зачем государству нужны образованные люди
Нужны ли государству мыслящие и образованные люди?
На первый взгляд, поставленный вопрос не имеет смысла, конечно же, нужны, скажет почти всякий человек. А мне кажется, государство не заинтересовано в существовании граждан объективно и беспристрастно мыслящих, постоянно ищущих истину и пополняющих свои знания. Под государством, в данном случае, я понимаю, в первую очередь, тех людей, которые его олицетворяют и представляют: политиков и чиновников.
Мне кажется, любому государству нужны покорные и исполнительные граждане, которые не задумываются над тем, над чем им думать не положено, мирятся с любым своим положением и верят той «лапше», которую им «вешают на уши».
Как мы помним, разрушение Советского Союза началось с разрушения советской мифологии, в период горбачевской перестройки, будь она неладна. Началось это разрушение с Павлика Морозова и закончилось Лениным, имя которого долгое время не решались трогать. Советский народ вдруг узнал, что А.Матросов был хулиганом, Ю.Гагарин – пьяницей, маршал Жуков – жестоким человеком, молодогвардейцы сомнительными личностями и так далее. Общество было дезориентировано, разбито на национальные группы и сквозь пальцы смотрело, как рушится советское государство.
Мне кажется, в интересах целостности государства, люди должны не думать, а верить, верить в мифы усвоенные с детства в школе, а затем через СМИ. Вероятно, в интересах сохранения Советского Союза, народу не нужна была правда о Сталине, а нужен был миф о великом государственном деятеле, не нужна была правда о Гулаге, а нужен был миф о великих стройках и достижениях, не нужна была правда о личных качествах героев прошлого, а нужен был миф о подвигах этих героев. Увы, объективная история, как и вообще, правда, не всегда полезна. Объективная история разрушает мифологию и уничтожает народ.
Недавно мне случилось услышать интересное высказывание, на рассматриваемую тему, одного шахматного гроссмейстера, венгра. Он сказал, что когда к власти в любом государстве приходят левые партии, они начинают пропагандировать и развивать шахматы, а когда у власти находятся правые партии, они к шахматам относятся прохладно. Он объясняет это явление тем, что правые партии стремятся превратить граждан в бездумных потребителей, а шахматы, развивая в людях аналитическое мышление, этому препятствуют. Трудно сразу дать оценку такому высказыванию, но можно вспомнить о той государственной поддержке, которой пользовались шахматы в СССР и странах варшавского договора. Вполне возможно, что коммунистическая партия СССР и выпестовала интеллектуалов, на свою голову.
России не нужны образованные люди?
На вопрос, в чём же причина краха системы российского образовании, в выпуске YouTube-канала «Спец» пытается ответить кандидат психологических наук Людмила Ясюкова.
По мнению Ясюковой, ключом к пониманию данной проблемы является система государственной власти в нашей стране. Сегодня в руководстве страны оказались люди, которым абсолютно «наплевать» на собственный народ. Они не озабочены развитием государства. Всё, что их беспокоит – это как можно больше средств «выкачать» из России.
Это, в свою очередь, сказывается и на развитии системы образования. Людмила Ясюкова уверена, что на данном этапе развития общества педагогика, как практическая наука, не выполняет свои функции. Современные программы, которые предлагает для изучения Министерство просвещения, приводят к тому, что у школьников очень плохо развито логическое мышление, они не умеют грамотно излагать как в устной, так и в письменной форме свои мысли.
По сути, современная система образования превратилась в постоянные многочисленные проверки с большим объёмом отчётности, которыми «терзают» обычных учителей, не давая им тем самым качественно выполнять свою работу.
А может и не нужны умные, образованные люди государству?
В то же время, российские школьники постоянно становятся победителями и призёрами международных олимпиад и турниров по целому ряду образовательных дисциплин, включая физику, математику, химию, роботехнику. Но вот вопрос: получили ли они свои знания за школьной партой или на платных занятиях у репетиторов?
