закон сбн что это такое
Анатомия законопроекта Оксаны Пушкиной о семейно-бытовом насилии
Предлагаем вашему вниманию подробный разбор так называемого законопроекта Оксаны Пушкиной – экс-депутата Госдумы, мечтающей защитить нас всех от семейно-бытового насилия путём уничтожения понятий семьи и быта.
Это означает преследование за то, что не запрещено законом. Причём без презумпции невиновности. То, что не является преступлением и нарушением, – становится «семейным насилием».
Примеры умышленного причинения и (или) угрозы: «Не будешь слушаться, получишь у меня», «Не сделаешь уроки – не пойдёшь гулять», «– Дорогая, что случилось? – Ой всё, ничего!».
Мы видим, что «психологическое насилие» введено, причём в самом диком его варианте!
. лица, подвергшиеся семейно-бытовому насилию
. или в отношении которых есть основания полагать, что им вследствие семейно-бытового насилия могут быть причинены физические и (или) психические страдания и (или) имущественный вред;
Это значит, что под определение жертвы попадают ВСЕ! Каждый гражданин. Потому как всем могут быть причинены страдания. «Основания полагать» – это размытейшая формулировка, описывающая предчувствия, ощущения и предположения.
. нарушитель – лицо, достигшее 18 лет, совершившее или совершающее семейно-бытовое насилие;
То есть опять ВСЕ. С учётом безграничных определений выше.
Но с оговоркой: до 18 лет ты можешь делать всё что угодно, ты не нарушитель. Но старше 18 – «есть основания полагать», что ты таков.
17-летний наркоман, который терроризирует бабушку, – не нарушитель. А вот бабушка, которая закричит на него «Убила бы!» – нарушитель. Декларировали, что пенсионеров спасают? Ну-ну.
Профилактика семейно-бытового насилия основывается на принципах:
Поддержки и сохранения семьи – семью предлагается сохранять с помощью запрета на общение её членов.
Добровольности получения помощи лицами, подвергшимися семейно-бытовому насилию, за исключением несовершеннолетних и недееспособных граждан, – то есть детей и психически больных будут защищать и против их воли.
Соблюдения и уважения прав, свобод и законных интересов человека и гражданина при осуществлении профилактики семейно-бытового насилия, – написали авторы законопроекта, полностью уничтожив право на личную и семейную тайну и неприкосновенность семейной жизни.
Законности и обоснованности профилактических мероприятий, – о какой законности и обоснованности можно говорить при наличии формулировок «можно полагать» и «может быть причинено»? И при том, что основанием применения мер профилактики является любое обращение кого угодно?
Недопустимости причинения человеку и гражданину физического и (или) психического страдания и (или) имущественного вреда, – дивная формулировка, не имеющая никаких юридических оснований вообще. Все виды спорта (особенно жёсткие), балет, профессиональная музыка – объявляются вне закона. Нельзя заставлять делать уроки, ругать нельзя, запрещать нельзя. Про «шлёпнуть по попе» даже не говорим.
Соблюдения конфиденциальности – кстати, людям, пострадавшим от профилактики, запрещено об этом рассказывать – но про это ниже.
Мне, кстати, нанесли психические страдания вид Пушкиной, Поповой и сам законопроект. А частично и физические страдания, а именно боль в сердце. И я не одна такая. Исходя из текста законопроекта его продвижение и создание – совершенно недопустимая вещь!
Статья 5. Субъекты профилактики семейно-бытового насилия.
Наряду с представителями всех органов власти, включены, разумеется, НКО. Ради интересов которых всё и затевалось, уверена.
Статья 6. Полномочия органов внутренних дел в осуществлении мер профилактики семейно-бытового насилия.
Здесь предлагаю похихикать над грамотностью составителей закона.
Сотрудники ОВД рассматривают заявления и сообщения о фактах семейно-бытового насилия или об угрозе его совершения и принимают меры по их пресечению, – по грамматическому смыслу сотрудники МВД должны пресекать заявления и сообщения о фактах СБН. Понимаю, что имелось в виду другое, но сотрудникам правового управления СФ должно быть бесконечно стыдно, что они не только писали этот возмутительный документ, но ещё и со смешными грамматическими конструкциями!
Статья 11. Полномочия органов государственной власти субъектов Российской Федерации в сфере профилактики семейно-бытового насилия.
1) осуществляют нормативно-правовое регулирование в сфере профилактики семейно-бытового насилия в субъектах Российской Федерации;
Это позволяет регионалам вводить дополнительные законы по профилактике в своих регионах и тем самым расширить закон. Каждый регион может усилить этот закон настолько, насколько хватит любви и коррупционной смычки с соответствующими НКО.
