зачем жгут леса в россии

Эксперт «Гринписа» — честно: почему горят леса в России

Но даже сгоревшую древесину у нас купит Китай

Лесные пожары в 2019 году вновь бьют все рекорды. С каждым днем площадь возгорания в Сибири расширяется. На данный момент огнем охвачено 1,6 миллиона гектаров, зафиксировано более 230 очагов возгорания. В зоне задымления оказались около 500 населенных пунктов в 20 регионах России. В подавляющем большинстве случаев к природным пожарам причастны люди, заявил « URA.RU » руководитель программы по особо охраняемым природным территориям «Гринпис» Михаил Крейндлин.

— Михаил Леонидович, почему в этом году опять так активно горят леса, в чем дело?

— Причины разные, но чаще всего речь идет либо о неосторожном обращении с огнем, либо о непреднамеренном поджоге. Что имеется в виду? После законных вырубок арендаторы обязаны убрать остатки деревьев. Чаще всего они это делают при помощи сжигания. Но далеко не всегда огонь контролируется, и он перебрасывается на весь остальной лес. Кроме того, часто не тушат костры охотники, геологи. Это как раз то, что называется человеческим фактором.

— После такого пожара выгорает все без исключения?

— Все зависит от типа пожара — низовой он или верховой. При верховых пожарах, как правило, сгорает все, ущерб в таком случае максимальный. Сейчас в каждом регионе — разные пожары, где-то низовые, где-то верховые. Все зависит от территории.

— В соцсетях говорят, что в СССР леса так не горели. Вы согласны с этим?

— Я думаю, это не совсем так. Нельзя говорить, что в Советском Союзе леса не горели. Горели тоже, причем прилично, например, в районе Байкало-амурской магистрали. Но тогда их пытались тушить всеми возможными способами. Кроме того, эффективно работала лесная служба. Сейчас этого нет. Сегодня пожары тушат не так эффективно, как в том же СССР. Причем это связано прежде всего с экономическими причинами, поскольку тушить пожары на больших площадях — очень дорого. Поэтому подчас тушат только тогда, когда огонь уже подходит к населенным пунктам.

— Вы говорите о непреднамеренных поджогах. А правда ли, что леса далеко не всегда леса загораются «сами по себе»? Криминальная подоплека существует?

— Такие случаи действительно имеют место. Я неоднократно сталкивался с ситуациями, когда проводили незаконную рубку, а потом эту делянку просто-напросто выжигали — чтобы скрыть все возможные следы. Впрочем, бывает и наоборот: когда поджигали лес, пускали быстрый низовой пожар, после чего инициировали санитарную рубку. Такие рубки проводятся для очистки лесов.

— Но древесина не сгорает, не теряет своего качества?

— При беглых низовых пожарах страдает только кора нижней части дерева, поэтому на качестве древесины это практически не сказывается. Она даже не теряет в цене.

Кроме того, в последнее время Китай активно закупает у нас даже сгоревшую древесину. Это очень распространено в Бурятии.

Там даже появился новый экономический термин — «китайский брус» — когда из абсолютно мертвого дерева вырезается брус. Китайцы эти брусы как-то используют. Китай вообще покупает много древесины, разного качества, это не миф.

Но я бы не стал говорить, что криминальные поджоги являются основной причиной пожаров, хотя, по нашим данным, это довольно распространенная практика.

— То есть во всех криминальных случаях действует фактически одна схема?

— Да, выгоревший участок оперативно отводится под санитарную вырубку. После того, как деревья вырубят, доказать что-либо практически невозможно — кто же знает, какие там были деревья, действительно сгоревшие или же нет. Вырубка должна проводиться на основании специального обследования. Но проблема в том, что очень часто эти процедуры выполняют коммерческие организации. Не секрет, что во многих случаях они работают по контракту с арендаторами лесных участков, которые как раз и занимаются заготовкой древесины. Понятно, что тут существует самая прямая заинтересованность.

— А государство как-то контролирует эти процессы?

— Да, в России существует федеральное бюджетное учреждение «Рослесозащита». Эта организация и ее филиалы в регионы должны заниматься контролем за проведением таких обследований. Но она сама же, помимо контроля, осуществляет коммерческую деятельность — проводит такие же обследования. Но практика показывает, что сами себя контролируют они не очень хорошо.

