зачем д артаньян ездил в лондон

lsvsx

Всё совершенно иначе!

Истина где-то посередине. Так давайте подгребать к ней не теряя достоинства.

Хотя, нет, не с того надо начинать рассказ о дворянине, особенного если его благородное происхождение оспаривают.

Титулы успешного и наглого гасконца не раз пытались оспорить, но. не вышло. Сам Людовик XIII пожелал, чтобы кадет гвардии Шарль де Батц носил имя д’Артаньян в память об услугах, оказанных королю его дедом со стороны матери, что уравняло Батц-Кастельморов, которые во всех отношениях стояли несравнимо ниже Монтескью, с Монтескью-Фезансаками. А с королями в этих вопросах не спорят, ибо д’Артаньян показал к тому времени свой потенциал. «Железная хватка и стальные икры», как в книге мэтра Дюма – ха! Ум, хитрый и изворотливый, умение выбрать покровителя, и умение быть ему верным. Хотя и мышцы не помешали.

Обучение в средневековой провинции было не мудреным: «Читать по слогам научился, подпись ставит тоже? И, слава Богу, ну это не часто пригодится. Фехтовать можешь? Отлично, на первой дуэли не убью, на службу примут. На коне держишься! Вперед, в новую жизнь.» Тысячи молодых французов-дворян из провинций отправлялись завоевывать Париж, дома они не могли найти службу, славу и богатство. Да и наследство полагалось только старшему сыну.

Шарль де Бац в 1630-х году отправился в Париж, с этого времени он стал использовать имя своей матери Франсуазы де Монтескью д’Артаньян, так как материнская родня была знатнее.

Рота мушкетеров была элитой элиты, в 1600 году её создал король Генрих IV для своей личной охраны. Туда вошли дворяне, вооружённые лёгкими карабинами, которые в 1622 году, были замены длинноствольными мушкетами. С тех пор охрану короля стали именовать «королевскими мушкетёрами». Капитаном роты считался сам король, а фактический командир носил звание капитан-лейтенанта, эту должность занял гасконский граф де Тревиль, так что нет ни чего удивительного, что значительную часть роты составляли его земляки.

«Мушкетёры военного дома короля» причислялись к «гвардии вне Лувра», то есть к внешней охране короля; они должны были сопровождать короля в его выходах и прогулках, также они сопровождали монарха в военных кампаниях.

Александр Дюма в романе «Три мушкетера» написал, что д’Артаньян участвовал в интриге с брильянтовыми подвесками королевы Франции. Об этом случае рассказал современник событий, французский писатель Ларошфуко. Да, за Анной Австрийской ухаживал министр Англии Джордж Вильерс герцог Бекингем, жуткий развратник и бисексуал.

Вильерс находился в гомосексуальной связи с королём королём Англии и Шотландии Яковым I, за что получил множество титулов и государственных должностей, при этом был женат, что не мешало ему постоянно заводил романы как с женщинами так и с мужчинами. Судя по всему Бекингем умудрился соблазнить даже Анну Австрийскую. Во всяком случае она отдала ему на память брильянтовые подвески, подарок мужа-короля. Узнав об этом, кардинал Ришелье поручил графине Карлейль (в романе леди Винтер) срезать у герцога Бекингема на балу два брильянтовых подвеска и спешно переслать их в Париж. После этого кардинал намекнул Людовику XIII чтобы он попросил королеву надеть украшение на ближайшем приеме. Подвески в те годы были весьма интимным предметом – они дарились юношей девушке в знак любви, и носились оной, пока она ему оставалась верна. Если любовь прошла, – подвеска возвращалась дарившему. Понятно, почему король так взбесился от одного намека на пропажу украшения.

У Дюма д’Артаньян и его храбрые друзья мушкетеры доставляют из Лондона – несмотря на тысячи всевозможных препятствий, подстроенных агентами Ришелье, – королеве в Париж её спешно восстановленные подвески. Захватывающая история! Увы, в даже если этот эпизод не является плодом фантазии Ларошфуко, д’Артаньян не мог в нём участвовать. В 1626 году, когда закрутилась эта интрига, Шарлю было всего 13 лет.

Денег нет, но он держался

В то время военные и придворные должности во Франции покупались, для продвижения по службе требовались ДЕНЬГИ. Интересная была ситуация: чин присваивал король, а соответствующую должность, приносившую реальный доход, кандидат выкупал у предшественника.

Денег у д’Артаньяна не было и он честно тянул военную лямку. В 1640–1642 годах Шарль участвовал в осаде Арраса Эр-сюр-ла-Лиса, Ла-Бассе, Бапома, Коллиура и Перпиньяна, где между боями развлекался в одной компании с такими забияками, как Сирано де Бержерак, Франсуа де Монлезен, маркиз де Бемо. Он сражаля под стенами крепостей Эр и ла Байет, первым ворвался в форт Сан-Филипп, его видят в рядах штурмующих Перпиньян.

