зачем детям читать муму
Зачем Герасим утопил Муму: кто мучает Тургенева и школьников
Психолог Людмила Петрановская в своем блоге опубликовала спорную статью о тургеневской «Муму», точнее, о том, «зачем эта жуткая и малопонятная история детям в пятом классе».
То, что барыня была во многом списана с матери Тургенева, известный факт. И история похожая была, только там бедолага никуда не ушел. Все стерпел и остался верен госпоже.
Детям в школе про это рассказывают, а вот все подробности детства писателя благоразумно не сообщают.
А была там жуть жуткая, жестокое обращение на уровне истязаний. Мамочка была, похоже, психопатом эпилептоидного склада, и сама, видимо, посттравматиком, детей била за все подряд, и ни за что – тоже. Любимая забава была – наказывать, а за что – не говорить: “Тебе лучше знать”. Стратегии избегания не было – изобьют по-любому. На детей доносили все слуги, а мамочка еще любила в процессе экзекуции изобразить, что она так расстроена, что аж сердце болит, сейчас помрет, и потом в письме описывала, как трогательно пугался за нее сынок, которого она только что хлестала розгами. Защищать детей было некому, власть матери над ними была полной, другие привязанности не допускались.
В жизни, конечно, все сложнее.
Знаете, что мамаша Тургенева велела написать над входом в дом, когда сыновья ушли из-под её власти? «Они вернутся».
Такой риск всегда есть, виктимность тянет. Он даже маленькую дочь старухе поручал на время, но потом опомнился.
Хорошо, когда удается осмыслить свой опыт в образах, выговориться, разыграть по ролям внутреннюю драму своей души. Тогда можно уйти, пусть с потерями и ранами, но все же освободиться. И прожить свою, непростую, не очень счастливую, но свою жизнь, со своими чувствами и своими выборами.
Зачем детям читать муму
Моя дочка учится в 5 классе, и ее класс неотвратимо приближается к чтению «Муму». Такое вот предновогоднее чтение положено программой. Я думаю, что дополнительно объяснять, о какой «Муму» идет речь, не нужно. Ведь «Муму» стала совершенно особым литературным, да и культурным феноменом. Большинство людей с 10‒11 лет знают, что это рассказ о том, как «Герасим утопил свою собачку Муму». Автора конечно, не всякий с ходу назовет.
Рассказ был написан в 1852 году, без малого 170 лет назад. В революционную эпоху эта история, конечно, нужна была новому государству для возбуждения и поддержания в юных и не очень душах ненависти к крепостничеству, как порождению царского режима. Рассказ Тургенева «Муму» издавался отдельным изданием и в 1917-м, и в 1918-м, и в последующие годы, а затем прочно, на сто лет, поселился в школьной программе. Видимо, по мнению первого придумавшего ввести «Муму» в школьную программу, советский строй сильно выигрывал перед ужасами царского режима. Объективности ради стоит сказать, что в гимназические хрестоматии (для чтения по желанию) она попала уже в восьмидесятых годах 19 века, после отмены крепостного права. Все-таки судьба рассказа уникальна: сначала царское правительство его боялось – «возбуждает недовольство крепостным правом», потом поощряло – «возбуждает недовольство крепостным правом», и советскому государству он пригодился на тех же основаниях. А теперь, когда всякого рода стереотипные взгляды на классику и ее преподавание вроде бы пересматриваются, оказалось, что небольшой рассказ Ивана Тургенева полон самых разных, в том числе и глубоких философских смыслов. Как говорит Дмитрий Быков, вопрос «Зачем Герасим утопил Муму?» ‒ это третий вопрос русской литературы после «Кто виноват?» и «Что делать?».
Во всяком случае, этот вопрос занимает умы уже 170 лет. Радует, что в профессиональной среде предположения о том, что же «хотел сказать автор», уже не так однозначны, как прежде. И версии предлагаются одна интереснее другой. А главное, в том, что рассказ не детский и смыслы его младшим детям непонятны, все практически единодушны.
