зараза такая чужая жизнь

Зараза такая чужая жизнь

Эльфар был стар. Это было видно по сморщенной посеревшей коже, тусклым глазам и медленным заторможенным движениям. Часто останавливаясь, порой замирая в одной позе на несколько минут он, все же, продолжал чертить вязь призыва. Эльфару нужна была душа. Молодая, яркая, готовая жить. У него самого жить уже сил не осталось. Но и уходить эльфар не хотел.

Медленно, штрих за штрихом ложилась вязь на каменное основание ритуального круга. Завершающие линии и он откладывает в сторону чашу и кисть. В последний раз оглядев своё творение, старик удовлетворенно кивает сам себе.

— Все верно. Кто бы мог подумать, даже от жадности людишек может быть польза.

Старый эльфар снова застыл неподвижно на несколько минут. После чего тряхнул длинными, до колен, белоснежными волосами и вздохнул:

— Совсем времени не остаётся. Некогда ждать, ещё пара недель, и я вовсе не проснусь.

Скинув с себя одеяние, он шагнул в центр вязи. Медленно опустился на колени и стал напевать. Сначала в голос, затем тише, ещё тише… Слова древнего языка сами были наполнены силой. Их даже не нужно было складывать в заклинания. Вот только этот язык мало кому знаком.

Голос эльфара уже напоминал шелест. Последние слова он, буквально прошептал, уткнувшись лбом в камень. Несколько долгих минут ничего не происходило. А потом, тело окуталось зелёным свечением и он, без сознания, завалился на бок.

Дорогу я любила. Но не когда ты за рулём целый день. На улице март — самый мерзкий месяц в году. То снег, то дождь, то следом мороз. Если в городе всё-таки как-то борются с гололёдом, то трасса — это сплошной экстрим.

За рулём я недавно. Поэтому стараюсь ездить аккуратно. Машину жалко, да и денег на штраф тоже. Как мне хотелось сегодня отсидеться в офисе! Но начальство, чтоб ему икалось, велело собрать отчёты с магазинов до наступления светлого праздника 8 марта. А магазины — по всей области! Девять районных центров. Вот и пнули по направлениям всех, у кого есть транспорт. Так я и попала под раздачу.

160 км в одну сторону, и столько же обратно. С заездом в три посёлка. И это по мерзкой скользкой дороге. Задание я выполнила и теперь возвращалась в город. Я проехала больше 100 км и уже предвкушала, как поставлю машину на стоянку и ПЕШКОМ неспешно пойду домой.

Как же все болит, а! Руки-ноги непослушные, как ватные. Бок болит лежать на твердом. В голове, будто, цистерна с водой переливается от одного виска до другого. Тошнит. Пытаюсь лечь более удобно. С трудом подгребаю к себе руки-ноги, разлепляю глаза.

Мамочки, где это я? Лежу на улице, на каком-то камне. Вокруг зелень, солнышко, птички поют. Вот только лежу я голая. Кряхтя, опираюсь на руки и встаю на карачки. Это мои руки?! Это не мои руки! Пергаментная старческая кожа, более длинные, чем мои, пальцы с ухоженными заостренными когтями. Полное отсутствие груди и, опачки, лишняя часть тела! Хм, для женщины лишняя, а для мужчины — ничего так себе.

Поднимаю голову и осматриваюсь. В глазах плывет, приходится сморгнуть несколько раз. Вокруг то-ли лес, то-ли парк. Недалеко от каменного круга валяется светлая тряпка. Надо хоть прикрыться, что-ли. Не вставая, ползу на четвереньках. Тряпка оказалась простой хламидой с дыркой для головы и рукавами. Кое-как натягиваю ее и приваливаюсь спиной к ближайшему дереву.

По ходу, я попала! Причем в прямом и в переносном смысле. Я помнила поездку, помнила аварию. А теперь я здесь — в чужом теле. И сразу возникает два вопроса: где «здесь»? И где прежний хозяин тела?

Ты в своем доме. И я тоже здесь.

— Это не мой дом. А ты кто?

Это мой дом, а теперь и твой, а я, как ты выразился «бывший хозяин»

Там же, где и ты. В этом теле.