Источник

Пожары Очередной «Хитрый План Путина(тм)» или Зачистка от аборигенов китайского Забайкалья

Оригинал взят у 14_sonde в ПРЕДПРОДАЖНАЯ ПОДГОТОВКА ТЕРРИТОРИЙ, ПРОДАННЫХ КИТАЙЦАМ

Теряющие власть вертухаи будут сидеть на шее страны до последней капли крови (нашей). Единственной их стратегией является утилизация страны. Единственным покупателем будет китай. Об этом написал еще 6 лет назад.

Сейчас этот прогноз уже реальность. Китаю на десятки лет «аренды» переданы территории, значительно превышающие площадь крыма. После подписания путиным скнадльного пакета антиконституционных законов «о территориях опережающего развития» (линк, линк), путинцы собираются отдать китайским колонистам на 70 лет (=навечно) еще большие куски, на которых упраздняется право собственности и самоуправления, а все права по сути передаются новым хозяевам. Активная фаза утилизации прикрывается специально развязанной кремлевской шпаной на пустом месте агрессией в отношении Украины, в центральных СМИ на тему колонизации жесточайшее табу.

Не так давно появилась интересная информация о еще более мерзких аспектах путинской сделки с китаем.

Предпродажная подготовка земли. Зачистка от аборигенов «территорий опережающего развития»

Видеосвидетельства огнеборца Николая Коновалова: дпс охраняет от добровольцев очаги возгорания

Свидетельства поджога леса десантом мчс

P.S. Просьба распространить!

+ Оригинал взят у zabinok в Кто и как поджигает леса в Забайкалье

В Забайкалье ловят поджигателей леса. Кто-то винит во всем местные власти, кто-то мифических «оппозиционеров», а кто-то обвиняет самих дачников. Протоколы допросов тех поджигателей, которые были пойманы, в СМИ не выкладываются, да и сами поджигатели больше похожи на умственно отсталых.
Но еще десятилетие назад уже все было ясно. Я сейчас выложу подборку из трех источников. Изменилось с тех пор немного.

«Обычный серый читинский вечер. Дымный вечер, как и все пару десятков предыдущих. Ну, вы в курсе, дорогие горожане. Кучка веселых молодых людей возвращается с дачи. Автотрасса. Участок «Кручина» — «Глубокая» небольшой лесной пожар. Как сказать, небольшой…. Молодой, не так давно разгоревшийся, не успевший сожрать всю долину. Под вопли экологов-активистов машина разворачивается, останавливается, и мы спускаемся сквозь бурелом в дым.

При пожаре на площади около акра леса выгорает приблизительно тонна органического вещества. В процессе сгорания тонны органики в атмосферу выделяется почти 10 миллиграммов бенз(а)пирена. Данное вещество является активным и чрезвычайно опасным канцерогеном. Конечно, постояв возле костра, вы рак не заработаете, но пожив, например, рядом с оживленной магистралью три-пять лет — весьма вероятно и вы и ваши дети окажетесь в городском отделении онкологии. А это еще привычные нам, прокуренным городским жителям, дозы. Кстати, это не считая сажи, окислов азота, углерода и серы которые составляют основную часть дыма. Каждое вещество имеет свою приятную токсическую особенность. При должном воображении можно представить, что ждет население города, которое дышит всем этим семь месяцев в году.

Спускаемся в распадок, огонь расползается от свеже-сломанного дерева..

Недалеко лежит пластиковая канистра. Из канистры отчетливо пахнет керосином.

Напоминаю, это почти рядом с самой оживленной дорогой в восточном направлении. Интенсивность проезда по ней, если конечно кто не знает, мало уступает какой-нибудь центральной улице нашего города. Пожар отлично виден. Горит, определенно, не первый час. Не полыхает как стог сухого сена исключительно потому, что сырой распадок с крошечным ручейком зарос сырым мхом и тлеет не активно, но неуклонно. Начинаем бороться со стихией в меру своей испорченности, закапывать занимающийся огонь прекрасно помогают разбитые тут же выкинутые на обочину бутылки. В кои-то веки наше свинство помогает экологии. Девушка из нашей компании выходит на автостраду, немногие остановившиеся сообщают, что лопаты для тушения этого безобразия, у них в багажнике нет. Да кто бы сомневался. Опрос далее проводится из чистого любопытства. Десять из десяти. Со знаком минус. Я, конечно, понимаю людей, едущих на дачу, на пикник, вот кто доверит свое кровное добро придуркам, машущим руками на обочине «Лес горит. »?

