засовец в армии кто такой
Садизм, голод и кровь: служившие в разные годы солдаты-срочники рассказали, каким издевательствам подвергались со стороны «дедов»
Тема армейской дедовщины, которая активно обсуждалась в конце прошлого года, постепенно сошла на нет. Поводом для споров стал кошмарный случай в Забайкалье — в одной из войсковых частей рядовой Рамиль Шамсутдинов устроил массовый расстрел своих сослуживцев. Судебные разбирательства по этому поводу идут до сих пор. Однако внятного ответа на вопрос: существуют ли в российской армии неуставные отношения, так и не было получено. Об этом мы поговорили с солдатами-срочниками из Саратова, которые в разные годы проходили «школу жизни» и запомнили ее надолго.
Александр, призыв 1971 года:
— Первым местом моей службы стала войсковая часть, расположенная в Беларуси, под Брестом. У нас была иерархия: тех, кто только прибыл на службу, называли «молодыми», тех, кто отслужил полгода — «слоном», год — «черпаком». Самыми «крутыми» были те, кому оставалось полгода до дембеля — «деды».
Считалось, что у нас не было дедовщины. Но все же она была, причем в каждой части. Старослужащие пытались спихнуть на молодых всю грязную работу. Когда я шел в армию, я был к этому готов. Знал, что главное пережить первые полгода, дальше будет легче.
В армии ты себе не принадлежишь. Тобой командуют. Здесь нет мам и пап, которые помогут. Поэтому я считаю, что в армии важно себя поставить.
У нас в части «деды» могли все что угодно заставить делать молодого. Здесь уже все зависело от характера человека. Если одного человека начнут унижать, а он проявит при этом характер и даст отпор, то от него, скорее всего, отстанут. А другой побоится выразить свое мнение. Его будут шпынять. Он, как теленок, станет делать то, что ему говорят. Бывало, видел, что когда все ложились спать, после отбоя, солдат мог пойти старослужащему стирать вещи. Этот спать ложится, а тот идет к умывальнику. Кто-то мог отказаться от этого, кто-то нет — боялся.
Некоторые, конечно, пытались жаловаться. Среди солдат они теряли авторитет. Делали себе еще хуже. Причем после жалоб практически ничего не менялось. Офицеры же не круглые сутки за нами наблюдали. И гнобления продолжались.
Подраться в армии было абсолютно реально. После отбоя особенно. Главное — скрыть синяки под формой. Помню один случай. Солдат должен был поднять «деда» на зарядку. А тот начал отказываться, посылать его куда подальше. Тогда солдат рассказал об этом сержанту. Сержант тоже благополучно был послан «дедом». Этот бунтарь не подозревал, что сержант-то боксер. Позже сержант завел парня за умывальник и, грубо говоря, начистил ему морду. На следующее утро этот товарищ, как голубчик, бежал чуть ли не первым на зарядку. Естественно, об этом случае никто из руководства так и не узнал.
В 1973 году я служил в казахстанском городе Эмба. Там я был уже в звании лейтенанта. В этой части также были неуставные отношения. Но все конфликты были на бытовом уровне. Правда, вспомнился мне один исключительный случай. Со мной служили два брата — литовцы. Однажды один из них пошел на кухню в наряд. Через какое-то время его нашли мертвым. Висел.
Думали, что это произошло из-за дедовщины. Начали выяснять. В итоге нашли письмо, которое он получил от девушки. Та призналась ему в измене. Командира подразделения тогда наказали. Правда, не помню, как.
С офицерами в плане дедовщины все было очень строго. Наказание следовало всегда, если выяснялось, что дедовщина произошла по вине старшего по званию. Особенно, если он знал об издевательствах и не предпринял никаких мер. Был суд чести. Виновного могли также отправить в дисциплинарный батальон или уволить.
Летом 1987 года я, будучи офицером, попал в военную часть, расположенную недалеко от столицы Афганистана — города Кабул. В то время там шли боевые действия. Оказавшимся на войне было уже не до издевательств. У людей была совершенно другая психология. Все наоборот старались быть дружными, старшие старались помогать молодым.
Геннадий, призыв 1985 года:
— Я служил два года под городом Ногинск Московской области. На службе был готов ко всему. Выполняли любые работы, делали все, что скажут. Нельзя было отказаться. У нас в батальоне дедовщины не было, потому что все 100 человек, кроме сержантов — «дедов», были одного призыва.
На мой взгляд, дедовщина возникает из-за слабых духом людей, которые не могут за себя постоять. Вот из них и делают «чмошников». У нас тоже бывало, что старшие заставляли младших выполнять их указания. Ну, это мелкое что-то. Например, могли настойчиво попросить подшить воротничок, помыть пол или туалет. С нами служил один чеченец из Казахстана. Однажды он не выдержал и ночью зарядил сержанту по челюсти. Ну и что. Отправился за это в дисциплинарный батальон. Руководству ничего не было, никого не уволили.
Если провинился один солдат, например, если он не пришел на стройподготовку, наказывали всю роту. Заставляли отжиматься. Других мер наказаний и издевательств к нам не применяли. Возможно, мне повезло.
Знаю точно, что дедовщина тогда была в некоторых частях. Например, в стройбате. Там, говорят, среди служивых были люди с уголовным прошлым, выходцы психиатрических больниц. Неуставные отношения также были и в части, которая располагалась напротив нашей. Ходили слухи, что там один солдат стоя в карауле застрелился. Опять же якобы из-за издевательств.
Сейчас, я считаю, что дедовщины в армии нет. Служат-то всего год, откуда ей появиться. Существует куча организаций, тот же комитет солдатских матерей России. В каждой части — чуть ли не везде видеокамеры стоят, офицеры за срочниками постоянно следят.
Помню, был период, когда в армию родители не хотели отдавать детей, потому что шла чеченская война. Многих отмазывали. Сейчас уже такого нет, служить идут если не все, так многие. И никто не боится.
Я считаю, что побыть год в мужском коллективе — жизненный опыт. Своими офицерами и сослуживцами я доволен, с некоторыми из них мы долгое время даже поддерживали связь.