Жить хочу. Хочу, но уже не могу. А ты сможешь. Мы теперь вместе жить будем. И не надо говорить вслух. Я слышу твои мысли.

Разумеется. У нас с тобой одно тело на две души.

«И тебя это не беспокоит?»

Я сам призвал тебя. И знал, что так будет.

Чтобы ты жил. А я вместе с тобой.

«Жила» — поправила я свою личную шизофрению.

Нет, ЖИЛ. Не знаю, кем ты был до своей смерти, но сейчас ты — это я. Начинай думать о себе именно так. Иди в дом, займись собой. Я устал.

Шиза исчезла, а вместо нее голову прострелило резкой болью. Я получила пакет информации. О самом доме, расположение комнат и о том, что я здесь живу одна. Тфу, один. Пошевелив руками и ногами я поняЛ, что меня все слушается. ВстаЛ и медленно побрел к дому.

Дом располагался в дереве. Точнее это была группа деревьев, сросшихся корой. Огромное, размером трехэтажный особняк, жилище отшельника. Вход закрывал «водопад» тонких лиан. Сразу за ними большой холл, дальше — кухня-столовая. Ниже уровня земли, в подвале, купальня. Наверху — тренировочный и оружейный залы, лаборатория, еще выше — личный кабинет и спальни: хозяйская и гостевые.

Начать изучение я решиЛ с купальни. Уж очень хотелось посмотреть на тело, что мне досталось. В том, что я попала, я не усомнилась. В той, прежней жизни, я любила читать фэнтези. И сейчас была на эйфории. Вот только моя эйфория быстро сдулась, стоило мне только увидеть свое отражение.

Ну почему у меня не все как у людей! Мне было двадцать четыре года! Я была пусть не красавица, но, вполне симпатичная. Веселая, авантюрная. И парни у меня были! А сейчас?! Из зеркала на меня смотрел старик, лет восьмидесяти. Ну и что мне теперь делать? Где прекрасные принцы, что должны влюбиться в попаданку? Ах да, я мужик. Тогда как я буду бороться с мировым злом, будучи стариком? А прекрасные эльфийские принцессы? Неужели они влюбятся в ЭТО? Не смехуйте меня!

Тфу, нафиг принцесс. Еще баб мне в постели не хватало. Я нормальная, мне парни нравятся! Ах да, я мужик. Точнее — дед. Какие бабы, какие парни? Если тут уже много лет ничего не работает! И о спасении мира забыть можно. Не похож я на Конана-Варвара. Меня бы кто спас — до третьего этажа дотащил! Супергерой с клюкой!

От жалости к себе, я чуть не расплакаласьрасплакался. Но посидев, и подумав, решил, что лучше быть старым и живым, чем молодым и мертвым. Я поднялся с пола, и еще раз осмотрел себя в зеркале. Высокий, худощавый, сухая сморщенная кожа, длинные, до колен, абсолютно седые волосы. Симпатичные эльфячьи ушки.

«Или не эльф…» — следом пришла вторая, когда я разглядел во рту клыки.

Небольшие, если плотно сомкнуть губы — не видно. Зато улыбка кровожадная.

Источник

Зараза такая чужая жизнь

Эльфар был стар. Это было видно по сморщенной посеревшей коже, тусклым глазам и медленным заторможенным движениям. Часто останавливаясь, порой замирая в одной позе на несколько минут он, все же, продолжал чертить вязь призыва. Эльфару нужна была душа. Молодая, яркая, готовая жить. У него самого жить уже сил не осталось. Но и уходить эльфар не хотел.

Медленно, штрих за штрихом ложилась вязь на каменное основание ритуального круга. Завершающие линии и он откладывает в сторону чашу и кисть. В последний раз оглядев своё творение, старик удовлетворенно кивает сам себе.

— Все верно. Кто бы мог подумать, даже от жадности людишек может быть польза.

Старый эльфар снова застыл неподвижно на несколько минут. После чего тряхнул длинными, до колен, белоснежными волосами и вздохнул:

— Совсем времени не остаётся. Некогда ждать, ещё пара недель, и я вовсе не проснусь.

