если бог существует то почему в мире так много зла
Если есть Бог, почему в мире столько зла?
Это далеко не полный список заголовков новостей подобного рода только за несколько дней прошлой недели. Но я сейчас не хочу начинать старую тему: почему в СМИ столько негатива? Коснусь другой темы: где во всех этих случаях был Бог? Точнее, главный вопрос даже не в этом. Может быть, не так важно, почему Бог это допускает, а важно, что нам, людям, простым людям, не всемогущим, тем, кто не может любить, — по крайней мере тех, кто все это вытворяет, — нам-то что делать? Как себя вести? Как примирить Бога и зло?
Проклятые вопросы. Так их называют. В литературе это лучше всего сформулировал Иван Карамазов у Достоевского. В знаменитом разговоре с Алешей, там, где про слезинку ребенка. Помните? Иван говорит: «Не хочу я, наконец, чтобы мать обнималась с мучителем, растерзавшим ее сына псами! Не смеет она прощать ему. »
Что тут сказать? Каким логическим доводом примирить реальность с Евангелием? Страшный вопрос! Куда пойти? Как себя вести, наконец? Интересно, что сам Достоевский, как мне кажется, отвечает на этот вопрос. Но только не через Алешу.
В главе с красноречивым названием «Маловерная дама» гостья приходит к старцу Зосиме и спрашивает, как ей обрести веру. И получает такой ответ: доказать, говорит старец, здесь ничего нельзя. А вот убедиться — возможно. Как же, спрашивает маловерная дама. Ответ, как бы мы сказали, ломает шаблоны. Старец говорит: убедиться опытом деятельной любви.
Дальше процитирую, потому что лучше Достоевского не скажешь. «Постарайтесь любить ваших ближних деятельно и неустанно. По мере того как будете преуспевать в любви, будете убеждаться и в бытии Бога, и в бессмертии души вашей. Если же дойдете до полного самоотвержения в любви к ближнему, тогда уж несомненно уверуете, и никакое сомнение даже и не возможет зайти в вашу душу. Это испытано, это точно».
Думаю, что нет другого ответа и в Евангелии. Только любовью снимаются проклятые вопросы Ивана Карамазова, который никак не может выйти из безнадежного круга собственных интеллектуальных построений. Интересно, что Достоевский вот этот свой ответ Ивану дает еще до вопроса: глава «Маловерная дама» стоит в романе намного раньше главы «Бунт», где Иван беседует с Алешей.
Кто-то задаст справедливый вопрос: ну, это литература. А в жизни, в реальной жизни что это такое — деятельная любовь? Бывает ли она вообще? Конечно, бывает. Вспомним Доктора Лизу. Человека, жившего рядом с нами. И видевшего столько страданий, что Карамазову и не снились. Я не знаю, были ли у Лизы проклятые вопросы. Но у нее точно был опыт деятельной любви.
Почему в мире столько зла?
Многих наших читателей волнует вопрос: «Если Бог добр, то почему в мире столько зла?» Некоторые люди считают Бога ответственным за несчастья, происходящие в их жизни. Кто же в действительности ответственен за горе и страдания, существующие на земле?
Бог с самого начала предусмотрел, чтобы человек жил в прекрасном и гармоничном мире, где будет достаточно света и пищи для всего живого. А сегодня мы видим, как на нашей планете погибают посевы, люди страдают от голода. Открывая Библию, мы узнаем, как Христос объясняет причину всего этого. Он рассказал своим ученикам историю, записанную в 13 главе Евангелия от Матфея. Человек посеял на своем поле доброе семя, а ночью пришел его враг и на том же поле разбросал семя недоброе. Когда поднялись всходы, то все увидели обилие плевел среди добрых всходов. Откуда они взялись? Иисус отвечает: “Враг человека сделал это”. Христос открывает своим ученикам, что не Бог является автором всех трагедий, а враг Бога и человека, тот, о низвержении которого сказано: “Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию” (Луки 10:18).
Но возникает другой вопрос: неужели Бог сотворил на небе такую личность, которая призвана приносить зло? Откроем Библию, книгу пророка Иезекииля, глава 28, стихи 14 и 15: «Ты был помазанным херувимом, чтобы осенять, и Я поставил тебя на то; ты был на святой горе Божией, ходил среди огнистых камней. Ты совершен был в путях твоих со дня сотворения твоего, доколе не нашлось в тебе беззакония». Библия говорит нам, что это существо было сотворено совершенным. Это был прекраснейший ангел, созданный Богом без тени греха и нечестия. Но следует помнить, что когда Бог творил ангелов, а потом человека, то оставлял Своим творениям свободу выбора, право следовать за Ним или отказаться от этого.