Тимофей, призыв 2003 года:
— На протяжении двух лет я проходил службу в войсках ПВО под Оренбургом и в миротворческих войсках под Самарой. Наше «веселье» началось еще с КМБ (курса молодого бойца), когда срочников-духов отправили, минуя учебку, сразу в роту. У нас было что-то вроде загона в казарме — огороженный кусок первого этажа, где стояли кровати вновь прибывших. И на эту территории запрещалось проходить прочим служащим. Получилось вроде зоны карантина. Там мы должны были на протяжении месяца акклиматизироваться.
Днем проходили занятия по теории и практике — маршировали на плацу, учились подшивать воротнички и мотать портянки, начищали бляхи на ремнях, слушали лекции по армейскому уставу. А вечером, после поверки (общего построения), был отбой — раньше на полчаса, чем у всего остального полка.
И вот, мы готовились ко сну, кто-то уже в шконки укладывался, а напротив — в коридоре — выстраивались роты на вечернюю поверку. Когда построение заканчивалось, старослужащие проходили вдоль всего нашего огороженного кроватями ряда. При этом они корчили до омерзения пугающие рожи, стучали кулаками по металлическим краям кроватей и орали: «Ну все, готовьтесь духи! Вешайтесь, твари! Скоро вы попадете к нам в руки! Лучше сразу вены режьте, если не готовы терпеть». Такое себе психологическое крещение.
У нас в роте была дедовщина — офицеры доверяли старослужащим организацию работы и воспитательный момент. Соответственно, если что-то шло не так, то ротный, например, мог серьезно «поговорить» с дедами-кураторами. А уже потом гнев последних распространялся на все живое — попадало и духам, и слонам (тем, кто отслужили полгода). И, порой, черпакам (тем, кто отслужили полсрока — 12 месяцев).
Если кто-то из роты «накосячил» (курил в неположенном месте или в неположенное время, пытался уйти в самоволку, был пойман в рабочее время в «чепке» — армейском магазине или просто не повиновался приказу старослужащего), то наказание, обычно, постигало всех духов. Это делалось для того, чтобы позже с провинившимся разобрались еще и внутри коллектива новобранцев.
Способы «воспитания» были разные.
1. Тотальный шмон. Устраивалась спонтанная проверка содержания карманов и тумбочек. Роту выстраивали в коридоре, нужно было вывернуть все карманы в головные уборы. Шапки или кепки (в зависимости от времени года) надо было держать перед собой. Пока один «надзиратель» копался в них и проверял, не забыл ли солдат что-то вынуть из карманов, второй шерстил тумбочки и кровати. Изымалось все, что не по уставу — деньги, ценные вещи, журналы…
Ну, собственно, разрешалось при себе иметь только расческу, военный билет, «мыльно-рыльные принадлежности». Все остальное выставлялось на всеобщее обозрение и исчезало навсегда.
2. Голод. Вот это очень изощренный метод издевательства, который особенно запомнился. Как раз в год призыва на каком-то телеканале было запущено ток-шоу с таким названием: «Голод». И его по вечерам крутили в телеке, который был подвешен в коридоре казармы. У нас тоже был свой голод. Помимо того, что из-за режимного питания постоянно хотелось что-то жевать, деды порой устраивали в качестве наказания «разгрузочные дни».
На завтрак, обед и ужин все духи должны были усаживаться за накрытые едой столы в столовке и ничего не трогать. В это время старослужащие обжирались в нескольких метрах от «не голодных» подопечных. Как только их пир заканчивался, рота вставала и с песнями уходила в казарму. Кажется, максимум, который довелось в таком режиме выдерживать — это три дня. Очень запомнилась фраза одного сослуживца по этому поводу, сказанная как-то перед отбоем: «Вот раньше хоть кусок хлеба утащить можно было, его проглотишь, там мякушка в животе распухнет и вроде не так голодно».
3. Счетчик. Денежное довольствие солдат в то время составляло 100 рублей в месяц. А поставить «на счетчик» могли с суммой в 1-2 тысячи рублей. Причем «косяк» человеку выдумать не составляло труда. Обосновывая свои действия «традициями», деды могли просто указать дату, к которой «их дух» должен собрать и отдать им круглую сумму. Если к этому моменту денег не было, то начинали капать какие-то безумные проценты.
4. Игра в уставщину. Так старослужащие демонстрировали преимущество дедовщины. Мол, если не хотите, чтобы мы вас «воспитывали», то будете делать все по Уставу. Это пять минут на туалет три раза в день, сбор после подъема на время, бесконечная заправка кроватей с отбиванием кантиков (краев) и тому подобное. Сюда же входили и усиленные тренировки на утренней зарядке, после которых можно было сдохнуть (но никто, кстати, не умирал).
5. Угрозы, избиения и так далее. Например, солдата, которого застали с сигаретой в туалете, могли вынудить съесть целую пачку «Примы». Если кто-то попадался с «припасами» из столовой под кроватью — то есть, с куском хлеба, который ночью под одеялом планировал схомячить — то его заставляли съесть этот кусок на глазах у роты. Только сверху на хлеб толстым слоем намазывали гуталин.
Били тоже часто. В основном, по телу, чтобы на поверках не было видно повреждений. Но иногда могло прилететь и металлическим стулом по голове. Однажды одному парню проломили череп об унитаз. Он, истекая кровью, выбежал из казармы, крича, что пойдет в штаб полка, который располагался метрах в 50-и. Старослужащие тут же окрестили его «стукачом», конечно. Но вскоре он вернулся. Разбирательств никаких не было. Так что, или до штаба не дошел, или там офицеры сочли конфликт незначительным.
Из особо запомнившихся случаев — была история с ротным хакером. Кажется, его звали Олег. Впрочем, все, включая офицеров, звали его просто «хакер», поскольку он умел обращаться с единственным компьютером, имевшимся тогда в полку. Соответственно, только этим чувак в основном и занимался, пропуская всякие наряды и сложные работы на воздухе. На плацу, опять же, Олег был не частым гостем.
В понимании старослужащих, все это считалось «уклонением от обязанностей» и называлось одним емким непечатным словом. Поэтому хакера постоянно гнобили. Давили психологически очень серьезно. Например, наказывали всех духов за то, что Олег «отлынил» от очередного наряда. А потом «свои» сильно на него обижались — ведь им, в ходе наказания, постоянно напоминали, что это они не из-за себя терпят, а из-за того парня.
