Как я хочу чтоб строчки эти забыли что они слова
Как я хочу чтоб строчки эти забыли что они слова
Поэты прошлого века
Чтоб из распахнутой страницы.
Как из открытого окна.
Раздался свет. запели птицы.
Дохнула жизни глубина.
Владимир Соколов.1948 год
Комментариев нет
Похожие цитаты
. из «поэтического сундука»
Родители… Как много в этом слове.
Не стыдно встать пред ними на колени,
У Неба попросить для них здоровья,
А за обиды попросить прощенья.
…Неумолимы стрелки циферблата.
Не заживают раны от проклятий.
Мы понимаем лишь сквозь боль утраты,
Что лучше б не скупились на объятья.
…Так пусть вина не станет комом в горле,
Пусть высохнут родительские слезы,
Чтоб не узнать, как скулы сводит с горя,
И не услышать слов: «Мужайтесь, поздно…»
…Боюсь, себе нам не отмерить сроки,
Но знайте, за слова мы все в ответе…
… показать весь текст …
Попробуй вытянутся.
Поэты прошлого века.
Попробуй вытянутся. стать повыше.
Руками.ветками.виском.сиренью
Касаться здания с поблекшей тенью.
Попробуй вырасти такой большою.
Чтоб эти улицы обнять душою.
Чтоб эти площади и эти рынки
От малой вымокли твоей слезинки.
Упав локтями на холмы окраин.
Будь над путями над любым трамваем.
Над тополями что боятся вздоха.
И не касайся их не делай плохо.
Потом подумай о такой причуде:
Все слезы выплакав. вернутся в люди.
По горькой сырости. босой душою.
… показать весь текст …
Нет сил никаких улыбаться..
Поэты прошлого века
Нет сил никаких улыбаться.
Как раньше. с тобой говорить.
На доброе слово сдаваться.
недоброе слово хулить.
Я все тебе отдал. И тело
И душу-до крайнего дня.
Послушай.куда же ты дела.
Куда же ты дела меня!
На узкие листья рябины.
Шумя.налетает закат.
И тучи на нас. как руины
Воздушного замка.летят.
СОКОЛОВ Владимир | Поэзия XX века | Антология Нефертити
Венок
Вот мы с тобой и развенчаны.
Время писать о любви.
Русая девочка, женщина,
Плакали те соловьи.
Пахнет водою на острове
Возле одной из церквей.
Там не признал этой росстани
Юный один соловей.
Слушаю в зарослях, порослях,
Не позабыв ничего,
Как удивительно в паузах
Воздух поет за него.
Как он ликует божественно
Там, где у розовых верб
Тень твоя, милая женщина,
Нежно идет на ущерб.
Истина не наказуема.
Ты указала межу.
Я ни о чем не скажу ему,
Я ни о чем не скажу.
Видишь, за облак барашковый,
Тая, заплыл наконец
Твой васильковый, ромашковый,
Неповторимый венец.
«Как я хочу, чтоб строчки эти. »
Как я хочу, чтоб строчки эти
Забыли, что они слова,
А стали: небо, крыши, ветер,
Сырых бульваров дерева!
Чтоб из распахнутой страницы,
Как из открытого окна,
Раздался свист, запели птицы,
Дохнула жизни глубина.
«Мне не может никто и не должен помочь…»
Мне не может никто и не должен помочь.
Это ты понимаешь сама.
Это ранняя рань, это поздняя ночь,
Потому что — декабрь и зима.
Это скрип одиноких шагов в темноте.
Это снег потянулся на свет.
Это мысль о тебе на случайном листе
Оставляет нечаянный след.
А была у тебя очень белая прядь,
Потому что был холод не скуп.
Но она, потеплев, стала прежней опять
От моих прикоснувшихся губ.
Ты шагнула в квадратную бездну ворот.
Все слова унеслись за тобой.
И не смог обратиться я в тающий лед,
В серый сумрак и снег голубой.
Я забыл, что слова, те, что могут помочь, —
Наивысшая грань немоты.