Бог не творил дьявола, но сотворил ангела, который носил светлое имя Люцифер (буквально – носитель света) и занимал самое высокое положение среди небесных ангелов. А дьявола Люцифер сделал из себя сам. Этот прекрасный и мудрый ангел возжелал славы и почтения, принадлежащих лишь Богу. Он жаждал власти и хотел сам управлять Вселенной вместо Творца. «А говорил в сердце своем: “взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой, и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему» (Исаия 14:13,14). Желая занять не принадлежащее ему место, Люцифер сеял смуту среди прочих небожителей. А когда треть ангелов восстала против Бога, Господь посчитал необходимым лишить их права на присутствие в совершенном мире… Но мы еще не получили ответа на вопрос, почему мы страдаем в этом мире. Заглянем снова в Библию, вспомним историю сотворения.
Первые люди на земле – Адам и Ева – были сотворены, чтобы жить на прекрасной планете, где им было даровано владычество над всем миром. Но когда Адам вкусил плод дерева познания добра и зла, он в то же мгновение потерял это владычество, а властелином этой части Вселенной стал сатана. И то, что мы сегодня видим вокруг, это результат стремления лукавого обольстителя проявить свою власть. Все страдания и горечь нашей жизни – дело его рук.
Но почему же Бог, зная об опасности грехопадения, позволил сатане искушать человека? Он допустил это, желая, чтобы человек осознанно проявил свою любовь к Богу. Перед первыми людьми на земле стоял выбор: послушать Бога или поддаться на льстивые слова искусителя. Адам и Ева не выдержали Божьего испытания, и через их непослушание грех вошел в мир.
Почему же Бог не истребил дьявола сразу? До восстания Люцифера мысль о том, что можно говорить ложь, никогда не появлялась среди небожителей. Когда же Люцифер стал обвинять Бога, клевеща на Него, другие ангелы не могли понять, что это – грех. Ради них Господь не мог уничтожить грешника, не показав прежде всю тяжесть его греха. Бог справедливо мог бы заявить, что сатана – обманщик, лжец, вор, разрушитель и убийца. Но сотворенные Господом ангелы должны были сами понять это. Создатель определил время, в которое зло должно было раскрыть себя до конца.
Окончательно сущность сатаны была явлена на Голгофе, когда он привел к смерти невиновного Сына Божьего. Но и тогда он не был уничтожен, потому что людям, как и ангелам, надлежало во всей полноте увидеть разницу между Князем света и князем тьмы. Они должны были избрать, кому служить.
Отвечает ли Бог за зло в этом мире?
Приблизительное время чтения: 7 мин.
Мы можем чувствовать правоту своей веры, но не всегда можем ее объяснить или доказать человеку неверующему, в особенности тому, у кого наше мировоззрение почему-то вызывает раздражение. Разумные вопросы атеиста могут поставить в тупик даже самого искренне верующего христианина. О том, как и что отвечать на распространенные аргументы атеистов рассказывает наш постоянный автор Сергей Худиев в проекте “Диалог с атеистами: православные аргументы”.
Аргумент «От Зла». Эмоциональная составляющая Православный журнал «Фома»
Опубликовано Sergey Hudiev Вторник, 8 августа 2017 г.
В мире происходит очень много зла, как можно говорить, что он создан и поддерживается в бытии благим Богом?
Известный атеистический публицист Сэм Харрис приводит бьющий по нервам пример маленькой девочки, убитой маньяком, и продолжает: «Родители теряют детей; дети теряют родителей. Мужья и жёны внезапно расстаются, чтобы больше никогда не встретиться. Друзья прощаются в спешке, не подозревая, что виделись в последний раз. Наша жизнь, насколько хватает глаз, представляет собой одну грандиозную драму утраты. [Верующие, которые] никогда не сомневаются в существовании Бога, должны предоставить доказательства его существования и особенно его милосердия — учитывая непрестанную гибель ни в чём не повинных людей, свидетелями которой мы становимся каждый день».
Примерно то же самое говорит британский актер Стивен Фрай, который как-то рассказал об обвинениях, которые он предъявит Богу по поводу рака костей и паразитов, вызывающих слепоту у детей.
Первое, что нам стоит сделать при рассмотрении этого аргумента — это разделить его эмоциональную и логическую составляющую. Сначала мы рассмотрим эмоциональную.
Почему важно разделять эмоциональные и логические доводы?
Если человек испытывает тяжкое страдание, ему нужно сострадание, а не разъяснения; нам заповедано «плачьте с плачущими» (Рим 12:15), а не «читайте им лекции по богословию» или «логически объясняйте им, что они неправы».
Неуместно, жестоко и глупо опровергать вопль боли аргументами. Боль неопровержима, к ней нужно подходить совсем по-другому — для начала, признавая ее реальность.