Закончилось это тем, что в один прекрасный день хакер заперся в том самом кабинете, где находился компьютер, а потом порезал себе вены. Когда его нашли дневальные, тот чуть ли не плавал в собственной крови. Достоверно неизвестно, выжил он или нет. Хотя позже ходили слухи, что наш ротный якобы стал донором, чтобы вытащить его с того света. Олега мы больше с тех пор не видели.
Несколько раз были случаи, когда в части начинались поиски «сочников». Позже я узнал, что это слово складывается из аббревиатуры «СОЧ» — самовольное оставление части. А тогда казалось, что это слово родилось в результате странных компиляций. То ли о солдатах, двинувших из части в Сочи, то ли о любителях выпечки, которые ради нее бросились в бега.
Один раз сказали, что «сочник» сбежал с автоматом. И мы, вооружившись, прочесывали местность среди ночи, но так никого и не нашли. А потом за его побег все долго «отдувались» — солдат готовили к его неминуемому возвращению в часть. Чтобы встреча в казарме стала незабываемой.
Также один раз доведенный дедами солдат из караульной роты заявил, что в следующее дежурство расстреляет одного из обидчиков. После этого его уже не пускали в караул. С нами также была проведена «воспитательная» беседа на сей счет.
Иван, призыв 2014 года:
— Я проходил службу в Саратовской области. Не предполагал, чем буду заниматься целый год. Был морально готов к любой работе, понимал, что выбора в армии у меня нет. Здесь четко работает принцип: «круглое нести, квадратное — катить».
Оказавшись в армии, понял, что сериал «Солдаты» не соответствует действительности. На самом деле все не так весело и беззаботно. Там, где я служил, как таковой дедовщины не было. Но старшие «деды» руководили младшими «духами».
Каждый день нас проверял врач на наличие побоев. Но, несмотря на это, подраться в армии при желании, было абсолютно реальным. Если синяков не видно, то никто о драке не догадается.
Кого-то в армии открыто «чморили». Но это были единичные случаи. Просто люди страдали по собственной вине, потому что, как правило, издевались в основном над слабыми людьми. Знаю историю, когда у одного парня сломали большой палец каской. Причем он никому об этом не сказал, у него увидели травму на осмотре. Потом еще долго разборки были. В итоге все это дело как-то замяли. Никому не нужны проблемы.
В армии сейчас — срез страны. Много приезжих из деревень, малых городов, из малоимущих семей. Они думают: «отслужу немного и буду царем». У них это на внутреннем уровне. У таких людей нет понимания, что армия — это небольшой отрезок времени. Поэтому и формируются такие отморозки, которые запросто могут затравить человека. Что они и сделали с этим Рамилем. Меня это не удивило.
Со мной служил некий товарищ Иванов. Он был, мягко говоря, странненьким. Его частенько троллили, но никто открыто не издевался. Это на бытовом уровне было. Несмотря на конфликты, на убийство такой человек не был способен.
Как совсем искоренить дедовщину, не знаю. Это наверно должно быть на психологическом уровне. Человек должен всегда оставаться человеком. Понятно, что раньше, когда не было никаких средств связи с внешним миром, кроме писем, ты никак не мог спастись от дедовщины. Сейчас же, есть куча горячих линий, куда можно позвонить и пожаловаться.
Илья, призыв 2017 года:
— Я проходил службу в военной части, расположенной в Ханты-Мансийском автономном округе. В армию пошел после окончания магистратуры. Это был мой осознанный выбор. К этому моменту уже почти все друзья отслужили.
Дедовщины между солдатами как таковой у нас не было. Но некоторые стычки все-таки происходили. Например, однажды солдат толкнул другого так, что тот получил травму. Пострадавший никому об этом не рассказал. Но это я не считаю дедовщиной. Это так, мелкие разборки.
В принципе, разногласий с сослуживцами у меня не было. Единственное, что спустя где-то полгода службы к нам приехали выходцы из ближнего зарубежья. Вот с ними были проблемы. Они ничего не хотели делать. Им казалось, что мы им не указ. С ними было сложно. Бывало и такое, что другие солдаты делали за них всю работу. На этой почве тоже были конфликты. Но до крупных издевательств, конечно, не дошло.
Совсем другое дело — отношения между офицерами и солдатами. Вот тут-то меня и ждал «сюрприз». Нет, я был готов к любой работе. Но не думал, что столкнусь с таким объемом нагрузки. Офицеры заставляли нас буквально «упахиваться». Я считаю, что они это делали ради собственной выгоды, чтобы их похвалили перед высшим командованием. Мол, посмотрите, какие мы молодцы, сделали больше, чем положено. Хотели таким образом выслужиться. А мы — так, расходный материал. На наше мнение, конечно же, не обращали никакого внимания. Это ведь армия. Понятное дело, что не в пионерский лагерь приехали, да. Но в других частях, насколько мне известно, такого не было. Это меня жутко бесило.
Очень многое, конечно, в армии зависит от офицеров. Они должны знать, что происходит в ротах. Офицеры обязаны отвечать за срочников. Если им все равно, что происходит в казарме, то, значит, нездоровая дедовщина будет в части процветать. Что касается моего случая, то можно сказать, что с офицерами мне не повезло. Им было на нас наплевать. Главное — показать себя в лучшем свете перед руководством.
В целом, я считаю, что в нынешней армии дедовщины нет. Случай, произошедший в Забайкалье — это скорее всего исключение из правил. Мне кажется, в армии действует тот же закон, что и в жизни: есть уроды, которые считают себя сильнее, и начинают издеваться над слабыми. Такие есть и на гражданке.
Иерархия в Советской армии: от «духа» до «дембеля».
Дедовщина в армии была всегда. Но в конце 1960-х гг. она расцвела махровым цветом, и полностью ее не искоренили до сих пор. Расцвет ее связывают с введением закона о всеобщей воинской обязанности, когда в одну часть попадали физически выносливые крестьяне и вчерашние студенты, неграмотные жители Средней Азии и оленеводы с просторов Чукотки.
Дедовщина — это не просто набор садистских и порой странных приемов воздействия на новобранца, это еще и строгая иерархия, пренебрегать которой решались немногие.
От «дрыща» до «васьки»
Только что оторванный от семьи, обритый и неуверенный в себе новобранец в армии считался существом никчемным и прав не имел. До присяги он именовался «дрыщем», «карантином» или «бесплотным духом». Это длилось от двух недель до полутора месяцев, после чего он принимал присягу и становился «духом», салагой, «зеленым» или «ежом».