Ришелье с редким упорством создавал единую, сильную Францию и абсолютную монархию, притом в ослабленной, непрерывно воюющей стране при слабом короле. Перед своей кончиной всесильный первый министр Франции кардинал Ришелье принял твердое решение назначить Мазарини своим преемником и добился согласия Людовика XIII. Вскоре после этого умер и король. Наследник престола Людовик XIV был еще мал, регентшей при нем стала королева Анна Австрийская. Придворная знать теперь не скрывала своего торжества. Вельможам, которых уже не сдерживала железная рука кардинала, казалось, что настало их время. Но Мазарини продолжил политическую линию Ришелье, хотя ему было очень сложно — продолжалась изнурительная Тридцатилетняя война, королевская власть практически отсутствовала. Ему пришлось выдержать серьезное испытание во время пятилетней гражданской войны, так называемой Фронды (1648–1653).

Мушкетер, но не надолго

Неизвестно как д’Артаньян сумел снискать покровительство влиятельного кардинала Мазарини, нового главного министра Франции. В 1644 году Шарль поступил в роту королевских мушкетёров. Конечно, там сыграла роль не только покровительство кардинала, но и друга семьи — капитан-лейтенанта роты господина де Тревиля, тоже гасконца. Однако счастье было не долгим. Мазарини попытался договориться с де Тревилем о том, чтобы тот передал роту его племяннику, герцогу Неверскому; не сумев этого добиться, он в 1646 году распустил королевских мушкетёров под предлогом экономии средств казны.

Две Фронды на одну Францию

Фронда (дословный перевод «боевая праща») это целая серия антиправительственных смут 1648—1653 годов фактически затяжная гражданская война. «Парламентская» Фронда началась с выступления судебного учреждения – Парижского парламента, поддержанного купцами. Недовольство вызвали налоговые притеснений со стороны правительства Мазарини. Душой «парламентской Фронды» был парижский коадъютор (помощник архиепископа) Гонди, позднее утверждал, что он один организовал восстание это, конечно, явное преувеличение. Через год буржуазия отошла в тень, на первый план выдвинулась аристократия. Вельможам централизация власти была как кость в горле, они желали урвать побольше уступок от короны. Началась беспрерывная цепь верхушечных заговоров и контрзаговоров. На смену «парламентской Фронде» пришла «Фронда принцев».

Итак, в августе 1648 года Париж восстал, горожане требовали от регентши Анны Австрийской, удалить Мазарини, отменить налоги и выполнить другие требования Парламента. Все впали в ступор, все, только не д’Артаньян. Он прорвался во дворец и тайно эвакуировал Анну Австрийскую и юного короля в безопасное место. Затем вернулся в Лувр и через беснующуюся толпу в закрытой карете вывез Мазарини. Это был звездный час д’Артаньяна! Только за это его должны были озолотить до конца дней. Увы.

После бегства Анны Австрийской с сыном и Мазарини из Парижа армия принца Конде неоднократно побеждавшая в битвах испанцев, осадила мятежный город. Через два месяца руководители парижской буржуазии капитулировали, королевский двор возвратился в столицу. Но не в полном составе, по решению парламента Мазарини был объявлен «нарушителем спокойствия, врагом короля и его государства» и приговорен к изгнанию из Франции.

Придворный? Нет, солдат

В 1654 году юный монарх Людовик XIV короновался в Реймсе, д’Артаньян присутствовал на этой грандиозной церемонии.

Мир продлился не долго, принц Конде перешел на сторону испанцев, возглавил их тридцатитысячную армию и напал на Францию. В одной из первых битв этой кампании д’Артаньян отличился: с небольшим отрядом, не дожидаясь подхода основных сил, он атаковал бастион противника был легко ранен, но взял укрепление. За этот подвиг Шарль вознагражден, ему пожаловали должность «капитан-консьерж королевского вольера». Пределом мечтаний всякого дворянина в то время была не хлопотная должность при дворе, пусть и с забавным, по нашим меркам названием. Для современного человека «старший конюший», великий кравчий» или «главный повар Франции» звучит странно. Нет, нет придворные вельможи не убирали лошадиный навоз, не разносили вино, не стояли у кухонной плиты, в лучшем случае руководили штатом прислуги, а то и просто числись и получали за это жалование. Кстати, должность д’Артаньяна приносила доход десять тысяч ливров в год и предоставляла маленький замок в двух шагах от Лувра.

Д’Артаньян принял участие во последующих войнах, сражался в битве при Стене, осаждал Ландреси и Сен-Гилен. Его геройство было высоко оценено.

В 1657 году воссоздана рота королевских мушкетеров и уже через год Шарль де Бац де Кастельмор, граф д’Артаньян назначен её капитан-лейтенантом. А поскольку командиром называется сам король, это очень большая должность.