Статья 12. Полномочия органов управления социальной защиты населения субъектов Российской Федерации в сфере профилактики семейно-бытового насилия.
Органы управления социальной защиты 7) информируют органы внутренних дел о фактах семейно-бытового насилия или об угрозе его совершения;
То есть они по своему разумению устанавливают, что является фактом совершения насилия, пользуясь «резиновыми» определениями. Этим же будут заниматься государственные и негосударственные организации соцобслуживания.
Напоминаю (это настолько дико, что люди стараются сразу забыть), что речь идёт о нарушениях, которые не являются преступлениями и правонарушениями! То есть то, что им ПОКАЖЕТСЯ «насилием», то и будет «фактом» его совершения!
Статья 15. Участие медицинских организаций в осуществлении мер профилактики семейно-бытового насилия.
«Достаточные» основания полагать и «противоправные действия» в законе об охране здоровья ст.13 ч.4 п.5 вызывали у просемейных экспертов много возмущения, но здесь всё ещё хуже: «основания полагать». Даже не «достаточные».
То есть созданы условия для неустанного развития фантазии. В непростой сейчас обстановке регулярных нарушений медицинскими организациями прав семей – мы имеем волшебный инструмент давления на людей. Шикарно!
Статья 16. Участие общественных объединений и иных некоммерческих организаций в осуществлении деятельности в сфере профилактики семейно-бытового насилия.
1) принимать участие в выявлении причин и условий совершения семейно-бытового насилия и их устранении;
2) оказывать правовую, социальную, психологическую и иную помощь лицам, подвергшимся семейно-бытовому насилию; содействовать примирению лиц, подвергшихся семейно-бытовому насилию, с нарушителем;
А вот и выход грантососов!
Кстати, по логике вещей получается, что нарушитель не может общаться с жертвой в силу защитного предписания, а их примирением могут заниматься только НКО. Потому что только НКО в рамках этого закона занимаются примирением (больше примирение в законопроекте нигде не упомянуто)!
То есть наши семьи попадают в полную зависимость от НКО, а именно – чужих и свободных во всём людей!
3) проводить информационные кампании, направленные на профилактику семейно-бытового насилия и просвещение населения в сфере семейно-бытовых отношений;
То есть на деньги государства (наши с вами) НКО будут заниматься пропагандой в первую очередь феминизма, ведь главный лоббист закона, напоминаем, – феминистки.
Статья 17. Основания для осуществления мер профилактики семейно-бытового насилия.
1) заявление лица либо его законных представителей;
Ещё раз! СБН в своём определении – это не правонарушение и преступление! Это слова: «меня обидели», «мне не дали», «мне некомфортно».
2) обращение граждан, которым стало известно о свершившемся факте семейно-бытового насилия, а также об угрозах его совершения в отношении лиц, находящихся в беспомощном или зависимом состоянии;
Заявления третьих лиц. Соседка, прохожий, продавец, тёща. Их слова, что вас обидели, не дали, вам некомфортно!
Внимание! Это даже не основания для проверки фактов, описанных в заявлении, это основания для профилактики!
Лица в беспомощном состоянии – это жёны и дети, потому как они всегда находятся в зависимом и беспомощном состоянии от мужа и родителей. Во всяком случае, по мнению феминисток, которые будут «просвещать» об этом общество на наши деньги («Самое опасное место – это дом», – вспомним слова Пушкиной).
3) сведения, поступившие из федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, организаций, от должностных и других лиц;
Заявления от органов власти, организаций, врача, чиновника, учителя.
Внимание! Это даже не основания для проверки фактов заявления, это основания для профилактики!
То есть не понравились педиатру или директору школы – всё! У них могут возникнуть основания считать, что вы – агрессор!
Без проверок, без установления фактов правонарушения, без презумпции невиновности. Только на основании наличия «оснований полагать».
Статья 18. Виды профилактики семейно-бытового насилия и формы профилактического воздействия.
И разъяснения ниже по каждому из пунктов.
Статья 19. Правовое просвещение и правовое информирование.
Статья 20. Профилактическая беседа.
Итак, лицо объявили нарушителем, и ему будут объяснять, что так себя вести нельзя. Делать это будет полицейский. Напоминаем, человек не совершал преступления и правонарушения. Его просто объявили нарушителем. Потому что.
Полицейские, я думаю, бесконечно обрадуются появлению новой работы по общению с этими несчастными.
Статья 21. Профилактический учёт.
Будет создана база нарушителей. И вы все можете оказаться в ней, потому что вы кому-то не понравились.
Кстати, там вы не окажетесь, если у вас не будет семьи. Или вы будете сожительствовать без детей или пребывать в статусе любовников (это следует из определения СБН). Такое, разумеется, основательно укрепит русскую семью.