Путину раскрыли правду: Отсталой России образованные люди не нужны
Наша страна по подготовке специалистов бежит впереди планеты всей, но в обратную сторону
Столько лет в России реформируют системы образования и здравоохранения, но все чаще вспоминают о советских достижениях. Прошедшее заседание Совета по русскому языку обнажило проблемы с подготовкой и дальнейшей работой учителей. Касаются они и нехватки кадров, и зарплат, и уровня подготовки, и наличия бюджетных мест.
Ни для кого не секрет, что желающих работать в школе, да и получать педагогическое образование, не так много. По словам министра просвещения Ольги Васильевой, на бюджетные места в педагогические вузы ежегодно принимают 73647 человек.
«Доходят до окончания вузов 60%, и от общего числа идут в школу еще 30%, то есть у нас 30% выпускников обучающихся доходят до школы», — посетовала глава ведомства.
Вот только постеснялась, видимо, сказать, что с бюджетными местами не все так хорошо. Казалось бы, учитывая дефицит кадров, о платной подготовке школьных учителей, как и о системе бакалавриат-магистратура, чиновники и руководство вузов должны забыть. Но, почему-то, в Воронежском государственном университете при наборе групп в магистратуру есть всего 6 бюджетных мест, при этом сама группа должна быть не меньше 12 человек. Сей пример вызвал удивление и недовольство Владимира Путина, которое он и высказал министру науки и высшего образования Михаилу Котюкову.
«Если в магистратуре группа считается полноценной в 12 человек, а у нас всего 6 бюджетных мест, то как ее можно сформировать?» — поинтересовался президент у министра.
Поддержать президента поспешила Ольга Васильева, которая заявила, что в педагогические специальности надо возвращать специалитет, так как бакалавриата недостаточно. Правда, ее более молодой коллега по кабмину Михаил Котюков уверен, что при современных технологиях за четыре года можно вполне качественно готовить специалистов для школы.
«Более того, мы сейчас для того, чтобы процесс образования был более практикоориентирован, вместе с Министерством просвещения подготовили соответствующие законодательные инициативы, они уже в Государственной Думе обсуждаются, чтобы допускать до работы в школе специалистов, которые не имеют напрямую педагогического образования», — заявил он.
Последнее звучит несколько пугающе: при недостатке бюджетных мест в педагогических вузах, дефиците кадров, кого мы увидим в качестве школьных учителей? Нынешнее среднее образование и так вызывает все больше вопросов, причем даже у детей. Заканчивая несколько лет назад хорошую математическую школу, племянница заявила мне, что «ЕГЭ никакого отношения к образованию не имеет».
Не секрет и то, что платное высшее образование не сделало наше общество более образованным. Да и проблемы в экономике, зарплаты, которых хватает только на текущие расходы, далеко не всем позволяют платить за обучение в вузе. Тогда как экономику развивать? А когда речь идет о таких критически важных сферах как образование или здравоохранение, где явный дефицит профессиональных кадров, то возникает вопрос: о чем думают чиновники? Хотят, чтобы по-настоящему образованных людей вообще не осталось? Учить-то, видимо, скоро некому будет.
Председатель Наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов считает, что сегодня российское общество пожинает плоды концепции модернизации российского образования, запущенной правительством Михаила Касьянова еще в 2001 году.
— В ней были заложены все моменты, связанные с ликвидирующим любые моменты образования и воспитания ЕГЭ, с лишением вузов, по сути, автономии, так как они перестают принимать экзамены, с уходом на Болонский процесс, то есть разделением на бакалавриат и магистратуру и уничтожением специалитета и многое другое. В том числе заложено представление об образовании как услуге, а не сложнейшем процессе роста личности.
Прошло почти 20 лет, которые не только доказали абсолютную импотентность в плане культуры и воспитания нации, но и показали разрушительный характер: все во всем путаются, никто ничего не понимает и к образованию это всё никакого отношения не имеет. Это касается и сетки оплаты труда, когда никто не может ответить — кто за что получает. Те, кто приближен к начальству, получают колоссальные надбавки, маргинализуя остальных учителей и работников образования.
