дети райка что это значит
Театр любовных действий: «Дети райка»
Этот фильм называют французским ответом «Унесённым ветром». ЮНЕСКО включила его в список нематериального культурного наследия. Режиссёры Новой волны пересматривали эту картину по несколько раз и никогда не включали в категорию «папочкиного кино». Этот фильм был создан гениальными людьми в тяжелейших экономических, политических и социальных условиях. И когда незадолго до окончания Второй Мировой войны он наконец вышел на экраны, то доказал, что кино Франции не пострадало от немецкой цензуры и по-прежнему остаётся одним из самых сильных в Европе. Речь идёт о фильме Марселя Карне «Дети райка».
Б езусловно, о «Детях райка» можно говорить и в отрыве от исторического контекста. Борьба с системой, ухищрения и уловки, на которые шли режиссёры и продюсеры – всё это можно оставить за скобками и просто наслаждаться художественной составляющей картины. Однако производство «Детей райка» – это тоже целая история, рассказывающая о самоотверженности, патриотизме и желании идти до конца.
Режиссёр картины Марсель Карне – видный представитель поэтического реализма, популярного во Франции в 1930-1940-х годах направления. Его основа – это не прошедшее чувство утраты чего-то важного после Первой Мировой войны и смутные предчувствия новой беды. Типичные герои фильмов поэтического реализма – изгои, которые не могут найти своё место в современном обществе. И само общество – по большей части – тоже держит путь в никуда. Фатализм и безысходность – вот основные настроения, пронизывающие картины режиссеров этого направления.
Наиболее известная работа Марселя Карне как режиссёра поэтического реализма – «Набережная туманов» (1938). Герои картины гуляют по порту Гавра, окружённые туманом – неким «природным» воплощением тоски и безысходности. Кстати, специально для этой картины был сконструирован уникальный генератор тумана. Вместе с Марселем Карне над фильмом работал сценарист Жак Превер. Карне отвечал за «поэтическую» составляющую изображения, а Превер «поэтизировал» сюжет фильма и диалоги героев, добавляя им изящества и тонкого лоска настоящей литературы.
Но началась Вторая Мировая война – и Франция попала под оккупацию фашистской Германии. Естественно, кинематограф утратил свойственную ему ранее свободу – строгий контроль и немецкая цензура держали национальное кино в «ежовых рукавицах». Реализм в кино – в любом его виде – был запрещён. И тогда Жак Превер придумал необычный выход из ситуации: обратиться к прошлому. Это давало бы кинематографистам большую свободу перед немецкой цензурой. В качестве «пробы пера» была выбрана эпоха Средневековья.
В 1942 году на экраны вышел фильм «Ночные посетители» – камерная история о том, как в образе двух странников в один из замков проникают посланники дьявола, чтобы сеять распри между людьми. Фильм имел колоссальный успех, и продюсер Андре Полве предложил Карне и Преверу продолжать разрабатывать тему прошлого. Они занялись поисками сюжета: им хотелось сделать новый фильм более эпическим.
Карне и Преверу эта история показалась очень перспективной. Во-первых, Бульвар дю Темпль был своеобразным «индикатором» той эпохи. Карне буквально загорелся идеей воссоздать его на экране. Во-вторых, главный герой – мим, принадлежащий миру искусства – сам по себе был интересной фигурой.
Карне отправился в Париж, в музей «Карнавале», где планировал найти информацию о Бульваре дю Темпль. Находок было больше чем достаточно: документы, рисунки, книги о театре. Именно там Карне узнал о театре «Фюнамбуль», знаменитом своими акробатами, канатоходцами и мимами. Тогда же Карне выяснил, что «райком» в театрах того времени назывались дешёвые места на галерке, которые занимала публика простая и в искусстве неискушённая.
Материала оказалось так много, что Карне и Превер поняли: вряд ли удастся уместить это в один фильм. Дело в том, что немецкое правительство во время войны не допускало на экран картины длиннее 90 минут. Но выход был найден: продюсер Андре Полве предложил сделать две части, которые демонстрировались бы друг за другом, в тот же день. Карне и Превер идею одобрили, и фильм под рабочим названием «Канатоходцы» был запущен в производство.