Но вот парадокс – составители школьных программ и учебников почему-то не в курсе этих мнений. Правда, составители некоторых новых учебников решились на новаторство – предлагают изучать «Муму» в 6 классе! Но с той же системой вопросов, которая должна привести к пониманию поступка Герасима как «освобождения». Да еще и предвосхищают закономерную реакцию детей вопросом: «Как вы думаете, почему Герасим не мог уйти вместе с собакой в деревню?» Я считаю, что такого рода вопросы блокируют последнюю возможность ребенка иметь собственное мнение, а значит, и приблизиться к тому философскому смыслу, который несомненно есть в этом рассказе. Хотя какие уж философские смыслы, когда половина класса рыдает, а те, кто уже заблокировал свои чувства от ударов русской классики, автоматически расскажут учителю все, что положено рассказать по учебнику. Да, я знаю школы, где мудрые учителя не испытывают детей на прочность чтением «Муму», есть и один учебник, где достойные авторы как-то смогли обойтись без «Муму». Но это только две школы и один, совсем не массовый, учебник.
А массовой школе нет дела до переживаний реальных детей. И даже до того, что так и начинается неприязнь к классике. Встречаются еще и пафосные рассуждения, что грубым детским сердцам полезно очищение слезами. Но что если эти слезы чаще не смягчают сердце ребенка, а наоборот, ожесточают, закрывают? И потом психотерапевтам и душепопечителям приходится открывать такие сердца, уже взрослые, заново.
Я, вполне взрослый человек и уже опытный читатель, не понимаю самого важного про школьный взгляд на «Муму». Как можно в поступке Герасима видеть освобождение? От чего можно освободиться, намеренно убив свою единственную любовь? Как можно уже 170 лет восхищаться Герасимом и его поступком? Автор, мол, сказал, что Герасим «замечательный» человек. А автор всего навсего имел в виду, что Герасим «заметный, отличающийся от других» ‒ это устаревшее значение слова «замечательный», которое Тургенев часто использует. Да и вообще Иван Сергеевич Тургенев не такой автор, чтобы человека и его поступки как-то однозначно оценивать. Уж учителям это должно быть известно. Может, и известно, но сочинениями на тему «В чем нравственная сила Герасима» и т.п. интернет полон. Значит, они востребованы.
Мне Герасима жалко, я ему глубоко сочувствую. Он выбрал жизнь спокойную, но не человека, а робота. Поэтому я одобрить его решение не могу. И согласиться с авторитетными мнениями, что рассказ заканчивается «оптимистично», тоже не могу.
За что Герасим утопил Муму?
Я не пойму, я не пойму.
В каком бреду он был, в каком дыму?
Ведь не к добру, не по уму.
Что он за чувства чувствовал внутри,
Пока она пускала пузыри?
… … … … …. … … … … … …
…Он привязал к Муме два кирпича ‒
Глаза садиста, руки палача…
… … … … … … … … … …
…Не зарекайтесь, люди, от чумы,
Сумы, тюрьмы и участи Мумы.
Алексей Кортнев очень точно говорит не только о непонимании мотивов поступка Герасима, но и об ощущении безысходности, которое оставляет «изучение» этого текста в 10‒11 лет. (И, добавлю, сопровождает многих во взрослой жизни.)
Уже совсем не иносказательно, а вполне аргументированно и убедительно рассказала не только о невозможности понимания, но и о большой психологической травматичности встречи с «Муму» в таком возрасте известный психолог Людмила Петрановская:
«…Вот этот последний крохотный кусочек надежды на материнскую любовь, зависимую субличность безрассудно надеющегося на чудо и милость ребенка, Герасим и топит, а сначала заботится о ней, прощается и оплакивает. Как оно и бывает в терапии. Теперь он может уйти, он больше не привязан ‒ ни в каком смысле. И больше не ребенок.
Хорошо, когда удается осмыслить свой опыт в образах, выговориться, разыграть по ролям внутреннюю драму своей души. Тогда можно уйти, пусть с потерями и ранами, но все же освободиться. И прожить свою, непростую, не очень счастливую, но свою жизнь, со своими чувствами и своими выборами.
Возвращаясь к детям и чтению — “1984” мы дали ребенку читать в 14. А “Муму” и в 14 рано, потому что семейные ужасы страшнее ужасов режима».
