадцатилетний мальчик, он храбро выполнял свою работу, чем заслужил уважение.
Главная мысль
В рассказе поднимаются темы ответственности за свое дело и чувства долга.
Чем учит
Рассказ Пантелеева учит не только детей, но и взрослых уметь принимать на себя ответственность и не бояться ее. Главный герой так рано повзрослевший и потерявший родителя, не сдался и не опустил руки. Он принял на себя ответственность отца и вместе со своей сестрой добросовестно выполняет свою работу.
Отзыв
Произведение Пантелеева мне понравилось, в первую очередь благодаря прекрасным героям. Мальчик Мотя и его сестра произвели сильное впечатление отличных людей, на которых можно положиться в тяжелое время. На таких людей хочется равняться, именно их хочется видеть своими друзьями.
Читайте по теме: Полный список для читательского дневника (в т.ч. краткое содержание, главные герои, главная мысль и т.п.) для 3 класса.
Краткое содержание Пантелеев На ялике для читательского дневника
Пантелеев Леонид — На ялике
Пантелеев Алексей Иванович (Пантелеев Л)
Алексей Иванович Пантелеев
Большая широкобокая лодка подходила к нашему берегу. Набитая до отказа, сидела она очень низко в воде, шла медленно, одолевая течение, и было видно, как туго и трудно погружаются в воду весла и с каким облегчением выскальзывают они из нее, сверкая на солнце и рассыпая вокруг себя тысячи и тысячи брызг.
Я сидел на большом теплом и шершавом камне у самой воды, и мне было так хорошо, что не хотелось ни двигаться, ни оглядываться, и я даже рад был, что лодка еще далеко и что, значит, можно еще несколько минут посидеть и подумать… О чем? Да ни о чем особенном, а только о том, как хорошо сидеть, какое милое небо над головой, как чудесно пахнет водой, ракушками, смоленым деревом…
Я уже давно не был за городом, и все меня сейчас по-настоящему радовало: и чахлый одуванчик, притаившийся под пыльным зонтиком лопуха, и легкий, чуть слышный плеск невской волны, и белая бабочка, то и дело мелькавшая то тут, то там в ясном и прозрачном воздухе. И разве можно было в эту минуту поверить, что идет война, что фронт совсем рядом, что он тут вот, за этими крышами и трубами, откуда изо дня в день летят в наш осажденный город немецкие бомбардировщики и дальнобойные бризантные снаряды? Нет, я не хотел думать об этом, да и не мог думать, так хорошо мне было в этот солнечный июльский день.
А на маленькой пристаньке, куда должна была причалить лодка, уже набился народ. Ялик подходил к берегу, и, чтобы не потерять очереди, я тоже прошел на эти животрепещущие дощатые мостки и смешался с толпой ожидающих. Это были всё женщины, всё больше пожилые работницы.
Некоторые из них уже перекликались и переговаривались с теми, кто сидел в лодке. Там тоже были почти одни женщины, а из нашего брата только несколько командиров, один военный моряк да сам перевозчик, человек в неуклюжем брезентовом плаще с капюшоном. Я видел пока только его спину и руки в широких рукавах, которые ловко, хотя и не без натуги, работали веслами. Лодку относило течением, но все-таки с каждым взмахом весел она все ближе и ближе подходила к берегу.
— Матвей Капитоныч, поторопись! — закричал кто-то из ожидающих.
Гребец ничего не ответил. Подводя лодку к мосткам, он чуть-чуть повернул голову, и тут я увидел его лицо. Это был мальчик лет одиннадцати-двенадцати, а может быть, и моложе. Лицо у него было худенькое, серьезное, строгое, темное от загара, только бровки были смешные, детские, совершенно выцветшие, белые, да из-под широкого козырька огромной боцманской фуражки с якорем на околыше падали на запотевший лоб такие же белобрысые, соломенные, давно не стриженные волосы.
По тому, как тепло и дружно приветствовали его у нас на пристани женщины, было видно, что мальчик не случайно и не в первый раз сидит на веслах.
— Капитану привет! — зашумели женщины.
— Мотенька, давай, давай сюда! Заждались мы тебя.
— Мотенька, поспеши, опаздываем!
— Матвей Капитоныч, здравствуй!