Поначалу всё шло хорошо. Были созданы декорации Бульвара дю Темпль (в фильме он фигурирует под «народным» названием Бульвар Преступлений), начались работы по созданию костюмов, к которым Карне относился очень трепетно. Стали известны имена актёров: упомянутый ранее Жан-Луи Барро был назначен на роль мима Батиса Дебюро, а французская актриса Арлетти – его возлюбленной Гаранс. Художником декораций стал уже работавший с Карне Александр Траунер, а композитором – Джозеф Косма. Из-за своего «неугодного немцам» происхождения они были вынуждены работать под другими именами.
Помощь пришла внезапно: представитель киностудии «Патэ» связался с Марселем Карне и предложил ему закончить работу над картиной. И всё закружилось снова: были заново возведены декорации, актёры стали возвращаться назад. Шёл 1944 год – в воздухе уже витало ощущение перемен, на этот раз благоприятных.
В своей книге «Жажда жизни» Марсель Карне вспоминает, как проходили съёмки финального эпизода – одной из самых ярких сцен картины: «…для финала мне нужна была двухтысячная массовка. Я обещал продюсерам снять её за одну смену – на количестве участников я не хотел экономить. Студия уступила с трудом. День съёмки. Всё как будто в порядке… Начинаем первую репетицию. Но массовка вязнет где-то в глубине, оставляя совершенно пустынным пространство перед камерой. Вношу поправки. Репетируем снова – результат тот же. Третья репетиция снова ничего не меняет. Становится очевидным, что участников массовки требуется больше. Меня охватывает паника. Что делать? И тут в голову приходит спасительная идея. Я отдаю распоряжение принести корзины, в которых были доставлены костюмы. Эти большие плетёные корзины я прошу разбросать по декорации – они должны заставить участников массовки не сбиваться в кучки, держать нужное расстояние друг от друга, не покидать первый план, создавать иллюзию заполненности всего огромного предкамерного пространства. Невидимые на экране корзины заменили статистов, которые нам были не по карману. Я очень гордился своей находкой!»
С самого начала съёмок у Марселя Карне был план: сделать «Детей райка» первым фильмом, премьера которого прошла бы в уже свободной Франции. И он под любыми предлогами затягивал последние этапы его производства. Картина вышла в прокат в марте 1945 года – война ещё не кончилась, но Париж уже дышал воздухом свободы…
Пожалуй, «Дети райка» – это тот фильм, содержание которого невозможно описать в двух словах. В его основе – любовная история (по количеству участников её смело можно назвать «любовным пентагоном»), разворачивающаяся на фоне театрального мира и атмосферы Бульвара преступлений в Париже 1830-1840-х годов.
В центре истории – героиня по имени Гаранс, которая становится объектом любви четырёх разных людей. Первый из них – мим Батист Дебюро – влюблён в неё возвышенной и чистой любовью. Он тонет в её глазах, ставит для неё спектакли в своем театре «Фюнамбюль». Она – его муза и вдохновение. Второй претендент на сердце Гаранс – местный криминальный авторитет Пьер-Франсуа Ласенер. Его образ – смесь денди и преступника. Он совершает мелкие и крупные преступления, рассуждая о том, как наскучил ему мир. Гаранс для него – что-то вроде верного слушателя, который понимает и принимает его. Третий – актёр Фредерик Леметр, влюблённый в Гаранс ровно настолько, насколько влюблён и во всех остальных французских красавиц. И, наконец, четвёртый кандидат – граф Эдуард де Монтрей. Он покровитель, который не требует от Гаранс чувств и любви, а просто хочет, чтобы она была рядом и сопровождала его выходы в свет. Таким образом, у каждого из мужчин свои чувства и своя роль.
Стоит отдельно отметить, что многие персонажи «Детей райка» были реальными личностями. Мим Дебюро и актёр Леметр – известные фигуры Бульвара Преступлений – стали «любимчиками» Марселя Карне. Сценарист Жак Превер, наоборот, очень симпатизировал Ласенеру и его амплуа «темной интеллектуальной лошадки».
Казалось бы, эта любовная история – даже несмотря на количество участников – должна получиться весьма тривиальной. Но на экране всё оказалось намного неожиданнее и мудрее.
