зачем глухарь зарывается в снег
О зимнем образе жизни тетеревиных птиц
Условия зимовки не только тетеревиных птиц, но также большинства наших видов фазановых (серая и бородатая куропатки, кеклик, все улары, разные подвиды фазана) в значительной степени зависят от особенностей снежного покрова: его структуры, мощности, длительности залегания и т. д.
Характер снежного покрова в разных областях нашей страны очень различен в зависимости не только от их географического положения, рельефа и основных особенностей климата, но и от обычных смен типов погоды в течение зимы в одной и той же местности. Кроме того, даже при сходной погоде в разных угодьях одного, даже небольшого, района снежный покров отличается особенностями, с которыми неизбежно встречаются все деятельные зимою птицы и звери. На первый взгляд эти особенности кажутся незначительными, но в жизни птиц они могут играть существенную роль. Например, в сомкнутом ельнике слой снега всегда тоньше, чем на полянах или в лиственном мелколесье. Поэтому лисицы в период многоснежья обходят поляны, пробираясь по густым ельникам. К тому же под рослыми елями снежный покров отличается неравномерной плотностью: с хвойных лап обычно спадают комья кухты, иногда очень уплотнившиеся при оттепелях и еще более твердеющие после удара о снежный покров.
Рябчики при первых порошах нередко делают в снегу у комля неглубокие лунки-лотки, в которых укрываются днем и спят ночью. Позднее, в холодную погоду, они не роют себе спальных нор под хвойными деревьями, так как снегу под ними маловато и он бывает переполнен обломками старых веток, комками кухты, опавшей хвоей. Обычные места длительного отдыха рябчиков в период коротких зимних дней — толща высокого рыхлого снега маленьких полянок, узких просеков, заброшенных летних дорог или луговинок по берегам лесных рек, поросших ольхою. Там, где ольхи или березы, богатые пыльниковыми сережками, окружают край лесного «окна» или небольшого просвета, рябчики изо дня в день кормятся на них и тут же, насытившись, прямо с ветвей ныряют в снег, затаиваясь в норах почти на целые сутки. Важно подчеркнуть немедленное зарывание птиц зимою в снег после наполнения зоба. Поздней осенью, насытившись вечером, рябчик сидит на голой ветке ольхи, нахохлившись, выпятив тугой зоб, и дремлет минут 15—20, прежде чем вдруг встрепенется и спланирует в чащу ельника. Дело в том, что при морозе попавшие в зоб 25—30 г оледеневших сережек и почек отнимают у птицы много тепла на их оттаивание и она спешит согреться в лунке под снегом. В конце октября — первой декаде ноября сережки хоть и холодные, но обычно еще не промерзшие. Поэтому потеря тепла на их прогревание бывает значительно меньше.
Однако далеко не везде и не всегда рябчики и тетерева с разлету закапываются в снег, как это часто пишут в популярных книгах. У рябчика, в отличие от большинства тетеревиных, оперение рыхлое, мягкое, легко раздуваемое ветром, поэтому он избегает открытых мест и очень чувствителен к повышенной плотности снега. Как следствие этого к весне в некоторые годы перья на шее и боках его оказываются сильно потертыми — результат «минирования» снежной толщи в течение долгой зимы. Очень часто, собираясь на отдых, рябчики садятся на снег и бегут, пытаясь зарыться, оставляя за собой след длиной от 3—5 до 10—20 м. Зимуют рябчики парами, редко стайками, и лунки их обычно расположены на расстоянии от 2 до 5—8 м одна от другой. Зимой эти птицы ведут строго оседлый образ жизни и занимают небольшие участки.
Тетерев имеет плотное, крепкое оперение, хорошо защищающее от ветра, и предпочитает открытые места; ему чаще приходится встречаться со снежным покровом, уплотненным ветрами. Стаи тетеревов зимою нередко насчитывают десятки птиц, а в очень богатых местах до сотни и более. Такие группы довольно быстро уничтожают свой обычный зимний корм, и им приходится перемещаться иногда на несколько километров. Для отдыха они предпочитают относительно небольшие поляны, вырубки, узкие полосы моховых болот, окруженные лесом, или очень разреженный лиственный лес с относительно высоким и рыхлым снегом. Стая, прилетевшая на отдых, часто рассыпается по поляне; птицы зарываются в снег на расстоянии от 5 до 20—50 м одна от другой. Многие, выбирая место, долго бегут по снегу, оставляя длинные следы. Тетерева могут зарываться даже в несколько уплотненный ветрами снег, иногда покрытый сверху тонкой льдистой корочкой. Поднятые из таких лунок, они вылетают с особым шумом, шорохом, звоном льдинок. На больших полянах, где плотный снег заметно затрудняет устройство спальных нор, тетерева ловко зарываются около едва видных верхушек молодых сосенок, погребенных в снежной толще. Среди их ветвей снег разделен пустотами, по которым птица проникает на нужную ей глубину.