По данным МЧС по Читинской области за последние годы выгорело более 45 процентов лесного запаса области. И это, дорогие мои земляки, только официальные данные. Если кто-то считает, что эти печальные цифры мы можем увидеть только в образе полысевших сопок, то он, естественно, очень глубоко ошибается. Пыльные монгольские бури, когда солнце становится кроваво-бордовым, обмелевшие берега Кенона и Арахлея – обмелевшие на миллионы кубометров воды, вы только вдумайтесь в цифры — очевидное и закономерное последствие всего что происходит вокруг. Десять или менее лет и родное Забайкалье станет вторым Казахстаном с тотальным дефицитом воды. Спросите любого метеоролога.

Обжегшая ногу девушка жалуется по телефону, в ответ звучит «Тебе что там, больше всех надо?» Да, простите, наверное, больше всех….

2. Читинская газета «Вечорка». 2008 год

В нашей группе 15 человек. Через день мы выезжаем в разные части области, разбившись по двое в каждую машину. Если на дороге никого нет, поджигаем, не заезжая глубоко в лес. А если есть риск, то ищем лесную дорогу и забираемся подальше от людей и поджигаем. Причем стараемся сделать так, чтобы огонь распространился как можно быстрее. Самый распространенный способ – пролить бензином 1-2 километра прямой линии в лесу во время сильного ветра. Эффект 100%-й. Я намерен сообщить вам имена некоторых моих подельников. Надеюсь, они помогут вам выйти на истинного заказчика. Но это чуть позже.”

Сегодня лесные воры на всю катушку используют и ситуацию с лесными пожарами. Технология проста. Где-то в отдаленном месте на территории лесхоза инициируется лесной пожар. Все силы и средства лесной охраны вынуждены с ним бороться. И уже просто некому следить за браконьерами, которые «под шумок» пилят и рубят деревья вблизи дорог, поселков и т. д. Еще один аспект. Леса поджигают некие злоумышленники, часто местные жители, по заказу мелких лесопользователей, которые по договору обязаны после себя привести в порядок деляну. Но гаму хочется возиться с брошенными верхушками, сучьями? Вот и горит все это синим пламенем, огонь без помех переходит на новые живые участки тайги.

Чтобы произвести санрубку, лесхоз должен получить обоснование на каждый конкретный участок в управлении Государственной лесной службы у специалистов-лесопатологов. Они оценивают объем леса на участке и степень его повреждения. Далее лесхоз сам может отдать лес на санрубки: может отдать на дрова, может выставить на торги или отпустить по лимиту администрации.

По словам специалистов, Китай, куда уходит большая часть читинского леса, поглощает, в принципе, любую продукцию. По информации лесозаготовителей-частников, самую хорошую цену дают за лес в Иркутске. Некоторые специально гонят туда вагоны. В Петровске-Забайкальском, Улан-Удэ и Чите лес принимают дешево. В Иркутск в основном везут кедр. Ценится даже горелый кедр, говорят, он идет на рейки. Если лес приходит нелегальный, то за небольшую доплату вам помогут выправить документы и купят по нормальной цене. Самую высокую дают китайцы, расположившие свои конторы в железнодорожных тупиках. Железная дорога отдает их в долгосрочную аренду предприятиям и фирмам. Участки никем не контролируются, и документы на лес не нужны.

Чтобы не сталкиваться с постами на дорогах, незаконно вырубленный лес везется таежными тропами на железнодорожный тупик. Если машины останавливает милиция, то всегда можно показать поддельный лесобилет или дать взятку. В принципе, лесобилет является документом строгой отчетности, но на одном из последних «круглых столов» директора лесхозов признавались, что не раз видели «совершенно нормальные» лесобилеты, даже за «собственной» подписью, которую, конечно, никогда не ставили.

Сейчас, в 2015 году такие тексты никто не напишет. СМИ будут обсуждать губернатора, оппозиционеров, показывать фотографии умственно отсталых. А всему виной сросшийся спрут лесной мафии, выросший из-за близости к китайской границе и соответствующего отношения силовых структур.
Так что будем гореть дальше.