Если от декораций и общей атмосферы фильма слегка веет условностью и театрализацией, то сами отношения героев поражают искренностью и правдивостью. Зритель по очереди становится каждым из мужчин, которые хотят добиться Гаранс: его сжигает изнутри любовь и ревность Батиста; пугает отчуждение и недобрый блеск в глазах Ласенера; веселит лёгкость и юмор Леметра, а участь графа де Монтрея вызывает сочувствие.
И главная героиня – Гаранс. Она далека от идеалов красоты, но наделена необычайной природной силой и независимостью. Некоторые исследователи кино утверждают, что образ Гаранс – это некая аллегория на Францию, которая всё равно останется свободной и не достанется никому. Безусловно, подобная интерпретация имеет место быть: особенно принимая во внимание политическую обстановку, в которой создавался фильм.
Но даже если «Дети райка» – это просто история отношений мужчин(ы) и женщины, то Марсель Карне преподносит её в столь необычной упаковке, что это не может не восхищать. Весь фильм – это эстетический подвиг, это творческое лавирование между реальностью и театром, между театром и кино, между искусством и его восприятием аудиторией.
Но всё же самые важные персонажи фильма – это те самые дети райка, оккупировавшие галёрку и выкрикивающие что-то актёрам. Если бы у картины был слоган, то им стало бы знаменитое высказывание Уильяма Шекспира: «Весь мир – театр, а люди в нём – актёры».
Дети райка – это та публика, на глазах которой разворачиваются все перипетии фильма. Если брать шире, то это та невидимая публика, на глазах у которой изо дня в день разворачивается человеческая жизнь. Недаром первые кадры «Детей райка» – это зал театра, в котором перед зрителем поднимается занавес, как бы приглашая его окунуться в чужую жизнь…
Дети райка что это значит
Премьера фильма «Дети райка» состоялась ровно 70 лет назад, в марте 1945 года, в только что освобожденном от нацистов Париже. Восторгу публики не было предела — в трогательной истории любви, где торжествуют светлые чувства, зрители увидели метафору вселенской победы добра над злом, свершавшейся в те дни на их глазах. В 1945 году фильм стал лидером проката во Франции, в 1946-м завоевал главный приз Венецианского фестиваля, триумфально обошел экраны всего мира и, видимо, навсегда вошел в список шедевров мирового кинематографа. «Дети райка» — это классика, это легенда.
— Легенда — разумеется, — соглашается профессор Йегуда Морали, чья книга о «Детях райка» недавно увидела свет в Израиле. — Но будьте осторожны, легенда, как правило, имеет мало общего с действительностью.
Борис Ентин: Ваша книга, «Революция в райке», написана по-французски, но найти издателя во Франции вам не удалось. Почему? И вообще, зачем вам понадобилось совершать революцию в столь милом месте, как театральный раек, ставший благодаря фильму символом простоты, искренности и добра?
Йегуда Морали: «Дети райка» стали первым фильмом, вышедшим на экраны освобожденной от нацистов Франции. Его премьера символизировала победу сил сопротивления над оккупантами. Тем более что в списке создателей фильма числились два еврея — композитор Жозеф Косма и художник Александр Траунер. То, что они приняли участие в работе съемочной группы вопреки оккупационному режиму, должно было свидетельствовать о нонконформизме режиссера Марселя Карне и его симпатиях Движению сопротивления. Ведь, привлекая к сотрудничеству евреев, он рисковал и собственной жизнью. Но этот однозначный, казалось бы, факт на самом деле имеет двойное дно, обнаружив которое, мы видим совсем иную картину. Так и происходит революция в райке.
Б.Е.: Что вы подразумеваете под двойным дном? Ведь Косма написал музыку для фильма, а Траунер создал декорации…
Й.М.: На самом деле их участие в работе над «Детьми райка» было совершенно незначительным. Ив Барсак, сын художника фильма Леона Барсака, сумел доказать в суде, что все декорации были построены по эскизам его отца. Траунер, возможно, сделал несколько рисунков, носивших вспомогательный характер, не более того. Поэтому он и не получил ни копейки за свою работу. А Жозеф Косма написал для фильма буквально несколько музыкальных фраз. Это аккомпанемент для пантомимы Батиста, который звучит в течение двух-трех минут. Потомки композитора Мориса Терье, написавшего практически всю музыку для фильма, до сих пор ведут судебную тяжбу за пропорциональное перераспределение гонораров.