Статья 22. Профилактический контроль.
Без презумпции невиновности человека обвинили в чём-то широчайшем, не являющемся правонарушением и преступлением. На этом основании на него возлагают обязанности и запреты и после этого начинают наблюдать за его поведением и контролировать соблюдение запретов.
Он ничего не сделал, доказательств нет, определение безграничное, но ему запрещено. И мы наблюдаем за ним теперь. Профилактически. Это настолько запредельно, что поверить невозможно, зачем мы это рассматриваем?
Статья 23. Специализированные психологические программы.
1. Основной задачей реализации специализированной психологической программы является психологическое сопровождение нарушителей с целью выявления причин и условий совершения семейно-бытового насилия и профилактики семейно-бытового насилия.
2. Положение об организации и порядке осуществления специализированных психологических программ для нарушителей утверждается федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере труда и социальной защиты населения.
НКО, которые будут следить за нашими семьями, которые единственные будут вправе мирить людей, – могут быть какими угодно.
Статья 24. Защитное предписание.
. незамедлительно устанавливается факт совершения семейно-бытового насилия либо его отсутствия.
Полицейский на глазок устанавливает факт совершения или отсутствия. Доказательства не нужны. Стандартов доказывания нет. Презумпции невиновности нет.
Кстати, как говорилось выше, для детей стать «нарушителями» невозможно, ими смогут быть только родители и другие взрослые. Зато фактически с гарантией.
Что запрещено нарушителю?
Ему будет запрещено совершать СБН, то есть запрещено делать всё что угодно! (см. определение СБН). А также:
2) вступать в контакты, общаться с лицом (лицами), подвергшимся (подвергшимися) семейно-бытовому насилию, в том числе по телефону, с использованием информационно-телекоммуникационной сети «Интернет»;
3) предпринимать попытки выяснять место пребывания лица (лиц), подвергшегося (подвергшихся) семейно-бытовому насилию, если это лицо (лица) находится (находятся) в месте, неизвестном нарушителю.
Это, видимо, обеспечивает приоритет сохранения семьи?
Каким образом люди помирятся, не общаясь? По тексту закона они смогут помириться только через НКО. Иначе им грозят тяжёлые административные последствия!
А как быть с детьми? Вам запретят общаться со своим ребёнком? Вам нельзя будет искать его даже в интернете? Вам нельзя будет выяснять, где он находится?
Кстати, на поверхности это может выглядеть так, что нельзя защитить детей без их родителей (поскольку предписание выписывается «с согласия законного представителя»). Например, по заявлению матери запретить отцу общаться с ребёнком. Или наоборот. Кто первый успеет, особенно в условиях надвигающегося развода (как это часто бывает в других странах).
Но есть ещё нюанс. Ст.64 п.2 Семейного кодекса гласит:
Родители не вправе представлять интересы своих детей, если органом опеки и попечительства установлено, что между интересами родителей и детей имеются противоречия. В случае разногласий между родителями и детьми орган опеки и попечительства обязан назначить представителя для защиты прав и интересов детей.
Следовательно, возникает такая схема: есть заявление третьего лица, приходит полиция или соцработник. Но второй родитель согласия не даёт, и защитное предписание нельзя выписать. Например, мама говорит: «Нет, вы сошли с ума, отец действовал верно!» Полиция идёт в опеку. Опека вспоминает ст.64 и отстраняет родителя от функции законного представителя ребёнка, назначая на его место постороннего.
Тем самым мы получили постороннее лицо, которое будет вправе устранять родителей от детей.
Кстати, если мама сказала, что она за действия папы, то тем самым совершает «умышленное действие», которое содержит «угрозу» причинения ребёнку физических или психических страданий (а вдруг отшлёпает!), – и сама, в свою очередь, может быть обвинена в совершении СБН.
Есть формальная возможность обжалования.
Но при таких расплывчатых определениях и основаниях для «профилактики» совершенно непонятно, в каких вообще случаях можно будет доказать незаконность и необоснованность защитного предписания и награждения вас статусом «нарушителя» (кстати, чего?).
5) При наличии оснований полагать, что угроза совершения семейно-бытового насилия сохраняется, по письменному заявлению лица, подвергшегося семейно-бытовому насилию, срок действия защитного предписания может быть продлён должностным лицом органа внутренних дел до 60 суток.
Тебе запрещено общаться и искать членов семьи – исполняй это. А если домашние против твоего защитного предписания? А если ты должен удалиться от своего собственного ребёнка, который живёт в твоём доме?
Если считается, что ты этого не исполнил, – тебя ждёт (по другому законопроекту, на сайте СФ не опубликованному, но известному нам из иных источников) штраф или 15 суток ареста.