Это ранняя рань, это поздняя ночь,
Это улицы, это не ты.
Это гром, но и тишь, это свет, но и мгла.
Это мука стиха моего.
Я хочу, чтобы ты в это время спала
И не знала о том ничего.
Муравей
Извилист путь и долог.
Легко ли муравью
Сквозь тысячу иголок
Тащить одну свою?
А он, упрямец, тащит
Ее тропой рябой
И, видимо, таращит
Глаза перед собой.
И думает, уставший
Под ношею своей,
Как скажет самый старший,
Мудрейший муравей:
«Тащил, собой рискуя,
А вот, поди ж ты, смог.
Хорошую какую
Иголку приволок».
«На влажные планки ограды. »
На влажные планки ограды
Упав, золотые шары
Снопом намокают, не рады
Началу осенней поры.
«Ты любишь ли эту погоду,
Когда моросит, моросит
И желтое око на воду
Фонарь из-за веток косит?»
«Люблю. Что, как в юности, бредим,
Что дождиком пахнет пальто.
Люблю. Но уедем, уедем
Туда, где не знает никто».
И долго еще у забора,
Где каплют секунды в ушат,
Обрывки того разговора,
Как листья, шуршат и шуршат.
«На остановке автобусной…»
«Пластинка должна быть хрипящей. »
«Прошу тебя, если ты не можешь забыть. »
«Спасибо, музыка, за то…»
Спасибо, музыка, за то,
Что ты меня не оставляешь,
Что ты лица не закрываешь,
Себя не прячешь ни за что.
Спасибо, музыка, за то,
Что ты единственное чудо,
Что ты душа, а не причуда,
Что для кого-то ты ничто.
Спасибо, музыка, за то,
Чего и умным не подделать,
За то спасибо, что никто
Не знает, что с тобой поделать.
1960
Владимир Соколов Как я хочу, чтоб строчки эти Как
„КАК Я ХОЧУ, ЧТОБ СТРОЧКИ ЭТИ. ”
Владимир Николаевич Соколов (1928-1997 г.)
Перевод с русского языка на болгарский язык: Красимир Георгиев
КАК ИСКАМ РЕДОВЕ ПОЗНАТИ
Как искам редове познати
студени думи да не са,
небе да станат, покрив, вятър,
алеи с тучни дървеса!
И в страницата свят да блесне,
прозорец да е тя за нас
към светлина и птичи песни
в дълбокия житейски час.
Ударения
КАК ИСКАМ РЕДОВЕ ПОЗНАТИ
Как и́скам редове́ позна́ти
студе́ни ду́ми да не са́,
небе́ да ста́нат, по́крив, вя́тър,
але́и с ту́чни дървеса́!
И в стра́ницата свя́т да бле́сне,
прозо́рец да е тя́ за на́с
към светлина́ и пти́чи пе́сни
в дълбо́кия жите́йски ча́с.
Превод от руски език на български език: Красимир Георгиев
Владимир Соколов
КАК Я ХОЧУ, ЧТОБ СТРОЧКИ ЭТИ.
Как я хочу, чтоб строчки эти
Забыли, что они слова,
А стали: небо, крыши, ветер,
Сырых бульваров дерева!
Чтоб из распахнутой страницы,
Как из открытого окна,
Раздался свет, запели птицы,
Дохнула жизни глубина.
—————
Руският поет и преводач Владимир Николаевич Соколов е роден на 18 април 1928 г. в гр. Лихославл, Калининска област. Завършил е Литературния институт в Москва (1952 г.). Член е на Съюза на писателите на СССР от 1953 г. Превежда поезия от български език, пише за България („Стихове от България”, 1960 г.). Автор е на книгите „Утро на път” (1953 г.), „Трева под снега” (1958 г.), „На слънчевата страна” (1961 г.), „Смяна на дните” (1965 г.), „Различни години” (1966 г.), „Избрана лирика” (1967 г.), „Сняг през септември” (1968 г.), „Втора младост” (1971 г.), „Четвърт век” (1975 г.), „Късно утро” (1977 г.), „Градски стихове” (1977 г.), „Благодаря ти, музика” (1978 г.), „Сюжет” (1980 г.), „Избрани произведения” (в два тома, 1981 г.), „Избрано” (1989 г.), „Посещение” (1992 г.), „Най-моите стихове” (1995 г.), „Стихове за Мариана” (1996 г.) и др. Носител е на високи литературни и държавни награди на СССР и на България. Умира на 25 януари 1997 г. в Москва, погребан е на Новокунцевското гробище.