— Отойди, не мешай, бабы! — вместо ответа закричал он каким-то хриплым простуженным баском, и в эту минуту лодка ударилась о стенку причала, качнулась и заскрипела. Мальчик зацепил веслом за кромку мостков, кто-то из военных спрыгнул на пристань и помог ему причалить лодку.
Началась выгрузка пассажиров и посадка новых.
Маленький перевозчик выглядел очень усталым, с лица его катил пот, но он очень спокойно, без всякого раздражения, сурово и повелительно распоряжался посадкой.
— Эй, тетка! — покрикивал он. — Вот ты, с противогазом которая. Садись с левого борта. А ты, с котелком, — туда… Тихо… Осторожно. Без паники. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь.
Он сосчитал, сбился и еще раз пересчитал, сколько людей в лодке.
— Довольно. Хватит! За остальными после приеду.
Оттолкнувшись веслом от пристани, он подобрал свой брезентовый балахон, уселся и стал собирать двугривенные за перевоз.
Я, помню, дал ему рубль и сказал, что сдачи не надо. Он шмыгнул носом, усмехнулся, отсчитал восемь гривен, подал их мне вместе с квитанцией и сказал:
— Если у вас лишние, так положите их лучше в сберкассу.
Потом пересчитал собранные деньги, вытащил из кармана большой старомодный кожаный кошель, ссыпал туда монеты, защелкнул кошель, спрятал его в карман, уселся поудобнее, поплевал на руки и взялся за весла.
Большая, тяжелая лодка, сорвавшись с места, легко и свободно пошла вниз по течению.
И вот, не успели мы как следует разместиться на своих скамейках, не успел наш ялик отойти и на сотню метров от берега, случилось то, чего, казалось бы, уж никак нельзя было ожидать в этот солнечный, безмятежно спокойный летний день.
Я сидел на корме. Передо мной лежала река, а за нею — Каменный остров, над которым все выше и выше поднималось утреннее солнце. Густая зеленая грива висела над низким отлогим берегом. Сквозь яркую свежую листву виднелись отсюда какие-то домики, какая-то беседка с белыми круглыми колоннами, а за ними… Но нет, там ничего не было и не могло быть. Мирная жизнь спокойно, как река, текла на этой цветущей земле. Легкий дымок клубился над пестрыми дачными домиками. Чешуйчатые рыбачьи сети сушились, растянутые на берегу. Белая чайка летала. И было очень тихо. И в лодке у нас тоже почему-то стало тише, только весла мерно стучали в уключинах да за бортом так же мерно и неторопливо плескалась вода.
И вдруг в эту счастливую, безмятежную тишину ворвался издалека звук, похожий на отдаленный гром. Легким гулом он прошел по реке. И тотчас же в каждом из нас что-то екнуло и привычно насторожилось. А какая-то женщина, правда не очень испуганно и не очень громко, вскрикнула и сказала:
— Ой, что это, бабоньки?
— Мотенька, что это? — спросили у него.
— Ну что! — сказал он, не поворачивая головы. — Ничего особенного. Зенитки.
Голос у него был какой-то скучный и даже грустный, и я невольно посмотрел на него. Сейчас он показался мне почему-то еще моложе, в нем было что-то совсем детское, младенческое: уши под большим картузом смешно оттопыривались в стороны, на загорелых щеках проступал легкий белый пушок, из-под широкого и жесткого, как хомут, капюшона торчала тонкая, цыплячья шейка.
А в чистом, безоблачном небе уже бушевала гроза. Теперь уже и мне было ясно, что где-то на подступах, на фортах, а может быть и ближе, работают наши зенитные установки. Как видно, вражеским самолетам удалось пробиться сквозь первую линию огня, и теперь они уже летели к городу. Канонада усиливалась, приближалась. Все новые и новые батареи вступали в дело, и скоро отдельные залпы стали неразличимы, — обгоняя друг друга, они сливались в один сплошной гул.
— Летит! Летит! Поглядите-ка! — закричали вдруг у нас в лодке.
Я посмотрел и ничего не увидел. Только мягкие, пушистые дымчатые клубочки таяли то тут, то там в ясном и высоком небе. Но сквозь гром зенитного огня я расслышал знакомый прерывистый рокот немецкого мотора. Гребец наш тоже мельком, искоса посмотрел на небо.