Если ты не исполняешь неисполнимое, то полиция обратится в суд, чтобы на тебя выписали судебное защитное предписание.
Статья 25. Судебное защитное предписание.
Всё тот же ассортимент запретов плюс обязанность:
1) пройти специализированную психологическую программу;
2) покинуть место совместного жительства или место совместного пребывания с лицами, подвергшимися семейно-бытовому насилию, на срок действия судебного защитного предписания при условии наличия у нарушителя возможности проживать в ином жилом помещении, в том числе по договору найма (поднайма), договору найма специализированного жилого помещения либо на иных основаниях, предусмотренных законодательством Российской Федерации;
После суда ты идёшь проходить психспецпрограмму. Но если у тебя нет возможности снять помещение и удалиться, то… ну тогда живите вместе! Та-дам!
Закон очень трагичный, но на этом месте я неудержимо смеялась.
Статья 26. Обязанности нарушителей.
Напоминаем, этот «нарушитель» – человек, которого без суда и следствия обвинили неизвестно в чём. И он не совершал преступлений и правонарушений (это следует из определения СБН).
И он обязан всюду прибегать по первому требованию, участвовать во всех профилактических делах и отсутствовать там, где ему прикажут отсутствовать. Потому что.
Статья 27. Конфиденциальность информации о лицах, подвергшихся семейно-бытовому насилию, и нарушителях.
Распространение персональных данных, информации о физическом и психологическом состоянии лиц, подвергшихся семейно-бытовому насилию, а также нарушителей ограничено в соответствии с законодательством Российской Федерации.
То есть вам нельзя публично написать, что вы никого не били. И нельзя сказать, что это ВЫ в плохом состоянии, а не «жертва». Вы не имеете права привлекать общественность и рассказывать о том, что произошло. Общественные организации не могут рассказывать о пострадавших от «профилактики» и отстаивать их нарушенные права.
С вами будут разбираться молча, и никто об этом знать не должен.
Что будет, если вы нарушите защитное предписание?
Был разработан ещё один закон. На сайте СФ его нет, но он всё-таки попал в публичный доступ. Это
ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН О внесении изменений в ст.19.3 и ст.23.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях
Он вписывает в КоАП РФ, что
12. Неисполнение гражданином защитного предписания
влечёт наложение административного штрафа в размере от 1000 до 3000 рублей или административный арест на срок до 15 суток;
13. Неисполнение гражданином судебного защитного предписания
влечёт наложение административного штрафа в размере от 3000 до 5000 рублей, или административный арест на срок от пяти до 15 суток, или обязательные работы на срок от 50 до 100 часов.
Сейчас феминистки вышли с криками, что это слишком малые меры в сторону людей, которых без суда и следствия обвинили в чём угодно. И которые не совершили преступления и правонарушения. Их надо обвинять более широко, а за повторное нарушение защитного предписания судить и назначать наказание до года лишения свободы.
Хороший закон, не правда ли?
P.S.: А ещё мне специалисты тут напомнили, что есть такой Федеральный закон от 17.07.2009 №172-ФЗ «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов».
В ст.1 он указывает, какие законы создают условия для расцвета коррупции:
Коррупциогенными факторами являются положения нормативных правовых актов (проектов нормативных правовых актов), устанавливающие для правоприменителя необоснованно широкие пределы усмотрения или возможность необоснованного применения исключений из общих правил, а также положения, содержащие неопределённые, трудновыполнимые и (или) обременительные требования к гражданам и организациям и тем самым создающие условия для проявления коррупции.
Добро пожаловать в дивный новый мир коррупции и диктатуры феминисток, где всё что угодно может стать «насилием» и каждый имеет святое право (а точнее – обязанность) стать «нарушителем». Без защиты. Без презумпции невиновности. Без фактов и доказательств.
Законопроект о семейно-бытовом насилии:
PRO et CONTRA
Может ли законопроект, основанный на столь нечетких формулировках и чьём-то субъективном мнении, снизить случаи СБН, помочь решить конфликтные ситуации, оправдать надежды и ожидания тех, кто действительно страдает в семье? Или же он лишь усугубит проблемы, сделает невозможным естественное примирение членов семьи, пошатнет и без того такие порой непрочные брачные узы? А возможно, и станет дополнительным источником коррупции и будет рычагом для спекуляции на чувствах и отношениях между людьми?
Чтобы получить ответы на эти вопросы, мы обратились как к лоббистам и защитникам этого законопроекта, так и к его противникам.