Мы имеем ситуацию не просто системного кризиса, а направленную хаотизацию важнейшей фундаментальной сферы школьного и вузовского образования и культуры, которая за эти 20 лет, по сути, подорвала национальную безопасность страны.
— Платность образования, в том числе высшего, никакого отношения к образованию не имеет. Вместо того, чтобы идти к всеобщему высшему образованию, как новому этапу развития страны, (под лозунгами о том, что у нас липовые дипломы, не все люди способные и тому подобное) мы идем в направлении обратном направлению всех передовых стран мира. Если взять Японию, Германию, США, то там люди получают высшее образование (через гранты и другие хитрые системы, по сути, государственной оплаты образования) реально бесплатно! И только в нашей отсталой стране есть те, кто, занимая высшие должности, рассказывает о необходимости платного высшего образования и тому подобное.
Напомню, что концепцией модернизации образования 2001 года вводилась идея ГИФО (государственных инвестиционных финансовых обязательств), где количество оплаты за высшее образования было связано с успешной сдачей экзаменов и так далее. Вместо того, чтобы заниматься образованием и подготовкой специалистов под развитие страны, все силы ушли на разного рода оргрешения. Это колоссальный вред и колоссальное распыление государственных сил, государственного бюджета.
Плюс фундаментальная колоссальная проблема — расслоение в получении образования. Мы идем к известному рескрипту Делянова (Циркуляр «О сокращении гимназического образования» 1887 года, подписанный российским министром просвещения И. Д. Деляновым — ред.) так называемых «кухаркиных детях». Там было прямо сказано, что детям кухарок и прачек не нужно образование, так как они будут иметь много амбиций, а их экономические возможности не будут этому соответствовать, и у людей будет возникать дисфункция сознания, они будут бунтовать. Так что мы вернулись на 150 лет назад, еще чуть-чуть и придем в Петровскую эпоху и покажем всему миру, что идем оригинальным путем.
Надо идти к всеобщему бесплатному высшему образованию. Это направление, которым идет любая развитая страна мира. А мы идем в обратном, поэтому удивляться, что у нас экономика плохая не стоит. Какое образование, такая экономика.
«СП»: — Чего добиваются чиновники — чтобы количество образованных людей снизилось до критически низкой отметки?
— Естественно. Недавно мы видели по государственному телевидению рассуждения, что много образования ведет к избыточной политической активности. Конечно, лучше образование максимально отменить и выйти на всеобщее начальное. Это «резко усилит» стабилизацию внутри страны.
«СП»: — Тогда как же развивать страну? С высоких трибун это звучит постоянно.
— А никто и не собирается. Все заняты своими важными делами.
Академический директор школы «Летово» Наталья Любомирская считает, что подготовка учителей и врачей должна быть за бюджетный счет.
— Должны быть четкие расчеты сколько нужно учителей, сколько врачей и именно такое количество мест должно быть бюджетными. Сейчас везде сокращаются бюджетные места. А это две самые массовые профессии и подготовка должна быть за счет бюджета.
«СП»: — Может вообще есть смысл подумать об отмене платного образования для россиян?
— Я считаю, что это неправильно. Количество бюджетных мест должно определяться потребностями общества, но это не значит, что не должно быть платных.
Тем более, что сейчас ситуация с приемами в вузы тяжелая, поскольку дали большие льготы олимпиадникам. Олимпиад огромное количество. В результате люди по конкурсу вообще не могут пройти, берут только олимпиадников. А это особая категория детей, как и спорт высоких достижений. Это, условно говоря, люди с «накачанным правым бицепсом». Золотые медали льгот не дают. В результате все рвутся побеждать в Олимпиадах, забивая на общее образование, идет тренировка и накачка определенным предметом. Есть одаренные дети, но это единицы.
«СП»: — Но ведь это все бьет по общему уровню образования и образованности.
— Школа должна давать такое образование, чтобы это были образованные люди. Совсем не обязательно, что все должны получать высшее образование.
«СП»: — И снова мы упираемся в подготовку учителей.