Для того чтобы понять, что произошло, нужно проследить за историей создания «Детей райка». Мне удалось найти и прочитать оригинальный сценарий фильма, написанный Жаком Превером в 1942 году. Выясняется, что по ходу работы из него были вычеркнуты целых 12 сцен! И это совершенно иная история, нежели та, что вышла на экраны. Второстепенный персонаж фильма — старьевщик Жерико в первоначальной версии сценария является одним из главных его героев, вернее, главным его антигероем.
Б.Е.: Каким образом это меняет историю?
Й.М.: Старьевщик Жерико — безусловно, еврей. Во-первых, его имя, Жерико (Иерихон), отсылает в Палестину, к Земле Израиля. Во вторых, его профессия — старьевщик — ассоциируется с образом еврея, роющегося в тряпье. Это зловещий бородатый старик, хитрый и похотливый, он проникает повсюду, подсматривает и подслушивает, разрушает идеальный мир, который пытаются создать положительные герои. По сценарию, в финале Батист вместе со своей возлюбленной Гаранс, олицетворявший Францию, убивал Жерико — это должно было восприниматься зрителем как торжество справедливости и избавление прекрасного мира от уродливого и чужеродного элемента. То есть, конечно же, от евреев. Но ход событий вынудил Карне расставить акценты по-иному. В 1942 году, когда начиналась работа над «Детьми райка», Германия казалась безоговорочным победителем, но уже в 1943 это было не так однозначно. А в 1944-м, в канун высадки союзников в Нормандии, очень многие французы, ранее охотно сотрудничавшие с немцами, стали искать себе алиби и пытаться помочь каким-то своим знакомым евреям. Так и Карне привлек к работе над фильмом Косма и Траунера, переделал сценарий и смонтировал уже снятые сцены таким образом, что силы зла ассоциировались не с евреями, а с немецкими оккупантами. Но полностью замести следы ему не удалось.
Б.Е.: В фильме действительно можно что-то разглядеть?
Й.М.: Именно — разглядеть! Если остановить ленту на сцене убийства аристократа Эдуарда де Монтрера, который, как вы помните, является крайне отталкивающим персонажем (предателем, сластолюбцем и так далее), на заднем плане, за спиной де Монтрера, будет видна шестиконечная звезда, на которую направлен луч света. Значит, когда Карне снимал эту сцену — в 1943 году, — ему важно было подчеркнуть связь персонажа с этим еврейским символом. Наверняка он планировал включить в фильм отдельный кадр со звездой Давида, но в итоге ему пришлось все менять. Однако возможности переснять сцену убийства у режиссера уже не было, поэтому шестиконечная звезда за спиной де Монтрера осталась, хотя и разглядеть ее можно только на стоп-кадре.
Тема еврейской аристократии для Франции вообще крайне болезненна; репутация людей, получавших дворянские титулы за деньги, всегда была неважной. А во время нацистской оккупации эта тема вообще не сходила со страниц ультраправых и профашистских газет. В общем, по замыслу Карне, фильм должен был заканчиваться убийством двух евреев: одного — просто грязного и противного, другого — лощеного, бездушного, покупающего Францию за деньги. Это полностью соответствует канонам нацистской пропаганды и напоминает печально знаменитый фильм «Еврей Зюсс», снятый в Германии в 1940 году под непосредственным контролем Геббельса.
Б.Е.: Почему же подлинная история «Детей райка» не вызывает сегодня интереса во Франции?
Й. М.: Франция не хочет расставаться с красивой легендой о фильме и не хочет вспоминать период немецкой оккупации. В те годы культура Франции пережила настоящий расцвет — и кино, и театр, и литература. Немцы активно этому способствовали. Это безумный парадокс! Но таким образом немцы хотели отвлечь французов от самой идеи сопротивления. И, более того, надеялись на то, что Франция станет союзницей Германии в войне с англичанами на западе и большевиками на востоке.
Б.Е.: Но вы не опасаетесь, что вам скажут: выходит, от немецкой оккупации во Франции пострадали только евреи, а большинство французов, наоборот, зажило лучше?