Во внутренних войсках таких называли «SOSами» или «чеками», а в стройбате – «васьками». «Васька-дух» прав не имел, у него были только обязанности. Он должен был выполнять пожелания старослужащих, например, доставал водку, сигареты, изображал «поезд», рассказывал сказки или чистил сапоги. Если «зеленый» соглашался с правилами, получал одобрение, если шел против, его избивали, а если не помогало, начинали травить.
«Духи» бывают разными
В изданном в 1991 году сборнике аналитических статей «Дедовщина в армии» (издательство «Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН») отмечается, что «духи» бывают четырех типов. Солдат мог стать «исполнителем» (к таким относились хорошо социализированные молодые люди, принимающие правила игры) или «летуном» (это мягкотелые новобранцы, которых легко сломать, и бунтовщики, которые поначалу сопротивлялись, но потом были все-таки сломлены). Эти два типа «духов» были наиболее многочисленными. Кроме них были «борзые» – те, кто несмотря на побои, отказываются подчиняться преступной системе. Если солдата не удавалось заставить повиноваться, обычно его оставляли в покое.
Были и «стукачи» — в этот разряд попадали те, кто хоть раз пожаловался офицеру на издевательства. Избить стукача мог каждый, не взирая на срок службы. На них сваливали всю самую грязную работу, а в тех частях, где насаждались уголовные порядки, могли изнасиловать, и все два года службы человек оставался «опущенным».
Били меня, теперь бью я!
Как это было на флоте
На флоте на небольших кораблях и подводных лодках дедовщины почти не было: все на виду, офицеров много. Однако на больших кораблях тоже зверствовали старослужащие. Если учесть, что служили на флоте три года, а не два, многоступенчатая иерархия была еще жестче. Прослужившие полгода превращались из «духов» в «карасей», год — в «борзых карасей»; полтора года — в «полторашников». После двух лет службы матроса называли «подгодок», после двух с половиной — «годок», ну а потом он становился «гражданским». Дедовщину на флоте именовали годковщиной, по названию морских «дедов». Ритуалы «перебивания» тут были особыми: «карасей» кидали за борт или окунали в прорубь, причем сделать это надо было неожиданно, а с «гражданского» нужно было в день приказа сорвать и разорвать в клочья всю одежду вплоть до белья.
ilya_prosto
ilya_prostoilya_prosto
РВСН, подразделение специальной связи в полках ракетной дивизии
Этот выпуск относится к категории (++), то есть к дополнительным материалам, потому что рассказчик по имени Дамир проходил срочную службу в 2006-2008 годах, до исследуемого периода 2010-х. Последний двухгодичный призыв. Благодаря его рассказу, можно сравнить условия службы в середине 2000-х и в 2010-2014 гг.
Сразу замечу, что Дамир служил в подразделении спецсвязи (ЗАС), да ещё в ракетных полках на постоянном боевом дежурстве. Поэтому мы имеем дело с хорошими, профессиональными воинскими частями. Лучше всего рассказ Дамира читать в паре с интервью с Олегом, тоже специалистом ЗАС, только на Тихоокеанском флоте. И там, и тут сама необходимость постоянно вести боевую работу в мирное время, а также особые условия (бдительный надзор американских спутников) поддерживали хорошую организацию службы в повседневности.
Да и общее впечатление от рассказа насыщенное. Чувствуется, что человек служил 2 года, хотя бы потому, что служебных и бытовых событий произошло больше. Отдельно мне было интересно сравнить подготовку в учебке РВСН в Переяславле-Залесском образца 2006 года с тем, как готовили нас в 2014-м, насколько интенсивнее и в полном объёме преподавали, не забывая кроме специальных дисциплин ещё и общевойсковую подготовку.
1. Как вас можно представить?
2. В каком возрасте вы поступили на службу? Какое на тот момент у вас было образование? Укажите год и номер вашего призыва, например, «осень 2013».
— В 18 лет призвался, через месяц исполнилось 19. Призыв «2(Осень)-2006», дембель, соответственно, осенью 2008-го. Закончил профессиональный лицей на автослесаря, 4-й разряд.
3. Какова была ваша мотивация? Деловая — военный билет мог пригодиться для работы на гражданке? Идеалистическая — родня/друзья прошли службу, вы из семьи военнослужащих, личный интерес к службе, в том числе по патриотическим убеждениям?
— Мотивация проста: отдать долг Родине и больше не занимать, хе-хе. И военник действительно мог пригодиться на гражданке, хотя в 2000-х таким уж необходимым при устройстве на работу он не был.
4. Во скольких воинских частях вы проходили службу — учебка, воинская часть? Где территориально довелось служить?
— Полгода поработал, пришла повестка и ушёл. 6 месяцев провёл в учебке РВСН, в Переяславле-Залесском, по ВУС — ЗАС (спецсвязь). Получается, что проходил службу в 3 частях за два года, ещё в двух был проездом — Переяславская учебка, и 2 полка РВСН в Свердловской области, относящиеся 42-й ракетной дивизии, по Свердловской же области проездом.
5. До какого воинского звания вы дослужились к концу срочной службы? Были ли какие-то отличия в виде знаков классности, благодарностей и грамот, спортивный разряд, полученный за армейский период?
— Дослужился до младшего сержанта. Последние 4 месяца дослуживал за штатом в связи с расформированием полка. Имею одну благодарность в виде грамоты, 3-й взрослый спортивный разряд по гирям в учебке, и знак «Специалист 3-го класса» из учебки.
1. Какая у вас воинская учётная специальность, какую роль пришлось выполнять по факту? Может, несколько ролей сверх штатного расписания?
— В учебке готовили в основном по аппаратуре ЗАС и азбуке Морзе. Занятий по специальным дисциплинам проводилось достаточно — от 2-4 часов морзянки каждый день. По изучению оборудования также + РХБЗ, физическая подготовка, огневая подготовка (выделялось 30 патронов на стрельбу) раз в месяц на полигоне.
По распределении в полку оказалось, что по моей специальности штат был укомплектован, поэтому посадили на пост оперативной связи и пост морзянки. Случалось работать за двоих. Но в виду большого числа средств обнаружения у противника (спутники) нагрузка небольшая — сеансы редкие или короткие.