— Государство должно четко понимать, сколько учителей нужно обществу и предоставлять такое количество бюджетных мест. Другое дело, что качество подготовки педагогов должно расти. И в советское время в педвузы шли те, кто в другие не поступил.
Думаю, что ситуация должна поменяться, потому что педагог — это самая массовая профессия, которая никуда не денется. И бухгалтера, и экономиста можно заменить компьютерными программами, а педагога нет. Есть такая вещь как трансляция ценностей и нравственных установок, а это всегда может происходить только от человека к человеку. Искусственный интеллект этим не обладает.
Старший научный сотрудник Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Дмитрий Логинов считает, что подготовка педагогических кадров в последние годы улучшилась, но отмечает, что бюджетные места — это не бесплатные места.
— Это места бесплатные для потребителя, но их оплачивает бюджет. Когда экономическая ситуация не идеальна, это вопрос бюджетного выбора, и он достаточно сложный.
Что касается, например, учителей, то основная проблема в 90-е годы была в том, что хорошо подготовленные и мотивированные выпускники педвузов неохотно шли в школы. Эту проблему не решить увеличением количества бюджетных мест для подготовки кадров. Подходить к ее решению надо комплексно.
Во-первых, это оптимизация системы подготовки и расчет, чтобы было достаточно бюджетных денег. Если бюджетных денег будет слишком много, то это будет стимулировать снижение проходного балла на эти места и приток выпускников, которые не очень хорошо подготовлены и мотивированы к получению знаний. Чем больше бюджетных мест, тем ниже проходной балл. Необходим баланс.
Во-вторых, необходима настройка перетока педагогов из системы высшего образования в школы, чтобы система не работала вхолостую. Увеличением числа бюджетных мест эту проблему также не решить. Нужен комплексный подход.
Кроме того, нужно до этого решить проблему подготовки вузовских преподавателей. Они не могут появиться мгновенно.
«СП»: — Но на бюджетные места, прежде всего, не попадают дети из малых городов и деревень. А ведь там совсем плохо с зарплатами и платить за образование родители не могут. И как им быть?
— Да, не все выпускники могут поступить на бюджетные места. Но так везде и всегда. Государство не может позволить всем выпускниками получать высшее образование, мы получим комплекс других проблем. Кто-то должен идти в учреждения среднего профессионального образования.
С другой стороны, система образования существенно подвержена макроэкономической обстановке. Когда и если экономика начнет устойчиво расти, то появится спрос на рынке труда, в том числе и на квалифицированных выпускников учреждений СПО, появится массовый платежеспособный спрос и часть выпускников захочет пойти в учреждения СПО.
Когда в сельских поселениях и малых городах, несомненно, существуют проблемы по сравнению с мегаполисами, то это сказывается и на учениках школ и их доступе к высшему образованию. Хотя есть мнение, подтвержденное цифрами вузов, что после введения ЕГЭ увеличился приток в ведущие вузы со стороны не москвичей.
Читайте новости «Свободной Прессы» в Google.News и Яндекс.Новостях, а так же подписывайтесь на наши каналы в Яндекс.Дзен, Telegram и MediaMetrics.
Система «Интеллектуальный ассистент скорости» станет нормой на автомобилях в Европе, пора их ввести и нам — в России
Александр Рар: Они были против «Северного потока-2», но сейчас почувствовали ответственность за ФРГ
Вашингтон сдаст курдов Анкаре в обмен на уничтожение конвенции Монтре
«Стране не нужны образованные люди — ими трудно управлять»
Между тем еще не исполнены знаменитые «майские указы» шестилетней давности. Поручение главы государства о повышении зарплат ученым и работникам образования выполняется формально: ради отчетности штаты научных организаций сокращают, сотрудников переводят на неполные ставки, причем при сохранении реальной занятости и под угрозой «репрессий». По словамзампреда Внешэкономбанка Андрея Клепача, «в реальном выражении финансирование науки не выросло, а упало за последние четыре года, и мы проигрываем конкуренцию всем».