Й.М.: Конечно, мне могут так сказать. Но такова истинная история создания фильма. Факты есть факты: огромное количество французов сотрудничало с немцами — кто-то по нужде, ведь нужно же зарабатывать деньги, но многие — по убеждению. На меня произвели шокирующее впечатление дневники Жана Кокто. Это не приспособленец, это подлинный честный художник. Так вот, в его дневниках есть стихи, полные обожанием Гитлера! Кокто был другом Арно Брекера, любимого скульптора и приближенного Гитлера. Французские ультраправые газеты насмехались над Кокто, обвиняли его в гомосексуализме, и он парадоксальным образом находил поддержку именно в Германии. Кокто считал Гитлера великим человеком и великим художником. И он был совсем не одинок. Одиозный писатель Луи-Фердинанд Селин вообще призывал Гитлера не либеральничать с евреями и куда-то их депортировать, а просто убивать на месте.
Возвращаясь к «Детям райка», напомню, что Карне, в конце концов, предстал перед судом за коллаборационизм, правда, он был оправдан по большинству пунктов обвинения и отделался незначительным наказанием. А звезда фильма, Арлетти, сыгравшая роль Гаранс, за свои связи с немцами провела за решеткой несколько месяцев. Кроме того, ей было запрещено работать в кино на протяжении трех лет.
Б.Е.: И это до сих пор является во Франции своего рода запретной темой?
Й.М.: Своей книгой я как будто наступил французам на больную мозоль. Один мой старинный приятель, актер La Comédie-Française, сказал, что я оскорбил его как француза и как художника. И многие другие высказались в том же духе или просто проигнорировали книгу. В еврейских же кругах книга вызвала положительный резонанс. Так или иначе, история продолжается, сейчас в ней нельзя поставить точку — и вряд ли ее вообще можно будет когда-то поставить.
Дети Райка
Поэт и публицист Амирам Григоров — о том, что из-за действий, которые позволяет себе Константин Райкин, народ не верит интеллигенции.
Фото: © РИА Новости/ Виталий Белоусов
Опять гремит по всей огромной стране имя Райкина. Того, что Константин. И речь снова не о театральных постановках, а сам театр если и упоминается, то вскользь.
Бурлит блогосфера, кто-то злится, кто-то возмущается, кто-то хохочет. Райкин назвал Россию страной некрофилов — разнеслось по городам и весям. Поэтому, мол, в России модно называть улицы именами умерших. И что в России убивают поэтов во цвете лет.
Припомнили всё: и то, что театр Райкина «Сатирикон» носит имя Аркадия Исааковича Райкина, которого, к сожалению, к сонму ныне живущих отнести невозможно, и что в Париже, если приглядеться, добрая половина улиц названа в честь когда-то живших людей — от улицы Адмирала Колиньи, знаменитого вождя протестантов, убитого когда-то в Варфоломеевскую ночь, до набережной Франсуа Миттерана, президента Франции в эпоху распада СССР. И это вдобавок не какая-то особая особенная черта Парижа, а свойство всех европейских городов. Ну и, конечно, по поводу ранней поэтической смертности привет Райкину от Баржо, Вийона, Верлена, Аполлинера и Федерико Гарсиа Лорки.
Разозлило и то, что обвинения в некрофилии — тупейший, кондовейший и довольно-таки надоевший ярлык из замызганной колоды, всякий раз и по любому поводу вытаскиваемой творческой интеллигенцией. Мы со времён перестройки успели вызубрить это наизусть, и, кажется, этот набор пошлых штампов должен надоесть даже тем, кто его постоянно озвучивает.
Пример такого ярлыка, бесконечно тиражируемого: мы генетически ущербны, потому что всех лучших выкосили сталинские репрессии (варианты — Гражданская война, Великая Отечественная война), или же — все лучшие уплыли на философском пароходе, выехали после 1991 года в США и Канаду и репатриировались в Израиль. Оставшимся геннонеполноценным, как ни объясняй, не внушить, что «Пусси райот» — великая музыкальная группа, а Павленский — великий, например, художник.
Или про генетический страх, (варианты — генетическое рабство), который въелся якобы с 1937 года в те же самые многострадальные гены. О, бедный Мендель, знал бы он, как будут вольно поступать с его наукой. Ну, в общем, вы поняли.
Разъяснения, которые последовали с самого верха, прямо-таки выражаясь театральным языком, от «бога из машины», должны были напряжённость снять. В общем, эти слова Райкина оказались «вырваны из контекста», а значит не имеют силы, — всё это пустое, необидное и можно забыть, плюнуть и растереть.