В. Соколов, С. Сафонов, С. Клычков, В. Фирсов и др
Стихотворения, романсы и песни
______________________________
С. Сафонов.
В. Курочкин. В разлуке
Ю. Коваль. Романс
Чтоб из распахнутой страницы,
Как из открытого окна,
Раздался свет, запели птицы,
Дохнула жизни глубина.
Студеный май. Еще на ветках зябли
Ночами почки. Но земля цвела.
Я деревянный вырезал кораблик
И прикрепил два паруса-крыла.
И вот, по бликам солнечным кочуя,
По ледяной, по выпуклой реке
На ненадежных парусах вкосую
Он уплывал куда-то налегке.
Не сознавая важности минуты,
Я не прощался, шапкой не махал,
Но так мне было грустно почему-то,
Как будто впрямь кого-то провожал.
А в синеве, где, выйдя в путь далекий,
Смешалась с небом талая вода,
Качался парус детства одинокий
И льдинкой белой таял навсегда.
Безвестно множество селений
Для ослепительных столиц.
Безвестны кустики сиреней
У непрославленных криниц.
Хоть глазами памяти
Вновь тебя увижу,
Хоть во сне, непрошено,
Подойду поближе.
В переулке узеньком
Повстречаю снова.
Да опять, как некогда,
Не скажу ни слова.
Были беды школьные,
Детские печали,
Были танцы бальные
В физкультурном зале.
Были сборы, лагери,
И мечты, и шалость.
Много снега стаяло,
Много и осталось.
С первой парты девочка,
Как тебя забуду?!
Что бы ты ни делала,
Становилось чудом.
Я копил слова твои,
Собирал улыбки
И на русском письменном
Допускал ошибки.
Я молчал на чтении
В роковой печали,
И моих родителей
В школу вызывали.
Я решал забыть тебя,
Выносил решенье,
Полное великого
Самоотреченья.
Я его затверживал,
Взгляд косил на стены.
Только не выдерживал
С третьей перемены.
Помнишь детский утренник
Для четвертых классов?
Как на нем от ревности
Не было мне спасу?
Как сидела в сумраке
От меня налево
На последнем действии
«Снежной королевы»?
Как потом на улице:
Снег летит, робея,
Смелый от отчаянья,
Подхожу к тебе я.
Снег морозный сыплется,
Руки обжигает,
Но, коснувшись щек моих,
Моментально тает.
Искорками инея
Вспыхивают косы.
Очи удивляются,
Задают вопросы.
Только ЧТО отвечу им,
Как все расскажу я?
Снег сгребаю валенком,
Слов не нахожу я.
Ах, не смог бы, чувствую,
Сочинить ответ свой,
Если б и оставили
На второе детство.
Владимир Соколов
ВСТРЕЧА
Шутка.
Шубка.
Взгляд мерцающий.
Монастырские ворота.
Синий,
Желтый,
Белый,
Тающий
Снег осеннего прилета.
Это просто вечер был такой:
Облаков безветренный покой,
И такая мирная земля,
И такие тихие поля,
Что и ясень, листьями рябя,
Шелестел не вслух, а про себя.
И когда прощалась ты со мной,
Ты сказала: «Не грусти, родной.
Тишь была. Черемуха цвела.
Над землею радуга плыла».
Владимир Соколов
ВЕНОК
Вот мы с тобой и развенчаны.
Время писать о любви.