Глухари в средней полосе европейской части СССР почти всю зиму ночуют на деревьях или в открытых ямках-лотках на снегу и только в сильные морозы зарываются в снежные норы. Но в северных лесах у нас и в Финляндии, близ Полярного круга, глухари ведут себя зимой, подобно тетеревам, регулярно укрываясь под защитой снега. Точно так же по мере движения с запада на восток и увеличения континентальности климата и суровости морозов местные популяции глухарей начиная с Урала все более и более постоянно пользуются снежными норами. В Восточной Сибири, в районах, где снежный покров недостаточно глубок, а морозы особенно жестоки, отмечались случаи замерзания даже каменных глухарей в годы, когда они были лишены возможности укрыться под снегом.
Белые куропатки в лесной зоне обычно ночуют в открытых лунках-лотках. Они их выкапывают даже в довольно плотном снегу и располагаются тесной стаей, иногда в 0,5—1 м одна от другой. Только сильные морозы могут заставить их зарываться в снежные норы. В тундрах, где снежный покров из-за постоянных ветров очень сильно уплотнен, куропаткам нередко приходится от мест кормежки улетать далеко в долины, к ледяным торосам и т. д., где они могут найти мягкие сугробы и зарыться.
Некоторые зоологи придерживаются того взгляда, правда с оговоркой, что белые перья куропаток лучше сберегают тепло, что делает этих птиц менее чувствительными к холоду. Это устарелый, ошибочный взгляд, давно кочующий из одной книги в другую (S. Johnsen, Г. П. Дементьев, В. П. Теплов, Н. И. Калабухов и многие другие). Уже точно доказано, что нет разницы в термоизолирующем действии чисто-белых и пигментированных перьев. Все дело в маскирующем эффекте снежно-белой окраски тундровых и белых куропаток. Закопавшись зимой вровень с поверхностью снега, они становятся «птицами-невидимками». Несомненно, что они сознательно пользуются этим свойством своего наряда.
Мои наблюдения в Вологодской и Архангельской областях показали, что в случае ранней весны, когда снег с моховых болот сходит до того, как белые куропатки успевают перелинять, птицы перемещаются на те берега озер, где дольше сохраняются большие «снежники» — надувы снега, принесенного со льда. К началу мая в тех местах, где куропатки во время линьки скрывались от глаз хищников на снежниках, накопляется столько же белых перьев, как на выгулах большой птицефермы.
Много лет назад еще существовала весенняя охота на самцов белых куропаток с манком. Промысловик, подзывавший жертву голосом самки, старался встать так, чтобы его отделяла от петушка полоса снега. Охотники той поры хорошо знали, что белоснежный самец, одевший в рыжее перо только голову и шею, остерегается бегать по темным проталинам.
Белая окраска зимнего оперения укрывает куропаток на поверхности снега от глаз пернатых хищников. Тетерева же, рябчики и глухари, сохраняющие круглый год темную окраску, вынуждены искать укрытий или в самом снегу, или в ветвях хвойных деревьев. Именно поэтому они в случае ранних обильных снегопадов зарываются в снег уже с конца октября — начала ноября, когда температура еще не опускается ниже —5 —10°. Я неоднократно наблюдал это в Костромской, Горьковской, Кировской и Вологодской областях. Но ведь в тех же местах при чернотропе, при такой же температуре воздуха тетерева ночевали в густой траве на вырубках, рябчики — в елках, укрытых от ветра, глухари на соснах и т. д. Следовательно, использование снежных нор тетеревами, притом в мягкие зимы, не столько как защита от холода, сколько как укрытие от хищников, главным образом пернатых.