Скинув с себя одеяние, он шагнул в центр вязи. Медленно опустился на колени и стал напевать. Сначала в голос, затем тише, ещё тише… Слова древнего языка сами были наполнены силой. Их даже не нужно было складывать в заклинания. Вот только этот язык мало кому знаком.

Голос эльфара уже напоминал шелест. Последние слова он, буквально прошептал, уткнувшись лбом в камень. Несколько долгих минут ничего не происходило. А потом, тело окуталось зелёным свечением и он, без сознания, завалился на бок.

Дорогу я любила. Но не когда ты за рулём целый день. На улице март — самый мерзкий месяц в году. То снег, то дождь, то следом мороз. Если в городе всё-таки как-то борются с гололёдом, то трасса — это сплошной экстрим.

За рулём я недавно. Поэтому стараюсь ездить аккуратно. Машину жалко, да и денег на штраф тоже. Как мне хотелось сегодня отсидеться в офисе! Но начальство, чтоб ему икалось, велело собрать отчёты с магазинов до наступления светлого праздника 8 марта. А магазины — по всей области! Девять районных центров. Вот и пнули по направлениям всех, у кого есть транспорт. Так я и попала под раздачу.

160 км в одну сторону, и столько же обратно. С заездом в три посёлка. И это по мерзкой скользкой дороге. Задание я выполнила и теперь возвращалась в город. Я проехала больше 100 км и уже предвкушала, как поставлю машину на стоянку и ПЕШКОМ неспешно пойду домой.

Как же все болит, а! Руки-ноги непослушные, как ватные. Бок болит лежать на твердом. В голове, будто, цистерна с водой переливается от одного виска до другого. Тошнит. Пытаюсь лечь более удобно. С трудом подгребаю к себе руки-ноги, разлепляю глаза.

Мамочки, где это я? Лежу на улице, на каком-то камне. Вокруг зелень, солнышко, птички поют. Вот только лежу я голая. Кряхтя, опираюсь на руки и встаю на карачки. Это мои руки?! Это не мои руки! Пергаментная старческая кожа, более длинные, чем мои, пальцы с ухоженными заостренными когтями. Полное отсутствие груди и, опачки, лишняя часть тела! Хм, для женщины лишняя, а для мужчины — ничего так себе.

Поднимаю голову и осматриваюсь. В глазах плывет, приходится сморгнуть несколько раз. Вокруг то-ли лес, то-ли парк. Недалеко от каменного круга валяется светлая тряпка. Надо хоть прикрыться, что-ли. Не вставая, ползу на четвереньках. Тряпка оказалась простой хламидой с дыркой для головы и рукавами. Кое-как натягиваю ее и приваливаюсь спиной к ближайшему дереву.

По ходу, я попала! Причем в прямом и в переносном смысле. Я помнила поездку, помнила аварию. А теперь я здесь — в чужом теле. И сразу возникает два вопроса: где «здесь»? И где прежний хозяин тела?

Ты в своем доме. И я тоже здесь.

— Это не мой дом. А ты кто?

Это мой дом, а теперь и твой, а я, как ты выразился «бывший хозяин»

Там же, где и ты. В этом теле.

Жить хочу. Хочу, но уже не могу. А ты сможешь. Мы теперь вместе жить будем. И не надо говорить вслух. Я слышу твои мысли.

Разумеется. У нас с тобой одно тело на две души.

«И тебя это не беспокоит?»

Я сам призвал тебя. И знал, что так будет.

Чтобы ты жил. А я вместе с тобой.

«Жила» — поправила я свою личную шизофрению.

Нет, ЖИЛ. Не знаю, кем ты был до своей смерти, но сейчас ты — это я. Начинай думать о себе именно так. Иди в дом, займись собой. Я устал.

Шиза исчезла, а вместо нее голову прострелило резкой болью. Я получила пакет информации. О самом доме, расположение комнат и о том, что я здесь живу одна. Тфу, один. Пошевелив руками и ногами я поняЛ, что меня все слушается. ВстаЛ и медленно побрел к дому.