Данные исследования Высшей школы экономики: по состоянию на 2016 год в науке заняты 720 тысяч россиян, непосредственно исследованиями и разработками занимаются чуть больше половины — 370 тысяч. Это абсолютный минимум с 1995 года. Среднестатистический портрет российского ученого: 47 лет, без ученой степени. Из чего делаем вывод, что молодежь в науку не стремится.
В последние месяцы академики и членкоры РАН дважды обращались к президенту с открытыми письмами: «Ситуация требует принятия незамедлительных мер…» В последний раз — неделю назад. В обоих случаях ответа от Владимира Путина и его администрации не поступило. Зато в Новосибирске во время президентского визита задержали 52-летнего доктора физико-математических наук, который вышел на одиночный протестный пикет. Суд оштрафовал ученого на полмиллиона рублей «за неповиновение полиции».
Накануне завтрашнего выступления президента о реальном положении дел в высшем образовании и науке мы беседуем с профессором Саратовского государственного университета Верой Афанасьевой. Вера Владимировна — автор еще одного открытого письма, в прошлом году прогремевшего на всю Россию и также оставшегося без ответа.
Вера АфанасьеваСайт Саратовского национального исследовательского государственного университета
«Все держится на старых кадрах, а их все меньше и меньше»
— Скажу честно и с позиции ученого. Думаю, что многие из этих факторов отсутствовали уже на момент написания той статьи. Отечественное образование почти четверть века методично разрушается и сейчас находится в катастрофическом состоянии. С каждым годом оно нищает, у него слабая материальная база, в его основе — структура, бездумно списанная у Запада и не приспособленная к российским реалиям. Оно задавлено бюрократическими требованиями, завалено кучей никому не нужных бумаг. Все это крайне отрицательно сказывается на уровне нашего образования, так что назвать его высоким сегодня никак нельзя.
Что касается наследия советской фундаментальной науки, то оно давно интеллектуально постарело. Фундаментальная наука всегда затратна, и если ее финансирование меньше расходов на военное присутствие в Сирии, то ждать от нее отдачи не приходится. А реформа РАН сделала фундаментальную науку еще и зависимой от чиновничьей некомпетентности и волюнтаризма.
Если говорить о прикладной науке, то большинство отраслевых НИИ приказало долго жить еще в девяностые, остатки влачат нищенское существование. Деньги, которые могли бы их оживить, бросаются на «потемкинские деревни», имитации вроде «Сколково», которые уже продемонстрировали свою несостоятельность и даже оскандалились.
На ладан дышит и российская инженерия. За последнюю четверть века из нее выпали молодое и среднее поколения специалистов, все держится на старых кадрах, а их остается все меньше и меньше. Так что, на мой взгляд, это высказывание уже тогда было чисто популистским, а сегодня дела обстоят много хуже.
— Еще одна цитата из той же статьи президента: «Восстановление инновационного характера нашей экономики надо начинать с университетов — и как центров фундаментальной науки, и как кадровой основы инновационного развития. Международная конкурентоспособность нашей высшей школы должна стать нашей национальной задачей. Мы должны иметь к 2020 году несколько университетов мирового класса по всему спектру современных материальных и социальных технологий… Российские исследовательские университеты должны получить ресурсы на научные разработки в размере 50% от своего финансирования по разделу „Образование“ — как их международные конкуренты». Как, по вашим сведениям, выполняются задачи, поставленные президентом в области высшего образования, и каковы результаты?
— Пока у нас в стране почти нет вузов мирового уровня, даже МГУ в различных университетских рейтингах оказывается лишь во второй сотне. В большинстве из них сложилась крайне тяжелая ситуация. Знаю не понаслышке, поскольку полтора десятка лет работаю профессором Саратовского государственного национально-исследовательского университета. В прошлом году в своем открытом письме министру образования Ольге Васильевой «Пять признаков тяжелой болезни» я сформулировала основные проблемы российской высшей школы: это нищета преподавателей и их полное бесправие, огромные «ножницы» между доходами рядовых сотрудников и вузовских администраций, крайняя формализация всей университетской деятельности, плохая подготовка абитуриентов и низкий итоговый уровень выпускников.