К 45-годам д’Артаньяну наскучили амурные приключения и он решил обзавестись семьей. Его избранницей стала богатая вдова Анна-Шарлотта-Кристина де Шанлесси, из древнего гасконского рода. У супругов вскоре родилось двое сыновей-погодков. Мушкетера практически никогда не было дома, жена терпела такую жизнь 6 лет, а затем удалилась в деревню к родственникам. брак на этом закончился.

Выходец из богатой семьи банкиров и судовладельцев, Николя Фуке сумел дослужился до должности генерального прокурора французского парламента. Во время Фронды он принял сторону Мазарини, в 1653 году победивший кардинал назначил его суперинтендантом (министрм) финансов. Пользуясь полным доверием Анны Австрийской Фуке, не проводил строгой границы между кардинальскими, государственными и собственными финансами, вскоре он стал, мягко говоря, очень состоятельным человеком. Когда сотрудник кардинала Жан-Батист Кольбер, обвинил Фуке в растрате средств, принадлежавших казне, Мазарини не предпринял никаких действий, его страшил скандал, который разразился бы при аресте и осуждении его многолетнего помощника. Лишь весной 1661 года, накануне смерти, Мазарини передал Людовику XIV сведения о предосудительных действиях суперинтенданта.

Расстройство французских финансов давало Людовику XIV все основания отправить отставку Фуке и отдать его под суд. Но суперинтендант был настолько влиятельной фигурой, что король, приняв это решение, некоторое время сохранял его в тайне.

Фуке, предчувствуя недоброе, решился на крайне опрометчивый шаг: укрепить купленный им остров Бель-Иль, что бы обороняться там, если наступит крайняя необходимость. Эти планы были зафиксированы на бумаге, именно они впоследствии легли в основу обвинения в измене.

1 сентября 1661 года в Нант, где находился тогда двор, Людовик XIV приказал вызвать д’Артаньяна. Королю доложили, что лейтенант мушкетеров нездоров. Он не поверил и по приказу Людовика мушкетера на носилках доставили в королевский кабинет. Лишь убедившись, что офицер действительно болен, Людовик отложил арест Фуке на три дня, пока гасконец не выздоровеет. 4 сентября король вызвал д’Артаньяна к себе и отдал ему приказ об аресте Фуке. Поражённый д’Артаньян попросил выдать письменный приказ, который и был ему вручён вместе с подробнейшей инструкцией. На следующий день д’Артаньян, отобрав 40 своих мушкетёров, произвёл арест, доставил задержанного в тюрьму Анже, затем в Венсенский замок. Фуке охранялся мушкетёрами под личным руководством д’Артаньяна на протяжении четырех лет вплоть до окончания суда, приговорившего его к пожизненному заключению.

После того как д’Артаньян отличился в деле Фуке, он становится доверенным лицом короля, получает должность «смотритель королевского птичника», годовой доход в 2 тысячи ливров и родовой герб.

В 1667 году началась новая война. Людовик XIV потребовал у Испании ее обширные владения во Фландрии под тем предлогом, что они-де принадлежат его жене, бывшей испанской инфанте, а ныне королеве Франции. В этой войне капитан д’Артаньян командовал армейским корпусом, состоявшим из роты мушкетеров и двух полков. При осаде Дуэ его мушкетеры под градом картечи захватили равелин и, не останавливаясь, ворвались внутрь города. Наблюдавший эту картину король, чтобы поберечь своих любимцев, даже послал им приказ «умерить свой пыл».

Кульминацией всей кампании стала осада Лилля, самой мощной крепости Фландрии. Атаки мушкетеров захлебывались одна за другой. К вечеру терпение д’Артаньяна лопнуло, он бросился в гущу схватки и дрался, пока не получил легкую контузию. Напуганные отчаянным натиском горожане Лилля сами разоружили гарнизон и сдались на милость победителя.

За заслуги при осаде города Людовик XIV назначил д’Артаньяна губернатором Лилля. Он пробыл на этом посту около шести лет. д’Артаньян был неплохим правителем, довольно милостивым, что по тем временам большая редкость, не оставил после смерти огромного состояния – значит не воровал. На посту губернатора д’Артаньяну было не комфортно, он стремился вернуться в армию и ему это удалось. В 1672 король затеял войну с Голландской республикой д’Артаньян получил звание полевого маршала (генерал-майора) и снова встал в строй.

В 1773 году король во главе войска отправился осаждать голландскую крепость Маастрихт. Штурмовым отрядом, куда входили и королевские мушкетеры, командовал генерал-майор от инфантерии де Монброн. 25 июня мушкетеры выполнили поставленную перед ними задачу — захватили равелин противник. Монброну этого показалось мало, он распорядился соорудить дополнительные укрепления, чтобы противник не отбил его обратно. Д’Артаньян возражал: «Если сейчас послать людей, то их увидит неприятель. Вы рискуете тем, что множество народу погибнет ни за что». Но Монброн не отменил приказ. Французы начали возводить редут и тут же последовала контратака голландцев. Увидев это, д’Артаньян, во главе сводного отряда мушкетеров и гренадеров бросился на подмогу. Равелин был взят, но в ходе ожесточенной схватки полевой маршал Шарль Ожье де Бац де Кастельмор, граф д’Артаньян был убит.