Дом располагался в дереве. Точнее это была группа деревьев, сросшихся корой. Огромное, размером трехэтажный особняк, жилище отшельника. Вход закрывал «водопад» тонких лиан. Сразу за ними большой холл, дальше — кухня-столовая. Ниже уровня земли, в подвале, купальня. Наверху — тренировочный и оружейный залы, лаборатория, еще выше — личный кабинет и спальни: хозяйская и гостевые.

Начать изучение я решиЛ с купальни. Уж очень хотелось посмотреть на тело, что мне досталось. В том, что я попала, я не усомнилась. В той, прежней жизни, я любила читать фэнтези. И сейчас была на эйфории. Вот только моя эйфория быстро сдулась, стоило мне только увидеть свое отражение.

Ну почему у меня не все как у людей! Мне было двадцать четыре года! Я была пусть не красавица, но, вполне симпатичная. Веселая, авантюрная. И парни у меня были! А сейчас?! Из зеркала на меня смотрел старик, лет восьмидесяти. Ну и что мне теперь делать? Где прекрасные принцы, что должны влюбиться в попаданку? Ах да, я мужик. Тогда как я буду бороться с мировым злом, будучи стариком? А прекрасные эльфийские принцессы? Неужели они влюбятся в ЭТО? Не смехуйте меня!

Тфу, нафиг принцесс. Еще баб мне в постели не хватало. Я нормальная, мне парни нравятся! Ах да, я мужик. Точнее — дед. Какие бабы, какие парни? Если тут уже много лет ничего не работает! И о спасении мира забыть можно. Не похож я на Конана-Варвара. Меня бы кто спас — до третьего этажа дотащил! Супергерой с клюкой!

От жалости к себе, я чуть не расплакаласьрасплакался. Но посидев, и подумав, решил, что лучше быть старым и живым, чем молодым и мертвым. Я поднялся с пола, и еще раз осмотрел себя в зеркале. Высокий, худощавый, сухая сморщенная кожа, длинные, до колен, абсолютно седые волосы. Симпатичные эльфячьи ушки.

«Или не эльф…» — следом пришла вторая, когда я разглядел во рту клыки.

Небольшие, если плотно сомкнуть губы — не видно. Зато улыбка кровожадная.

Источник

Зараза такая чужая жизнь

Эльфар был стар. Это было видно по сморщенной посеревшей коже, тусклым глазам и медленным заторможенным движениям. Часто останавливаясь, порой замирая в одной позе на несколько минут он, все же, продолжал чертить вязь призыва. Эльфару нужна была душа. Молодая, яркая, готовая жить. У него самого жить уже сил не осталось. Но и уходить эльфар не хотел.

Медленно, штрих за штрихом ложилась вязь на каменное основание ритуального круга. Завершающие линии и он откладывает в сторону чашу и кисть. В последний раз оглядев своё творение, старик удовлетворенно кивает сам себе.

— Все верно. Кто бы мог подумать, даже от жадности людишек может быть польза.

Старый эльфар снова застыл неподвижно на несколько минут. После чего тряхнул длинными, до колен, белоснежными волосами и вздохнул:

— Совсем времени не остаётся. Некогда ждать, ещё пара недель, и я вовсе не проснусь.

Скинув с себя одеяние, он шагнул в центр вязи. Медленно опустился на колени и стал напевать. Сначала в голос, затем тише, ещё тише… Слова древнего языка сами были наполнены силой. Их даже не нужно было складывать в заклинания. Вот только этот язык мало кому знаком.

Голос эльфара уже напоминал шелест. Последние слова он, буквально прошептал, уткнувшись лбом в камень. Несколько долгих минут ничего не происходило. А потом, тело окуталось зелёным свечением и он, без сознания, завалился на бок.

Дорогу я любила. Но не когда ты за рулём целый день. На улице март — самый мерзкий месяц в году. То снег, то дождь, то следом мороз. Если в городе всё-таки как-то борются с гололёдом, то трасса — это сплошной экстрим.