МНЕНИЯ ЛОББИСТОВ И ЗАЩИТНИКОВ
Законопроекта о семейно-бытовом насилии
Алёна Попова Алёна Попова, лоббист законопроекта о СБН, общественный деятель:
– Вариант текста законопроекта, который сейчас в широком доступе, – не тот, который готовили мы: он изменен, урезан, из него убраны понятия физического, психологического, экономического и сексуального насилия. На наш взгляд, это абсолютно неверно. Одно из самых важных составляющих полномочий законопроекта – это понятие «охранного ордера», когда потенциальный насильник или человек, который может причинить (или уже причиняет) вред своей семье, даже если место проживания по документам принадлежит ему, согласно ордеру, должен быть изолирован от своих потенциальных жертв.
Закон не репрессивный, как многие пытаются его трактовать, а защитный
Закон не репрессивный, как многие пытаются его трактовать, а защитный. Самый, пожалуй, главный негативный миф, который не соответствует действительности, – о том, что законопроект может регулировать детско-родительские отношения, о том, что он станет инструментом по изъятию детей из семей, передачи их однополым парам (хотя – для тех, кто не знает – в нашей стране запрещено усыновление детей однополыми парами). Закон о профилактике СБН не имеет никакого отношения к ювенальной юстиции. Он – о том, что нам нужна профилактика вместо шокирующих новостей постфактум о совершенных преступлениях, которых могло бы не быть.
Протоиерей Андрей Лоргус Протоиерей Андрей Лоргус, психолог, ректор Института христианской психологии:
– Я не специалист по экономике, но специализируюсь в семейной психологии. С этой точки зрения, само по себе семейное хозяйство ограничивается и регламентируется семейно-родовыми традициями, но чаще всего негласным договором, попросту молчаливым согласием супругов. Однако это ведет к самым разнообразным конфликтам.
Самым надёжным является гласный договор, т.е. обсуждение и решения, которые супруги принимают согласованно и добровольно. Если этого не удается добиться, то можно заключить брачный контракт устно, но лучше письменно. Такой контракт может избавить супругов от бесконечных ссор, если оба будут его исполнять.
В таких случаях новый закон может ограничить манипуляции деньгами и имуществом. Любви не принесет, но отношения нормализовать может.
Закон о семейном насилии воспринимается как вторжение в семью. Но это ложное восприятие. В советском законодательстве есть много правовых норм, позволяющих государству, милиции-полиции, судам, парткомам, педагогам, чиновникам, судам вмешиваться и принимать решения, прямо наносящие ущерб семье. Это сформировалось в 1920-е годы и продолжается по сей день. Новый закон впервые предлагает иные решения. Вместо «изъятия ребенка» предлагается удаление насильника, «преступника». Это главная новая черта правовой нормы.
Закон о семейном насилии воспринимается как вторжение в семью. Но это ложное восприятие
Говоря о психологическом насилии – это манипуляции, игнорирование, запугивание, шантаж, лишение жизненно важных условий (сон, еда, отдых, пространство, свет, общение), оскорбление, унижение, преследование, угрозы и прочее.
По моему мнению: нужны законодательные нормы защиты семьи от насильника, кем бы он ни был – муж, жена, теща, отчим, мачеха, сын, дочь, сестра, брат, дедушка, бабушка, зять и пр. Закон позволяет сохранить целостность семьи при изоляции насильника. Вне закона – изъятие детей, что несправедливо и преступно.
Наталья Красноболодцева Наталья Красноболодцева, создатель проекта «Дом-убежище» для женщин и детей, пострадавших от семейного насилия:
– Со стороны противников – глухота. Когда мы делали ролик про женщин, которые погибли от семейных драм, первое, что нам сказали оппоненты: «Это сделано на западный манер». Да разве это важно? Это не имеет никакого отношения к центральному вопросу. Тратится время на споры, шум, ненужные обсуждения, вместо того чтобы говорить о проблеме. Как стена стоит между теми, кто за, и теми, кто против.
Казалось бы, насилия не хочет никто. В чем тогда причина? Может быть, у нас разное определение этого самого насилия? На мой взгляд, главная причина непонимания – неготовность услышать друг друга. К этому вопросу надо подходить здраво. Пока, к сожалению, это споры – красные лица, выпученные глаза и нежелание слышать, сесть за стол переговоров.
Основное обвинение в нашу сторону: мы хотим разрушить традиционную семью, – но это не так. Попробую объяснить. Как говорил Христос, «кто хочет быть большим, да будет всем слугою» (Мф. 20, 26). Если говорить про семью, то получается, что старшие в семье – папа, мама – в некотором смысле служат своим детям: кормят, поят, одевают и прочее. Но авторитет этим их только усиливается. Я отношусь к институту семьи в первую очередь как к служению своим близким.
