зачем вам граждане чужая аргентина
История каховского раввина
Песня «История каховского раввина» появилась в 1920-х годах. Именно в тот момент грандиозно развивалась новая экономическая политика. Представленная мелодия композиции иногда заменяется мотивом аргентинского танго. Так как песня «История каховского раввина» была выпущена в период политического и общественного переворота, то её по праву называли «запрещенной песней».
Композиция «История каховского раввина» относится к категории блатных и дворовых песен. В аналогии к выпущенной песне также добавлены 4 варианта, которые очень схожи с композицией «История каховского раввина». На сегодняшний день песня не пользуется популярностью, но хранится в выпущенных сборниках и песенниках.
Зачем, скажите, вам чужая Аргентина?
Вот вам история каховского раввина,
Что жил в уютной, скромной обстановке
В уездном тихом городе Каховке.
Была у нашего раввина дочка Энта,
Такая гибкая, как шелковая лента,
Такая чистая, как мытая посуда,
Такая умная, как целый том Талмуда.
И было много женихов у Энты нашей:
Мелалед молодой из хедера Абраша,
Но революция дошла и до Каховки,
Переворот свершился в энтиной головке:
Приехал новый председатель Губпромтреста
И под собою не находит Энта места.
Иван Иванович плечистый, чернобровый,
Такой красивый и на вид почти здоровый,
И галифе, и френч шикарно новый,
И сапоги из настоящего «шевро»!
И вот раввин наш не находит дома Энты,
А на столе лежит послание в конверте,
А в том послании всего четыре слова:
«Прощай, уехала. Гражданка Иванова».
И вот раввин наш перестал молиться Богу,
Теперь раввин уже не ходит в синагогу,
И сбрил он сразу бороду, — и ходит франтом…
История Каховского раввина
Зачем, скажите, вам чужая Аргентина?
Вот вам история каховского раввина,
Что жил в уютной, скромной обстановке
В уездном тихом городе Каховке.
Была у нашего раввина дочка Энта,
Такая гибкая, как шелковая лента,
Такая чистая, как мытая посуда,
Такая умная, как целый том Талмуда.
И было много женихов у Энты нашей:
Мелалед молодой из хедера Абраша,
Мясник Арон и парикмахер Яша, –
Сходили все с ума!
Но революция дошла и до Каховки,
Переворот свершился в энтиной головке:
Приехал новый председатель Губпромтреста
И под собою не находит Энта места.
Иван Иванович плечистый, чернобровый,
Такой красивый и на вид почти здоровый,
И галифе, и френч шикарно новый,
И сапоги из настоящего «шевро»!
И вот раввин наш не находит дома Энты,
А на столе лежит послание в конверте,
А в том послании всего четыре слова:
«Прощай, уехала. Гражданка Иванова».
И вот раввин наш перестал молиться Богу,
Теперь раввин уже не ходит в синагогу,
И сбрил он сразу бороду, – и ходит франтом…
Теперь он числится одесским коммерсантом.
Запрещенные песни. Песенник. / Сост. А. И. Железный, Л. П. Шемета, А. Т. Шершунов. 2-е изд. М.: Современная музыка, 2004.
Очевидно, песенка 1920-х гг. – эпохи НЭПа. Помимо представленной мелодии, песня исполняется также на мотив аргентинского танго Анхеля Вилольдо “El Choclo” (“Колос маиса”, вышло на пластинке в 1911 г.) На этот же мотив поются “На Дерибасовской открылася пивная” (там же см. ноты), “Аргентинское танго” (В далекой солнечной и знойной Аргентине…), “Ромео и Джульетта” (одесский вариант). Мелодия танго часто использовалась в кино для создания колорита 1910-х гг. В фильме “Свадьба в Малиновке” (1967) она играет на патефоне в сцене свадьбы, а Рыжая и Назар танцуют танго. В “Тихом Доне” (1958) звучит в исполнении оркестра со скрипачом в кафе под открытым небом в Петрограде летом 1917 г., а офицеры обсуждают грядущий корниловский мятеж.