Но мы должны отметить возможность — осознанной или нет — подмены. Спорщикам с их аргументами стоит умолкнуть перед лицом страдания. Но это совсем не значит, что страдалец вам что-то доказал, обосновал какую-то свою позицию.
Боль неопровержима — но она также ничего не доказывает. Если, скажем, женщину жестоко обманул и предал муж, и теперь она ненавидит всех мужчин и институт брака заодно, может быть, нам не стоит читать ей лекций — но ее, несомненно, подлинное и глубокое, страдание не доказывает ее точку зрения. Если человек стал жертвой медицинской халатности — мы должны бережно относиться к его страданию, даже к его ярости и гневу на медицину, но нам не стоит считать его мнение о медицинской науке в целом экспертным.
Когда тот же Стивен Фрай выражает гнев и возмущение по поводу больных раком детей, или Сэм Харрис — по поводу маньяков, с этими эмоциями невозможно спорить, потому что вообще невозможно спорить с эмоциями. Эмоции — это не тезисы, которые можно опровергать или доказывать логическими доводами.
Если люди хотят вызвать у вас гнев и возмущение и переадресовать его Богу, которого, по их убеждению, нет — они обращаются к вашим эмоциям, а не к рациональности. Они апеллируют к эмоциональному переживанию правоты, которое связано с упоительным чувством праведного гнева — а не к логическим построениям. И нам стоит рассмотреть именно эмоции.
Разве эмоции, которые человек испытывает по поводу зла в мире, который, как утверждается, сотворен благим Богом, не заслуживают внимания?
Говоря об «эмоциях», мы ни в коем случае их не отвергаем и не уничижаем. Эмоции реальны, и они важны, и их необходимо признавать. В теистической картине мира переживание, скажем, скорби или нравственного негодования — это существенная часть нашего опыта в мире, они сообщают нам нечто важное о реальности, в которой мы живем.
Эмоциональный аргумент от зла можно сформулировать примерно так:
Это, конечно, не логический вывод (о логической форме аргумента от зла мы еще поговорим). Это эмоциональное переживание, к которому и апеллируют атеистические публицисты.
Противоречивость этого довода в том, что он одновременно пытается отрицать Бога и выдвигать к Нему претензии (Бога нет, и я Его ненавижу), апеллировать к нашему нравственному негодованию в рамках картины мира, где оно не имеет ни малейшего смысла.
Чтобы выдвигать к Богу претензии — как Иов или Алеша Карамазов — нужно, для начала, признавать Его реальность. Иов последователен — он оспаривает не бытие Божие, а Его справедливость.
Более того, атеизм неизбежно обесценивает само нравственное негодование. Об этом хорошо пишет Ричард Докинз в Эссе «Давайте перестанем колотить машину Бэзила».
Он там говорит о том, что в рамках материализма свободной воли не существует, поведение людей детерминировано природными процессами в их мозгу, и было бы гораздо разумнее чинить преступников, как сломанные машины, чем негодовать на них, как на злодеев.
«Почему мы испытываем такую глубокую ненависть к детоубийцам или к хулиганствующим вандалам, когда мы должны просто рассматривать их как неисправные машины, которые нуждаются в починке или замене? Вероятно, потому, что такие ментальные конструкты как вина и ответственность, даже добро и зло, встроены в наши мозги тысячелетиями дарвиновской эволюции… в конце концов мы вырастем и научимся даже смеяться над этим, как смеемся над комиком, который колотит машину за то, что она отказывается заводиться».
В самом деле, если атеистическая картина мира верна, наша скорбь и глубокое возмущение — не больше чем адаптивная реакция, выработанная в ходе эволюции. Эта реакция абсолютно не годится для того, чтобы строить на ней какие-то мировоззренческие выводы. В рамках атеизма она бы действительно заслуживала внимания не больше, чем другие наши адаптивные механизмы — например, склонность к перееданию или страх темноты.
Но, кроме критики непоследовательности атеистов, есть какой-то христианский ответ на этот эмоциональный довод?
Разумеется, есть. Ответом на эмоциональный довод от страдания является пример правильной реакции на страдание — помощи страдающим и терпения перед лицом собственных невзгод. Например, покойный отец Георгий Чистяков имел дело с больными детьми непосредственно, в Детской Республиканской Больнице, как-то я слышал, как он упомянул в разговоре о том, что на этой неделе у него было четыре отпевания. Почему он не сделал вывода из своего опыта, что Бога нет?
Не так давно в нашей стране была атеистическая диктатура, множество христиан подвергнись преследованиям, мучениям, о которых страшно и читать, и насильственной смерти. Почему мученики, видевшие зло мира самым непосредственным образом, умирали с верой и упованием на Бога? Почему сообщения о чужих страданиях побуждают атеистов делать вывод, что Бога нет, а этих людей страдания, которые они непосредственно претерпевали, только укрепляли в их вере?