— Ага. Разведчик, — сказал он пренебрежительно.
И я даже улыбнулся, как это он быстро, с одного маха нашел самолет и с какой точностью определил, что самолет этот не какой-нибудь, а именно разведчик. Я хотел было попросить его показать мне, где он увидел этого разведчика, но тут будто огромной кувалдой ударило меня по барабанным перепонкам, я невольно зажмурился, услышал, как закричали женщины, и изо всех сил вцепился в холодный влажный борт лодки, чтобы не полететь в воду.
Это открыли огонь зенитные батареи на Каменном острове. Уж думалось, что дальше некуда: и так уж земля и небо дрожали от этого грома и грохота, а тут вдруг оказалось, что все это были пустяки, что до сих пор было даже очень тихо и что только теперь-то и началась настоящая музыка воздушного боя.
Детский час
для детей и родителей
Отзыв о рассказе Пантелеева «На ялике»
Главный герой рассказа Пантелеева «На ялике» — ленинградский мальчишка по имени Мотя. Во время войны Мотя занимался тем, что перевозил людей на ялике через Неву в районе Каменного острова. На мальчика обратил внимание один военный, от лица которого ведется рассказ. Военному надо было попасть на зенитную батарею, которая размещалась на Каменном острове, и он ждал на берегу, чтобы переправиться на ялике через реку.
Когда ялик причалил к берегу, рассказчик обратил внимание на то, что люди уважительно называют мальчика, сидевшего на веслах, Матвеем Капитонычем. Мотя умело командовал погрузкой пассажиров, а потом отчалил и повел лодку на другой берег.
Во время переправы на Каменном острове начали работать зенитные орудия, которые стреляли по вражескому самолету-разведчику, прорвавшемуся к городу. В воду посыпались осколки снарядов, и пассажиры ялика в испуге попрятались на дне лодки. Но Мотя продолжал, как ни в чем ни бывало, работать веслами, и на лице его не было видно испуга.
Когда лодка причалила к берегу, все пассажиры бегом побежали в укрытие, а Мотя остался и аккуратно принялся убирать весла. Военный предложил ему побыстрее прятаться, но Мотя отказался это делать.
Когда рассказчик завершил свои дела на Каменном острове, он разговорился с командиром батареи и узнал от него, что месяц назад от осколков зенитных снарядов погиб отец Моти, тоже работавший перевозчиком. Рассказчик удивился тому, что мальчик, у которого от осколков погиб отец, сам не боится плавать на ялике под обстрелом.
На обратном пути он спросил у Моти, не страшно ли тому плавать под обстрелом, а Мотя очень рассудительно ответил, что от того, боится он или нет, никак не зависит вероятность погибнуть от осколка. Еще он сказал, что воды бояться, в море не бывать. А если он погибнет, то его сменит на веслах младшая сестра Манька.
Когда ялик причалил к берегу, Мотю позвала обедать Манька, его младшая сестра. Она сменила брата на веслах, и, умело командуя, принялась рассаживать пассажиров. А Мотя попрощался с военным и отправился домой.
Таково краткое содержание рассказа.
Главная мысль рассказа Пантелеева «На ялике» заключается в том, что чувство долга и ответственности присуще не только взрослым, но и детям. Мальчик Мотя понимал, что такое ответственность, и когда погиб его отец, занимавшийся перевозом людей через Неву, Мотя продолжил его дело.
Рассказ Пантелеева «На ялике» учит быть ответственным, грамотно выполнять взятые на себя обязательства и никогда не паниковать.
В рассказе мне понравился главный герой, мальчик Мотя, который стойко перенес гибель отца и продолжил его дело в суровое военное время. Мотя — мальчик совестливый и надежный.
Какие пословицы подходят к рассказу Пантелеева «На ялике»?
Эта запись защищена паролем. Введите пароль, чтобы посмотреть комментарии.
Краткое содержание На ялике Пантелеев
Было летнее погожее утро. Солдат сидел на берегу и ждал переправы на другой берег. Совсем рядом бушевала война, но он не хотел обращать на это внимание, просто сидел и наслаждался хорошей погодой.
Наконец подошла большая лодка. Мальчик лет 11 был на ней перевозчиком. Он с огромным трудом греб веслами. Его звали Матвей Капитонович. Юный перевозчик принял пассажиров, разместил их на ялике и начал переправу.