Песня вызвала переделки, например, “История Островского раввина”, сложенная в семье потомков раввина Рабби Шлямы Вольфовича Модрыкаменя из Острова Мазовецкого, родившегося ок. 1780 г., и описывающая историю семьи.
1. История каховского раввина
Исполняется на мотив «Аргентинского танго»
Зачем, товарищи, чужая Аргентина?
Я расскажу вам всю историю раввина,
Который жил в роскошной обстановке
В большом столичном городе Каховке.
В Каховке славилася дочь раввина – Ента,
Такая тонкая, как шелковая лента,
Такая белая, как чистая посуда,
Такая умная, как целый том Талмуда.
И женихов у Енты было много наших –
Мясник Абраша и цехмейстер дядя Яша.
И каждый день меняла Яшу на Абрашу,
Ох, эта Ента очень ветрена была!
Но вот свершилась революция в Каховке,
Переворот случился в Ентиной головке –
Приехал новый лох – директор Бумпромтреста;
И Ента под собою не находит места.
Такой красивый он, и он такой здоровый –
Иван Иваныч-лох красавец чернобровый,
И галифе, и френч почти что новый,
И сапоги из настоящего шевра.
Приходит вечером раввин из синагоги,
Его уж Ента не встречает на пороге
А на столе лежит письмо в четыре слова:
«Прощай, уехала. Гражданка Иванова…»
О боже мой, скажите, что ж это такое?!
Приехал он ко мне и делает смурное,
Пошли холеру ему в бок и все такое,
Пускай он только возвратит мне мою дочь!
Раввин наш Лейба шлет проклятья богу,
Не ходит больше по субботам в синагогу,
Забыто все еврейское, родное –
Читает «Красный Луч» и кушает трефное.
Зачем, товарищи, чужая Аргентина?
Я рассказал вам всю историю раввина,
Который дочь свою отправил прямо к бесу,
А сам на пароходе укатил в Одессу.
Там сбрил он бороду и стал одесским франтом,
Интересуется валютой и брильянтом,
Уже не ходит по субботам в синагогу –
Танцует только аргентинское танго.
Блатная песня. М.: ЭКСМО-Пресс, 2002.
Зачем, товарищи, чужая Аргентина.
Зачем вам, граждане, чужая Аргентина?
Я расскажу вам всю историю раввина,
Который жил в роскошной обстановке
В большом столичном городе Каховке.
В Каховке славилася дочь раввина – Ента,
Такая тонкая, как шелковая лента,
Такая белая, как чистая посуда,
Такая умная, как целый том Талмуда.
И женихов у Енты было много наших –
Мясник Абраша и цехмейстер дядя Яша.
И каждый день меняла Яшу на Абрашу,
Ох, эта Ента очень ветренна была!
Но вот свершилась революция в Каховке,
Переворот случился в Ентиной головке –
Приехал новый лох – директор Бумпромтреста;
И Ента не находит места.
Такой красивый он, и он такой здоровый –
Иван Иваныч лох красавец чернобровый,
И галифе, и френч почти что новый,
И сапоги из настоящего шевра.
Приходит вечером раввин из синагоги,
Его уж Ента не встречает на пороге
А на столе лежит письмо в четыре слова:
«Прощай, уехала! Гражданка Иванова».
О Боже мой, скажите, что ж такое,
Приехал он ко мне и делает смурное.
Пошли холеру ему в бок и все такое,
Пускай он только возвратит мне мою дочь!
Раввин наш Лейба шлет проклятья Богу,
Не ходит больше по субботам в синагогу,
Забыто все еврейское, родное –
Читает «Красный Луч» и кушает трефное.
Что вам, товарищи, чужая Аргентина?
Я рассказал вам всю историю раввина,
Который дочь свою отправил прямо к бесу,
Сам сел на пароход и укатил в Одессу!