Российская высшая школа давно превратилась в огромную контору, заваленную грудами никому не нужных бумаг. На их написание преподаватели тратят время и силы, которые должны посвящать учебному процессу, науке, собственному развитию. Но погоня за рейтингами, от которых зависят зарплаты и должности, заставляют сотрудников вузов имитировать научную и методическую деятельность, повсюду царят ложь и фальсификации. А произвол администраций, фактическое отсутствие их выборности приводят к постоянному и повсеместному страху перед увольнениями, заставляют людей молчать, убивают университетскую солидарность. Преподаватели становятся безропотными пролетариями умственного труда. А главное — университеты давно утратили свой исконный дух, перестали быть тем сакральным местом, где интеллектуальные, культурные, этические образцы передаются молодому поколению. Так, малоэффективные предприятия сферы услуг по выдаче дипломов.
В научно-исследовательских университетах ситуация мало чем отличается: государственное финансирование идет в первую очередь на показуху и на огромные зарплаты администраций. Что касается международной конкурентоспособности наших вузов, то пока они популярны, да и то относительно, лишь в странах Азии и Африки. Чтобы наши университеты стали престижными во всем мире, выдаваемые ими дипломы должны котироваться за рубежом. Этого пока нет, и одними президентскими указами этого не достигнуть.
— Дальше читаем статью Владимира Путина. «Для Российской академии наук, ведущих исследовательских университетов и государственных научных центров должны быть утверждены десятилетние программы фундаментальных и поисковых исследований. Будет в несколько раз — до 25 миллиардов рублей в 2018 году — увеличено финансирование государственных научных фондов, поддерживающих инициативные разработки научных коллективов. Размеры грантов должны быть сопоставимыми с тем, что предоставляют своим ученым на Западе». Удалось ли исполнить задуманное в сфере фундаментальных исследований?
— Во-первых, совершенно непонятно, как это произойдет, откуда на это возьмутся деньги при стагнации экономики? Во-вторых, научные исследования требуют не только денежных вливаний, но и самого главного — специалистов, профессионалов. При нынешней вузовской подготовке их становится все меньше и меньше, а лучшие из них уезжают за рубеж. Так что сильных научных школ в стране остается совсем немного. И в-третьих: без исследовательских программ, конечно, не обойтись, но нельзя забывать, что фундаментальная наука — дело медленное, тут никогда нельзя рассчитывать на быстрые результаты. Познанием истины трудно управлять. Помните фильм «Укрощение огня»? Там герой в исполнении Кирилла Лаврова говорит: «Поймите, идет познавательный процесс! Его не ускоришь ничем!» Такие процессы директивам сверху не подчиняются.
— Я преподаю философию на своем родном физфаке и вижу, что на лабораторных практикумах стоят те же самые электронные генераторы выпуска шестидесятых годов, которыми пользовались студенты восьмидесятых. Я иногда бываю в огромном электронном институте, в котором работала в девяностые, — там полная разруха и запустение. Недавно была на конгрессе в Москве, в здании, где помещаются несколько академических институтов, в том числе Институт экономики РАН, увидела плачевное зрелище. Это и есть «научные центры мирового уровня»? Где и как должны создаваться новые технологии и продукты? В лучшем случае, это утопия, в худшем — нас сознательно вводят в заблуждение.
«Сегодняшние трансформации образования ведут к потере суверенитета России»
— Про экономику я уже сказала. Что касается большого количества образованных людей в ближайшем будущем, то в России наблюдается совсем иная стратегия — «кастового» образования. Это значит, что фундаментальное, «человеческое» образование в силу своей дороговизны сохранится только для избранных — богатых или очень способных. Для большинства будет доступным лишь дешевое компьютерное обучение. Число вузов в России при этом может сократиться до 200–250.