Лодка, следуя своему маршруту, плыла вдоль Каменного острова. Вдруг вдали раздался сильный грохот. Женщины, сидевшие в лодке, испугались, но Матвей их успокоил, сказав, что это стреляют наши. Потом они заметили немецкий самолет – шпион, который сразу же попал под снаряды зениток, находящихся на Каменном острове. Это происходило очень близко с лодкой, вода словно кипела, вселяя страх в пассажиров, осколки снарядов падали рядом.
Женщины легли на дно лодки, пытаясь скрыться от всего этого, солдат тоже хотел последовать их примеру, но посмотрев на маленького мальчишку, спокойно выполняющего свою работу под дождем осколков, солдат остался на своем месте.
Он не понимал, как возможно, ребенку быть таким бесстрашным. Когда лодка причалила к берегу, солдат спросил у перевозчика, как он не боится, но Матвей ему не ответил. Солдат немного рассердился и ушел по своим делам.
В зенитной батарее, куда он шел, солдат поделился рассказом о своей сегодняшней поездке, о том, как плыли под разрывающимися снарядами, на что ему ответили, что почти месяц назад под таким же дождем осколков погиб перевозчик, его место занял сын Матвей.
Солдат не поехал обратно на служебной машине, он терпеливо ждал переправы на ялике, ему очень хотелось увидеться с храбрым перевозчиком.
Сев в лодку солдат опять поинтересовался у Матвея, боялся ли он тогда обстрела, на что тот ответил, что если бояться, то легче не будет, и если ему суждено будет погибнуть, переправой людей займется его сестра Манька.
Манька ждала ялик на другом берегу. Когда мы причалили, она забрала весла у брата и послала его обедать. Сама же ловко управляя лодкой, повезла людей на другую сторону.
Матвей ушел, ялик тоже скрылся из виду, только солдат стоял на берегу и размышлял о смелости и отваге этих маленьких детей.
Война сломала миллионы детских жизней, но благодаря самоотверженности этих детей, сейчас мы живы и свободны.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Сейчас читают
Краткое содержание рассказа Ёлка для читательского дневника
Сюжет
Накануне новогоднего праздника пятилетний Минька и семилетняя Леля пробрались в комнату с ёлкой. Родители готовились к приему гостей и не заметили, что дети там. Мама украсила ёлку сладостями яблоками, конфетами, пастилками, орешками и разложила под ней подарки для детей гостей. Минька и Лёля решили попробовать по одной сладости. Минька был меньше ростом и поэтому смог достать только до яблока. Лёля же легко взяла пастилу с верхних веток.
Во второй и в третий раз Минька опять не достал ничего, кроме яблока, а его сестра брала самые вкусные конфеты. Мальчик разозлился и решил достать до верхних веток с помощью стула, но уронил его на подарки и сломал куклу, предназначенную для гостей. Когда пришли гости, родители стали раздавать их детям сладости с ёлки и дарить подарки.
Одному из мальчиков чуть не досталось надкусанное яблоко. Гости обиделись и стали ссориться с хозяевами дома. Мать Миньки и Лёли поняла, что ее дети разорили ёлку, подарила обиженному мальчику игрушечный паровоз, предназначенный Миньке, и вернула все подарки, которые принесли гости. Миньку и Лёлю наказал отец, заперев в комнате.
Вывод
Минька, от лица которого идет рассказ, испытал очень сильный стыд в тот вечер, когда родители отругали их. Это переживание отразилось на его личности, и он больше никогда не трогал чужого. Этот рассказ учит быть терпеливым, думать о других и не поддаваться злости. Ведь необдуманные и легкомысленные поступки могут причинить боль другим людям и испортить всем настроение.
В рассказе ‘Елка’ Михаила Зощенко
идет речь о брате и сестре: Леле и Миньке, которые совершили некрасивый поступок. Дело в том, что родители детей позвали в гости других ребят со своими родителями, чтобы на Новый Год подарить всем сладкие украшения с новогодней елки и подарки.
Леля и Минька пробрались в комнату, где стояла красавица-ель, и стали объедать деревце: высокая семилетняя Леля дотянулась до конфет и пастилок, а маленький Минька, которому было только 5 лет, смог лишь откусить кусок от яблока. Леля стала задевать Миньку, что его накажут, дети стали толкаться, в результате чего они нечаянно сломали еще и куклу, которая предназначалась одному из гостей.
