Камерная школа что это
Толковый словарь русского языка С.И.Ожегова расшифровывает камерность как – предназначенный для небольшого, узкого круга людей, не для всех, особого назначения.
Когда я прочитала тему диплома, я была удивлена. Про что тема? Как со мной связана камерность? И еще не читая трактовку толкового словаря у меня всплыло предположение про что это может быть(это, конечно же, мой тихий голос, про который мне говорят сколько себя помню), но это мне показалось слишком уж узкой темой диплома. Так что я долго ломала голову и не до конца понимала, о чем писать, в какую сторону идти, где копать. А главное, что под камерностью подразумевают Марина и Тимур? Тоже, что, и я или что-то другое? В общем, тема диплома для меня осталась закрытой и не понятной. И тогда я решила: «Займусь изучением себя».
Насколько я понимаю, если во время своей работы я проявляю камерность, то это является моей особенностью и проявляется во мне и в других сферах жизни.
Для меня камерный человек тот, кто действительно сам отгораживается от общения, как бы обособляя себя от других. В голове сразу возникает два образа: камерность как положительная черта и камерность как отрицательная. Довольно яркая картина таких людей, описать которую мне очень сложно. Но ни тот, ни другой образ абсолютно не вяжется с тем, как я вижу и ощущаю себя. Но ведь камерность наверняка во мне есть. Тогда в чем?
.
Все изменилось 4 года назад. Дети выросли, учились в институте, у них была своя жизнь, свои интересы. Муж пошел на повышение, занялся своей карьерой.
С семьи я переключилась на работу. У меня появилась возможность много учиться и работать. Вероятно, мне захотелось реализоваться как профессионалу.
Возможно, именно здесь и стало проявлять это качество – камерность. Хотя о камерности сложно говорить. Дома муж, дети, их друзья, подружки, мои клиенты. Складывается ощущение, что постоянно очень много народа. Появляется огромное желание побыть одной. И не только у меня. У мужа тоже. Мы садимся в машину и уезжаем куда-нибудь, где можно побыть одним или просто ездим на машине по городу. Иногда мы даже не разговариваем, просто молчим. Последние два года, когда нас друзья приглашают отдохнуть вместе, мы выбираем отдых вдвоем. Уезжаем куда-нибудь, например, на Алтай, туда, где нет людей. Если это рассматривать как камерность, то для меня это возможность побыть с собой и с мужем. Но разве это камерность?
Мне очень грустно, так как анализ мало, что дает в понимании связи камерности и меня. Таким образом, про любого человека в определенные периоды его жизни можно сказать, что он камерный. Я что-то недопонимаю или что-то ускользает от меня.
Сейчас я вдруг подумала, может быть, камерность в выделении меня? Я не такая как сестры, особенная. Это действительно есть, даже и сейчас. Мои родители относятся ко мне особым образом, но только родители. Хотя нет. Меня выделяли и в школе и в лагере. Если вспомнить, то роль Золушки или принцессы в школе и в пионерском лагере в детских спектаклях всегда доставалась мне. Меня назначали старостой, за что-нибудь ответственной. Об этом я подумала только сейчас, в детстве я этого не замечала. Я всегда думала, что, например, роли мне дают потому, что у меня красивые, длинные волосы. Если я этого не замечала, то выделение ли это?
.
В шумной компании меня действительно не было слышно, у меня с детства тихий голос. В школе учительница русского и литературы мне говорила: «Лена с таким тихим голосом ты не поступишь в институт, когда ты тихо говоришь, кажется, что ты не уверена в ответе». Я действительно не поступила в институт, но по другой причине, я на экзамене поругалась с экзаменатором.
Хорошо бы тогда понять, чем я выделяюсь сейчас? Я думаю, что у меня, конечно, есть свои особенности, свой стиль работы, и, безусловно, меня выделяют муж и дети, друзья. Но среди коллег, мне кажется, по большому счету я мало, чем выделяюсь. Мысли пришли в тупик, наверное, это ложный путь.
Попробую рассмотреть камерность в психологическом консультировании.
Если рассматривать камерность, как трактует толковый словарь: предназначенный для небольшого, узкого круга людей, не для всех, особого назначения, то вроде бы так и должен работать психолог. Есть психолог и клиент или семья, возможно еще ко-терапевт. Это всегда узкий круг, и всегда не для всех. Получается, что психолог работает всегда камерно!? Опять я попала в тупик. И как некий выход из тупика опять всплывает проблема моего тихого голоса. С чего начала к тому и вернулась!
Если рассматривать мой тихий голос как проявление камерности, то это действительно мне иногда мешает в работе. Еще с детства, когда я говорила тихо, то меня не слышали. Соседки говорили маме: «У тебя дочь, наверное, без языка, она не здоровается». А я здоровалась, но тихо. Меня успокаивал папа и говорил, что в детстве у него было тоже самое и его младшая сестра тоже имела такую проблему. В работе, когда я говорю тихо, клиент начинает подстраиваться под меня и тоже начинает говорить тише и, то я, то он начинаем переспрашивать. Последнее время я целенаправленно слежу за тем как говорю. Причем я отследила, что когда я веду группу, то этой проблемы нет, меня ни разу не переспрашивали и не говорили, что не слышно. На группе я говорю громко. Желание говорить тише возникает либо когда я подстраиваюсь под соответствующее состояние клиента, либо во время «экзамена»(когда меня проверяют), но это тоже не всегда.