Но не успокаивается блогосфера, продолжает бить гейзером. Уж больно типичен этот случай, когда богатый, упитанный, буквально трескающийся от довольства по швам «большой художник» советского разлива, сидя у власти за пазухой и присосавшись намертво, как пиявка, к источнику благ, куражится при этом и хамит.
Не верит народ наш интеллигенции и не уважает так, как это было прежде. Научен ибо жизнью самой.
«ДЕТИ РАЙКА» (Les Enfants du paradis)
(Les Enfants du paradis)
Производство: Франция, 1945 г. Автор сценария Ж. Превер при участии М. Карне. Режиссёр М. Карне. Оператор Р. Юбер. Художники Л. Барсак, Р. Габети. Композитор М. Тирье. В ролях: Арлетти, Ж.-Л. Барро, М. Казарес, П. Брассёр, М. Эрран, П. Ренуар, Л. Салу и др.
«Дети райка» Марселя Карне и Жака Превера — одно из самых вдохновенных и поэтических произведений французского киноискусства, созданного в очень непростое для Франции время.
Летом 1942 года Карне колебался в выборе между экранизацией сказки Андерсена «Тень» и оригинальным сценарием, действие которого должно было происходить в одном из пустынных районов Алжира. Придумать сюжет предстояло, естественно, его другу сценаристу Жаку Преверу.
Через некоторое время в Ницце, где на студии «Викторин» приютилось всё французское кино, театральный актёр Жан-Луи Барро повстречал Превера и Карне. Они были в бешенстве: продюсер отверг их сценарий. Втроём пошли в кафе на Английском бульваре. Превер поинтересовался у Барро:
— Нет ли у тебя на примете какого-нибудь сюжета?
— Есть. Было бы интересно снять в звуковом фильме историю мима, противопоставив ему говорящего актёра, например, Дебюро — Фредерик-Леметр.
Мим, любимец простонародной публики Дебюро, и прославленный драматический актёр Фредерик-Леметр — исторические персонажи.
Антуан Луи Проспер Фредерик-Леметр, великий романтический актёр, «Тальма бульваров», разрушитель классицистского канона, — одна из колоритнейших фигур французского театра XIX века. О его жизни парижане складывали легенды. Творчество Леметра поражало многогранностью. «Он обладал всеми возможностями, всей силой, всей привлекательностью народа, — говорил Виктор Гюго. — Он был неукротимым, могучим, трогательным, бурным, очаровательным, подобно народу, он совмещал трагедию и комедию».
Мим в звуковом кино? Бульвар Преступлений? Всё это понравилось Преверу, и он написал сценарий «Дети райка» (само название означает шумную толпу зрителей «галёрки»)
«Дети райка» переносят зрителя в обстановку Парижа 1840 года. Марсель Карне воссоздал на экране увлекательный и таинственный мир — романтическую атмосферу, которой окутаны в фильме персонажи и события. Бульвар Преступлений — место действия фильма — прекрасен в своей откровенной и преступной весёлости, неподдельными кажутся интерьеры, тесно связанные с натурой и в точности соответствующие ей.
Помимо Бульвара Преступлений, в «Детях райка» выведен театр «Фюнамбюль» — славная эпоха, не забытая Парижем. Все события разворачиваются вокруг театрика «Фюнамбюль», который каждый вечер посещают «дети райка» — зрители с галёрки, обрушивающие гром аплодисментов или проклятий на головы актёров. Иногда действие переносится в загадочный мир апашей и миллионеров, но всякий раз возвращается в театр.
«Дети райка» вызывают чувства любви, тревога, печали. История сливается с легендой и фантазией; рядом с героями, действительно существовавшими, живут, влюбляются, страдают вымышленные персонажи: ослепительная красавица Гаранс, её сиятельный любовник граф де Монтрё, маленькая артистка пантомимы Натали.
Обворожительной Гаранс увлечены неудачливые писаки, воры, крупные чиновники, аристократы. Но она предпочитает им наивного и пылкого мима. Банальное недоразумение мешает их любви. Гаранс убегает, и Дебюро в отчаянии преследует её по парижским улицам, внося безумие в карнавальную процессию. И этот отчаянно-тревожный пробег — один из самых удивительных эпизодов в истории кино.