Дети ничего не рассказали родителям, и в итоге, когда наступил торжественный момент вручения подарков, гости увидели, что им достались объедки и сломанные игрушки. Родители пришедших в гости детей стали возмущаться, а мама Лели и Миньки пытаться защитить своих детей, хотя, тем не менее, пытаясь сгладить ситуацию, она подарила какому-то мальчику Минькин паровозик.
В итоге обиженный Минька разревелся, обиженные гости с детьми ушли, а папа Лели и Миньки отправил детей спать, лишив их праздника. Наутро он с извинениями раздал все забытые подарки гостям.
Рассказ ‘Елка’ учит детей тому, что нельзя жадничать и показывать себя плохим хозяином, иначе можно испортить праздник не только гостям, но и себе самому.
это сестричка Лелька и братик Минька.
Лелька еще та выдумщица, в свои авантюры втягивает младшего Миньку.
В этот раз ребята решили полакомиться сладостями, которыми была украшена новогодняя елка. Леля, как более высокая, поснимала конфеты и пастилу и съела их, а младшему Миньке досталось только кусочек яблока, так как оно висело на нижней ветке.
Брат с сестрой еще успели и потолкаться, в результате потасовки они поломали игрушки, которые были под елкой.
Когда пришли гости, то все выяснилось, взрослые начали ссориться с родителями Лельки и Миньки, те, чтобы сгладить хоть немного конфликт подарили паровозик, который предназначался Миньке другому мальчику.
В итоге, праздник был испорченным, дети остались без подарков и сладостей.
Содержание рассказа ‘Елка’ можно кратко записать следующим образом:
Леля и Минька заинтересовались наряженной мамой елкой. Старшая Леля предложила попробовать развешанные на ней угощения. Леля съела несколько пастилок, а Минька понадкусал яблоко и в попытке достать угощения свысока уронил стул на фарфоровую куклу. Пришедшие в гости дети с родителями разочарованы испорченными подарками. Мама Лели и Миньки ссорится с гостями, заступаясь за своих детей, и те уходят. Леля и Минька рады, что им достанутся все подарки. Их радость прервана папой, который выключил елку и отправил детей спать. Все подарки он пообещал раздать гостям на следующий день.
Рассказ небольшой, но поучительный. Нельзя брать чужое, нельзя обманывать и жадничать, нельзя обижать людей, чтобы не остаться одному, без друзей и близких.
Михаил Зощенко в рассказе ‘Елка’ вспоминает свое детство и делится с читателями своими впечатлениями от той, его елки.
Действие в рассказе происходит перед Новогодним праздником, в семье ждут гостей. Главными героями являются брат и сестра Леля и Миня, которые обожают сладкое. На елке уже были развешены яблоки, конфеты и пастила, мимо которых дети не смогли пройти равнодушно.
Леля и Минька начинают доставать с елки сладости, а младший Миня, пытаясь дотянуться до них, случайно роняет стул на разложенные под елкой подарки. В итоге подарки ломаются, яблоко надкушено, а пастилы на дереве недостаточно.
Приходят гости и тут-то и выясняется, что подарки повреждены, что вызывает у гостей обиду. Гости обижаются и уходят, а дети наказаны. Леле и Мине стыдно за свои проступки, но они теперь знают, что брать без спроса ничего нельзя. Нужно быть гостеприимным и внимательным к гостям, и тогда любой праздник не будет омрачен.
Алексей Пантелеев — На ялике
Пантелеев Алексей Иванович (Пантелеев Л)
Алексей Иванович Пантелеев
Большая широкобокая лодка подходила к нашему берегу. Набитая до отказа, сидела она очень низко в воде, шла медленно, одолевая течение, и было видно, как туго и трудно погружаются в воду весла и с каким облегчением выскальзывают они из нее, сверкая на солнце и рассыпая вокруг себя тысячи и тысячи брызг.