Русая девочка, женщина,
Плакали те соловьи.
Пахнет водою на острове
Возле одной из церквей.
Там не признал этой росстани
Юный один соловей.
Слушаю в зарослях, зарослях,
Не позабыв ничего,
Как удивительно в паузах
Воздух поет за него.
Как он ликует божественно
Там, где у розовых верб
Тень твоя, милая женщина,
Нежно идет на ущерб.
Истина не наказуема.
Ты указала межу.
Я ни о чем не скажу ему,
Я ни о чем не скажу.
Она души не приняла.
А я старался. Так старался,
Что и свои забыл дела,
И без иной души остался.
Я говорю о ней: была.
Живи. Да будет лик твой тих
И чист, как той весною ранней,
Среди оставшихся в живых
Воспоминаний.
Поминаний.
Нет сил никаких улыбаться,
Как раньше, с тобой говорить,
На доброе слово сдаваться,
Недоброе слово хулить.
На узкие листья рябины,
Шумя, налетает закат,
И тучи на нас, как руины
Воздушного замка, летят.
Это скрип
Одиноких шагов в темноте.
Это снег потянулся на свет.
Это мысль о тебе
На случайном листе
Оставляет нечаянный след.
А была у тебя
Очень белая прядь,
Потому что был холод не скуп.
Но она, потеплев,
Стала прежней опять
От моих прикоснувшихся губ.
Ты шагнула
В квадратную бездну ворот.
Все слова унеслись за тобой.
И не смог обратиться
Я в тающий лед,
В серый сумрак и снег голубой.
Это гром,
Но и тишь,
Это свет,
Но и мгла.
Это мука
Стиха моего.
Я хочу,
Чтобы ты в это время спала
И не знала о том ничего.
Владимир Соколов
Февраль
Даже в самой наполненной строчке
Безвоздушные паузы есть.
Не могу из своей оболочки
Выйти так, чтобы без проволочки
От возвышенной буквы до точки
Вы могли меня сразу прочесть.
Лишь бы в небо не канули с ним
Те скамьи и деревья виденьем,
Всем пушистым своим загляденьем,
Полуоблачным, полуземным.
От зимы, приключившейся за ночь,
Я узнал ни с того ни с сего,
Что мучительней, чем несказанность,
Я не знал на Земле ничего.
Слышу четких пушинок паденье
С воспаривших и замерших куп.
Это кленов и лип наважденья,
Воплощенные в иней виденья.
Это легкое стихотворенье,
Как душа, отлетает от губ.
Теперь, когда уже не повторить,
Что повторялось многократно,-
Лишь те слова осталось говорить,
Которых не возьмешь обратно.
И лишь с самим собой наедине,
Бывает, взмолишься беззвучно:
Остановись.
Забудь.
Вернись ко мне.
Мы начинали неразлучно.
Все время чувствую вину.
Одну.
Потом еще одну.
Когда судьба и не судьба.
Когда не рано и не поздно.
Вину тирана и раба.
Вину больного и вши тифозной.
Да на рояль наложит руки,
Струну задев на ощупь.
Полна печали, страсти, муки
Свободная жилплощадь.
Ты ушла. Я остался один
С бесконечностью прожитых лет
И с одной из московских картин,
Прочно вбитой в оконный багет.
Владимир Соколов
[М. Луговской]
Все как в добром старинном романе:
Дом в колоннах и свет из окна.
Липы черные в синем тумане,
Элегическая тишина.
Но представьте: под лиственной сенью
Я часами брожу вдоль оград,
Как скрывающий происхожденье,
Что-то вспомнивший аристократ.
Но с какой-то навязчивой грустью
Лезет в душу мне сырость колонн
И в садовом своем захолустье
Позабытый людьми Аполлон.
День между днями отыскать
В Тбилиси или Ереване.
И тень и зной его снискать
Такими давними словами.
Сказать: побудь, помедли, день,
Оставь на белизне бумаги
Хотя бы миг, хотя бы тень,
Хотя бы всплеск нагорной влаги.