Л. П. Сабанеев (1876) писал, что тетерева при появлении ястреба зарываются в снег; известны случаи, когда израненный тетеревятником глухарь находил в себе силы и закапывался в снег, оставив хищника ни с чем. М. М. Слепцовым описан случай неудачного нападения белой совы на самца уссурийского фазана. Раненая птица вырвалась из когтей хищника и успела добежать до сугроба, где зарылась. Мохноногий канюк, напавший на другого фазана, тоже упустил его, и тот зарылся в снег. Взрослые фазаны, застигнутые белой совой (часто зимующей в Хабаровском крае), становятся ее жертвой в открытой местности, лишенной кустарников, когда снег уплотнен и зарыться в него фазан не может (Слепцов, Горчаковская, 1952). Виды семейства фазановых — южного происхождения; большинство их мало приспособлено к снежным зимам, поэтому стоит привести из той же статьи еще и следующие сведения: «Если снег глубокий и рыхлый, фазан с лёта зарывается в него и, проделав там ход иногда в 2—3 м, затаивается. Зарывшиеся в снег фазаны при приближении опасности взлетают не все сразу, а поодиночке», подобно тетеревам.
Однажды в полупустыне Западного Казахстана, после первого снежного бурана на меня налетела стайка пролетных серых куропаток. Одна легко раненная мною птица упала в лощину с шарами перекати-поля, укрытыми снегом, и так свободно минировала легкие сугробики, что я едва нашел ее в запутанных ходах.
Н. Волков (1968), говоря о спальных норах тетеревиных, правильно указывает, что они никогда не бывают глубокими, но объясняет это заботой птиц о безопасности, о сохранении возможности быстро вырваться из-под снега. Думается, вопрос этот не так прост. Напомню, что во многих случаях эти птицы, прежде чем закопаться, оставляют на снегу следы, иногда довольно длинные, что может облегчать хищникам поиски жертв, затаившихся в норах под тонким легко рассыпающимся сводом. И рябчики, и тетерева сидят в укрытиях очень крепко, быть может уверенные в их надежности. Многим охотникам, и мне в их числе, не раз случалось наезжать лыжами на лунки с сидящими в них птицами.
В 1946 г. я находился на полевой работе в Весьегонском районе Калининской области. Однажды, после трех выстрелов по косачам с одного места, переговариваясь со спутником, я начал измерять температуру в снегу на уровне спальных нор, вводя термометр через лунки. Во второй из них термометр наткнулся на птицу, и тетерка, вылетев, ударилась мне в лицо, так что я едва не поймал ее рукой. Такая «неосторожность» тетеревиных птиц там, где их не слишком пугают охотники, убеждает в том, что, укрываясь в снегу, они надежно защищаются только от пернатых хищников. А четвероногим, наоборот, предоставляют легкую возможность успешного нападения, в частности тем, что закапываются в рыхлый снег, и притом очень неглубоко. Несколько улучшает положение птиц, быть может, только большое разнообразие длины и формы спальных нор даже у одной особи в разные сутки, что затрудняет точный расчет прыжка хищника на место, где затаилась жертва. Все же в зимнее время рябчики и глухари не столь уж редкая добыча лесных куниц и соболей, а белая и серая куропатки — горностаев. Все три хищника приспособлены к неутомимому поиску добычи, несмотря на большую высоту и рыхлость снега.
Гораздо труднее охотиться на многоснежных полянах лисице по причине ее большей нагрузки на след. Все же и ей иногда удается добывать тетеревов из лунок. Из той стаи, к которой принадлежала тетерка, «познакомившаяся» с моим термометром, были добыты 6 косачей, и среди них один с вырванной половиной хвоста и короткими пеньками новых перьев. Это очень походило на след неудачной хватки лисицы. Следы крупного лисовина и привели нас на группу полян, где оказались места отдыха этих тетеревов.
Расположение нор птиц на малой глубине (толщина «потолка» над спальной камерой редко превышает 20—25 см), возможно, зависит от одного обстоятельства, которое до недавнего времени не учитывали даже зоологи, изучающие мелких грызунов. Оказалось, что в нижних слоях снега воздух содержит большой процент углекислого газа и соответственно мало кислорода. Растения, их корни и сама почва продолжают дышать зимой, а слои снега, особенно уплотненные в глубине, затрудняют диффузию СО2 вверх, и газ накопляется в снежной толще. Это не так давно выяснено почвоведами и, по моей просьбе, одним биологом. Возможно, зимой тетеревиные, закапываясь в снег, вынуждены лавировать между опасностью сверху (хищники и мороз) и снизу (воздух с недостатком кислорода, избытком СО2); найти золотую середину не так-то просто.