Я сидел на большом теплом и шершавом камне у самой воды, и мне было так хорошо, что не хотелось ни двигаться, ни оглядываться, и я даже рад был, что лодка еще далеко и что, значит, можно еще несколько минут посидеть и подумать… О чем? Да ни о чем особенном, а только о том, как хорошо сидеть, какое милое небо над головой, как чудесно пахнет водой, ракушками, смоленым деревом…
Я уже давно не был за городом, и все меня сейчас по-настоящему радовало: и чахлый одуванчик, притаившийся под пыльным зонтиком лопуха, и легкий, чуть слышный плеск невской волны, и белая бабочка, то и дело мелькавшая то тут, то там в ясном и прозрачном воздухе. И разве можно было в эту минуту поверить, что идет война, что фронт совсем рядом, что он тут вот, за этими крышами и трубами, откуда изо дня в день летят в наш осажденный город немецкие бомбардировщики и дальнобойные бризантные снаряды? Нет, я не хотел думать об этом, да и не мог думать, так хорошо мне было в этот солнечный июльский день.
А на маленькой пристаньке, куда должна была причалить лодка, уже набился народ. Ялик подходил к берегу, и, чтобы не потерять очереди, я тоже прошел на эти животрепещущие дощатые мостки и смешался с толпой ожидающих. Это были всё женщины, всё больше пожилые работницы.
Некоторые из них уже перекликались и переговаривались с теми, кто сидел в лодке. Там тоже были почти одни женщины, а из нашего брата только несколько командиров, один военный моряк да сам перевозчик, человек в неуклюжем брезентовом плаще с капюшоном. Я видел пока только его спину и руки в широких рукавах, которые ловко, хотя и не без натуги, работали веслами. Лодку относило течением, но все-таки с каждым взмахом весел она все ближе и ближе подходила к берегу.
— Матвей Капитоныч, поторопись! — закричал кто-то из ожидающих.
Гребец ничего не ответил. Подводя лодку к мосткам, он чуть-чуть повернул голову, и тут я увидел его лицо. Это был мальчик лет одиннадцати-двенадцати, а может быть, и моложе. Лицо у него было худенькое, серьезное, строгое, темное от загара, только бровки были смешные, детские, совершенно выцветшие, белые, да из-под широкого козырька огромной боцманской фуражки с якорем на околыше падали на запотевший лоб такие же белобрысые, соломенные, давно не стриженные волосы.
По тому, как тепло и дружно приветствовали его у нас на пристани женщины, было видно, что мальчик не случайно и не в первый раз сидит на веслах.
— Капитану привет! — зашумели женщины.
— Мотенька, давай, давай сюда! Заждались мы тебя.
— Мотенька, поспеши, опаздываем!
— Матвей Капитоныч, здравствуй!
— Отойди, не мешай, бабы! — вместо ответа закричал он каким-то хриплым простуженным баском, и в эту минуту лодка ударилась о стенку причала, качнулась и заскрипела. Мальчик зацепил веслом за кромку мостков, кто-то из военных спрыгнул на пристань и помог ему причалить лодку.
Началась выгрузка пассажиров и посадка новых.
Маленький перевозчик выглядел очень усталым, с лица его катил пот, но он очень спокойно, без всякого раздражения, сурово и повелительно распоряжался посадкой.
— Эй, тетка! — покрикивал он. — Вот ты, с противогазом которая. Садись с левого борта. А ты, с котелком, — туда… Тихо… Осторожно. Без паники. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь.
Он сосчитал, сбился и еще раз пересчитал, сколько людей в лодке.
— Довольно. Хватит! За остальными после приеду.
Оттолкнувшись веслом от пристани, он подобрал свой брезентовый балахон, уселся и стал собирать двугривенные за перевоз.
Я, помню, дал ему рубль и сказал, что сдачи не надо. Он шмыгнул носом, усмехнулся, отсчитал восемь гривен, подал их мне вместе с квитанцией и сказал:
— Если у вас лишние, так положите их лучше в сберкассу.
Потом пересчитал собранные деньги, вытащил из кармана большой старомодный кожаный кошель, ссыпал туда монеты, защелкнул кошель, спрятал его в карман, уселся поудобнее, поплевал на руки и взялся за весла.
Большая, тяжелая лодка, сорвавшись с места, легко и свободно пошла вниз по течению.
И вот, не успели мы как следует разместиться на своих скамейках, не успел наш ялик отойти и на сотню метров от берега, случилось то, чего, казалось бы, уж никак нельзя было ожидать в этот солнечный, безмятежно спокойный летний день.