Пример: в моём кризисном центре есть православная женщина с пятью детьми. В этой семье отец душил сыновей так, что они теряли сознание. Когда они только приехали к нам, они были настолько забитые, боялись всего. И это была православная семья. Жена и дети сбежали. Это ли испортило семью? Или её разрушил отец, который строил авторитет на насилии? Семья – плодородная почва, где дети должны расцветать и учиться строить отношения с этим миром. Но не кулаком они должны научаться.
Когда я в первый раз услышала об этом законопроекте, я внутренне усмехнулась. Он хорош, но хорош в правовом государстве. Вроде бы таким является и наше государство. Мне доводилось бывать за границей, там людям не надо доказывать, что закон – это хорошо. Что он создан для них. Порядочному человеку нечего бояться. Закон создается в первую очередь для безопасности ивозможности профилактировать и предотвращать жестокое отношение в семье. Сейчас у нас 99% случаев, когда женщина после первого раза избиения или другого вида насилия прощает. Единицы не могут простить и уходят сразу же. Первое, что руководит человеком, уже испытавшим жесткое обращение, – это страх. Чуть больше сейчас женщин, которые решаются и убегают, в том числе приходят к нам в центр. Разбирая тот или иной конфликт, я также беседую и с мужчинами, которые, зачастую мило улыбаясь, говорят своим женам: «Ты это все, Леночка, придумала, не было ничего такого. А, если и было, то ты сама и виновата: меня вывела, спровоцировала на эти эмоции». И эта женщина, в личной потом уже беседе, и правда начинает сомневаться в себе, она снова готова прогнуться, обвинить во всем себя и простить. Она считает, что, если станет еще добрее, ласковее, тише, то что-то изменится, не понимая, что дело уже давно не в ней, а в том человеке, который почувствовал свое превосходство, привык решать вопрос гневом и силой. Он ждет этого поведения, прогиба. Именно поэтому нужен законопроект, который заблокирует хотя бы на какое-то время возможность давления, запугивания, звонков, смс-ок чудовищных. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Когда преследование и желание доказать свою силу становится важнее здравого смысла, важнее самой жизни.
Когда я была ребёнком, мою маму обижал отчим, он был христианин, грузин. Очень вспыльчивый, любитель поднимать руку. В детстве я выучила молитву «Отче наш», потому что обещала Богу, что выучу её, лишь бы они прекратили ссориться. Я знаю, что такое быть ребенком, который видит, слышит и боится. Никогда не думала, а вернее, была полностью уверена, что во взрослой жизни не попаду в такую ситуацию. Когда я выходила замуж, то мне казалось, что это навсегда. Мой избранник был верующим человеком, мы были венчаны. Но в какой-то момент его взгляды поменялись, и он позволил себе поднять на меня руку. Я ушла после первого случая, не дожидаясь развития этой истории. Теперь помогаю женщинам, потому что могу отличить тирана от нетирана, так как это прожито мной, пройдено, и я встала. Я рассказываю это для того, чтобы люди понимали, что в каждой ситуации можно и нужно разбираться, не махать рукой. Конечно, в момент жаркой ссоры трудно понять, кто прав, кто виноват, поэтому надо быть рядом с семьёй. Не надо бояться фальсифицированных дел, которые якобы могут быть составлены при введении законопроекта. Это всё, в том числе обман, выявляется, если работать с семьёй, выявляется и помогает предотвратить самые плачевные последствия.
Я понимаю, что ценности человека определяют то, как он живёт. Если у человека бардак внутри, то бардак будет и в семье. Такие люди не хотят слышать, не хотят меняться, учиться, не хотят идти на курсы, они ничего не хотят, они хотят лишь творить свою, порой жестокую, волю.
МНЕНИЯ ПРОТИВНИКОВ
Законопроекта о семейно-бытовом насилии
Елена Тимошина Елена Тимошина, криминолог, кандидат юридических наук:
– Лоббисты законопроекта утверждали в 2019-м году, что в России за год мужья убивают 14 тыс. женщин, в то время как в 2018-м году в России было убито 2608 женщин [1] , из которых в ходе семейно-бытовых конфликтов – 253 [2] (или 9,7% от общего числа убитых женщин). Считаю, что необходимо потребовать у всех, кто озвучивает ложные цифры о преступлениях, предоставить доказательства своих слов.
Лоббисты закона используют многочисленные манипуляции, подмены понятий, чтобы воздействовать на сознание людей, обещая навеки победить эту проблему. Например, часто упоминают сестёр Хачатурян. Однако все насильственные действия, которые приписывают отцу этих девушек, подпадают под действующее уголовное законодательство, а закон о профилактике семейно-бытового насилия, наоборот, не регулирует такие ситуации. То же касается и профессора Соколова, убившего свою любовницу, которая не входит в категорию «членов семьи», а значит, данная ситуация также не находится в поле правового регулирования рассматриваемого законопроекта (равно как и сами побои, и её убийство).