Вполне возможно, что Муму действительно построена на непроговоренных мотивах Герасима, которые остаются тайной для читателя. Получается, что Герасим проходит в некотором роде обряд инициации и тем освобождается.
Школьный и «официальный» образ Герасима поддерживался не в последнюю очередь книжными иллюстраторами (например, Игорем Пчелко) и художественным фильмом 1959 года. Герасим там полон собственного достоинства, величия и внутренней силы. Такой народный богатырь из эпоса. Но дело в том, что если бы Герасим был таким, каким его до сих пор ‒ наверное, следуя традиции, ‒ изображают художники, то он скорее утопился бы сам, или утопил бы барыню, или… Как утверждает моя племянница-восьмиклассница, она знает 7 вариантов того, что мог бы сделать Герасим. И все эти 7 вариантов, по ее мнению, гораздо логичнее авторских.
Мне думается, что если бы «Муму» читать лет так с 14, то можно поговорить с ребятами о важных и актуальных для них вещах: насилии власти и семьи, самоопределении, выборе жизненного пути, жизненных и семейных ценностях, настоящей любви и настоящей литературе. И обсудить с ними самые интересные варианты ответа на «третий вечный вопрос» русской литературы. И если собака ‒ это символ, то что же утопил Герасим. Кажется, Дмитрий Быков прав, и «Муму» ‒ одно из важнейших философских сочинений русской литературы.
А вот как мне рассказать сейчас дочке (да и любому из ее ровесников), что Герасим, утопив Муму, возможно, утопил свою душу, я не знаю. Что для нее больнее – когда топят собаку или свою душу? Вариант про «душу» предложил Дмитрий Быков. Мне он очень созвучен. И для меня он и есть объяснение моей боли от этого рассказа.
В оформлении статьи использована иллюстрация Игоря Пчелко к рассказу Тургенева «Муму»
Некоторые издания рассказа Ивана Тургенева «Муму»:
Зачем детям читать тургеневскую Муму, почему Герасим утопил собачку и другие вопросы, поднятые русской литературой
Однако порой, как, например, в случае с Тургеневским Герасимом, расправившимся с Муму, так до конца и не понятно (даже после школьных уроков) за что же крестьянин так поступил с любимой собакой.
Россия для грустных, а ее литература тем более
Если задуматься, то полно вопросов, которые давно вышли за рамки своих произведений и стали крылатыми, причем и они из разряда риторических. Хотя если риторическими называют вопросы, не требующие ответа, то «кто виноват» и «что делать» попросту невозможно ответить. Хочется просто грустно вздыхать в ответ.
А на какие мысли может навести «Почему люди не летают как птицы?» или того хуже «Тварь ли я дрожащая или право имею?» русские авторы весьма умело подводят своих читателей к пространным рассуждениям и дают понять, что русская классика – это не развлечение. И что нужно быть готовым к тому, что после прочтения даже небольшого рассказа, душа окажется вывернутой наизнанку.
Герои таких произведений постоянно думают, ищут, размышляют, грустят, находят проблемы даже там где их нет. Вероятно, это и делает их настолько глубокими и настоящими, ведь каждый находит в них немного себя самого и собственных эмоций. Русская литература – это нечто более глубокое, чем просто чтение. Она обнажает саму природу человека в его противоречивости, сомнениях и сложностях. Да, это не всегда красиво, приятно и легко. Однако это дает возможность проникнуться героем, понять его мысли и чаяния, видеть смысл в его поступках, а потом иначе смотреть на свои собственные.
Многогранность русской литературы раскрывается еще и в том, что уровень ее восприятия отличается у разных людей, в зависимости от возраста, пола, социального статуса и многого другого. Поэтому вполне возможно, если вдруг забылись ответы на вопросы «А судьи кто?» или «Кому на Руси жить хорошо?», нужно освежить в памяти произведения русских классиков.