Чтобы с тобою не исчез
Булыжник уличного склона
И легкий в воздухе навес
Витиеватого балкона.
Чтоб затопорщилась с листа
Листва бульвара или сада,
Чтоб тень бросала красота
И пахла розами ограда.
Мтацминду или Арарат
Увидеть в предрассветной рани.
Сказать глазами слово БРАТ
В Тбилиси или Ереване.
О прошлом не скажешь моим языком.
Как дождик, оно перестало.
Увяло под беглым твоим каблуком,
Крапивою позарастало.
Скажи: мой единственный, под фонарем,
В толпе, задохнувшись от бега,
Стоять буду в шляпке, с вуалью, с пером,
В слезах прошлогоднего снега.
Была зима белым-бела.
Мы часто окна отпирали.
На раме бабочка жила,
И птицы в комнате летали.
Потом мы выпустили птиц,
Куда-то бабочка пропала.
И так растаял лед ресниц,
Как будто их и не бывало.
Зачем же мне все шепчет стих
О том, как ты в мерцанье чистом
На лыжах с хлопаньем и свистом
Летишь по склону дней моих?
Так почему же по городу
Осенью, а не весной
Еду в обратную сторону
Я у нее за спиной?
Так отчего же, встревоженный,
Чувствуя косвенно взгляд,
На остановке непрошенной
Я выхожу наугад?
И в молодой неизвестности,
В лиственный канув обвал,
Долго шатаюсь по местности,
Где никогда не бывал.
Владимир Соколов
СМЕЛЕЕ ЛЮБИТЕ!
Сольются в две даты.
Меж цифрами втиснется маленький прочерк.
И чьи-нибудь взгляды
по ним равнодушно скользнут, между прочим.
В мятущемся быте,
пока что гоните все мысли о тризне.
Смелее любите!
Пусть будущий прочерк наполнится жизнью!
К ней прислоняюсь. И рукой
Сухие прикрываю веки.
В лесу устойчивый покой
И воздух, как в библиотеке.
Я в ужасе бегу от жизни
И тихо возвращаюсь к ней.
На цыпочках. Из-за угла
Выглядываю: как там, слизни
Еще ползут стезей своей?
Все так же ль бабочку игла
Подкарауливает тонко?
Иль махаон, подобно мне,
С глазами умного ребенка,
Листа шершавую изнанку
Предпочитая спозаранку,
Застыл в тени и в тишине?
А над лужайкой виснет чад.
И ветки так растрепыхались,
Как будто множеством зеркалец
Играют дети и молчат.
И все мерещится мне палец
У чьих-то губ. Они кричат?
Я в ужасе бегу от жизни.
И странно мне, что я живой,
Что мертвый тополь в укоризне
Еще качает головой.
Спасибо, музыка, за то,
Что ты меня не оставляешь,
Что ты лица не закрываешь,
Себя не прячешь ни за что.
Спасибо, музыка, за то,
Чего и умным не подделать,
За то спасибо, что никто
Не знает, что с тобой поделать.
Вдали от всех парнасов,
От мелочных сует
Со мной опять Некрасов
И Афанасий Фет.
Они со мной ночуют
В моем селе глухом.
Они меня врачуют
Классическим стихом.
Звучат, гоня химеры
Пустого баловства,
Прозрачные размеры,
Обычные слова.
И хорошо мне. В долах
Летит морозный пух.
Высокий лунный холод
Захватывает дух.
Художник выставлял тела, плоды, ручьи,
Которые писал близнец, не знаю где.
Он выдавал его картины за свои,
А сам его держал на хлебе и воде.
Из глубины, из бесконечной
Сердечной, тайной глубины,
Глаза задумчивости вечной
На Млечный Путь устремлены.
Это было давно. Я не помню, когда это было.
Пронеслись, как виденья, и канули в вечность года.
Утомлённое сердце о прошлом теперь позабыло.
Это было давно. Я не помню, когда это было,
Может быть, никогда.