Во второй серии Дебюро женится на артистке пантомимы Натали, но по-прежнему любит Гаранс. Фредерик-Леметр возносится на вершину успеха после спектакля «Гостиница Адре». Анархист Ласнер затевает новый заговор. А на Бульваре Преступлений искрится весельем карнавал…
Перед съёмками «Детей райка» Марсель Карне проделал большую подготовительную работу. Он рылся в библиотеках, посещал букинистические магазины. Превер набрасывал сцены. Александр Траунер компоновал декорации. Жозеф Косма подбирал музыку, в то время как приглашённый позднее Майо рисовал костюмы. Что касается Карне, то он предлагал или отвергал, соглашался или отказывался, внушал или запрещал — одним словом, он способствовал рождению этого огромного фильма, который вначале назывался «Театр Фюнамбюль».
Карне удалось собрать прекрасный актёрский ансамбль. На роли Дебюро и Леметра были приглашены Жан-Луи Барро, снявшийся в двух фильмах Карне — «Женни» и «Забавная драма», и Пьер Брассёр.
Брассёр сыграл в театре многие из ролей Фредерик-Леметра. В «Детях райка» он блистательно разыграл драку великого артиста с кредиторами и его остроумные импровизации в «Гостинице Адре» — мелодраме, которую персонаж Фредерик-Леметра — злодей Робер Макэр превратил в сатирическую буффонаду. Свобода творческой фантазии, дух площадного карнавала с особой силой ощущаются на экране в эпизодах, где появляется Брассёр.
Несомненно, следует отметить исполнительниц ролей Гаранс и Натали — актрис Арлетти и Марию Казарес.
Арлетти (Леони Батиа) могла бы стать французской Марлен Дитрих. В конце Первой мировой войны она работала на военном заводе. Всё перевернула случайная встреча с маршалом Полем Гийомом, её первым покровителем, перекрестившим Леони в Арлетти… В 1918 году Арлетти покоряет Париж. Через два года двадцатилетняя манекенщица дебютирует на сцене. А в тридцать она позирует монпарнасской богеме.
Мария Казарес родилась в городе Ла-Корунья. В годы Гражданской воины в Испании её отец Сантьяго Казарес Кирога занимал министерский пост в правительстве Республики. Вступление в Мадрид франкистских войск вынудило его вместе с семьёй бежать в Париж. В 1942 году Мария окончила Парижскую консерваторию и в двадцать лет поступила в театр «Матюрен». Роль в «Детях райка» была её дебютом в кино.
Один французский киновед назвал роль Натали неблагодарной. Действительно, Казарес пришлось играть не только безответную любовь, но и любовь, не вызывающую зрительских симпатий. Натали — подруга детских лет Батиста Дебюро, его бесцветная партнёрша и добродетельная нелюбимая жена. Актриса, несмотря на молодость, сумела подавить свой темперамент. Отступая в тень перед блистательной Гаранс, героиня Казарес по-прежнему привязана к бедному Батисту; её упорное и неотступное смирение без слов взывает к жалости.
Похвалы также заслуживают исполнители ролей второго плана. Марсель Эрран прекрасно справился с ролью анархиста Ласнера, Пьер Ренуар — старьёвщика Жерико, Луи Салу — графа де Монтрё.
Съёмки «Детей райка» начались 16 августа 1943 года в студии «Викторин» в Ницце, но из-за международных событий (высадка союзников в Италии) откладывались, а затем приостанавливались. К июню 1944-го фильм был практически готов, но Карне сумел задержать его в производстве до освобождения Парижа. Премьера «Детей райка» состоялась за два месяца до окончания войны, 2 марта 1945 года, в торжественной, праздничной обстановке.
На премьере фильма не было Арлетти, она находилась под домашним арестом. Во время оккупации у неё был роман с атташе германского посольства. Осенью 1944 года освобождённая Франция начала сводить счёты со всеми, кто каким-то образом сотрудничал с оккупантами. Чистка застала Арлетти в конце работы над «Детьми райка». Говорят, её привозили из тюрьмы на озвучивание. После освобождения Арлетти не работала три года…
«Дети райка» были восприняты зрителями как свидетельство того, что культура французского народа жива. Вокруг царило праздничное оживление. Война близилась к концу. Будущее представлялось безоблачным. «Дети райка» ответили этому настроению своей ликующей романтикой, литературной красочностью приключений, игрой страстей. В фильме не было ни злободневных намёков, ни исторических параллелей, ни актуальных сопоставлений.