Другой вопрос, что преподавание литературы в школе поставлено таким образом, что слишком много внимания уделяется тому, чтобы юные читатели правильно поняли смысл произведения и слишком мало собственно произведению. Говоря проще, ученик слишком загружен сочинениями, ответами на вопросы, изучением биографии автора, что для того чтобы просто сесть и прочитать произведение и не только для ознакомления с сюжетом, но и для того чтобы насладиться красотой и богатством речи, оборотов и иносказаний (а иначе зачем это все?).
Бунт, как источник справедливости
Хрестоматийная «Муму» является частью обязательной школьной программы. Причем проходят ее в достаточно нежном возрасте. Немудрено, что для многих неокрепших умов образ собачки погибшей ни за что, сохраняется на всю жизнь. За что же так Тургенев с юным читателем? Да и с собачкой за что?
Дворник-инвалид, работающий у старой женщины, живущей в Москве, завел себе собачку, и она стала утешением его черных дней. На счет породы никто достоверно не знает, кем была Муму, но есть мнение, что это был спаниель. Несмотря на беззлобный характер Муму, барыня сразу ее невзлюбила. Она приказывает дворнику избавиться от нее. Сначала собаку крадут и перепродают, но верная собака сумеет сбежать и вернуться обратно к своему молчаливому хозяину.
Сюжет, наполненный милыми и трогательными описаниями собаки, не может не растрогать читателя, особенно ребенка. Так зачем же дворник решил расправиться с собакой, если все равно ушел с барского дома. Что мешало ему забрать собачку с собой и любить ее дальше?
В контексте советского мировоззрения данный поступок Герасима весьма неоднозначен. Ведь чему большевики учили советских детей? Тому, что нужно не бояться сбросить иго эксплуататоров, не бояться бороться за свою свободу. Только в таком случае можно избавиться от всех невзгод и сделать шаг навстречу личному счастью. А вот Тургенев в своем произведении дает понять, что мало сбросить внешние оковы, нужно избавиться еще и от внутренних рамок. Ведь программа поведения уже заложена и даже бунт не позволяет отказаться от выполнения боярских приказов.
Странный бунт, который делает хуже самому бунтарю. Но стоит заметить, что Герасим был не одинок в этой свой странности. Кому делает хуже «бунтарка» Катерина из «Грозы» лишив жизни саму себя? Она ведь тоже бунтарка, революционерка, не зря ее называют лучом света в темном царстве. Однако снова эта странная интерпретация бунта, который загоняет бунтаря еще глубже и никого не освобождает.
Если провести параллель, то окажется, что подобного рода бунт весьма близок к советской действительности. Итак, пролетарии взбунтовались против собственной эксплуатации, свергнули иго капиталистов и зажили свободно. Только практически сразу же стали работать на заводах по 12 часов в день, получать за работу пайки. Забастовки и другие формы выражения несогласия были полностью запрещены, заработная плата постоянно уменьшалась, а наказания за любые проступки увеличивались. Некоторые даже не имели права уволиться, поскольку работа на определенном заводе считалась государственно важной задачей. Одно иго сменилось другим, а в некотором роде, «гайки закрутили» еще сильнее.
Рок или божественное предзнаменование
С другой точки зрения этот поступок дворника подчеркивает неправильность всего происходящего в мире. Роковое стечение обстоятельств достигает своего пика именно в момент смерти собачки. Герасим уничтожил единственное живое существо, которое он любил и которое безумно любило его в ответ.
Эта некая ошибочность всегда присутствует в природе и человеческом обществе. Это для нас барыня старая, злобная и бестолковая старуха. Возможно, что для Герасима, рожденного инвалидом, она была воплощением его рока. Потому он не стал противиться ее приказу, считая, что это его рок. Справедливо? Нет. Но разве справедливом было то, что сам Герасим рожден глухим для того чтобы жить в постоянном угнетении на потеху какой-то старушке?
Самое интересное, что современные литераторы видят в произведении, которое изучал каждый советский школьник, отсылку к Ветхому завету. Тургенев отлично знал Библию и вполне мог провести параллели, причем сделать это столь тонко, что советское правительство и система просвещения не заметила никакого подвоха.