Напомню, что в одной из своих открытых лекций директор направления «Молодые профессионалы» Агентства стратегических инициатив Дмитрий Песков примерно так описал модель «кастового образования»: одна группа людей — это те, кто управляют; вторая — так называемые «люди одной кнопки», которые должны обладать не умениями и навыками руководства и творчества, а всего лишь способностью пользоваться готовыми разработками. Вице-премьер федерального правительства Ольга Голодец вторит Пескову: высшее образование не нужно двум третям населения. Так что 25-ти миллионов граждан с хорошим образованием в обозримом будущем явно не будет, а уж 25-ти миллионов высокотехнологичных рабочих мест для них — и подавно. Стране не нужны образованные люди — ими трудно управлять, а обслуживать газопроводы и работать в сфере услуг можно и без высшего образования.
Здание МГУSergey Kovalev/Global Look Press
— Мне трудно судить о фармацевтике и химической промышленности. Зато космическая промышленность постоянно демонстрирует нам свои неудачи, порой совершенно нелепые. Ракеты то не взлетают, то падают, спутники теряются, а недавно при запуске космодром Восточный перепутали с Байконуром. А тот факт, что в стране, запустившей первый искусственный спутник Земли, сегодня производится менее 2% мировых спутниковых телекоммуникационных технологий? Состояние авиационной промышленности отражается закрытыми по всей стране заводами. В Саратове, например, огромное предприятие, производившее «Яки», буквально сравняли с землей. О какой передовой отрасли тогда может идти речь?
К тому же в нашей промышленности явно наблюдается территориальный дисбаланс: то, что происходит в Центральной России, в поясе вокруг Москвы, заметно отличается от ситуации во многих регионах — в Сибири, на Дальнем Востоке. Есть и откровенно стагнирующие в промышленном отношении регионы, та же Саратовская область, и она не единственная. Даже с имеющимся у нас традиционно хорошим математическим образованием и прекрасными программистами совершенствование промышленных технологий и создание новых требует огромных капиталовложений — в создание передовых предприятий, в обучение хороших инженеров, высококвалифицированных рабочих. А с нынешним качеством технического образования они не появятся в необходимом количестве и в ближайшее время, должны пройти годы. Вместе с тем, например, в дальневосточные производства начали вкладываться лишь сравнительно недавно, последние пять лет. Это касается и нанотехнологий: в России множество талантливых специалистов в этой области и интересных лабораторных разработок, но им очень далеко до промышленного производства. Так что о глобальной конкурентоспособности в этих отраслях, о заявленном увеличении доли высокотехнологичных производств к 2020 году говорить точно не приходится. Это прожект, а не проект.
Есть и еще одно соображение, на уровне здравого смысла. Любые производства становятся конкурентоспособными в мировом масштабе, если сначала «научаются» конкурировать внутри страны. Но российские высокотехнологичные производства зачастую являются монополистами на внутреннем рынке, им не с кем и незачем соревноваться. Так что сначала нужно создать условия для полноценной конкуренции внутри страны, а потом говорить о глобальной конкурентоспособности.
— Двукратное превышение зарплаты преподавателей вузов относительно средней по стране гарантировалось так называемыми «майскими указами» президента. Об их выполнении Министерство образования и науки отчиталось в конце прошлого года. Была названа средняя зарплата преподавателя — около 60 тысяч рублей. Иначе как ложью это не назовешь. В целом по стране зарплаты педагогов остаются мизерными. В Facebook существует группа «Проблемы образования и науки», где регулярно проводятся мониторинги зарплат преподавателей. Профессор в среднем получает около 30 тысяч рублей, доцент — 15-17 тысяч рублей, ассистент — 12 тысяч рублей. Названные же Министерством образования суммы — это «средняя температура по больнице». Фокус совсем не хитрый: миллионные доходы вузовских администраций складываются с крохотными зарплатами преподавателей и делятся на количество работников. Ну, и приписки в России еще никто не отменял. Никакого притока «свежей крови» в этих условиях не происходит. Образование с каждым годом стареет.
В целом сегодняшние трансформации образования можно расценивать как катастрофические. Они исключают реиндустриализацию страны, возрождение науки, строительство гражданского общества. И в результате ведут к потере суверенитета России в сфере образования, то есть и к разрушению национальной безопасности вообще.