Это было давно. Я не помню, когда это было.
Но бессонные ночи, но думы. Как жутко тогда,
Как мне хочется счастья, как прошлое близко и мило.
Это было давно. Я не помню, когда это было.
Но со мной ты всегда.
Расстались гордо мы; ни словом, ни слезою
Я грусти признака тебе не подала.
Мы разошлись навек. но если бы с тобою
Я встретиться могла!
Без слез, без жалоб я склонилась пред судьбою.
Не знаю: сделав мне так много в жизни зла,
Любил ли ты меня. но если бы с тобою
Я встретиться могла!
Темнеет за окном, ты зажигаешь свечи,
И светлая рука стеклом отражена,
И снова к нам с тобой пришел осенний вечер,
И в доме и в душе покой и тишина.
Пылает за окном звезда,
Мигает огоньком лампада.
Так, значит, суждено и надо,
Чтоб стала горечью отрада,
Невесть ушедшая куда.
2
Отрада
Музыка: С. Стеркин
Сияет за окном звезда,
Мерцает огоньком лампада.
И, видно, суждено и надо,
Чтоб стала горечью отрада,
Чтоб стала горечью отрада,
Невесть ушедшая куда.
Мне лишь бы петь да жить, любя и веря,
Лелея в сердце грусть и дрожь,
Что с птицы облетевшие жар-перья
Ты не поднимешь, не найдёшь.
И что с тоской ты побредёшь к другому
Искать обманчивый удел,
А мне бы лишь на горький след у дома
С полнеба месяц голубел.
В ней, как в бездонной торбе,
За каждыми плечами
Набиты туго скорби,
Удачи и печали.
Бывает так, что белый свет не мил.
Но вот
В полях последний лед растаял.
И я окно распахиваю в мир
И календарь моей весны листаю.
Владимир Фирсов
ПОДСНЕЖНИКИ
Владимир Фирсов
ЛИСТОПАД
Осенние кустарники красны.
И желтизна берез
Дрожит над ними.
И я бреду
И повторяю имя
Той самой,
С кем расстался до весны.
Тогда зачем тревожиться напрасно,
Зачем грустить, когда не грустно мне?
Мне весело от мысли,
Что назад
Вернутся птицы
И листва вернется.
И не беда,
Что сердце грустно бьется,
Что на душе
Осенний листопад.
Я рассветной дорогою
Мимо речки иду.
И последнюю
Трогаю
В белом небе звезду.
Скоро солнце проклюнется
Из скорлупки зари.
Над рекой,
Как над улицей,
Пролетят сизари.
Входит облако в облако
И плывет надо мной,
Отражается в омуте
Заревой стороной.
Что поделать!
Невесело.
И, встречая зарю,
Одеянье невестино
Я березе дарю.
А колечко,
Что милая
Подарила в саду,
Я на чашечку лилии
Осторожно кладу.
Пусть играет,
Качается
На рассветной волне.
Речка с небом венчается,
Благодарная мне.
И уйду я далече.
Но и там,
Вдалеке,
Будет видеться речка
С кольцом на руке.
Как я хочу чтоб строчки эти забыли что они слова
целовать твои веки в дрёме,
разгребать новый ворох бед.
в этом городе в миллионе
чуждых душ мне роднее нет,
чем твоя [без прикрас и лести],
без оглядки на все, что до.
я хочу просыпаться вместе,
что за место, мне всё равно.
всё равно, что нас били судьбы,
высекая на сердце ров.
каждый шов, что душа забудет,
нас привёл в этот день, где слов
не хватает сказать «спасибо»,
не хватает эмоций, чувств
… показать весь текст …
Этот вечно безумный город
Прорастает во мне корнями,
Пробирает до дрожи холод,
Что сквозит из его гортани.
Заметает дороги пылью,
И сердца непременно тоже.
Здесь мечты не бывают былью,
Застревая под твердой кожей.
Здесь любовь измеряют болью,
А от боли скрипят зубами.