Чьего голоса мне стоит послушать, кто тут является экспертом в вопросах страдания — мученики или вполне благополучные публицисты? Кто поступает хорошо и правильно — священник, возвещающий над гробом ребенка надежду на жизнь вечную и блаженную, или атеист, для которого тот же гроб — повод заявить, что никакой надежды нет и быть не может?
Человек, конечно, может выбрать отказ от надежды и стремление разрушить надежду в других, но в этом нет ничего правильного или очевидного.
Но если Бог есть, он несет ответственность за страдания своих творении…
О том, что Бог не есть причина зла, мы поговорим, когда будем рассматривать логическую форму «аргумента от зла». Но обвинения в адрес Бога (который при этом объявляется несуществующим) могут выдавать еще одну эмоциональную проблему.
Чужое страдание создает проблему, потому что оно ставит нас перед лицом нашей ответственности. Мы относительно благополучные люди, благодаря интернету оказываемся перед лицом множества нуждающихся и страдающих. Все эти люди могут не высказывать никаких упреков лично нам, но они заставляют нас вспомнить о своей ответственности, они показывают, что мы живем для себя, а не для других.
Есть популярные публицисты, которые не верят в Бога, потому что дети умирают от рака; есть люди, которые верят в Бога и поэтому отправляются помогать этим самым детям.
Если бог существует то почему в мире так много зла
Верую, помоги моему неверию | Умное Православие запись закреплена
Почему в мире так много зла?
Часто священников, психологов и многих других спрашивают: Откуда берется зло? Почему его так много и кто в этом виноват? Где милость Божия? Почему Бог не справедлив и столько больных детей? Почему денег не хватает? Почему правительство.
Вот об этом и пойдет речь в предлагаемом материале.
Только готовы ли Вы принять такой ответ? Или и дальше будем перекладывать ответственность?
Беседа, точнее ее часть с прот. Александром Менем. Напомним, А. Мень был священником и проповедником, когда могли посадить даже за музыку, не то, что за Бога.
_____________________
Человеческая жизнь — именно человеческая — должна быть богатой. Мы сами себя обворовываем, если проходим мимо своего замечательного [наследия]. Заметьте, что человек, у которого душа опустошена, чувствует себя в жизни неловко, скучно, он постоянно ищет новых средств для развлечения.
_____________________________________________________________________________
#ПочемуВМиреСтолькоЗла #ПочемуДетиБолеют #ПротоиерейАлександдрМень #ПочемуМирТакЖесток #ОтвечатьЗаЖизнь #ВеликийНовгород
Если есть Бог, почему в мире столько зла?
Приблизительное время чтения: 2 мин.
Это далеко не полный список заголовков новостей подобного рода только за несколько дней прошлой недели. Я сейчас не хочу начинать старую тему: почему в СМИ столько негатива? Коснусь другой: где во всех этих случаях был Бог? Точнее, главный вопрос даже не в этом: не так важно, почему допускает, важно, что нам, людям, не всемогущим и тем, кто не может любить – по крайней мере тех, кто все это вытворяет, нам-то что делать? Как примирить Бога и зло?
Проклятые вопросы. Так их называют. В литературе это лучше всего сформулировал Иван Карамазов у Достоевского. В знаменитом разговоре с Алешей, там где про слезинку ребенка. Помните? «Не хочу я, наконец, чтобы мать обнималась с мучителем, растерзавшим ее сына псами! Не смеет она прощать ему. »
Что тут сказать? Каким логическим доводом примирить реальность с Евангелием? Страшный вопрос! Куда пойти? Как себя вести, наконец? А ведь сам Достоевский на него тоже отвечает. Только не через Алешу.
Постарайтесь любить ваших ближних деятельно и неустанно. По мере того как будете преуспевать в любви, будете убеждаться и в бытии Бога, и в бессмертии души вашей. Если же дойдете до полного самоотвержения в любви к ближнему, тогда уж несомненно уверуете, и никакое сомнение даже и не возможет зайти в вашу душу. Это испытано, это точно
Думаю, нет другого ответа и в Евангелии Только любовью снимаются проклятые вопросы Ивана Карамазова, который никак не может выйти из безнадежного круга собственных интеллектуальных построений. Интересно, что сам Достоевский свой ответ Ивану дает еще до вопроса: глава «Маловерная дама» стоит в романе много раньше главы «Бунт», где Иван беседует с Алешей.
Кто-то задаст справедливый вопрос: ну, это литература. А в жизни, в реальной жизни что это такое – деятельная любовь? И бывает ли она? Бывает, конечно. Вспомним Доктора Лизу. Человека, жившего рядом с нами. И видевшего столько страданий, что Карамазову и не снились. Но не было проклятых вопросов. Был опыт деятельной любви.