«Дети райка» — один из самых знаменитых фильмов в мировом кино. Богатство его тем и образов, мастерство режиссуры, редкая красота изобразительного ряда, великолепный ансамбль исполнителей десятки раз описаны и проанализированы в искусствоведческих работах. Фильм обошёл все страны мира, дважды демонстрировался на международных кинофестивалях и в самой Франции имел на редкость долгую, счастливую прокатную судьбу. Это был настоящий образец стиля, фильм, в котором Карне словно подводил итог тому, что уже было заявлено им в предыдущих работах.
Читайте также
«ДЕТИ РАЙКА» (Les Enfants du paradis)
«ДЕТИ РАЙКА» (Les Enfants du paradis) Производство: Франция, 1945 г. Автор сценария Ж. Превер при участии М. Карне. Режиссёр М. Карне. Оператор Р. Юбер. Художники Л. Барсак, Р. Габети. Композитор М. Тирье. В ролях: Арлетти, Ж.-Л. Барро, М. Казарес, П. Брассёр, М. Эрран, П. Ренуар, Л. Салу и
16. Дети
Дети Английские дети похожи на чертенят и ведут себя черт знает как. Итальянские дети похожи на падших ангелов, но ведут себя, как падшие дьяволы. Французские дети с виду – чистые ангелы, но ведут себя как сущие чертенята.Последите за группой ухоженных и разряженных в пух
Дети как дети!
Дети как дети! Да и так ли уж примитивно обезьянье сознание? Последние десятилетия обогатили нас многочисленными наблюдениями над их жизнью. Серьезные ученые, влюбленные в свое дело, отдают годы, изучая в непосредственной близости повседневное поведение горилл и
ДЕТИ Группа «Дети» стала яркой точкой Ленинградского рока. Их черный юмор, которым были полны песни, быстро привел музыкантов к популярности. Весной 1987 года при записи альбома «Кесарево Сечение» и родилась эта группа. Первое выступление группа дала осенью этого же года. В
Дети — 1. Малолетние. 2. Сыновья, дочери.— Наше продолжение, наше бессмертие, наша надежда… Хвалиться детьми так же бессмысленно, как хвалиться надеждами. Латинское изречение Дети — цветы жизни, но жизнь — не клумба. Действительно, целью жизни может быть только она сама, а
ДЕТИ Своим недолгим, но шумным успехом в конце 80-х питерская группа ДЕТИ была обязана песням своих лидеров, Романа Капорина и Петра Струкова, в которых мелодическая ясность мерсибита сочеталась с элегантными аранжировками в традициях арт-рока 70-х и остроумными, часто
ДЕТИ РА
ДЕТИ РА Журнал. Основан в 2004 году в Саратове. С 2006 года ежемесячно выпускается в Москве изд-вом «Вест-Консалтинг». По заявлению редакции, в журнале печатаются «авторы, исповедующие не только силлаботонические принципы, но также ориентированные на поиск в поэзии, ищущие
XXV. Дети и «дети»
XXV. Дети и «дети» (По формуле: Audiatur et altera pars (Да будет выслушана и другая сторона (лат.))) В последние месяцы, больше всего благодаря метафизическим статьям глубокоуважаемого В. В. Розанова о браке в христианской семье, с точки зрения не только оригинальной, но и справедливой, в
Дети и родители См. также «Воспитание детей», «Мать», «Наследственность», «Отцы и дети», «Пример»
Дети и родители См. также «Воспитание детей», «Мать», «Наследственность», «Отцы и дети», «Пример» Родители – настолько простые устройства, что ими могут управлять даже дети. NN* Родители – это кость, на которой дети точат свои зубы. Питер Устинов* Родители: то, что дети
Отцы и дети См. также «Дети и родители», «Наследственность»
Отцы и дети См. также «Дети и родители», «Наследственность» Где есть мужчина, может быть и ребенок. Магдалена Самозванец* Будь мой отец посмелее, я был бы на три года старше. Марсель Ашар* Одно неловкое движение, и вы отец. Михаил Жванецкий Ребенок – самое действенное