Зарываясь, каждая птица раздвигает снег движением тела и устраивает в конце хода камеру объемом, точно соответствующим размерам птицы при несколько распушенном оперении. Любопытно, что стенки камеры никогда не обтаивают и не обледеневают, хотя рябчик или тетерев нередко проводят в ней по 20—22 ч, а в бураны и того больше. Зимнее оперение тетеревиных птиц отличается от летнего не меньше, чем зимний мех белки или зайца от их летнего меха. Описывая сезонные изменения их оперения, Н. Волков (1968) опустил эту важную деталь, имеющую приспособительное значение именно для жизни в условиях холодной зимы. Строение контурных перьев куриных несколько сложнее, чем у многих других птиц. От очина каждого пера отходит не один, а два стержня: центральный «ствол» и дополнительный, или побочный, расположенный ближе к поверхности тела, имеющий вид тонкого эластичного стерженька с пуховидными бородками. Длина дополнительных опахал у пера зимнего наряда почти достигает длины основного стержня, который имеет зимой более развитую пуховую часть. Короче говоря, зимою тетеревиные «одеты» гораздо теплее, чем летом, так как перья их длиннее, плотнее и покрывают тело практически двумя слоями, в каждом из которых значительную часть занимают пуховые бородки. Поэтому белые куропатки, тетерева и глухари в зимнем пере легко переносят умеренные морозы и более «крепки на рану», чем летом.
Насколько увеличивается оперенность к концу осенней линьки, легко судить, сравнивая ноги птиц весной и осенью. Приемщики дичи рябчика раннеосеннего боя называли «голоножкой». «Спелый» позднеосенний рябчик легко отличается от пего своим густым и довольно длинным оперением плюсны, в котором полностью скрывается задний палец. Еще более пышное оперение ног имеет каменный глухарь Северной Якутии: оно укрывает плюсну и пальцы по всей их длине до когтей включительно, защищая их от потери тепла в любые морозы у полюса холода. Кроме того, ряду популяций белых куропаток, рябчиков и глухарей, населяющих районы с особенно суровыми условиями зимовки, свойственно осеннее накопление жировых отложений пол кожей и в полости тела, что неизвестно для птиц южных и юго-западных популяций тех же видов. Упомянутые нами некоторые морфофизиологические адаптации и ответные реакции поведения на холод и выпадение снега позволяют тетеревиным птицам успешно зимовать там, откуда осенью улетает огромное большинство других птиц.
Тем не менее и для северных по своему происхождению тетеревиных птиц зима — все же наиболее трудный период жизни. В некоторые неблагоприятные зимы большой отход бывает среди, казалось бы, физиологически вполне готовых к зимовке белых куропаток, рябчиков, тетеревов и даже глухарей. К сожалению, эта сторона экологии ценнейших наших охотничьих птиц еще крайне мало изучена, что и дало повод Волкову (1968) сделать следующий малообоснованный вывод: «К сообщениям о гибели птиц под обледеневшим снегом надо относиться весьма критически». Это недоверие к фактам, имеющимся в литературе или известным из сообщений промысловиков, обосновано тем, что автору показалось невероятным пребывание тетеревов и рябчиков в спальных норах при погоде, грозящей обледенением поверхности снежного покрова. Волков основывается на том, что эти птицы при температуре снега —3° и выше «избегают устраивать в нем закрытые норы». Но беда может прийти и при температуре более низкой. Нельзя упускать из виду то обстоятельство, что тетеревиные в период коротких зимних дней вылетают на кормежку раз в сутки и проводят в норах по 20—22 ч и нередко даже больше. А за сутки или двое погода может сильно измениться, происходят резкие скачки температуры и влажности воздуха, скорости ветра и характера осадков. Обычно случается это при быстрых сменах воздушных масс разного происхождения. Густой снегопад переходит в ледяной дождь, промачивающий поверхность снежного покрова. Через несколько часов вторгается масса холодного арктического воздуха и температура быстро падает.