Бог велит Аврааму принести на жертвенный алтарь своего единственного и, конечно же, любимого сына Исаака. Это единственный ребенок пожилого Авраама. Но вера его сильна и он берет своего сына и идет приносить его в жертву. Если Герасим это Авраам, а Исаак – Муму, то в роли Бога выступает барыня, ведь именно ей принадлежит идея принесения в жертву любимого существа. Эмоциональный накал страстей в хрестоматийном произведении ничуть не уступает библейскому сюжету.
В поисках ответа, почему Авраам пошел на эту жертву, исследователи провели параллель с «Илиадой», когда ахейцы попадают в шторм по пути в Трою и под угрозой оказывается не только сам поход, но и вся армия. Жрецы сообщают, что Посейдон в гневе и для того чтобы его успокоить, нужно принести в жертву дочь Агамемнона. Да, жертва слишком высока – любимое дитя, это огромная потеря, на которую греки все же идут. Однако здесь у поступка есть логические обоснования. Море успокаивается, армия спасена. То есть жертва совершена во имя общего спасения – есть результат. А Авраам и Герасим? Зачем свои жертвы приносят они. Для чего? Их жертвы во имя повиновения, то есть ни для чего, просто так.
Однако Тургенев идет дальше, продолжая библейский сюжет и отвечая на вопрос, который волновал многих: а если бы бог не отрекся от жертвы, а принял бы ее не предложив подменить на барана? Ответ очевиден, Исаак бы был принесен в жертву и рука отца бы не дрогнула. Но самое интересное, что случилось бы потом, ведь Герасим ушел от своей барыни – то есть отрекся от Бога, потерял свою веру.
Зачем детям читать «Муму»
Произведения Тургенева дети читают на протяжении всей школьной жизни, но почему то «Муму» читают в пятом классе, то есть составители школьной программы отнесли это произведение к детской литературе? Обычно детские произведения должны быть поучительными и более жизнеутверждающими, но никак не оканчиваться смертью милого и беззащитного существа.
Пожалуй, если и можно выделить в нем что-то детское, так это поучительную часть о предательстве того кто поверил. Некогда добрый защитник предает того, кто доверял ему слепо. Ведь даже в момент, когда Герасим обвязывал собачку веревкой с кирпичами, она дружелюбно махала хвостом, не ожидая никакого подвоха.
Для современников, читающих это произведение, а особенно не имеющих особое представление о русской истории (а пятиклассники именно к таким персонам и относятся) будет не заметная главная трагедия произведения. Дело происходит в большом городе, ну работает человек дворником, ну на барыню. Вполне стандартная ситуация, разве что работодатель именуется несколько иначе. И тут барыня велит расправиться с собакой. Что думает современник? Ну как минимум недоумевает. Реакция нормального современного человека поискать другого работодателя без странных загонов, прихватив с собой любимую собаку.
Однако современнику не понять, что отношения между барыней и Герасимом не договорные. Он принадлежит ей как вещь и любой барский каприз и есть закон. Велела она собаку утопить, значит, так тому и быть и в ее действиях нет ничего противозаконного, потому что отношения барыни и раба никакими законами не регулируются.
Реальная история родом из дома
Сестра писателя написала о том, что рассказ Ивана Сергеевича «не есть вымысел» и что произошла она у нее на глазах. Как оказалось, эта печальная история, над которой пролито немало слез пятиклассников – реальна. Точнее будет сказать, что у героев были прототипы, которые жили с писателем в одном доме. Образ суровой помещицы списан писателем с собственной матери Варвары Петровны. Она была весьма жесткой, у нее даже был дневник, в который она заботливо записывала проступки своих крепостных. Видимо, чтобы не забыть и случайно не подобреть.
Именно этот дневник, который сохранился и стал объектом пристального изучения, пролил свет на многие прототипы героев Ивана Сергеевича и на его детство в том числе. К примеру, в дневнике есть упоминания о неком молчаливом дворнике Андрее. Его Варвара Петровна увидела когда ездила по губернии. Он приглянулся ей, поскольку был огромного роста, хорошо сложен, у него были широкие плечи и огромные руки, несмотря на то, что он был угрюм и молчалив, она сочла его прекрасным работником. Так Андрей появился в их имении. К тому же оказалось, что он очень трудолюбив, равнодушен к спиртному и совершенно не разговаривает.