Я сидел на корме. Передо мной лежала река, а за нею — Каменный остров, над которым все выше и выше поднималось утреннее солнце. Густая зеленая грива висела над низким отлогим берегом. Сквозь яркую свежую листву виднелись отсюда какие-то домики, какая-то беседка с белыми круглыми колоннами, а за ними… Но нет, там ничего не было и не могло быть. Мирная жизнь спокойно, как река, текла на этой цветущей земле. Легкий дымок клубился над пестрыми дачными домиками. Чешуйчатые рыбачьи сети сушились, растянутые на берегу. Белая чайка летала. И было очень тихо. И в лодке у нас тоже почему-то стало тише, только весла мерно стучали в уключинах да за бортом так же мерно и неторопливо плескалась вода.
И вдруг в эту счастливую, безмятежную тишину ворвался издалека звук, похожий на отдаленный гром. Легким гулом он прошел по реке. И тотчас же в каждом из нас что-то екнуло и привычно насторожилось. А какая-то женщина, правда не очень испуганно и не очень громко, вскрикнула и сказала:
— Ой, что это, бабоньки?
— Мотенька, что это? — спросили у него.
— Ну что! — сказал он, не поворачивая головы. — Ничего особенного. Зенитки.
Голос у него был какой-то скучный и даже грустный, и я невольно посмотрел на него. Сейчас он показался мне почему-то еще моложе, в нем было что-то совсем детское, младенческое: уши под большим картузом смешно оттопыривались в стороны, на загорелых щеках проступал легкий белый пушок, из-под широкого и жесткого, как хомут, капюшона торчала тонкая, цыплячья шейка.
А в чистом, безоблачном небе уже бушевала гроза. Теперь уже и мне было ясно, что где-то на подступах, на фортах, а может быть и ближе, работают наши зенитные установки. Как видно, вражеским самолетам удалось пробиться сквозь первую линию огня, и теперь они уже летели к городу. Канонада усиливалась, приближалась. Все новые и новые батареи вступали в дело, и скоро отдельные залпы стали неразличимы, — обгоняя друг друга, они сливались в один сплошной гул.
— Летит! Летит! Поглядите-ка! — закричали вдруг у нас в лодке.
Я посмотрел и ничего не увидел. Только мягкие, пушистые дымчатые клубочки таяли то тут, то там в ясном и высоком небе. Но сквозь гром зенитного огня я расслышал знакомый прерывистый рокот немецкого мотора. Гребец наш тоже мельком, искоса посмотрел на небо.
— Ага. Разведчик, — сказал он пренебрежительно.
И я даже улыбнулся, как это он быстро, с одного маха нашел самолет и с какой точностью определил, что самолет этот не какой-нибудь, а именно разведчик. Я хотел было попросить его показать мне, где он увидел этого разведчика, но тут будто огромной кувалдой ударило меня по барабанным перепонкам, я невольно зажмурился, услышал, как закричали женщины, и изо всех сил вцепился в холодный влажный борт лодки, чтобы не полететь в воду.
Это открыли огонь зенитные батареи на Каменном острове. Уж думалось, что дальше некуда: и так уж земля и небо дрожали от этого грома и грохота, а тут вдруг оказалось, что все это были пустяки, что до сих пор было даже очень тихо и что только теперь-то и началась настоящая музыка воздушного боя.
Ничего не скажу — было страшно. Особенно, когда в воду — и спереди и сзади, и справа и слева от лодки — начали падать осколки.
Мне приходилось уже не раз бывать под обстрелом, но всегда это случалось со мной на земле, на суше. Там, если рядом и упадет осколок, его не видно. А тут, падая с шипеньем в воду, эти осколки поднимали за собой целые столбы воды. Это было красиво, похоже на то, как играют дельфины в теплых морях, — но если бы это действительно были дельфины.
Женщины в нашей лодке уже не кричали. Перепуганные, они сбились в кучу, съежились, пригнули как можно ниже головы. А многие из них даже легли на дно лодки и защищали себя руками, как будто можно рукой уберечь себя от тяжелого и раскаленного куска металла. Но ведь известно, что в такие минуты человек не умеет рассуждать. Признаться, мне тоже хотелось нагнуться, зажмуриться, спрятать голову.