Не скажу, что я много охотился зимой, но все же раз пять я попадал в конце ноября и декабре под ледяной дождь, от которого стволы ружья покрывались бугристой коркой, а куртка — ледяным панцирем. Климатологи считают такие «капризы погоды» совсем нередкими. Я. Ф. Самарин и В. Н. Скалой (1940), описывая Кондо-Сосьвинский заповедник, приводят такой случай: «Зимою 1939 г. полосою, захватив Конду и Тапсуй, а также и часть территории заповедника, прошел неожиданно ночной дождь. Он промочил верхний слой снега, к утру этот слой смерзся такой толстой коркой, что ночевавшие в снегу птицы не могли выбраться… и погибли». Известны и другие сообщения такого же рода. Так, в 1929 г. в «Охотничьей газете» (№ 3) была опубликована небольшая заметка «Подо льдом», где было описано, что в окрестностях поселка Ново-Троицкого Вьюнского района Новосибирского округа, по рассказам местных охотников, произошло следующее: 25 ноября 1928 г. была оттепель, ночью шел дождь, а в ночь на 26 ноября ударил сильный мороз и образовалась корка льда из снега толщиною 10 см. Тетерева и рябчики в оттепель находились под снегом, а когда ударил мороз, верхний слой его обледенел, птицы не могли выбраться и замерзли. Крестьяне подтверждали эти факты и рассказывали, что собаки выкапывали из-под снега замерзших косачей. Нет оснований не верить подобным сообщениям. На материке Северной Америки подобные случаи гибели куриных птиц давно известны.
Американские экологи различают «смертность в снежном плену», т. е. под коркой наста («snow prison», «sleet mortality»), нередко поражающую популяции воротничкового рябчика и лугового тетерева на больших участках территории, и смертность в «ледяном плену» («ice prison») куропаток, фазанов и зайцев рода Sylvilagus, укрывающихся в густой траве и за время ледяного дождя примерзающих к стеблям травы и веткам вместе с гололедом. От такого «плена» погибает только часть особей, укрытия которых оказались особенно неудачными. В нашей стране, поскольку можно судить по имеющимся скудным данным, рябчики и тетерева чаще погибают не под коркой наста, а при сильных морозах и недостаточной высоте снежного покрова или при очень большой его плотности, лишающей птиц возможности закопаться.
Н. И. Кузнецов (1959), изучавший птиц в районе заповедника «Денежкин Камень», приводит случай, когда в январе 1950 г. на р. Сосьве после морозов, достигавших —50°, местные жители нашли тетеревов, вмерзших в лед. Он полагает, что тетерева на ночь прятались в лунках на реке, где вышедшая ночью наледь смочила их оперение, и птицы вмерзли в лед.
Трудно согласиться с тем, что тетерева могли настолько крепко спать, что дождались, когда их подтопит вода. Скорее всего, последовательность событий была иная. На льду рек высота снежного слоя обычно меньше, чем на берегах. Тетерева, ночевавшие в неглубоких норах, погибли при сильном морозе, а потом появилась наледь и сковала трупы льдом.
Заканчивая свою статью, хочу еще раз подчеркнуть, как мало изучена у нас зимняя жизнь куриных птиц — неоценимого охотничьего богатства. Нужно привлечь к тщательному изучению биологии тетеревиных наших охотоведов, охотников-промысловиков и любителей, чтобы с точными знаниями судить о смертности птиц от зимних невзгод и уверенно ставить прогнозы изменений их численности.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Какая птица ночует зарывшись в снег?
Холодной зимой многие лесные птицы спасаются от морозов, зарывшись в глубокий рыхлый снег. Температура в снегу постоянная, и птицы не замерзают во время сна. К таким птицам относятся тетерева, глухари, рябчики, серые куропатки. Чаще всего они делают лунки и лежат в них постоянно, отлучаясь только для того, чтобы добыть пропитание.
Интересно, что эти птицы, несмотря на такую общую особенность, все-таки по-разному обустраиваются под снегом. Так, например, рябчик делает под снегом большие ходы и может даже бегать под снегом, тогда как тетерев только лежит, пережидая холода, поэтому отверстия он делает небольшие. В лунке обязательно делается отверстие для воздуха. Птицы могут сидеть под снегом несколько дней. В это время они находятся в состоянии покоя, почти в анабиозе, поэтому в этот период у них малые затраты энергии на поиск корма, полеты.