За рулём я недавно. Поэтому стараюсь ездить аккуратно. Машину жалко, да и денег на штраф тоже. Как мне хотелось сегодня отсидеться в офисе! Но начальство, чтоб ему икалось, велело собрать отчёты с магазинов до наступления светлого праздника 8 марта. А магазины — по всей области! Девять районных центров. Вот и пнули по направлениям всех, у кого есть транспорт. Так я и попала под раздачу.

160 км в одну сторону, и столько же обратно. С заездом в три посёлка. И это по мерзкой скользкой дороге. Задание я выполнила и теперь возвращалась в город. Я проехала больше 100 км и уже предвкушала, как поставлю машину на стоянку и ПЕШКОМ неспешно пойду домой.

Как же все болит, а! Руки-ноги непослушные, как ватные. Бок болит лежать на твердом. В голове, будто, цистерна с водой переливается от одного виска до другого. Тошнит. Пытаюсь лечь более удобно. С трудом подгребаю к себе руки-ноги, разлепляю глаза.

Мамочки, где это я? Лежу на улице, на каком-то камне. Вокруг зелень, солнышко, птички поют. Вот только лежу я голая. Кряхтя, опираюсь на руки и встаю на карачки. Это мои руки?! Это не мои руки! Пергаментная старческая кожа, более длинные, чем мои, пальцы с ухоженными заостренными когтями. Полное отсутствие груди и, опачки, лишняя часть тела! Хм, для женщины лишняя, а для мужчины — ничего так себе.

Поднимаю голову и осматриваюсь. В глазах плывет, приходится сморгнуть несколько раз. Вокруг то-ли лес, то-ли парк. Недалеко от каменного круга валяется светлая тряпка. Надо хоть прикрыться, что-ли. Не вставая, ползу на четвереньках. Тряпка оказалась простой хламидой с дыркой для головы и рукавами. Кое-как натягиваю ее и приваливаюсь спиной к ближайшему дереву.

По ходу, я попала! Причем в прямом и в переносном смысле. Я помнила поездку, помнила аварию. А теперь я здесь — в чужом теле. И сразу возникает два вопроса: где «здесь»? И где прежний хозяин тела?

Ты в своем доме. И я тоже здесь.

— Это не мой дом. А ты кто?

Это мой дом, а теперь и твой, а я, как ты выразился «бывший хозяин»

Там же, где и ты. В этом теле.

Жить хочу. Хочу, но уже не могу. А ты сможешь. Мы теперь вместе жить будем. И не надо говорить вслух. Я слышу твои мысли.

Разумеется. У нас с тобой одно тело на две души.

«И тебя это не беспокоит?»

Я сам призвал тебя. И знал, что так будет.

Чтобы ты жил. А я вместе с тобой.

«Жила» — поправила я свою личную шизофрению.

Нет, ЖИЛ. Не знаю, кем ты был до своей смерти, но сейчас ты — это я. Начинай думать о себе именно так. Иди в дом, займись собой. Я устал.

Шиза исчезла, а вместо нее голову прострелило резкой болью. Я получила пакет информации. О самом доме, расположение комнат и о том, что я здесь живу одна. Тфу, один. Пошевелив руками и ногами я поняЛ, что меня все слушается. ВстаЛ и медленно побрел к дому.

Дом располагался в дереве. Точнее это была группа деревьев, сросшихся корой. Огромное, размером трехэтажный особняк, жилище отшельника. Вход закрывал «водопад» тонких лиан. Сразу за ними большой холл, дальше — кухня-столовая. Ниже уровня земли, в подвале, купальня. Наверху — тренировочный и оружейный залы, лаборатория, еще выше — личный кабинет и спальни: хозяйская и гостевые.

Начать изучение я решиЛ с купальни. Уж очень хотелось посмотреть на тело, что мне досталось. В том, что я попала, я не усомнилась. В той, прежней жизни, я любила читать фэнтези. И сейчас была на эйфории. Вот только моя эйфория быстро сдулась, стоило мне только увидеть свое отражение.