Более того, согласно действующему сегодня законодательству, любые побои (насильственные действия, причинившие физическую боль, но не повлекшие вреда здоровью), совершённые в первый раз, являются административным правонарушением, совершённые во второй раз в течение года – преступлением. Это означает, что любой потерпевший имеет право на помощь со стороны правоохранительных органов. И если вызванный по сообщению участковый отказывается оказать помощь, например, составить протокол, то его действия можно обжаловать его руководству или в прокуратуру. Таких недобросовестных сотрудников всегда наказывают.
Конечно, чтобы составить протокол или забрать пьяного семейного дебошира в медицинское учреждение, необходимо заявление потерпевшего. Но это правило одновременно является защитой неприкосновенности личной жизни, и потерпевшие в России в таких ситуациях (когда причинённый им вред незначителен) имеют право сами решать, привлекать ли им обидчика к ответственности или нет.
Законопроект о профилактике семейно-бытового насилия предлагает принципиально новый подход к решению таких семейных проблем:
Право устанавливать факт насилия будет принадлежать чужим людям – представителям НКО, психологам, социальным работникам
Внешними проявлениями моральной жестокости методические рекомендации называют:
К «эмоциональному» (или «психологическому») насилию рекомендации относят:
Особенностями детей, подвергшихся такому насилию, являются:
То есть получается, что любое из перечисленных действий будет основанием для вмешательства в семью, в результате которого не ребёнок будет изъят из семьи, а родители выгнаны на улицу (законопроект предусматривает «охранные ордера» для семейных нарушителей, которые запрещают приближаться к жертве семейного насилия), в результате чего в квартиру на законных основаниях вселят чужих людей – «профессиональных родителей», которые станут там жить и за государственные деньги воспитывать вашего родного ребёнка.
Неужели мы хотим для себя такой реальности? Даже не стану комментировать, чем всё это может грозить…
Замечу ещё, что в странах, где действует закон о домашнем (или семейном) насилии, уровень семейного насилия не снижается, что свидетельствует о неэффективности данных мер. Так, например, в Германии, где подобный закон принят более 15 лет назад, согласно данным Федерального ведомства по уголовным делам, каждые 5 минут как минимум одна женщина подвергается угрозам, психологическому давлению, физическому либо сексуальному насилию в семье. Число жертв «домашнего насилия» в период с 2013 по 2017 годы выросло со 121 000 случаев почти до 140 000, а на цели предотвращения насилия против женщин только в 2018-м году было выделено 35 млн. евро.
Поэтому попытка решения проблемы насилия посредством принятия узконаправленного закона не может иметь успеха, по объективным причинам одностороннего и ошибочного подхода к её решению, а включение в число субъектов профилактики многочисленных некоммерческих организаций, которым будут предоставлены широчайшие полномочия по профилактике семейно-бытового насилия, приведёт к искусственной криминализации членов семьи вследствие экономической заинтересованности указанных организаций.
NB: В октябре 2019 года Елена Михайловна представила доклад на эту же тему в Общественной палате РФ, который мы опубликуем в ближайшее время, учтя статистику за 2019 год.
Александра Машкова-Благих Александра Машкова-Благих, координатор кампаний CitizenGO Россия – платформы Интернет-обращений в защиту семьи, человеческой жизни и прав верующих, мама 4 детей:
– Закон касается семей с детьми. Если вы сожители без детей или любовники – то закон вас не касается. Если вы хотите, чтобы закон на вас не распространялся, то не женитесь и не заводите детей. Если же вы не удержались и создали семью с детьми, то это закон против вас!
Закон не касается преступлений и правонарушений.
Все эти отрубленные руки, убийства и избиения, которыми нас пугали, оправдывая ими необходимость закона, вообще не имеют к нему отношения. Закон касается неких внутренних отношений семьи, но (повторюсь!) не правонарушений и преступлений!
Еще раз! СБН в своем определении – это не правонарушение и преступление! Это слова: «меня обидели», «мне не дали», «мне некомфортно».
Если вы хотите, чтобы закон на вас не распространялся, то не женитесь и не заводите детей
Рассказом о действиях по профилактике СБН со мной поделился житель Германии (русский немец). Его 16-летняя дочь собиралась идти на вечеринку. Он был категорически против, они разговаривали на повышенных тонах. Свидетелем этого разговора была подруга дочери. В момент выяснения отношений подруга украдкой позвонила в полицию и пожаловалась на возникшую ситуацию. Приехавшие сотрудники полиции, опираясь на слова «свидетеля происшествия», на месте (!) «установили вину» отца, определив его действия как агрессивные. И хотя дочь, поняв свою ошибку, пыталась объяснить, что все в порядке, конфликта нет, и ей ничего не угрожает, отцу запретили приближение к месту пребывания дочери ближе, чем на 100 метров. И он был вынужден ночевать в машине, в то время как дочь была дома одна и нуждалась в присутствии взрослого человека. При нарушении этого предписания он мог понести уголовную ответственность.