Наблюдения орнитологов показывают, что снежные камеры птицы делают себе по-разному. Рябчики и тетерева с разлета закапываются в снег, а глухари обычно усаживаются в снег и начинают быстро зарываться в снег. Интересно, что внутри эти снежные камеры никогда не покрываются льдом. Для этих птиц плохую службу могут сыграть оттепели с последующими за ними морозами. На снегу образуется твердая ледяная корка, и птице бывает очень трудно разрыть лунку. Если такие оттепели часто случаются, это может привести даже к гибели птиц. Таким образом, снежная камера – удивительное природное явление, помогающее тетеревиным выжить в холодные зимы, и кроме того, спастись от хищников.
Следы глухаря
Короток зимний день. До звона в ушах тихо в заснеженном лесу. Его обитатели, подготовленные к холодам, способны противостоять экстремальному испытанию морозом, но этого мало, чтобы выжить и без того в суровых условиях. Нужно еще и остерегаться врагов…
Следы кормежки самки глухаря на сосне — верхушки веточек
со срезанными клювом птицы хвоинками. И помет из остатков хвои. У глухарок помет мельче, чем у петухов.
Вот и сейчас прочесывающий лес охотник, не приспособленный к бесшумному передвижению, услышан еще издали. Закинув за спину двустволку, он проходит еще несколько метров и, думая о чем-то своем, приседает в испуге, когда прямо перед ним неожиданно взрывается снег и громадная черная птица с невероятной силой вырывается из него.
Петух глухаря — исполин наших лесов, — хлопая широкими крыльями по снегу и помогая себе разбегом, тяжело поднимает свое массивное тело в воздух и, набрав нужную скорость, довольно быстро пропадает в темноте хвойных деревьев.
Взору охотника предстает грандиозное по своим масштабам подснежное логово, которое преждевременно оставляет после себя глухарь. Это снежная спальня птицы. Подобным образом, зарываясь в снег при достаточном его количестве, коротают морозные ночи и дни все наши тетеревиные.
Что очень интересно, в предзимье и в первой половине зимы, когда снег недостаточно глубок, рябчики, тетерева и глухари устраивают открытые лунки на поверхности снега и, как только его уровень достигнет оптимальных показателей, скрываются в нем полностью. Подснежное логово глухаря найти намного сложнее, чем, скажем, рябчика.
Вот мы видим мощное погружное отверстие (значит, глухарь нырнул в снег с ближайших ветвей елей), подснежный тоннель, проделанный птицей на пути к спальной камере, и, собственно, сама камера, на дне которой мы видим многочисленные испражнения. Если кроме характерных «колбасок», наблюдается вязкая масса выделений (работа слепого отдела кишечника), то значит, перед нами именно ночевка этой птицы, поскольку все тетеревиные оставляют подобные испражнения обычно перед рассветом.
И наконец, выход или вылет глухаря из-под снега с прекрасными отпечатками взмахов крыльев тяжелой птицы, с трудом поднявшейся в воздух.
Несмотря на обилие снега, глухариные следы на белых страницах отыскать нелегко. Чаще попадается либо покинутое подснежное убежище, феерический росчерк грандиозного хвоста при торможении перед посадкой или щетинистый ковер из хвоистых веточек под соснами, исключительно на которых кормятся эти исполины всю зиму. По этой причине птицы редко спускаются вниз, более безопасно чувствуя себя в гуще этих хвойных.
РИС. 1. СХЕМА СНЕЖНОЙ НОРЫ САМЦА ГЛУХАРЯ С ПАРАМЕТРАМИ ЕЕ ОРГАНИЗАЦИИ
Вся зимняя жизнь этих пернатых «колоссов» неразрывно связана с сосной; это дерево дает им и пропитание, и убежище. От случайных веток, сбитых ветром, глухариные легко опознать. Большая часть их хвои «обстрижена» крепким клювом глухаря. Некоторые сосны, нередко более угнетенные, одна и та же птица посещает особенно охотно, а потому количество сбитых при кормежке веток, особенно на исходе зимы, в период массового снеготаяния, превращается в настоящий зеленый ковер.