Комментарий: читая об этом, разбирала досада. У нас в 2014-м, конкретно у нашего учебного взвода проводилось 3 занятия с 9 до 13:30, по трём разным специальным дисциплинам, хотя ощущалась нехватка занятий по самоподготовке, нехватка практики по нескольким важным темам. Про общевойсковую подготовку вообще молчу — стреляли за 4,5 месяца один раз для галочки те самые 11 патронов перед присягой, тренировок по РХБЗ не проводилось на практике, 2 занятия по медицинской подготовке (теория), 4-5 занятий по тактике за весь период (чуть-чуть Боевого устава, ч.3), но зато по безопасности военной службы. Ооо, провели 7 или 8 занятия. Ну, и общегосударственная подготовка — это святое. Нас зарядили боевым духом, но не провели ни одного занятия, имитирующего развёртывание спецмашины в полевых условиях — повезло попасть в наряд по парку и во время обхода осмотреть матчасть хотя бы снаружи, благо машины в парке стояли почти всех нужных типов. Вместо занятий «по-полевому» мы занимались ремонтом учебного корпуса.
Не у всех учебных взводов расписание устроили именно так — второму и третьему взводу повезло больше, у них стояло больше пар. Но, по злой иронии (как жизненно!), в связи с учениями и внезапными проверками лета 2014 года в эти насыщенные события попало несколько парней именно из моего взвода. При нашем средненьком уровне специальной подготовки и при том, что как всегда обещали, что на учения поедут только офицеры и военнослужащие по контракту.
И это стало уроком на всю жизнь. Рвётся действительно там, где тоньше.
1.2. Как вы относитесь к заявлению, что за 3-5 месяцев солдата срочной службы «подготовить нереально»? Об этом часто писали в прессе в период 2007-2009 годов, когда только перевели на одногодичный срок службы.
— С одной стороны, чего желать от срочника в принципе? С другой стороны, начальную подготовку можно и в более короткий срок дать, чем 4-5 месяцев — зависит от мотивации призывников, от качества учебной базы, интенсивности занятий и уровня подготовки преподавателей.
— Качество обучения. Неплохо, скажем так, с обязанностями справлялись.
Полевые выходы проводились регулярно, раз в 3 месяца какой-нибудь ракетный дивизион выезжал в полном составе на БСП (боевая стартовая позиция полка) — там «Тополя» стоят.
Я служил в ДБО (дивизион боевого обеспечения). В наши обязанности входило обеспечение связью, охрана, и инженерное сопровождение этих мероприятий. Иногда по принципу «Рацию знаешь? — Так точно! — Поедешь в головном». Это если на боевое дежурство не заступил.
Отрабатывали пару раз противодействие разведывательно-диверсионным группам противника, которые средства радиоподавления забрасывали на территорию полка. Из трёх «глушилок» моё отделение за отведенные 1,5 часа нашло 2. Третью найти не смогли, потому как аккумулятор на пеленгаторе умер, заменить оказалось нечем (связь — это беда нашей армии как мне кажется).
Рации тогда на вооружении стояли старые, комплектующих крайне мало, ЗИП практически не было. Штат не укомплектован — в ракетном дивизионе, например, на рацию могли механика-водителя посадить, который её видел только в кино. Из-за чего настроить на нужную частоту и организовать сеанс становилось в таких случаях большой проблемой, боевое слаживание не удовлетворительное в силу этих причин.
Кроме собственных учений в тонусе нас держали «партнёры» из-за рубежа, не давали расслабляться. У нас был заведён журнал времени пролёта спутников или, по-другому, «технических средств обнаружения» потенциального противника. Спутники определённых иностранных государств летают и пытаются перехватывать наши сообщения, переданные по средствам связи. Поэтому работали в перерывы между пролётами. Такие вот боевые условия работы в мирное время.
_____________________
Комментарий: Вспомнилось по случаю. Знакомый служил в 2011 году в зенитном ракетном полку С-300 на Северном флоте. Уезжал в армию убеждённым «либералом» или во всяком случае, «западником» — пиво, русский рок, Макаревич и Б.Г. Но вернулся почти патриотом. А всё потому, что их дивизион стоял на боевом дежурстве и почти ежедневно подрывался по тревоге из-за пролётов вдоль границы НАТОвских самолётов-разведчиков. Самолёт супостатов появлялся и ночью, и во время приёма пищи — не давал расслабляться. Поэтому через ноги до моего очень упёртого знакомого дошло, что не все в НАТО желают нам только добра 🙂
_____________________
Ходил даже слух, что когда наш полк расформировывали, то в проверяющую комиссию входили представители иностранных государств. Сам я их не видел, потому что кто не на боевом дежурстве стоял в тот день, тот в лесу на тактике занимался. Но слух есть слух — присутствие чужаков для своих не сильно афишировалось.
Ракеты в учебных целях мы не запускали, но на позициях разворачивали — это целая церемония! С выдвижением техники на свои места и развертывание машин связи, командно-штабных машин, обеспечением периметра подразделениями охраны и сопровождением колонны.
2.2. Входила ли в регулярную подготовку отработка нормативов на скорость передачи информации у связистов вашего подразделения?
— Да, нормативы отрабатывали обязательно и регулярно, но это были чисто скоростные упражнения. Определённое количество групп в минуту на «отлично», чуть меньше на «хорошо». Хуже, чем «хорошо» считалось провалом, а за провал по скорости обработки отжимались всей дежурной сменой!
Комментарий: в 2014 году у нас в подразделении, в бригаде, нормативы по скорости работы не отрабатывались и не проверялись командиром подразделения и его замом. По факту, я уже из учебки приехал с умением довольно быстро работать, в пределах оценки «хорошо». Мои сослуживцы обучались на устаревших типа техники, которые на вооружении не стояли, и переучиваться на новые желанием не горели. Поэтому «дедушки» взяли меня в оборот, да я и не был против — сидишь в кабинете с кондиционером в период начинающейся жары.
Проверку выполнения нормативов от скуки устраивал мой «дед»-наставник, плюс, я сам не забывал тренироваться. Месяц после прибытия в часть ушёл на переподготовку на новый тип техники и освоение ведения документации, ещё месяц я каждый день ходил на дежурство, заменяя в работе трёх «дедов» по очереди.