Гибель д’Артаньян была воспринята как большое горе при дворе и в армии, где его бесконечно уважали. Маршал д’Эстрад, который много лет служил под его командованием произнес знаменитую фразу: «Лучших французов трудно найти». Людовик XIV был очень опечален потерей такого слуги «это почти единственный человек, который сумел заставить людей любить себя, не делая для них ничего, что обязывало бы их к этому».

Д’Артаньяна похоронили на поле боя, у Маастрихта, в небольшой церкви Святых Петра и Павла. Из уст в уста передавались чьи-то слова, произнесенные над его могилой: «Д’Артаньян и слава почили вместе».

После смерти д’Артаньяна претензии его семьи на дворянство и титулы оспаривались через суд, но Людовик XIV велел прекратить какие бы то ни было преследования и оставить в покое семью своего верного слуги.

Источник

Как проходили съёмки «Д’Артаньян и три мушкетёра». часть 3

продолжение поста о том как создавался один из моих любимейших фильмов со слов каскадёра и постановщика трюков Николая Ващилина о его участии.. и так продолжим.

Конные проскачки и трюки в фильме могли бы быть в гораздо меньшем объёме. Во французском фильме «Три мушкетёра» 1961 года Бернара Бордери с Жераром Баррейем и Милен де Монжо мушкетёры за подвесками в Англию видимо ездили на поезде. Таких захватывающих проскачек и засад во французском фильме нет. Похожие проскачки были в американском фильме «Три мушкетёра» 1973 года режиссёра Ричарда Лестера с Майклом Йорком в роли д’Артаньяна. Это Георгий Эмильевич придумал такую выигрышную для кино прелесть. На стадии проработки сценария я предложил ему три варианта стандартных конных трюков в трёх засадах.

Портоса собьют, убив под ним лошадь из мушкета, а его дублёр выполнит трюк «подсечку лошади на галопе».

На троицу мушкетёров во второй засаде должны с деревьев спрыгнуть гвардейцы, но промахнувшись, бросятся в погоню, а Арамис, сбив с коня гвардейца, лихо прыгнет через баррикаду из повозок, порубив пеших гвардейцев, галопируя среди них верхом, скроется на своём коне в чаще леса.

Атос, в отличие от Арамиса и Портоса не помчится вдогонку за д’Артаньяном. Но ведь и Портос, и Арамис по пути в Лондон его не догонят. Да и побеждали они в одиночку дюжину гвардейцев, действуя в стиле сказочных (если не сказать – опереточных) героев. Таков жанр фильма, задуманного и снятого Юнгвальд-Хилькевичем.

Художник фильма Лариса с трудом согласилась построить в таверне такое огромное окно, но режиссёр её убедил пойти против правды. Конечно, на лошадях в окна не прыгали. И не только во Франции. Но создать на экране ритм движений актёров, сочетающийся с ритмом музыки не просто. Да ещё насытить экранную жизнь героев выразительными действиями. Можно, конечно, и в дилижансе себя проявить, как это было сделано Джоном Фордом в 1939 году. Но Юнгвальд-Хилькевич выбрал это.

Засада людей Рошфора на Портоса снималась первой. После падения, убитой из мушкетов лошади под Портосом, он остаётся на ногах и отстреливается от толпы гвардейцев из пистолетов, разогнав их по кустам.

Мне хотелось, чтобы вся поляна была густо затянута дымом и люди Рошфора появлялись и исчезали в гусом дыму, как призраки. Это помогло бы оправдать и противостояние одного Портоса против большого числа противников и убивать их по одному или парами. Потом из кустов вылетают кувырком парочка гвардейцев, и Портос, терзая кого-то, получает огромной дубиной по голове. Но дубина ломается, не причиняя ему вреда, и Портос ударом оглушает гвардейца. Сквозь сизый дым от выстрелов появляется очумевший гвардеец на коне и Портос сбивает его вместе с конём бычьим ударом своей крепкой головы. Сев верхом на поваленного и встающего коня, он бросается вслед за Д:Артаньяном. Стоп! Ещё дубль!

Падение Портоса снимаем полдня. Не получается у Ходюшина остаться на ногах после подсечки. Это классическое исполнение, показанное миру Петром Тимофеевым, артистом конного цирка Алибека Кантемирова. Точнее у Толи не получается сделать подсечку. Редко подворачивалась возможность в кино рискнуть чужой лошадкой. Подсечку он делает третий раз в жизни.

Толя падает неуклюже и лошадь успевает врезать задней ногой ему по голове так, что он полчаса лежал и держался за голову. Заныл, что я плохой постановщик конных трюков. А я перекрестился, что не отправлюсь из за этого выскочки в тюрьму.