Источник

«Поджигают то, что выгодно срубить». Как работают «коммерческие» поджоги леса

Миллионы гектаров в огне: что нужно знать о пожарах в Сибири

Правительство России пытается найти ответ на вопрос, могли ли лесные пожары в Сибири стать следствием поджога, чтобы скрыть незаконную вырубку лесов. Бизнесмены лесопромышленного комплекса говорят о популярности другой схемы: лес поджигают, наоборот, для того, чтобы вырубить его уже потом.

Площадь лесных пожаров в России превысила 3 млн гектаров, сообщила «Авиалесоохрана». Большая часть пожаров пришлась на Сибирь, Красноярский край, Иркутскую область и Якутию.

Активно тушат из них пожары на 116 тысячах гектаров, остальные возгорания находятся в труднодоступных и удаленных местах, а власти занимаются лишь их мониторингом. Эти пожары не угрожают населенных пунктам, а затраты на тушение превышают прогнозируемый вред, говорится в сообщении «Авиалесохраны».

И бизнес, и экологи, опрошенные Би-би-си, говорят, что такие случаи действительно есть. Но, возможно, более распространенной является другая практика: недобросовестные лесорубы поджигают лес около дорог и даже городов. Его быстро тушат, так что он не успевает серьезно обгореть. А затем такой лес все равно придется вырубать. Соответственно недобросовестные бизнесмены получат возможность вырубить лес с минимальными затратами.

Поджоги и тендеры

Автор фото, Rossii/TASS

Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.

Конец истории Подкаст

Экологи также подтверждают, что подобные случаи встречаются. Руководитель программы по особо охраняемым природным территориям Greenpeace Михаил Крейндлин говорит, что иногда в зону санитарных вырубок, то есть вырубок погибших и поврежденных деревьев, может попасть и здоровый лес.

Крейндлин оговаривается, что подобные случаи вряд ли можно назвать основной причиной пожаров. Чаще всего они происходят из-за неосторожного обращения с огнем, а также теплой погоды и ветра, который разносит пламя.

По его словам, на «горельник» аукционы проходят по таким же правилам, что и на здоровый лес. В Московской области до сих пор остался лес, сгоревший еще в 2010 году: бизнес не хочет браться за его вырубку из-за сложностей в проведении аукционов и нежелания нарываться на контролирующие органы, объясняет он. А территория, не очищенная от мертвого леса, по его словам, представляет дополнительную пожарную опасностью.

Прецедент в «Туколони»

В связи с поджогами и вырубкой лесов на защищенных территориях, в том числе вблизи городов, в России уже возбуждено несколько уголовных дел.

Самое громкое из них касается санитарной вырубки леса в заказнике «Туколонь» в Иркутской области. Леса пострадали от пожаров в 2016 году, а в начале 2018 году в заказнике прошла вырубка. После этого следственный комитет по Иркутской области возбудил дело, фигурантом которого стал министр лесного комплекса Иркутской области Сергей Шеверда. 1 августа этого года Шеверде предъявили обвинение в нарушении должностных полномочий и пособничестве незаконной рубке лесных насаждений, передает портал «Сибирские новости».

Автор фото, Avialesokhrana/TASS

По версии следствия, вырубки в первой половине 2018 года в заказнике были необоснованы. Прокуратура оценила, что ущерб от них мог превысить 2 млрд рублей.

Министерство природных ресурсов и экологии региона объясняло, что вырубки были связаны с тем, что лес после пожаров был заражен насекомыми. Иркутские СМИ цитируют письмо Шеверды, которое было опубликовано в аккаунте в Instagram его жены Ольги Шеверды. Он не соглашается с обвинениями.

В Красноярском крае региональное управление СКР этим летом возбудило похожее дело в отношении неустановленных должностных лиц КГБУ «Абанское лесничество», передает «Коммерсант».

Газета ссылается на прокурорскую проверку, согласно которой, в 2018 году бюджетное учреждение направило в минлесхоз Красноярского края документы о необходимости проведения санитарных вырубок на площади в 130 гектаров. Согласно документам, лес пострадал в результате пожаров 2010 года, а деревья были заражены насекомыми. Газета пишет, что документы были поддельными.