Там сбрил он бороду и стал одесским франтом,
Интересуется валютой и брильянтом,
Уже не ходит по субботам в синагогу –
Танцует только Аргентинское танго.
Как на Дерибасовской… Песни дворов и улиц. Книга первая / Сост. Б. Хмельницкий и Ю. Яесс, ред. В. Кавторин. СПб.: Пенаты, 1996. С. 30-34.
Так для чего же вам чужая Аргентина?
Вот вам история каховского раввина,
Который жил в роскошной обстановке
В большом столичном городе Каховке.
В Каховке славилась раввина дочка Ента,
Такая нежная, как шелковая лента,
Такая белая, как чистая посуда,
Такая умная, как целый том Талмуда.
И женихов имела много Ента наша:
Мясник Абраша и цехмейстер дядя Яша.
И каждый день меняла Яшу на Абрашу –
Ох, эта Ента очень ветрена была…
Но вот свершилась революция в Каховке,
Переворот случился в Ентиной головке:
В Каховку едет управитель Укрпромтреста,
И наша Ента не находит себе места.
Такой красивый – и на вид совсем здоровый,
Иван Иваныч, лох, красавец чернобровый.
И в галифе, и френч почти что новый,
И сапоги из настоящего шевра.
Вот возвращается раввин из синагоги,
Но не встречает его Ента на пороге,
А на столе лежит письмо в четыре слова:
«Прощай. Уехала. Гражданка Иванова».
О, Боже мой, скажите, что такое,
Приехал он ко мне и делает смурное,
Пошли холеру ему в бок и все такое.
Пускай он только возвратит мне мою дочь!
Так для чего же вам чужая Аргентина?
Вот вам история каховского раввина,
Который дочь свою отправил прямо к бесу,
Сам сел на пароход и укатил в Одессу.
Прибарахлился там и стал одесским франтом,
Интересуется валютой и брильянтом,
Уже не ходит по субботам в синагогу,
А лишь танцует аргентинское танго!
Сиреневый туман: Песенник / Сост. А. Денисенко. Новосибирск: Мангазея”, 2001. С. 169-171.
3. История каховского раввина
Зачем вам, граждане, чужая Аргентина?
Вот вам история каховского раввина,
Который жил в роскошной обстановке
В большом столичном городе Каховке.
Была у энтого раввина дочка Ента,
Такая тонкая, как шёлковая лента,
Такая чистая, как мытая посуда,
Такая умная, как целый том Талмуда.
И было много женихов у Енты нашей:
Мясник Абраша и цехмейстер дядя Яша.
И каждый день меняла Яшу на Абрашу…
Ох, энта Ента очень ветрена была!
Но вот свершилась революция в Каховке,
Переворот случился в Ентиной головке.
Приехал новый лох–директор Бумпромтреста,
И под собою не находит Ента места.
Иван Иванович – плечистый, чернобровый,
Такой красивый и на вид почти здоровый,
И галифе, и френч шикарно новый,
И сапоги из настоящего шевра!
И вот раввин наш не находит дома Енты,
А на столе лежит послание в конверте:
А в том послании всего четыре слова:
«Прощай, уехала. Гражданка Иванова».
«Ах, Боже мой, скажите, люди, что такое?!
Ко мне приехал он и делает дурное!
Пошли холеру ему в бок, и всё такое!
Пускай он только возвратит мне мою дочь!»
Раввин наш Лейба шлёт проклятье Богу,
Не ходит больше по субботам в синагогу.
Забыто всё еврейское, родное…
Читает «Красный путь» и кушает трефное.
И что вам, граждане, чужая Аргентина?!
Я рассказал вам всю историю раввина,
Который дочь свою отправил прямо к бесу,
Сел на корабль – и укатил в Одессу.