Пришлось второпях самому делать второй дубль и тоже не очень удачный.

Как бы это смотрелось в клубах дыма. Особенно выезд из клубов дыма одинокого гвардейца на схватку с Портосом. Коля Павлюк выкатив на Исфане, завалил её, как любимую девушку. Причём три раза. В первом дубле Портос забыл с какой стороны нужно садится на заваленную лошадь.

Во втором завал сделали по другому, но, сев верхом, тяжёлый Портос не дал Исфане встать на ноги. Накануне Исфану опоили, ноги у неё отекли и она еле-еле на них стояла. Поднять Портоса она не смогла.

Такие мастера конного дела. Работа эта лошадиная не для слабых ребят. Но они и оказались не слабые. Особенно Хилл, который всё смонтировал из этого брака. Стоп! Снято!

Вторая засада на мушкетёров снималась в том же лесу. Ехать на съёмку около часа. Потом час гримироваться в автобусе гримёров. Наклеить усы и бороды десятку гвардейцев не так просто. С раннего утра в гостинице гримировали актёров. А на всю ораву ни рук, ни времени не хватало.

Слава Богу, костюмы мы брали с собой в гостиницу, обживали их и экономили рабочее время. Пока всех не подготовят, начать репетиции с теми, кто готов, довольно сложно. Люди ищут любой повод, чтобы лечь под кустом и затянуться сигареткой, обмусолить вчерашние похождения.

По замыслу режиссёра засада должна закончится победой Арамиса, воззвавшего к магической силе молитвы и таким образом прочертить его линию аббата. Кроме того Игорь хорошо сидел в седле и смотрелся на коне очень изящно. Ещё придумывая сцену, я решил оставить его верхом, рубящим гвардейцев, галопируя среди толпы. Репетиции Старыгин выдерживал блестяще. Ракурс съёмки сцены планировался мной из центра поляны, а Арамис галопирует вокруг камеры и рубит пеших и конных гвардейцев шпагой.

Так было бы легче обеспечить движение на галопе, удерживая из центра лошадь Старыгина на корде из тонкой капроновой лески. Оператор Саша Полынников в день съёмки встал не с той ноги и решил камеру поставить сбоку от поляны и снимать всё одним кадром на общем плане. Тут и крылась гибель замысла. Если я давал Саше совет как снимать, он делал всё наоборот. Даже если бы лошадь под Арамисом пошла галопом по кругу, видно бы ничего не было. Ближняя точка в двух метрах, дальняя в десяти. Но лошадь на съёмку привезли другую и она под Арамисом галопом не двигалась. Толя Ходюшин помочь делу не спешил.Его замыслы тоже стали понятны немного позже. Хотелось ему стать главным, а советские законы не позволяли. Не было у Толи нужных документов. От гвардейцев, размахивающих шпагами, лошадь шарахалась как от чертей.

Съёмки во Львове закончились и группа переезжала в Одессу. Закончились «львиные» игрища, происки четвёрки мушкетёров под предводительством Балона де Жюссака.

Во время моих отъездов из Львова (а я параллельно работал у Андрея Кончаловского на «Сибириаде», ставя трюки пожара на нефтяной вышке и дублируя Никиту Михалкова в горящем тракторе) Володя Балон с режиссёром сняли сцену фехтования д’Артаньяна при сопровождении Констанции и Бекингема после свидания с Анной. Опасных падений там не предполагалось и д’Артаньян всех обманул своей хитростью и филигранным фехтованием и я спокойно подписал журнал выполненных мероприятий по технике безопасности.

Драку д’Артаньяна в доме Бонасье с двумя сексотами кардинала, где проломив пол Миша побрил одному их них голову, вообще, не знаю кто придумал. Лучше бы я этого не видел!

Приехав в Одессу, Хил для разгона решил снять сцену поединка д’Артаньяна с де Жюссаком на берегу Ламанша в Грибовке (это 60 км. От Одессы).

Там крутой песчаный обрыв у моря и я подсказал ему хороший ход, чтобы закончить этот поединок. Финал всегда очень важен. Так вот, фехтуя наверху обрыва, Балон де Жюссак, опытный боец, должен оступиться и, слетев с обрыва, запутаться в рыболовных сетях. Тут-то д’Артаньян у него и отберёт пропуск с подписью Ришелье, но оставит его в живых.

Точно такой же ход я использовал в драке на берегу реки в «Сибириаде» и думал, что реплика будет допустима в этой сцене. По ошибке, в суете съёмки, Миша спрыгнул с обрыва первым и запутался в сетях, импровизируя сцену.

Но он оказался в ситуации проигравшего и они долго выкручивали по камням с нудным обменом ударами и немыслимыми пируэтами вымучивая победу д’Артаньяна над лучшим фехтовальщиком Франции.

Камрад, первая ссылка битая.