В министерстве лесного комплекса Иркутской области пояснили Би-би-си, что в санитарную рубку могут попасть леса, которые пострадали, например, от насекомых, болезней или природных катаклизмов. Решение об этом утверждается министерством, акт о вырубке публикуется на сайте ведомства. И подготовка к вырубке начинается только, если не поступили обращения от граждан и предписания от регионального департамента лесного хозяйства об отмене решения.

Секретные вырубки

Автор фото, Aleksandr Ryumin/TASS

Фартунин считает, что такие «браконьерские вырубки» встречаются все реже. За ними пристально следят регулирующие органы и общественники.

Официальный представитель Россельхоза не ответил на запрос Би-би-си. Русская служба Би-би-си также отправила запросы в агентства и министерства, отвечающие за защиту лесов в пострадавших регион ах, и ждет от них ответа.

Источник

Зачем жгут леса в россии

В России горит больше 900 тысяч гектаров леса, все еще не потушены почти 300 пожаров в 25 регионах, самые масштабные — в Якутии и на Камчатке. Лес горит каждое лето, но площади пожаров растут ежегодно, говорят ученые. Исследователи рассказали «Медиазоне», почему ситуация со временем становится только хуже.

Деревья и животные

Около трети всех лесных пожаров приводят к тому, что на старом месте вырастают деревья других пород, говорит Евгений Пономарев, красноярский ученый, сотрудник Института леса имени Сукачева. Чтобы на территории сгоревшего соснового бора вновь начали расти сосны, должно пройти несколько десятков лет.

«Большая часть послепожарных территорий возобновляется через смену пород, — говорит Пономарев. — В сосняках, скорее всего, сначала будет возобновление лиственных древостоев: начнут расти осина, береза. И только после того, как поднимется вот этот новый древесный ярус, под ним возможно возобновление сосны. Это так называемые сукцессионные процессы. Это десятки лет — может быть, 50 лет или больше».

Часто пожары способствуют прорастанию семян конкретных пород и регулируют возрастной состав деревьев, продолжает ученый. Если деревья погибли частично, оставшиеся породы смогут рассеивать семена — и возобновление участка леса пойдет чуть быстрее. Примерно 30 лет должно пройти, чтобы на пожарище выросли березы, еще 30-50 лет уйдет на восстановление соснового леса.

«Вот и посчитайте: возраст человека, скажем, 80 лет, — рассуждает Пономарев. — Природа сама регулируется и умеет восстановиться: для нее этот период, грубо говоря, пустяковый. А человек за свою жизнь может этот лес больше никогда не увидеть».

За последние 25 лет площади пожаров в России растут, говорит ученый. Существует показатель «горимости территории», в России он — от 0,5 до единицы. «Один процент лесов — это серьезный показатель, на миллионы гектаров идет счет, — объясняет он. — Нам нужно не прозевать тот момент, когда мы в принципе уже не будем справляться с возрастающим количеством и площадями пожаров».

Животные больше всего страдают от низового огня, когда выгорает лесная подстилка и основания деревьев, рассказывает доктор биологических наук Александр Шишикин. Если звери и не сгорят в огне, то могут задохнуться. А если даже выживут — кормиться на пожарище им нечем и придется мигрировать.

«Погибает, в основном, молодняк, поскольку он затаивается и не уходит от огня, — говорит зоолог. — Кладки [яиц], иногда и капалухи — самки глухаря погибают. Огонь — это же такой неестественный фактор для них, у них нет защитной реакции к огню».

Уйти от огня животное может лишь на ограниченное расстояние, продолжает ученый. Зачастую звери вообще не покидают территорию, на которой они жили.

«Надо учитывать индивидуальный участок освоения животным, — говорит он. — У соболя, допустим, радиус освоения не больше трех-четырех километров. Он просто не уйдет никуда со своей территории. И это, к сожалению, касается всех практически животных».

В России нет узаконенной системы подсчета природного ущерба от пожаров, говорит Шишикин. Понять, сколько животных погибло от огня, практически невозможно.