Здесь на раны не сыпят солью —
Соль в них втаптывают ногами.
И любой новый шрам на сердце
Выдают здесь за новый подвиг…
… показать весь текст …
если ты рядом, я будто теряю слух,
и под ногами незримый обрыв без дна.
ты превращаешься в мост и прекрасный звук,
я смотрю вниз, удивляясь, что не упал.
выучил с первых пронзительно ярких нот,
и не могу выгнать из головы,
просто рисую тебя в свой блокнот,
но вместо линий рождаются вновь стихи.
… показать весь текст …
Пластинка должна быть хрипящей,
Заигранной… Должен быть сад,
В акациях так шелестящий,
Как лет восемнадцать назад.
Должны быть большие сирени —
Султаны, туманы, дымки.
Со станции из-за деревьев
Должны доноситься гудки.
И чья-то настольная книга
Должна трепетать на земле,
Как будто в предчувствии мига,
Что все это канет во мгле.
Из переулка сразу в сон
Особняков, в роман старинный
И к тишине на именины,
Где каждый снами угощён.
Из переулка сразу в тишь
Ещё торжественней и глубже,
Где тает лист, где блещут лужи,
Где каплет с порыжелых крыш…
Я никогда не забывал
О том, что ты меня любила,
Но всё, что здесь когда-то было,
Всё, что нам флюгер напевал,
… показать весь текст …
у твоих рук нежность сотни прибоев,
твоя улыбка — сияние вечности,
твои глаза глубже черного моря,
твои чувства полны неизвестности,
но я буду любить, пусть напрасно, и мотыльком подниматься к созвездиям,
из плеяд — ты одна из прекраснейших,
из глубин ты одна неизведанна.
я хотел бы обнять тебя ливнями,
и трепать твои волосы грозами,
я хотел бы остаться любимыми,
но наш выбор до боли серьёзен был.
… показать весь текст …
Когда смеются за спиной,
Мне кажется, что надо мной.
Когда дурное говорят
О ком-то ясного яснее,
Потупив угнетенно взгляд,
Я чувствую, что покраснею.
А если тяжкий снег идет
И никому в метель не выйти,
Не прогуляться у ворот,
Мне хочется сказать: простите.
Но я хитрец. Я берегу
… показать весь текст …
Попробуй вытянутся.
Поэты прошлого века.
Попробуй вытянутся. стать повыше.
Руками.ветками.виском.сиренью
Касаться здания с поблекшей тенью.
Попробуй вырасти такой большою.
Чтоб эти улицы обнять душою.
Чтоб эти площади и эти рынки
От малой вымокли твоей слезинки.
Упав локтями на холмы окраин.
Будь над путями над любым трамваем.
Над тополями что боятся вздоха.
И не касайся их не делай плохо.
Потом подумай о такой причуде:
Все слезы выплакав. вернутся в люди.
По горькой сырости. босой душою.
… показать весь текст …
«Тихая лирика» поэта Владимира Соколова.Борис Лукьянчук.
Вдали от всех парнасов,
От мелочных сует
Со мной опять Некрасов
И Афанасий Фет.
Они со мной ночуют
В моем селе глухом.
Они меня врачуют
Классическим стихом.
Звучат, гоня химеры
Пустого баловства,
Прозрачные размеры,
Обычные слова.
… показать весь текст …
Как я хочу.чтоб строчки эти.
Поэты прошлого века
Чтоб из распахнутой страницы.
Как из открытого окна.
Раздался свет. запели птицы.
Дохнула жизни глубина.
Владимир Соколов.1948 год
что ж, опять всё начнем сначала…
если бегать внутри себя
натыкаешься на причалы,
на обломки и якоря,
на стальные канаты, тросы,
[нервы вновь закаляет сталь]
на команду хмельных матросов,
что богиней зовут печаль.
на остатки сгоревших истин,
и мостов догоревших хлам,
корабли не находят пристань —
если мёртвый твой океан.