Спасибо. Очень интересно. Мелким смотрел много и много раз. И еще бы глянул.

Эх! Тарасюк! Оружейник Тарасюк!

Весной актуально

Расскажите BLM про африканские корни Дюма, может отстанут

Как на самом деле выглядели герои фильма «Д’Артаньян и три мушкетера»?

Музыкальная комедия «Д’Артаньян и три мушкетера», снятая Георгием Юнгвальд-Хилькевичем по роману Александра Дюма-отца, стала настоящим советским хитом. Конечно, после премьеры в 1979 году в восторг пришли не все, слишком уж глупыми показаны антагонисты благородной четверки королевских мушкетеров – гвардейцы кардинала. Но актерская игра вкупе с работой художников была настолько талантлива, что кажется, будто именно так и выглядели Анна Австрийская и герцог Бекингем, Людовик XIII и кардинал Ришелье, Де Тревиль и Миледи. Роман Дюма «Три мушкетера» был основан на событиях, которые писатель почерпнул из различных мемуаров. Реальные прототипы были у графа Рошфора и Миледи, Д’Артаньяна, Атоса, Портоса и Арамиса, была и история с подвесками – правда, неразлучную четверку Дюма все-таки придумал.

До наших дней дошло несколько портретов Анны Австрийской, на которых лицо королевы различается не сильно. Это дает надежду на то, что мы можем судить о ее настоящем, а не приукрашенном образе. Несколько портретов, как и фрагмент того, что мы взяли для сравнения, написал Питер Пауль Рубенс. Королева слыла красавицей, действительно состояла в переписке с герцогом Бекингемом, отказала в любви Ришелье и имела связь с Мазарини. В картине Юнгвальд-Хилькевича роль Анны Австрийской досталась великолепной Алисе Фрейндлих.

И снова фрагмент портрета Рубенса, на котором запечатлен Джордж Вильерс, первый герцог Бекингем. Титул герцога Бекингема был дарован дворянину королем Англии и Шотландии Яковом I, фаворитом которого был Вильерс. Под опекой своего венценосного любовника он сделал головокружительную карьеру, а вот любовной связи с Анной Австрийской, судя по всему, не было. Бекингема винили в неудачной внешней политике Англии, войнах с Францией и Испанией. В конце концов его действительно зарезал Джон Фельтон, так карикатурно показанный в советской картине. Роль страстного и ветреного герцога в фильме сыграл Алексей Кузнецов.

Одним из самых ярких персонажей картины Юнгвальд-Хилькевича стал кардинал Ришелье. Изначально на эту роль планировался Михаил Козаков, но на кинопробах Борис Клюев, сыгравший в итоге графа Рошфора, попросил Александра Трофимова подыграть ему. Актер сыграл настолько хорошо, что был тут же утвержден на роль. На первом фото мы видим портрет Армана Жана дю Плесси, герцога де Ришелье – кардинала Римско-католической церкви и талантливого государственного деятеля, возглавлявшего правительство Франции более 20 лет, до своей смерти. Автор – Филипп де Шампань.

У короля Франции Людовика XIII Справедливого было много портретов. Слева – фрагмент портрета работы Филиппа де Шампаня. Больше, чем управление государством, короля интересовали охота и музыка. Кстати, Людовик XIII был автором Мерлезонского балета, который упоминается в фильме. Он придумал и музыку, и постановку, и хореографию, и даже эскизы костюмов и декораций. Балет повествовал об излюбленном занятии короля – охоте на дроздов. Сам Людовик исполнял две небольшие роли – торговки приманками и крестьянина. В картине «Д’Артаньян и три мушкетера» в короля Франции перевоплотился Олег Табаков.

Люси Карлайл, «Миледи»

Исследователи склоняются к тому, что у фурии на службе Ришелье – в романе она имеет много имен (Миледи, леди Винтер, графиня де Ла Фер, Шарлотта Баксон и другие) – был реальный прототип. И звали ее Люси Хэй, графиня Карлайл. Некоторое время у нее была связь с бисексуальным Бекингемом, однако герцог бросил ее, и Люси Карлайл из ревности стала агентом кардинала Ришелье. Слева – портрет кисти Антониса Ван Дейка, справа – Миледи в исполнении Маргариты Тереховой.

Жан-Арман дю Пейре, граф де Тревиль, был капитан-лейтенантом королевских мушкетеров. Он родился в Беарне и предпочитал набирать в роту своих земляков – беарнских и гасконских дворян. Среди них были его кузены Анри д’Арамиц и Арман д’Атос, Исаак де Порто, а также прототип Д’Артаньяна – Шарль де Батц де Кастельмор, действительно дослужившийся до капитана королевских мушкетеров при Людовике XIV. Облик де Тревиля известен нам благодаря портрету кисти братьев Луи и Матье Ленен. В фильме его сыграл Лев Дуров. К сожалению, до нас не дошли портреты Атоса, Портоса, Арамиса и Д’Артаньяна.