«Деловой ущерб еще можно посчитать: по лесоустроительным материалам, какой запас древесины [сгорел] — он весь, как правило, приходит в негодность, — говорит зоолог. — А экологический ущерб и ущерб животному миру, к сожалению, нет. Методики [подсчета], на которую можно было бы сослаться и которая была бы легитимной и в суде, нет. Разработки есть, конечно, но они не имеют юридической силы».

Шишикин считает, что в России намеренно не занимаются этой проблемой: «Она упирается в чиновничество, и вот тут начинается. Есть же другая сторона, которая не хочет, чтобы легализовали эти ущербы. Кому нужно, чтобы выставляли кому-то и платили?»

Пожар в карельском лесу. Фото: Мария Смирнова / Медиазона

Лесники, дороги и арендаторы

В России отсутствует инфраструктура и условия для скорейшего тушения пожаров, считает директор Института леса карельского научного центра РАН Александр Крышень. Он сравнивает Карелию со Скандинавией:

«В соседних с Карелией скандинавских странах лесные пожары практически полностью контролируются, — говорит он. — Связано это с густой сетью дорог и развитой инфраструктурой: к любому пожару можно подъехать на машине и потушить его».

Тем не менее, опыт Скандинавии вряд ли может пригодиться России, считает директор красноярского «Центра лесной пирологии» Роман Котельников: «Там все обустроено: везде есть дороги, быстренько увидели дымок — подъехали затоптали. А у нас совсем другие условия, громадная площадь, большие территории».

Александр Шишикин видит проблему пожаров в аренде леса, которая процветает в России. Он считает, что арендаторы не заботятся об участках и уж тем более их не тушат.

«Раньше у леспромхозов была своя арендная база, они приглашали лесхоз, профессионально отдавали и принимали лесосеку, сажали культуры или оказывали содействие — рассказывает он. — А сейчас берут они, допустим, аренду. За три-четыре года они вырубают [лес]. Пишут, конечно, проекты освоения — все бумаге остается. А потом они раз — и от аренды отказываются. И все. Им ничего не грозит абсолютно. Помереть бы скорее, не смотреть на это безобразие».

«Институт аренды лесных участков является ярким примером столкновения частных и публичных интересов», — говорится в одной из диссертаций на тему лесопользования. Действительно, для долгосрочного благополучия лесов необходимо сохранить баланс между интересами пользующегося участком предпринимателя и общественным интересом доступа к лесам и их безопасности.

В отчете Счетной палаты об эффективности использования лесных ресурсов в России в 2016-2018 годах говорится, что сейчас арендаторов в основном интересуют леса для добычи древесины, причем они «самостоятельно принимают решение, на какой территории и когда проводить вырубки»; другие виды лесопользования «практически не получают развития». Сейчас, заключают аудиторы, лесные ресурсы используются неэффективно: площадь участков в аренде составляет лишь 21% от общей площади лесов.

«Порядка 260 миллионов гектаров лесов переданы в аренду, поэтому ответственность арендаторов необходимо пересмотреть, — говорил в прошлом году тогдашний глава Рослесхоза Сергей Аноприенко. — Сейчас на них возложены обязательства по проведению противопожарных мероприятий на арендованных участках. При этом тушить пожары на вверенной им земле они не обязаны. Мы хотим урегулировать этот вопрос на законодательном уровне, соответствующий законопроект уже разработан и находится на согласовании».

К февралю соответствующие поправки утвердили: Лесной кодекс дополнили положением об обязанности арендаторов и прочих пользователей лесных участков помогать пожарным.

Пожары должны фиксировать лесники, говорит директор красноярского «Центра лесной пирологии» Роман Котельников. Но работать в этой отрасли почти некому.

«Надо, чтобы у работников лесничеств была и социальная защищенность, и зарплата [достойная], — считает Котельников. — Это существенно улучшило бы ситуацию с охраной лесов в том числе».

«Туда входили и подразделения противопожарной охраны, и техническое обеспечение, и достаточно широкая сеть специализированных аэропортов, чтобы задействовать авиационную технику для обнаружения пожаров, — говорит Пономарев. — Насколько я знаю, сейчас выделяют средства и у правительства есть какая-то стратегия восполнения всех тех потерь, которые понесла система противопожарной охраны лесов с тех времен. Наверное, это может вселять оптимизм, но важно не опоздать».

Редактор: Дмитрий Трещанин

Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!

Источник