Там сбрил он бороду и стал одесским франтом,
Интересуется валютой и брильянтом…
Теперь он числится одесским коммерсантом,
Танцует в барах аргентинское танго.
Антология студенческих, школьных и дворовых песен / Сост. Марина Баранова. М.: Эксмо, 2007.
4. История каховского раввина
Зачем, скажите, вам чужая Аргентина?
Вот вам история каховского раввина,
Что жил в уютной, скромной обстановке
В уездном тихом городе Каховке.
Была у нашего раввина дочка Энта,
Такая гибкая, как шелковая лента,
Такая чистая, как мытая посуда,
Такая умная, как целый том Талмуда…
Но революция дошла и до Каховки,
Переворот свершился в энтиной головке:
Приехал новый председатель Губпромтреста,
И под собою не находит Энта места.
Иван Иванович плечистый, чернобровый,
Такой красивый и на вид почти здоровый,
И галифе, и френч шикарно новый,
И сапоги из настоящего «шевро»!
И вот раввин наш не находит дома Энты,
А на столе лежит послание в конверте,
А в том послании всего четыре слова:
«Прощай, уехала. Гражданка Иванова».
Зачем, товарищи, чужая Аргентина?
Я рассказал вам всю историю раввина,
Который дочь свою отправил прямо к бесу,
А сам на пароходе укатил в Одессу.
Там сбрил он бороду и стал одесским франтом,
Интересуется валютой и брильянтом,
Уже не ходит по субботам в синагогу –
Танцует только Аргентинское танго.
Из статьи Фимы Жиганца “На Дерибасовской закрылася пивная… история песни” / Блог “Зона Фимы Жиганца”, 14 октября 2008 г.
Зачем вам граждане чужая аргентина
ИСТОРИЯ КАХОВСКОГО РАВВИНА
Зачем, скажите, вам чужая Аргентина?
Вот вам история каховского раввина,
Что жил в уютной, скромной обстановке
В уездном тихом городе Каховке.
Была у нашего раввина дочка Энта,
Такая гибкая, как шелковая лента,
Такая чистая, как мытая посуда,
Такая умная, как целый том Талмуда.
Но революция дошла и до Каховки,
Переворот свершился в энтиной головке:
Приехал новый председатель Губпромтреста
И под собою не находит Энта места.
Иван Иванович плечистый, чернобровый,
Такой красивый и на вид почти здоровый,
И галифе, и френч шикарно новый,
И сапоги из настоящего «шевро»!
И вот раввин наш не находит дома Энты,
А на столе лежит послание в конверте,
А в том послании всего четыре слова:
«Прощай, уехала. Гражданка Иванова».
Запрещенные песни. Песенник. / Сост. А. И. Железный, Л. П. Шемета, А. Т. Шершунов. 2-е изд. М.: Современная музыка, 2004.
Песня вызвала переделки, например, «История Островского раввина», сложенная в семье потомков раввина Рабби Шлямы Вольфовича Модрыкаменя из Острова Мазовецкого, родившегося ок. 1780 г., и описывающая историю семьи.
1. История каховского раввина
Исполняется на мотив «Аргентинского танго»
Зачем, товарищи, чужая Аргентина?
Я расскажу вам всю историю раввина,
Который жил в роскошной обстановке
В большом столичном городе Каховке.
Такой красивый он, и он такой здоровый –
Иван Иваныч-лох красавец чернобровый,
И галифе, и френч почти что новый,
И сапоги из настоящего шевра.
Приходит вечером раввин из синагоги,
Его уж Ента не встречает на пороге
А на столе лежит письмо в четыре слова:
«Прощай, уехала. Гражданка Иванова…»
О боже мой, скажите, что ж это такое?!
Приехал он ко мне и делает смурное,
Пошли холеру ему в бок и все такое,
Пускай он только возвратит мне мою дочь!
Зачем, товарищи, чужая Аргентина?
Я рассказал вам всю историю раввина,
Который дочь свою отправил прямо к бесу,
А сам на пароходе укатил в Одессу.