ты израненная, живая,
… показать весь текст …
необъятное море от берега и до тебя,
расстоянья не в счет, как и все разговоры о вечном.
горизонт заберёт предпоследний закат декабря,
волны пишут о нас, превращая слова в бесконечность.
у причала встречаются люди и корабли,
к якорям привязав все признания и обещанья.
в каждой песне тебя — ощущенье заблудшей любви,
в каждой строчке меня — отражение тихой печали.
я устала, мой милый, от дел и от частых простуд,
от куда-то спешащих, таких безразличных прохожих.
все мои акварели ра…
… показать весь текст …
Нет сил никаких улыбаться..
Поэты прошлого века
Нет сил никаких улыбаться.
Как раньше. с тобой говорить.
На доброе слово сдаваться.
недоброе слово хулить.
Я все тебе отдал. И тело
И душу-до крайнего дня.
Послушай.куда же ты дела.
Куда же ты дела меня!
На узкие листья рябины.
Шумя.налетает закат.
И тучи на нас. как руины
Воздушного замка.летят.
Владимир Соколов.1966 год
… весна начинает симфонию вальсом,
струящимся джазом по крышам домов,
срывается в танго по стокам февральским,
срывая одежду под стоны снегов.
… мы тоже с тобой понемногу оттаем
от той ледяной безысходности дней.
мы сбились с пути и отбились от стаи.
но всё же за зиму мы стали сильней.
… мы снова поверили призракам счастья,
и снова сердца затянули в тиски,
как много еще нам осталось препятствий?
мы жадно вдыхаем, и шепчем «прости».
… тайком озираясь на небо: ну как там?
мы все искупили? достойны теперь?
… показать весь текст …
Пейзаж с дорогой
Интеллигентной милой недотрогой
Сидела б дома возле мамы строгой
Задумав свой лесной пейзаж с дорогой.
Он целый год туманился во мне.
И в тишине. И в шуме. И во сне.
Я рассказал — ты тут как тут. С треногой.
Знай, чёрный ворон каркает в лесу.
Не «никогда», а «навсегда» вопит он.
Поскольку плохо, видимо, воспитан.
Сосну заденет, мглой веков пропитан,
Сосна роняет иглы и росу.
… показать весь текст …
Нет сил никаких улыбаться,
Как раньше, с тобой говорить,
На доброе слово сдаваться,
Недоброе слово хулить.
Я все тебе отдал. И тело,
И душу — до крайнего дня.
Послушай, куда же ты дела,
Куда же ты дела меня?
На узкие листья рябины,
Шумя, налетает закат,
И тучи на нас, как руины
Воздушного замка, летят.
… показать весь текст …
Дышала беглым холодом вода.
Осенний ветер горек был на вкус.
Неву оставив, мы сошли тогда
У самой Академии искусств.
В тени молчали пары, млели мхи.
Ветвистый сумрак сверху нависал.
И я тебе рассказывал стихи,
Которых я потом не написал.
Не говори мне того, что я сам Скоро узнаю по чьим-то глазам.
Не торопись. Погоди. Обожди.
Скоро пойдут проливные дожди.
Не торопись. Помолчи. Погоди.
Ведь у меня ещё всё впереди.
Тают дороги. Ломаются льды.
Дай постоять на пороге беды.
Венок
Вот мы с тобой и развенчаны.
Время писать о любви…
Русая девочка, женщина,
Плакали те соловьи.
Пахнет водою на острове
Возле одной из церквей.
Там не признал этой росстани
Юный один соловей.
Слушаю в зарослях, зарослях,
Не позабыв ничего,
Как удивительно в паузах
Воздух поет за него.
… показать весь текст …
Новый снег
Не хочу я идти домой.
А хочу быть самим собой.
Вот на ветках висят сосульки,
Будто флейты или свистульки,
Вот на ветках комки, комки…
Будто кто-то играл в снежки.
Будто были, в снежки играли,
Разлюбили и убежали.
И остались снежки висеть
На ветвях, как клубки, как сеть.
… показать весь текст …