Елена Кучеренко с семьей Елена Кучеренко, выпускница театроведческого факультета ГИТИС, домохозяйка, мама пяти дочек, писательница:
«Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее. Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь Церковь. » (Еф. 5, 25–33). Ну, и так далее.
Идут споры о том, нужно ли вносить в законодательство отдельный термин «семейное насилие». Этот вопрос для меня остаётся открытым. Потому что семья – структура закрытая, и, как правило, проблемы не выносятся вплоть до трагедии. Это требует определённых методов работы. Насколько надо «открывать» семью государству, мне сказать сложно. Повторю, я сама не хочу, чтобы в мою жизнь необоснованно вмешивались.
И последнее. Любой закон, который будет (или не будет) принят, должен быть ориентирован не на разрушение, а на сохранение семьи. Если есть, что сохранять.
Протоиерей Виталий Ткачев Протоиерей Виталий Ткачев, руководитель и духовник приюта «Покров», Отец 12 своих и 40 приёмных детей:
Однозначный минус: если закон откроет возможность вмешательства кого угодно во внутреннюю жизнь семьи без серьёзных поводов и регламентации отношений мужа и жены, детей и родителей без понимания ситуации. А это уже больше зависит от практики применения законодательства.
Плюсы будут, если найдутся правильные механизмы адресной помощи и защиты пострадавших от насилия.
Елена Пискарева Елена Пискарева, режиссер, сценарист, продюсер, автор фильма «Живи», мама 4 детей:
– Выделю лишь несколько ключевых моментов, которые считаю для себя важными.
Первое. Это закон не «про жертв», это бизнес-модель для работы НКО, которым государство дает неограниченные полномочия по вторжению в семью. Под всё это законопроектом подводится существенная бюджетная финансовая основа (в этом и состоит одна из основных причин появления на свет данного законопроекта, по мнению ряда экспертов):
«Некоммерческим организациям в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации и законами субъектов Российской Федерации, предоставляется финансовая поддержка за счёт средств государственного и (или) регионального бюджетов. В соответствии с проведённым открытым конкурсом предложенные ими программы мероприятий по профилактике домашнего насилия включаются в ведомственный или региональный план» (части 2 и 3 статьи 45 законопроекта).
Это закон не «про жертв», это бизнес-модель для работы НКО, которым государство дает неограниченные полномочия по вторжению в семью
Критерии отбора и допуска таких НКО в законе отсутствуют.
Внимательно изучив список из 70 организаций, которые активно поддержали принятие законопроекта и планируют в случае его принятия «работать с семьями» (этот список не является закрытым), перечислю лишь некоторые из них:
Мне совершенно очевидно, каким образом будет осуществляться защита семьи. Повторюсь, под всё это законопроектом подводится немалая бюджетная финансовая основа, превращающее подобную «работу с семьями» в очень прибыльное дело.
Против данного законопроекта с Открытым письмом выступили более 180 общественных организаций, в этом письме четко указаны интересанты данного закона, чему он посвящен и что в действительности продвигает. Зная повестку и реальную работу многих из этих организаций, я им верю, а тем 70 организациям, поддержавшим законопроект, – нет!
Второе и самое важное: если закон будет принят, НКО отныне будут следить за тем, чтобы страна выполняла все международные предписания и «международные стандарты», а это в первую очередь Стамбульская конвенция (с ее гендерной идеологией и другими радикальными антисемейными идеологиями и структурами), то есть фактически НКО смогут создавать параллельное законодательство в сфере так называемой «защиты семьи» (прочитайте их полномочия и обязанности госслужб), продвигая, опять же, права ЛГБТ, меньшинств, усыновление детей однополыми парами и иные т.п. принципы, указанные в Стамбульской конвенции.
Третье. Создается инструмент бесконтрольного и безнаказанного произвольного вторжения во внутренние дела российских семей, поскольку никакого противовеса и никаких санкций для НКО не предусмотрено.
[1] Статистика ФКУ «ГИАЦ МВД России» за 2018 г. Форма 493. Кн. 4. Л. 76.
[3] Например, Методические рекомендации №18 по профилактике жестокого обращения с детьми и насилия в семье, на который ссылается в своих статьях Регламент межведомственного взаимодействия по выявлению семейного неблагополучия, организации работы с неблагополучными семьями.