Там сбрил он бороду и стал одесским франтом,
Интересуется валютой и брильянтом,
Уже не ходит по субботам в синагогу –
Танцует только аргентинское танго.
Блатная песня. М.: ЭКСМО-Пресс, 2002.
Зачем, товарищи, чужая Аргентина.
Зачем вам, граждане, чужая Аргентина?
Я расскажу вам всю историю раввина,
Который жил в роскошной обстановке
В большом столичном городе Каховке.
Такой красивый он, и он такой здоровый –
Иван Иваныч лох красавец чернобровый,
И галифе, и френч почти что новый,
И сапоги из настоящего шевра.
Приходит вечером раввин из синагоги,
Его уж Ента не встречает на пороге
А на столе лежит письмо в четыре слова:
«Прощай, уехала! Гражданка Иванова».
О Боже мой, скажите, что ж такое,
Приехал он ко мне и делает смурное.
Пошли холеру ему в бок и все такое,
Пускай он только возвратит мне мою дочь!
Что вам, товарищи, чужая Аргентина?
Я рассказал вам всю историю раввина,
Который дочь свою отправил прямо к бесу,
Сам сел на пароход и укатил в Одессу!
Там сбрил он бороду и стал одесским франтом,
Интересуется валютой и брильянтом,
Уже не ходит по субботам в синагогу –
Танцует только Аргентинское танго.
Как на Дерибасовской. Песни дворов и улиц. Книга первая / Сост. Б. Хмельницкий и Ю. Яесс, ред. В. Кавторин. СПб.: Пенаты, 1996. С. 30-34.
2. «Чужая Аргентина…»
Так для чего же вам чужая Аргентина?
Вот вам история каховского раввина,
Который жил в роскошной обстановке
В большом столичном городе Каховке.
В Каховке славилась раввина дочка Ента,
Такая нежная, как шелковая лента,
Такая белая, как чистая посуда,
Такая умная, как целый том Талмуда.
Но вот свершилась революция в Каховке,
Переворот случился в Ентиной головке:
В Каховку едет управитель Укрпромтреста,
И наша Ента не находит себе места.
Такой красивый – и на вид совсем здоровый,
Иван Иваныч, лох, красавец чернобровый.
И в галифе, и френч почти что новый,
И сапоги из настоящего шевра.
Вот возвращается раввин из синагоги,
Но не встречает его Ента на пороге,
А на столе лежит письмо в четыре слова:
«Прощай. Уехала. Гражданка Иванова».
О, Боже мой, скажите, что такое,
Приехал он ко мне и делает смурное,
Пошли холеру ему в бок и все такое.
Пускай он только возвратит мне мою дочь!
Так для чего же вам чужая Аргентина?
Вот вам история каховского раввина,
Который дочь свою отправил прямо к бесу,
Сам сел на пароход и укатил в Одессу.
Прибарахлился там и стал одесским франтом,
Интересуется валютой и брильянтом,
Уже не ходит по субботам в синагогу,
А лишь танцует аргентинское танго!
Сиреневый туман: Песенник / Сост. А. Денисенко. Новосибирск: Мангазея», 2001. С. 169-171.
3. История каховского раввина
Зачем вам, граждане, чужая Аргентина?
Вот вам история каховского раввина,
Который жил в роскошной обстановке
В большом столичном городе Каховке.
Была у энтого раввина дочка Ента,
Такая тонкая, как шёлковая лента,
Такая чистая, как мытая посуда,
Такая умная, как целый том Талмуда.
И было много женихов у Енты нашей:
Мясник Абраша и цехмейстер дядя Яша.
И каждый день меняла Яшу на Абрашу…
Ох, энта Ента очень ветрена была!
Но вот свершилась революция в Каховке,
Переворот случился в Ентиной головке.
Приехал новый лох–директор Бумпромтреста,
И под собою не находит Ента места.