В результате за весь период службы я не упустил ни одного сообщения без отработки, несколько раз работал в сложных условиях, в том числе по скорости. Например, как-то перед отбоем, не в своё дежурство, меня позвали в другое подразделение связи, у которого случился сбой в аппаратуре, из-за чего они не успевали отправить «срочняк». Я стал внеплановым резервным каналом связи и отработал вовремя, без затруднений. Особенное удовольствие до сих пор испытываю за то, что «разрулил ситуацию», будучи военнослужащим по призыву — помощь пришлось оказывать контрактнику. Впрочем, и нам тоже помогали, когда не было связи у нас, так что мы регулярно отдавали друг другу товарищеский долг.
Вообще, работа связиста весьма увлекательна именно необходимостью резервировать возможности для связи, искать альтернативные способы решения проблем. Воспитывает цепкость и деловую хватку.
— Не сказать, что огневая подготовка проводилась совсем часто у нашего подразделения, но более-менее регулярно. В итоге получилось, что освоил и автомат Калашникова, и пулемёт РПК, и пулемёт ПК, и АКСУ. Ведро патронов «сжёг», наверное, скорее в силу наглости и охоты до стрельбы, да и потому, что стал командиром отделения. Но у своих бойцов патроны не забирал.
Командирский ящик видел в сейфе оружейной, но мы с ним тренировок не проводили, что это такое — не знаю. На стрельбу выделялось от 30 до 60 патронов. При этом подразделения охраны, конечно, и на огневой подготовке стреляли чаще, и на занятиях по тактике.
— Во время учений разные курьёзы происходили, конечно.
Бегаешь в броне и каске 1,5 часа, ищешь те самые «глушилки», а тут выходит из строя копеечный аккумулятор — и провал, «противник» выполнил задачу, нам нагоняй.
Старшина очень любил двух морских свинок из «ленки» и заставлял им таскать морковь из столовой. Почётная обязанность дневального, нет морковки — есть в «душе» старшинские отголоски. Он у нас к статный мужчина был, плюс-минус 130 кг весом. Как по ЦП на жопе едут от его тычков наблюдал воочию.
Как-то копали пост РХБЗ под ливнем (капли в палец толщиной), в щебне и плитняке естественно, с кайлом и ломом. Сооружение затопило. Мы как волы упахались, но зато дружно. Не помню, чтобы во время этого мы хоть раз огрызнулись друг на друга, и это при отсутствии офицеров.
Один раз снесли часть ворот с петель при буксировке МТЛБ бронетранспортёром из бокса, и об этом никто не узнал, пока командир не сопоставил новые царапины на БТР и дверце ворот.
Спёрли спирт из сейфа зама по вооружению. Случаев много, интересно было, познавательно. В общем, я службу вспоминаю тепло. Хотя случаи разные были.
Как-то раз раздавил большой ящик на колесиках с инструментом, когда «Урал» в бокс задом загонял. Но это по собственной инициативе вляпался, крепко с мехводами тогда поругались.
1. Занимались ли вы спортом до армии? Имелись ли спортивные разряды? Готовились ли физически к срочной службе, как именно?
В армии уровень физической подготовки был неплохой. В учебке физуха гораздо интенсивнее, чем в войсках. В полку зарядка и та не слишком регулярная, спортуголок по желанию.
1.2. Что из себя представляло армейское троеборье и сам патриотический кружок?
— Бег 3 км с попутным выполнение промежуточных упражнений. После первого километра метание гранаты, после второго километра стрельба, третий считался финишным.
2. Каким образом проходили занятия по физподготовке? На какие нормативы вас готовили — подтягивания, бег 100 м, 1 км и так далее?
— По физподготовке могу сказать только, что какая бы она ни была, на задаче ты всё равно устанешь. Но лучше заниматься — средний уровень готовности выше, устаёшь на задачах меньше. И, что важно, выше шанс сохранить здоровье.
В учебке нормативами на «отлично» являлись: 15 подтягиваний, 12-13 сек во время спринта на 100 метров. Нормой был результат между тремя и четырьмя минутами на кроссе в 1 км, 12:30-14 минут на кроссе в 3 км.
В учебке нормативы сдавали каждый месяц, в войсках один раз. Реальная задача может потребовать более интенсивной подготовки, но для наших задач хватало и этого.
3. Как именно проходили спортивные праздники, если их устраивали — футбол, волейбол, борьба, «качалка»?
— Праздник спорта проходил под девизом «Отдых должен быть активным!».
По воскресеньям по-ротно участвовали. В основном бегали кроссы, преодолевали рукоходы, ходили гуськом, отжимались. Всё это чередовали в течении 1,5-2,5 часов, в зависимости от погоды, настроения проводившего и так далее. Потом умывание, обед, 3 часа личного времени на постирушки. Затем просмотр фильмов, по 25 рублей за сеанс. Это воскресный день в учебке, в целом.
В войсках гораздо проще: чем себя займешь после выполнения общественно полезных работ, тем и занимаешься, если не на БД.
— Полоса препятствий была обязательна, лично мне нравилось, я приблизительно помню норматив. Где-то в районе трёх минут туда-обратно.
Сильный — не всегда выносливый и наоборот. Через 3-4 месяца коллективного физического воспитания все более-менее в спортивной форме, доходяг и Гераклов не запомнилось.
5. Какие у вас результаты по выполнению нормативов? Приведите пример выполнения нормативов наиболее сильными сослуживцами?
— Во все выше перечисленные нормативы укладывался. Не блистал, но и в отстающих не числился. Иногда, когда дежурный офицер разрешал, брали боксёрские перчатки и оттягивались между собой, но это в учебке. За полгода я так снимал стресс, всего около 10-12 спаррингов. Кто-то больше, кто-то меньше участвовал в поединках, но особо не частили так как синяки и рассечения трудно объяснить комбату или замполиту.
Повседневная жизнь части
1. Как вы оцениваете приготовление пищи в вашей части? Хватало/не хватало? Требовалось ли бегать в «чипок» специально, чтобы добрать рацион?
— В учебке нас было порядка 1400 человек, готовили в том числе и срочники под руководством и при участии наёмного гражданского персонала. Еда была отстойного качества. Вдобавок, провожаемые любящим и горящим взором те самые наёмные гражданские работницы уныло брели до выхода из части, сгибаясь под тяжестью честно сэкономленных продуктов питания из нашего рациона. Иначе говоря, воровали у солдат.