Как проходили съёмки «Д’Артаньян и три мушкетёра». часть 1

Итак, далее рассказывает Николай Ващилин:

За чашечкой кофе он для проверки задал мне задачку про то, как один д’Артаньян может одолеть десять гвардейцев в Менге. Но чтобы это было правдиво и смешно. Почесав за ухом, я рассказал ему историю, в которой д’Артаньян убегает от гвардейцев по строительным пристройкам из досок, забираясь всё выше и выше и с последнего третьего этажа спустится по верёвке, выбьет у пристроек опору. Доски грохнутся, а гвардейцы, ухватившись за подоконники, останутся висеть на стене.

Я написал Георгию Эмильевичу в сценарий, по началу музыкального спектакля, трюковую разработку, придуманных им сцен и со мной заключили договор на подготовку, репетиции и постановку этих сцен с 1 апреля по 1 августа 1978 года на общую сумму восемьсот «пистолей» /по советским временам сумма совсем не маленькая/. Директор фильма Михаил Бялый сказал мне, что при всём уважении к каскадёрскому труду он не может платить мне больше, чем Мише Боярскому. Миша, правда, тогда ещё актёр был начинающий и низкооплачиваемый /ставка 16 рублей 50 копеек/ и массовый зритель знал его по ролям Трубадура, волка и разных других животных.

Сразу после заключения контракта я начал заниматься с Мишей Боярским верховой ездой и фехтованием. Мы с Мишей выезжали по утрам перед его репетицией в театре Ленсовета на базу нашего института в Сестрорецк в школу верховой езды парка «Дубки», где директором тогда работала мастер спорта СССР Валя Зубанова и там тренировались два часа. Сначала лёгкая разминка с использованием фехтовальных и гимнастических упражнений, элементов вольтижировки, а потом занятия верхом в манеже. Миша,одарённый от природы, работал усидчиво и делал заметные успехи.

Я взялся за работу вместе со своими товарищами по студии каскадёров Толей Ходюшиным, Серёжей Васильевым, Колей Павлюком, Геной Макоевым, Осей Кринским, Олегом Василюком и Колей Сысоевым, которые по сути были моими первыми учениками в студии каскадёров при ЛГИТМиКе.

Поначалу всё складывалось очень удачно. Начали снимать двор де Тревиля. Мы с Балоном привели спортсменов фехтовальщиков из СКА и в содружестве с Хиллом придумали фехтовальный танец под музыку Максима Дунаевского.

Ставить танец помогала его жена Таня, проработавшая много лет в балете. Я, чтобы не терять драгоценного времени, отрепетировал на той же площадке бой д’Артаньяна при его прорыве в Лувр, повторив отрепетированные ещё в Сестрорецке связки с обоюдоострой шпагой.

Между игровыми актёрскими сценами мы дружно репетировали предстоящие бои, проверяли придуманные мною в сценарии сцены, оттачивали конное и фехтовальное мастерство. Весна бушевала сиренью во Львовских скверах и наших мушкетёрских сердцах. Восторженные львицы от привалившей радости не находили себе места. И Юнгвальд-Хилькевич, и я по началу строили из себя строгих начальников и держали гвардейцев и мушкетёров в строгой узде. После дневных съёмок быстренько на обед, между переменой блюд разбор фехтовальных поединков на ножах и вилках, и… на вечернюю репетицию на конную базу или в спортзал СКА. Потом спать без задних ног под сладкое щебетание птиц и львовских девчонок. График съёмок не позволял расслабиться. За два месяца нужно было снять три серии музыкального фильма со скачками и стычками. Я уж не говорю об актёрских сценах со звёздами первой величины. Такого в советском кино ещё не знавали.

Первая трюковая съёмка – приезд д’Артаньяна в Менг и стычка с гвардейцами кардинала.

Две недели репетиций сцены погони гвардейцев за д’Артаньяном по площади Менга, тренировка прыжка Боярского и падение вниз головой Толи Ходюшина с высоты третьего этажа. Массовка, актёры и карета, запряжённая шестёркой лошадей. Толя её довольно быстро съездил по львовским предместьям. Начали с массовки, вкатились в работу, сняли первые метры плёнки. Сняли песни и танцы уличных актёров. Сняли Мишин прыжок, как бы в седло лошади, которую за время полёта успевает отвести в сторону Коля Павлюк и Миша этаким простаком приземляется в сено.

Вообще мною была придумана сцена с его прыжком по верёвке со строительных лесов (в 17 веке строительные леса тоже были), а потом выбивание несущей стойки и крушение лесов. А гвардейцы остались бы висеть на подоконниках. Было бы смешно. Но леса построить поленились (или пожалели денег) и ограничились убеганием д’Артаньяна от гвардейцев и прыжком в седло лошади, стоящей внизу. Жаль, что даже кадр, где д’Артаньян высовывается из окна третьего этажа с висящим гвардейцем Павлюком и заявляет тем самым драку на верхних этажах, был режиссёром отвергнут по причине липового кувшина, которым Миша огрел Жору Мартиросяна.