Иван Иванович – плечистый, чернобровый,
Такой красивый и на вид почти здоровый,
И галифе, и френч шикарно новый,
И сапоги из настоящего шевра!
И вот раввин наш не находит дома Енты,
А на столе лежит послание в конверте:
А в том послании всего четыре слова:
«Прощай, уехала. Гражданка Иванова».
«Ах, Боже мой, скажите, люди, что такое?!
Ко мне приехал он и делает дурное!
Пошли холеру ему в бок, и всё такое!
Пускай он только возвратит мне мою дочь!»
Раввин наш Лейба шлёт проклятье Богу,
Не ходит больше по субботам в синагогу.
Забыто всё еврейское, родное…
Читает «Красный путь» и кушает трефное.
И что вам, граждане, чужая Аргентина?!
Я рассказал вам всю историю раввина,
Который дочь свою отправил прямо к бесу,
Сел на корабль – и укатил в Одессу.
Там сбрил он бороду и стал одесским франтом,
Интересуется валютой и брильянтом…
Теперь он числится одесским коммерсантом,
Танцует в барах аргентинское танго.
Антология студенческих, школьных и дворовых песен / Сост. Марина Баранова. М.: Эксмо, 2007.
4. История каховского раввина
Зачем, скажите, вам чужая Аргентина?
Вот вам история каховского раввина,
Что жил в уютной, скромной обстановке
В уездном тихом городе Каховке.
Была у нашего раввина дочка Энта,
Такая гибкая, как шелковая лента,
Такая чистая, как мытая посуда,
Такая умная, как целый том Талмуда…
Но революция дошла и до Каховки,
Переворот свершился в энтиной головке:
Приехал новый председатель Губпромтреста,
И под собою не находит Энта места.
Иван Иванович плечистый, чернобровый,
Такой красивый и на вид почти здоровый,
И галифе, и френч шикарно новый,
И сапоги из настоящего «шевро»!
И вот раввин наш не находит дома Энты,
А на столе лежит послание в конверте,
А в том послании всего четыре слова:
«Прощай, уехала. Гражданка Иванова».
Зачем, товарищи, чужая Аргентина?
Я рассказал вам всю историю раввина,
Который дочь свою отправил прямо к бесу,
А сам на пароходе укатил в Одессу.
Там сбрил он бороду и стал одесским франтом,
Интересуется валютой и брильянтом,
Уже не ходит по субботам в синагогу –
Танцует только Аргентинское танго.
Из статьи Фимы Жиганца «На Дерибасовской закрылася пивная. история песни» / Блог «Зона Фимы Жиганца», 14 октября 2008 г.
Зачем, товарищи, чужая Аргентина?
Я расскажу вам всю историю раввина,
Который жил в роскошной обстановке
В большом столичном городе Каховке.
         Такой красивый он и он такой здоровый –
         Иван Иваныч-лох красавец чернобровый,
         И в галифе, и френч почти что новый,
         И сапоги из настоящего шевра.
Приходит вечером раввин из синагоги,
Его уж Ента не встречает на пороге,
А на столе лежит письмо в четыре слова:
«Прощай, уехала. Гражданка Иванова. »
         О боже мой, скажите, что ж это такое?!
         Приехал он ко мне и делает смурное.
         Пошли холеру ему в бок и всё такое,
         Пускай он только возвратит мне мою дочь!
Раввин наш Лейба шлёт проклятье Богу,
Не ходит больше по субботам в синагогу,
Забыто всё еврейское, родное –
Читает «Красный луч» и кушает трефное.
Зачем, товарищи, чужая Аргентина?
Я рассказал вам всю историю раввина,
Который дочь свою отправил прямо к бесу,
А сам на пароходе укатил в Одессу.
         Там сбрил он бороду и стал одесским франтом,
         Интересуется валютой и брильянтом,
         Уже не ходит по субботам в синагогу –
         Танцует только Аргентинское танго.