С приближением весны шансы найти глухариные следы на снегу увеличиваются. В марте глухари уже охотнее спускаются на снег. Настает пора их брачной жизни, и петухи стараются быть как можно заметнее. Именно в эту пору, когда мартовское солнце греет по-весеннему тепло, на снегу, там, где живут эти исполины, начинают встречаться знаменитые глухариные «чертежи».
Самцы начинают расхаживать в токовых позах, вычерчивая концами перьев приспущенных крыльев длинные извилистые полоски по обеим сторонам следа — будто везут за собой саночки. В местах, где глухарей особенно много, а осадков долго не выпадает, снег за несколько дней бывает сплошь покрыт сетью таких очерченных переходов. Однако такие следы не всегда говорят о точном местонахождении будущих токов.
Этот любовный инстинкт затрагивает каждого петуха, независимо от того, где бы он ни находился, и не обязательно близ токовища. Нередко в это же время под отдельными соснами встречаются сернисто-желтые пятна на снегу, словно кислотные разливы, разъедающие снег, но целиком состоящие из массы глухариного помета. Эти пятна, расположенные под соснами, — прямые указатели того, на каких деревьях зимой и в начале весны ночевали глухари, орошая снег пометом под своими насестами.
После спаривания на токах глухарки готовятся откладывать яйца и к последующему выведению и воспитанию потомства. В дальнейшем это только их забота. Бывали случаи, когда самки откладывали яйца даже на снег; по мере ежесуточного пополнения кладки снег таял, и в конце концов яйца, достигнув полного комплекта, уже лежали на лесной подстилке.
Что интересно, птенцы вылуплялись благополучно. Оказывается, яйцам нужно не одно только согревание, иногда они нуждаются и в охлаждении. И, что совсем редко, иногда в одно гнездо могут нестись сразу две глухарки. Самки способны подкладывать яйца в чужое гнездо, в пределах своего вида, конечно. Чем не кукушки? Еще я заметил такую закономерность.
Там, где птица устроила гнездо, какой бы лесной глушью это место ни было, недалеко, а то и совсем близко, проходит либо лесная тропа, просека, или вообще лесовозная дорога. Это, конечно, вовсе не правило, а мое лишь собственное замечание по особенностям гнездостроения этого вида. Глухарки не утруждают себя особой постройкой гнезда. Выкапывается ямка в земле у основания большого дерева, заваливается слоем сухой листвы и пополняется немногими перьями, выщипанными со своего брюшка. Вот и вся работа.
Размеры яиц не меньше куриных. Некоторые самки так плотно сидят на яйцах, особенно в последние дни, что позволяют брать себя в руки! Это ли не поразительно?! Особенно если учесть, что на гнезде сидит такая громадина!
РИС. 2. СХЕМА УСТРОЙСТВА ПОДСНЕЖНОГО НОЧЛЕГА ГЛУХАРЯ
Летом и осенью на грязи лесных дорог можно встретить отпечатки лап этих больших птиц. Следы петуха глухаря кажутся просто огромными! Размеры отпечатка лапы среднего, четырехкилограммового самца, — 10х12 см, у глухарки следы более мелкие, но кажутся столь же большими на фоне прочих пернатых обитателей леса.
В конце осени и в предзимье глухари, как и весной, попадаются на глаза несколько чаще. Нередко в это время года их случается видеть сидящими на вершинах высоких и старых елей, как в одиночку, так и парами и небольшими группами. Какая причина заставляет птиц усаживаться столь заметно, не совсем понятно. Возможно, здесь играет роль их ложное осеннее (абортивное) токование, и такое поведение связано именно с инстинктивной демонстрацией каждой особи мужского пола.
В это же время самцы, как это принято думать, начинают зимовать отдельно от самок. Петухи образуют что-то вроде групп, хотя это не такие тесные и заметные сообщества, как у тетеревов. С приходом зимы жизнь глухаря неразрывно связана с единственной кормовой породой дерева — сосной, от питания хвоей которой напрямую зависит существование каждой особи в суровых зимних условиях и выживаемость вида в целом.
А там, где есть глухарь, он непременно порадует любого охотника-натуралиста следами своего тайного, скрытого от человеческого глаза пребывания в зимнем лесу, пусть даже столь немногочисленными, но всегда запоминающимися по своим грандиозным масштабам.