Были ещё так называемые допики (дополнительно питающиеся по медицинским показаниям). У них меню было погуще, чем у нас, но не сильно.
В полках кормёжка была нормальная — на уровне средней заводской столовой, и порции неплохие. Тут как обычно: военнослужащий первого года службы терзаем голодом, «нехватом».
В «чипок» ходили регулярно — скинемся в отделении или взводом, и «золотые» пятки сверкают в направлении чайной. Стандартно брали пряники, газировку, леденцы. При этом я до армии к сладкому был равнодушен.
2. Как вы оцениваете выданную форму — ходили в «цифре» или во «флоре», как показала себя форма в погодных условиях вашего региона? Хватало ли подменной формы для работы в парке и на учениях? Как вы оцениваете выданную обувь, хватило ли одной пары на год или пришлось докупать за свои?
— В военкоматах выдавали тогда «флору».
В учебке, из-за текучести состава, подменкой служила и советская ПШ летняя (полушерстяная летняя, песочного цвета), и старая истертая, вся перештопанная «флора», и даже галифе образца 1942 года (!) и ватники тех же годов. Надевали подменку раз в 9 дней при наступлении роты в большой наряд по части, остальное время служили в полученной в военкомате.
Ощущения? Летом жарко, зимой холодно — как всегда. Как я выше писал, до армии с обычным снаряжением срочника сталкивался и ничего сверхъестественного не ждал.
Обувь же очень интересная вещь. У нас были сапоги, обычные «бегемоты». Если просто ходить или бегать, то пойдёт, но требуют постоянного внимания — чистки и сушки, а это время. Как мне кажется, в сапогах проще служить, хотя зависит от того, подходят ли они по размеру и как ты умеешь мотать портянки.
За свою службу ни разу не покупал ничего. Сапоги и форму, при необходимости, можно было раздобыть разными способами, то есть «намутить».
— В учебке ходили в наряд ротой в 100-115 человек сразу же. Ходили редко — раз в 9 дней вся рота ходила в наряд по части — там от КПП до хозяйственного двора.
В полку на передвижной и стационарный командный пункты должны были заступать, но из-за катастрофического некомплекта личного состава мы ходили только на БД. Очень редко вместо сна нас отправляли на работы. По роте не ходили вообще. После расформирования нашего полка я был переведен в другой полк за штат и там ходил дежурным по роте раз в 5-6 дней.
4. Как обстояло дело со звонками родным по мобильным телефонам и написанием писем? Сколько в среднем шли ваши письма до дома?
— Мобилы мы сдали по прибытии в учебку. Связь сотования более-менее приемлемая, звонили раза 2-3 в неделю домой, по тарифу 50-100 рублей за звонок. Да, были времена.
Письма раз в месяц писать обязывали, шли они 10-14 дней, ну и ответы также.
В полку официально телефоны были запрещены. Но наказывают не за проступок, а за то, что о нём стало известно. Сотовая связь из-за запрета имелась не у всех, да и сеть была отвратная. Иголкой на окнах заботливые предшественники нацарапали контуры телефона в местах, где ловилась вышка. Пара «официальных» мест, где могли засечь и спалить разговор. Но были и секретные места, где можно было поговорить, но они не афишировалось широкому кругу.
Найденный телефон разбивался на центральном проходе казармы.
5. В период двухгодичной службы солдатам-срочникам полагался отпуск. Когда по мере прохождения двух лет службы можно было получить его, сколько суток давали? Была ли возможность получить дополнительные сутки в качестве поощрения?
— Да, после года службы можно было писать рапорт, но старались не брать, чтобы пораньше уйти в отпуск с последующим увольнением в запас. У рядового отпуск составлял 25 суток, у командира отделения к тому добавлялось +10 дней. Плюс, учитывалась дорога. Дополнить можно было, но в качестве поощрения командования. При мне таких поощрений не было.
6. Проводились ли с вами занятия по информированию, они же политические занятия, в какой форме? Какие исторические темы поднимались, проводились ли занятия в связи с актуальными событиями в жизни страны?
— Политзанятия проводились редко и в основном по дням воинской славы. Это в учебке.
В полку не помню, чтобы устраивали информирование, может, пропускал в связи с заступлением в БД.
Новости смотрели регулярно, про ту же войну с Грузией 2008-го мы узнали из телека и потому, что немедленно объявили очередную ВСБГ. Вот и всё информирование.
6. Как организовывался досуг военнослужащих срочной службы? Экскурсии в ближайший город, в музей части? Организовывался ли просмотр фильмов и телепередач?
— Досуг обычный — телевизор на ЦП в казарме. Подшиваешься, пишешь письма или в «ленке» в шахматы и нарды играешь. Библиотека в полку так себе была.
В учебке ходили в кино по субботам, после ПХД. Экскурсий не проводилось. Музей части, наверное, интересное заведение, но я там не был никогда.
7. Оказывал ли климат вашего региона какое-то влияние на повседневную жизнь в части? Например, в Карелии влажный, болотистый климат, что не способствует быстрому заживанию царапин, порезов, ушибов и повышает требования к гигиене.
— В учебке, в Переяславле, после родных Оренбургских южных степей, показалось очень влажно, но так как у нас резко-континентальный климат, мне было сносно. К тому же, я знаю, что гигиена в общественных местах необходима. Лучше прижечь царапину и не ковырять!
В полку были схожие проблемы, но зелёнка есть везде, а она, как известно, помимо дезинфекции ещё и сушит.
Неформальные взаимоотношения между военнослужащими
1. Расскажите, что из себя представляли неформальные взаимоотношения между солдатами срочной службы? Была ли неуставщина между старшим и младшим призывом, между выпускниками учебок и солдатами из части? Что представляли из себя межнациональные отношения, которые года до 2014-го составляли немалую проблему в армии?
— Неформальные взаимоотношения, конечно, присутствовали.
В учебке их практически не было. Так как мы курсанты одного призыва, а сержанты в основном действовали по уставу, то произошло всего лишь несколько бытовых конфликтов между собой. Например, конфета из тумбочки пропала — такого уровня. Коллективное воспитание проводилось, но к тяжёлым последствиям не привело. К тому же, брались перчатки, мы шли в спортуголок, и можно было решить вопросы там. Отказываться от вызова считалось позорным даже сержанту.