Андрея забрали с тяжелого труда, он стал дворником при барском доме, в знак особого расположения барыни. Она хвасталась им перед соседями, еще бы, эдакий великан у нее в прислужении. Ей нравилось, как он ездит за водой на белом коне, с легкостью прихватив огромную бочку. У дворника тоже была собака, веселая и громкая шавка. Доподлинно узнать велела ли мать Тургенева утопить собаку Андрея – невозможно. Ведь после смерти питомца Андрей никуда не ушел с барского двора, а продолжил и дальше жить спокойной и размеренной жизнью.
Однако классическое произведение и не могло бы быть простым пересказом реальных событий, в нем присутствует художественный вымысел, именно он делает произведение тем, чем оно является на самом деле. Здесь важно еще и другое, что Иван Сергеевич интересовался жизнью простых крепостных, много времени проводил, общаясь с ними, наблюдая за их образом жизни и взаимоотношениями между собой. Пожалуй, именно это обстоятельство раскрывает личность Тургенева как нельзя лучше и глубже.
Так зачем же Тургенев позволил Герасиму расправиться с несчастной животинкой? Если бы была возможность задать этот вопрос самому автору, то, вполне вероятно, что он ответил бы что литература, как и сама жизнь, чаще задает вопросы, а не дает на них ответы. Видимо и каждый россиянин, однажды в пятом классе, пролив слезы над бедной собачкой, должен учиться жить с этим и вполне вероятно, найти свой собственный ответ на вопрос: почему же Герасим это сделал?
Зачем Герасим утопил Муму
Не зачем утопил, а зачем эта жуткая и малопонятная история детям в пятом классе. Даже еще до того, как они про крепостничество узнали.
Почему оно прочно в школьной программе с советских времен — понятно, обличение «жизни при царе» во весь рост. Почему так рано — думаю, очень просто, потому что про собачку. Детям будет жалко собачку и они невзлюбят крепостничество. И вообще, про собачек — это детям.
Я в свое время уже на эти грабли наступала. Моя дочь во втором классе как-то утром вдруг вспомнила, что рассказ заданный не прочла. Ну, это для нее типично, ничего страшного, читала она уже быстро, говорю: пока я тебя буду заплетать, прочтешь.
А рассказ оказался «Лев и собачка». Доброго к детям ненасильственного графа Толстого. Ну, вы помните. Там не ту, неправильную собачку лев разорвал, потому что любил правильную. Через пять минут я имела полузаплетенного и безутешно рыдающего ребенка, совершенно непригодного к получению образования. Помянула незлым тихим словом и графа, и программу, и учительницу, и себя, что не посмотрела сразу, что она там читает.
А вы говорите — пятый класс. К нему у детей уже защитная смазка образуется, обильно выделяемая при столкновении с великой русской литературой. В виде хохмочек, шуточек и прочего обесценивания. Поскольку история про Муму — на самом деле очень страшная, то и фольклора защитного про нее особенно много.
Да что там дети — редкий взрослый захотел бы на досуге это перечитать.
И выносит от этого рассказа вовсе не потому, что про собачку. И даже не потому, что про крепостничество.
Давайте я попробую объяснить, как мне видится.
То, что барыня была во многом списана с матери Тургенева, известный факт. И история похожая была, только там бедолага никуда не ушел. Все стерпел и остался верен госпоже.
Детям в школе про это рассказывают, а вот все подробности детства писателя благоразумно не сообщают.
А была там жуть жуткая, жестокое обращение на уровне истязаний. Мамочка была, похоже, психопатом эпилептоидного склада, и сама, видимо, посттравматиком, детей била за все подряд, и ни за что — тоже. Любимая забава была — наказывать, а за что — не говорить: «Тебе лучше знать». Стратегии избегания не было — изобьют по-любому. На детей доносили все слуги, а мамочка еще любила в процессе экзекуции изобразить, что она так расстроена, что аж сердце болит, сейчас помрет, и потом в письме описывала, как трогательно пугался за нее сынок, которого она только что хлестала розгами. Защищать детей было некому, власть матери над ними была полной, другие привязанности не допускались.