Михаил Боярский и Николай Павлюк в сцене драки в Менге.Сцена не вошла в фильм.Львов.1978

Миша прыгнул с балкона крепостной стены решительно и смело. Во время тренировок, день за днём поднимаясь по ступеням лестницы и прыгая в сено, он обрёл уверенность и мастерство в этом упражнении. Главное для Миши было научиться выбрасывать вперёд ноги и приземляться на спину. Иначе можно сломаться.

— Нормально. Только мне это не нужно. Да и стоял Толя на подоконнике долго. Видна была подготовка и нерешительность. После удара так не падают. Но акт о выполненной работе я подпишу. Пусть директор трюковые платит. Вы заслужили.

Ходюшин (дублирует Боярского на прыжке в окно на лошади),Юнгвальд-Хилькевич, Смехов,Кринский в перерыве съёмок драки в павильонах Красной голубятни и Таверны, 1978

Вечер был дурманяще тёплый. Запахи сирени наполняли воздух. Советское Шампанское лилось рекой. Киногруппа бросилась в первый загул.

Длился он недолго и проник в группу не глубоко. Директор Михаил Бялый и второй режиссёр Таня Хилькевич ещё имели силу власти. До тех пор пока не отснимут больше материала, когда менять актёра и переснимать сцены в декорациях уже не возможно.

Пока готовили и репетировали сцену в доме галантерейщика Бонасье, где режиссёр Георгий Юнгвальд-Хилькевич и Володя Балон проявили чудеса выдумки, я отрепетировал с Мишей сцену у дома Бонасье с двумя ударами от нападавших гвардейцев и стремительной подсадки Констанции в карету.

Тёмной тучей нерешённых проблем надвигались съёмки драки мушкетёров с гвардейцами в монастыре Дешо. Придуманная мною на бумаге схема плохо укладывалась в географию выбранного места. Нужно было всё переделывать.

Володя Балон быстро вывел за скобки себя и натренированного мною в Питере, Мишу, сказав, что придумал с ним поединок, который не будет касаться взаимосвязи с тремя мушкетёрами, дерущимися с отрядом гвардейцев

Трое против восьмерых. Весело и непринуждённо. Да ещё выразить в каждом ударе определённый характер персонажа. Юнгвальд-Хилькевич задал общие характеристики образов и ждал когда я начну отрабатывать сумму своего контракта придумками смешных гэгов в стиле Чарли Чаплина.

Дворик выбранного для съёмок костёла слабо напоминал французский монастырь с ухоженными цветниками и клумбами, но имел два три уютных уголка и довольно привлекательные ворота с аркой. На них-то я и решил «приподнять и прославить» раненного Атоса, чтобы лишить его необходимости махать шпагой по сторонам с, травмированным по сюжету, плечом.

Потом окажется, что «перьевого снега» у художника хватит только на одну сцену с Портосом! И Атосу будет чем помочь. А кто поможет? Конечно молодой, провинившийся д’Артаньян.

Хилькевич в восторге. Теперь нужно только совместить драку д’Артаньяна с де Жюссаком и Атоса с гвардейцем в одном месте, удобном для оператора. А в глубине кадра поставить фехтующих с гвардейцами Арамиса и Портоса. А как Атос заберётся на эти ворота? Не вопрос! Он же хитрый и умный и знает, что находясь выше своих противников, имеет преимущество. Вот он и забрался туда. По. лестнице. Какой лестнице? Ну стремянке такой, с одесской киностудии. Нет. Это не возможно.

Но забираясь по лестнице, он элегантно фехтует с Осей Кринским и Геной Макоевым, отбиваясь от набегающих и догоняющих его гвардейцев. Это подходит. Иначе Вене трудно проявить своё мастерство фехтовальщика. А за памятником, взбираясь по лестнице, может получиться.

И ни одного удара гардой по лицу противника, как себе это позволяют другие. Только изящные уколы. На ногах, согнутых в коленях, Веня стоит хорошо, создавая образ бывалого фехтмейстера.

А где Арамис? Фехтует он неважно. А нужно показать, что он мастер клинка.

Только, пожалуйста, Толя, направляй клинок в пол, на уровне ног, подальше от лица актёра. А то вдруг Арамис поскользнётся. Ну вот! Что я говорил?! Вот и поскользнулся. Слава Богу, обошлось.

Потом я понял, что Толя Ходюшин всё время опаздывал на схватку с Арамисом, чтобы не падать от его удара с верхней ступени лестницы. А Арамис, ликвидировал паузу ожидания, спускаясь по лестнице навстречу Толе и создавая себе опасные условия передвижения. Зато оплату Толя потребовал, как за падение с верхней ступени в 56 рублей. Жук навозный.

Источник