В войсках призывы разные, поэтому дедовщина имелась. У нас в дивизионе были как бы главные «деды» из каждого подразделения, которые «рулили» и пользовались благами так сказать, а были второстепенные — их никто не трогал, они ни во что не вмешивались, просто служили, ходили в наряды и на боевое дежурство.
Мне повезло: у меня земляк был «рулём» в дивизионе, и первые 3 месяца адаптации для меня прошли практически без каких-либо потрясений. За это время смог зарекомендовать себя, как человек, старающийся не допускать косяки, а также пару раз махнулся с призывом на полгода старше. Рэмбо из себя не строил, но и всякую херь в свой адрес не допускал. Поскольку общество у нас являлось более-менее адекватным, то прижился.
Когда «деды» ушли и «старые» стали «дедами», стало немного по-другому, но не сильно жёстче, да и мы уже пообтёрлись, прижились. Моё мнение: если ты не откровенный косячник и адекватно можешь донести до оппонента свою позицию, то всё будет хорошо.
В наших подразделениях не было большого количества кавказцев. Служил один азербайджанец и 3 тувинца. А вот у соседей из эксплуатационной ремонтной группы (ЭРГ) и РМО (рота материального обеспечения) баланс был другой. Там «дружелюбных» служило больше, порядка 30-40%, и все прелести такого дисбаланса некоторые парни познали на себе — и в наряды за них ходили, и самую чёрную работу выполняли. Но это опять же из-за командиров — есть те, кому не наплевать на управление подразделением, а есть те, кому наоборот всё равно. Поэтому существуют «шакалы» и нормальные офицеры.
Тут ещё вопрос, как к этому относится конкретный человек — принимает унижения или нет.
2. Какие складывались отношения с контрактниками?
— Контрактники служили в моём отделении связи — это были женщины-радистки и коммутаторщицы. Они приезжали только для наступления на боевое дежурство раз в 3 дня и уезжали. Мы их видели только на командном пункте. Так что взаимоотношений с ними никаких не было. Иногда просили их привезти продуктов и бытовых товаров, которых не было в «чипке», но ничего неуставного.
3. Как относились к офицерам? Примеры хороших офицеров и плохих?
— Офицеры разные служили. В том числе, и хорошие в деловом смысле. Я в это вкладывают не то, что солдата надо жалеть или идти у него на поводу, а то, что командиру подразделения не лень напомнить старшине о материально-вещевом довольствии своего бойца, например. Или, отправляя на работы, позаботиться о питьевой воде, например, или средствах для выполнения распоряжения.
Офицер — это ведь руководитель на своём уровне, а выполнение задачи требует организации. Были откровенные ушлёпки непонятно как попавшие на эти должности или пользовавшиеся бесплатным солдатским трудом в своих меркантильных целях. Такие люди есть везде, но я считаю, что в армии им не место.
Были и такие, которые просто механически выполняли свою работу и больше ни во что не вникали.
4. Отправляли ли на вашей памяти кого-то в дисциплинарный батальон или в тюрьму за неуставняк?
— Да, были случаи. В караульном помещении старослужащий порезал молодого — пара колотых и одна резанная рана кухонным ножом. Пытались скрыть, но так как такие ранения требуют хирургического вмешательства, и все процессы, происходящие без антибиотиков, от хирурга не скрыть, то эпизод этот всплыл. В итоге вместо дембеля «старшак» получил 2 года «дизеля» + оставшийся до дембеля срок службы.
Был один, можно сказать, несчастный случай, когда два одногодка просто баловались, а в итоге один другому селезёнку порвал. Уехал в дисбат на год.
Вообще, нам про «дизель» кино раз в квартал крутили постоянно в профилактических целях. Но действует оно на умных.
5. Приведите, если возможно, 1-2 забавных случая со службы. Может, особые традиции посвящения в «старослужащие»?
— Ну, когда из молодых переводили, 12 раз бляхой по заднице получал, да. Кафель на стене задом потом грёл. В дедов переводили 24 ударами ниткой через матрас, но если в первом случае реагировать нельзя никак, то во втором нужно орать, как будто тебе действительно больно!
На сигаретах писали дни до дембеля, но не все. «Дембельский поезд» с фонариками и ветками, как в фильме «ДМБ», делали. И особым бонусом нам передавали нычки для телефонов, про которые совершенно точно не знали офицеры.
6. Ваше мнение, что дала армия лично вам, что вас разочаровало, а что обрадовало (если такое бывало)?
— Армия — это своего рода котёл, в котором все варятся самостоятельно. Некая среда, которая может тебе дать навыки поведения в определённых местах, с несколько иным укладом жизни. Помогает подмечать некоторые вещи, о которых бы на гражданке и не задумывался, ведь чтобы что-то начать ценить в большинстве случаев этого нужно лишиться на какое-то время. Можно писать на эту тему много и пространно, но основное — понимание устройства общества, у которого есть особые условия существования.
Исходя из этого, учишься строить свою модель поведения, улавливаешь некоторые коллективные нормы. Например, не лезь к столу, если не пригласили, или ничего к нему не положил, не пользуйся чужим гостеприимством (не ходи с пустыми руками в гости). Тебе никто ничего не должен. Хочешь уважения — уважай окружающих. В чужой монастырь со своим талмудом не лезь, с руководством в открытую и при их подчиненных никогда не ругайся. Лучше выбрать время и предметно, без эмоций, обсудить. Имеет действие — не со всеми, конечно. С полковником так не пройдёт, но с сержантом, «дедом» или офицером до капитана включительно вполне себе действенный метод.
7. Как вас встретили после демобилизации родня, друзья и знакомые?
— Встретили меня хорошо и семья, и друзья. Погуляли отлично. Некоторое время вёл себя чуть более агрессивно, чем того требовала гражданская жизнь, но это быстро прошло. За 2-3 месяца примерно.
В данный момент у меня 5 черновиков в обработке + с несколькими людьми мы находимся на разных стадиях взаимодействия — от договорённости об интервью с отсрочкой, до постепенного сбора материала.
В ближайшую неделю я постараюсь сгруппировать новые публикации хронологически: 2006-2008, 2008, 2009-2010 и далее по времени службы.