То есть имел место самый тяжелый по последствиям сценарий насилия над ребенком:
И вот в контексте всего этого история про Герасима читается как попытка осмысления своего опыта, нарративная практика самопсихотерапии. Написан рассказ был, когда Тургенев сидел под арестом,что само по себе создает условия. С одной стороны, есть триггер: ты опять в чьей-то власти. С другой, есть время, покой и достаточная безопасность. Самое оно.
Герасим — глухонемой богатырь, которого насильно привезли в дом барыни.
Это же метафора одаренного ребенка, который не мог выбрать, где ему родиться, который не имеет ни слов, ни прав, а главное — изначально искренне хочет быть «хорошим мальчиком», заслужить любовь матери (кстати, сам Тургенев был тоже богатырского сложения).
Ему очень тяжело, но он очень старается, проявляет преданность и усердие и долго надеется, что ему удастся стать настолько «достойным» (сшить кафтан), что ему разрешат просто жить, иметь свою тайную личную жизнь души, любить кого-то. А уж за ним дело не станет — он всегда будет верным слугой.
«Как бы не так! — отвечает на это барыня-мамаша, — тайную жизнь души ему, любовь ему, накося выкуси!» — и устраивает мерзкую историю с якобы напившейся Татьяной и насильственным замужеством. То есть отдает эту самую кроткую субличность на поругание, растаптывает ее, да еще обставив все так, что, мол, она сама виновата, дрянь такая.
И приходится с этой надеждой проститься. Этот путь оказывается закрыт. В ситуации такого насилия сохранить свою душу живой, любящей, развивающейся (могли же быть и дети) невозможно.
Ребенок все еще не сломлен, он не готов сдаться и превратиться в зомби, пустую услужливую оболочку без души, стать полным рабом.
Новая попытка — затаиться, ужать все свое живое и уязвимое до совсем малого, пренебрежимого размера — подумаешь, собачка, ну кому она помешает. Мелкая тварь, крошечный кусочек живого и теплого, лично значимого, а так — я вот он, весь ваш покорный слуга.
Но нет, насильника не обманешь. Он спинным мозгом чует, где осталась зона, свободная от его контроля.
Как в разговоре Уинстона с О, Брайеном: «Я не предал Джулию» — и ухмылка в ответ, почти сочувственная: предашь, дорогой, куда денешься. Все будет зачищено, до закоулочка. Они оба понимают, как это важно — даже крохотный уголок любви и привязанности в сердце стоит между тобой и Большим Братом, это последний оплот перед уничтожением души. Особая близость и полное взаимопонимание жертвы и палача.
Положение ребенка, который находится во власти жесткого родителя, всегда еще хуже. Потому что он при всем при том любит насильника всей душой и мечтает о его любви — до последнего. И нет такой жертвы, которую бы он не принес — не из страха, а просто потому, что до самой глубины души уверен, что так правильно. Он же ребенок, он принадлежит родителю по праву, и его душа тоже.
Вот этот последний крохотный кусочек надежды на материнскую любовь, зависимую субличность безрассудно надеющегося на чудо и милость ребенка, Герасим и топит, а сначала заботится о ней, прощается и оплакивает. Как оно и бывает в терапии.
Теперь он может уйти, он больше не привязан — ни в каком смысле. И больше не ребенок.
В жизни, конечно, всё сложнее.
Знаете, что мамаша Тургенева велела написать над входом в дом, когда сыновья ушли из-под ее власти? «Они вернутся».
Такой риск всегда есть, виктимность тянет. Он даже маленькую дочь старухе поручал на время, но потом опомнился.
Хорошо, когда удается осмыслить свой опыт в образах, выговориться, разыграть по ролям внутреннюю драму своей души. Тогда можно уйти, пусть с потерями и ранами, но все же освободиться. И прожить свою, непростую, не очень счастливую, но свою жизнь, со своими чувствами и своими выборами.
Возвращаясь к детям и чтению — «1984» мы дали ребенку читать в 14.
А «Муму» и в 14 рано, потому что семейные ужасы страшнее ужасов режима.