Ну почему у меня не все как у людей! Мне было двадцать четыре года! Я была пусть не красавица, но, вполне симпатичная. Веселая, авантюрная. И парни у меня были! А сейчас?! Из зеркала на меня смотрел старик, лет восьмидесяти. Ну и что мне теперь делать? Где прекрасные принцы, что должны влюбиться в попаданку? Ах да, я мужик. Тогда как я буду бороться с мировым злом, будучи стариком? А прекрасные эльфийские принцессы? Неужели они влюбятся в ЭТО? Не смехуйте меня!

Тфу, нафиг принцесс. Еще баб мне в постели не хватало. Я нормальная, мне парни нравятся! Ах да, я мужик. Точнее — дед. Какие бабы, какие парни? Если тут уже много лет ничего не работает! И о спасении мира забыть можно. Не похож я на Конана-Варвара. Меня бы кто спас — до третьего этажа дотащил! Супергерой с клюкой!

От жалости к себе, я чуть не расплакаласьрасплакался. Но посидев, и подумав, решил, что лучше быть старым и живым, чем молодым и мертвым.

Источник

Зараза такая чужая жизнь

Эльфар был стар. Это было видно по сморщенной посеревшей коже, тусклым глазам и медленным заторможенным движениям. Часто останавливаясь, порой замирая в одной позе на несколько минут он, все же, продолжал чертить вязь призыва. Эльфару нужна была душа. Молодая, яркая, готовая жить. У него самого жить уже сил не осталось. Но и уходить эльфар не хотел.

Медленно, штрих за штрихом ложилась вязь на каменное основание ритуального круга. Завершающие линии и он откладывает в сторону чашу и кисть. В последний раз оглядев своё творение, старик удовлетворенно кивает сам себе.

— Все верно. Кто бы мог подумать, даже от жадности людишек может быть польза.

Старый эльфар снова застыл неподвижно на несколько минут. После чего тряхнул длинными, до колен, белоснежными волосами и вздохнул:

— Совсем времени не остаётся. Некогда ждать, ещё пара недель, и я вовсе не проснусь.

Скинув с себя одеяние, он шагнул в центр вязи. Медленно опустился на колени и стал напевать. Сначала в голос, затем тише, ещё тише… Слова древнего языка сами были наполнены силой. Их даже не нужно было складывать в заклинания. Вот только этот язык мало кому знаком.

Голос эльфара уже напоминал шелест. Последние слова он, буквально прошептал, уткнувшись лбом в камень. Несколько долгих минут ничего не происходило. А потом, тело окуталось зелёным свечением и он, без сознания, завалился на бок.

Дорогу я любила. Но не когда ты за рулём целый день. На улице март — самый мерзкий месяц в году. То снег, то дождь, то следом мороз. Если в городе всё-таки как-то борются с гололёдом, то трасса — это сплошной экстрим.

За рулём я недавно. Поэтому стараюсь ездить аккуратно. Машину жалко, да и денег на штраф тоже. Как мне хотелось сегодня отсидеться в офисе! Но начальство, чтоб ему икалось, велело собрать отчёты с магазинов до наступления светлого праздника 8 марта. А магазины — по всей области! Девять районных центров. Вот и пнули по направлениям всех, у кого есть транспорт. Так я и попала под раздачу.

160 км в одну сторону, и столько же обратно. С заездом в три посёлка. И это по мерзкой скользкой дороге. Задание я выполнила и теперь возвращалась в город. Я проехала больше 100 км и уже предвкушала, как поставлю машину на стоянку и ПЕШКОМ неспешно пойду домой.

Как же все болит, а! Руки-ноги непослушные, как ватные. Бок болит лежать на твердом. В голове, будто, цистерна с водой переливается от одного виска до другого. Тошнит. Пытаюсь лечь более удобно. С трудом подгребаю к себе руки-ноги, разлепляю глаза.

Мамочки, где это я? Лежу на улице, на каком-то камне. Вокруг зелень, солнышко, птички поют. Вот только лежу я голая. Кряхтя, опираюсь на руки и встаю на карачки. Это мои руки?! Это не мои руки! Пергаментная старческая кожа, более длинные, чем мои, пальцы с ухоженными заостренными когтями. Полное отсутствие груди и, опачки, лишняя часть тела! Хм, для женщины лишняя, а для мужчины — ничего так себе.

Поднимаю голову и осматриваюсь. В глазах плывет, приходится сморгнуть несколько раз. Вокруг то-ли лес, то-ли парк. Недалеко от каменного круга валяется светлая тряпка. Надо хоть прикрыться, что-ли. Не вставая, ползу на четвереньках. Тряпка оказалась простой хламидой с дыркой для головы и рукавами. Кое-как натягиваю ее и приваливаюсь спиной к ближайшему дереву.

По ходу, я попала! Причем в прямом и в переносном смысле. Я помнила поездку, помнила аварию. А теперь я здесь — в чужом теле. И сразу возникает два вопроса: где «здесь»? И где прежний хозяин тела?

Ты в своем доме. И я тоже здесь.

— Это не мой дом. А ты кто?

Это мой дом, а теперь и твой, а я, как ты выразился «бывший хозяин»

Там же, где и ты. В этом теле.

Жить хочу. Хочу, но уже не могу. А ты сможешь. Мы теперь вместе жить будем. И не надо говорить вслух. Я слышу твои мысли.

Разумеется. У нас с тобой одно тело на две души.

«И тебя это не беспокоит?»

Я сам призвал тебя. И знал, что так будет.

Чтобы ты жил. А я вместе с тобой.

«Жила» — поправила я свою личную шизофрению.

Нет, ЖИЛ. Не знаю, кем ты был до своей смерти, но сейчас ты — это я. Начинай думать о себе именно так. Иди в дом, займись собой. Я устал.

Шиза исчезла, а вместо нее голову прострелило резкой болью. Я получила пакет информации. О самом доме, расположение комнат и о том, что я здесь живу одна. Тфу, один. Пошевелив руками и ногами я поняЛ, что меня все слушается. ВстаЛ и медленно побрел к дому.

Дом располагался в дереве. Точнее это была группа деревьев, сросшихся корой. Огромное, размером трехэтажный особняк, жилище отшельника. Вход закрывал «водопад» тонких лиан. Сразу за ними большой холл, дальше — кухня-столовая. Ниже уровня земли, в подвале, купальня. Наверху — тренировочный и оружейный залы, лаборатория, еще выше — личный кабинет и спальни: хозяйская и гостевые.

Начать изучение я решиЛ с купальни. Уж очень хотелось посмотреть на тело, что мне досталось. В том, что я попала, я не усомнилась. В той, прежней жизни, я любила читать фэнтези. И сейчас была на эйфории. Вот только моя эйфория быстро сдулась, стоило мне только увидеть свое отражение.

Ну почему у меня не все как у людей! Мне было двадцать четыре года! Я была пусть не красавица, но, вполне симпатичная. Веселая, авантюрная. И парни у меня были! А сейчас?! Из зеркала на меня смотрел старик, лет восьмидесяти. Ну и что мне теперь делать? Где прекрасные принцы, что должны влюбиться в попаданку? Ах да, я мужик. Тогда как я буду бороться с мировым злом, будучи стариком? А прекрасные эльфийские принцессы? Неужели они влюбятся в ЭТО? Не смехуйте меня!

Тфу, нафиг принцесс. Еще баб мне в постели не хватало. Я нормальная, мне парни нравятся! Ах да, я мужик. Точнее — дед. Какие бабы, какие парни? Если тут уже много лет ничего не работает! И о спасении мира забыть можно. Не похож я на Конана-Варвара. Меня бы кто спас — до третьего этажа дотащил! Супергерой с клюкой!

От жалости к себе, я чуть не расплакаласьрасплакался. Но посидев, и подумав, решил, что лучше быть старым и живым, чем молодым и мертвым. Я поднялся с пола, и еще раз осмотрел себя в зеркале. Высокий, худощавый, сухая сморщенная кожа, длинные, до колен, абсолютно седые волосы. Симпатичные эльфячьи ушки.

«Или не эльф…» — следом пришла вторая, когда я разглядел во рту клыки.

Небольшие, если плотно сомкнуть губы — не видно. Зато улыбка кровожадная.

Источник