Недовольство собой, неспособность разобраться в себе и найти эту камерность, которая наверняка во мне есть (раз это увидели Марина и Тимур, а им я доверяю!) подтолкнуло меня провести опрос среди коллег и клиентов, чтобы, наконец то, найти в себе эту таинственную, прячущуюся от меня камерность.
Когда я спрашивала других как с их точки зрения камерность связана со мной как психологом, то получала разные ответы, в зависимости от того, что они вкладывали в понятие камерность.
Минусы:
— Отгородившись от мира можно не взять что-то важное для себя.
— В камерности есть определенный стереотип, сужение представления о мире, некая зашереность.
— Камерность, когда ты работаешь один без ко-терапевта.
— При камерной работе можно потерять свою нейтральность, слишком сблизиться с клиентом и тогда помочь ему будет труднее.
Я так до конца и не поняла связи меня и камерности. Есть единственно правильный ход, чтобы освободиться от этой мысли, которая как заноза сидит у меня в голове. Надо закончить опрос мнением Марины и Тимура: «Скажите, что Вы имели в виду»?
Brightworks — школа, где на уроках нарушают запреты
Они сами себя называют экстраординарной и футуристической школой. Образовательное учреждение, где дети ходят босиком, гуляют вместе по городу, сначала мастерят приборы, а затем ищут, какие науки могут помочь, может даже шокировать. А дрели и шлифовальные машины, с которыми работают дети, способны вызвать ночные кошмары о травмах у нервных мамочек. Впрочем, здесь довольно безопасно, а дети считают такую школу лучшей в мире.
Безумная мечта, ставшая реальностью
10 лет назад Джевер Тюлли и Брайан Уэлч решили: современные мальчики слишком ограничены заботой родителей. То, как много запрещают взрослые и как отстраняют от реальности, просто возмущало их. Мальчики должны мастерить, бить молотком, не боясь травмировать пальцы, пилить дерево, пробовать различные инструменты, в том числе электрические. Впрочем, современным девочкам все это тоже необходимо. Поэтому мужчины основали летний лагерь, который назвали Школой лудильщиков.
Дети могли экспериментировать с пилами и сверлами, инструментами, которые взрослые обычно отказываются даже давать детям в руки. В лагере дети использовали электроинструменты и «опасные» вещи для строительства из доступных материалов того, что сами хотели.
Детям было очень интересно, и они постоянно спрашивали: «Почему же нет такой школы?» Лагерь имел успех и дал толчок реализовать такую концепцию в школе. Одобрений в педагогических кругах и признания у школы в начале основания не было, да и до сих пор многие родители считают, что здесь ученикам дают слишком много свободы. Но основатели уверены — это вопрос времени и победы над стереотипами.
Сами дети в восторге от такой альтернативной школы.
«Здесь я чувствую свободу. Можно даже отказаться от своего имени и взять ник, который нравится. Я посещала несколько школ, но из всех Brightworks — моя любимая», — делится впечатлениями десятилетняя ученица Элизабет «Зада» Хатауэй.
Дорогая камерная школа для юных изобретателей и ученых
Brightworks school в Сан-Франциско — довольно молодая частная альтернативная школа. Ее основали только в 2011 году. Здесь нет классов, расписания уроков, оценок, экзаменов, тестирования. В школе нет учителей. Вместо этого у них есть коллаборанты-соавторы, которые помогают каждому ученику в работе над темой. А работа построена, как у настоящих изобретателей и ученых. Здесь делают с нуля различные устройства, а заодно изучают правила и законы из разных наук, без которых работу не закончить.
Ученик, словно аспирант, выбирает тему, взаимодействует с профессионалами в различных областях, которые помогают раскрыть вопросы от А до Я, а затем разрабатывает мультимедийное портфолио, которое представляет всем в школе, сообществу, а также миру — с помощью сайта школы.
Такая «школа исследователей» действительно камерная, ведь за семь лет здесь учились лишь около сотни учеников. В первый учебный год их было только 19. У многих родители работают в Кремниевой долине. Классов здесь тоже нет. Вместо них — Bands-группы.
Каждая группа состоит из 7-10 учеников разного возраста. Но разница в возрасте между ними — не более трех лет. У группы есть свой куратор-соавтор. Ученики часто взаимодействуют с другими, взрослые могут сотрудничать с 5-6-летними во время работы над проектом — это тоже актуально.
Ученики всегда делятся идеями, чтобы помогать друг другу изучать тему. Но основная группа и ее соавтор — это всегда будто своеобразный базовый класс. Группы различают по цветам. Красный — самые маленькие, желтый — немного постарше, оранжевый, голубой, индиго и другие — имеют свои возрастные возможности и определенные задачи и создают группу с общими интересами.
Школа неприбыльная, ведь тратит немало средств на создание условий для школьников. Но для семей она не дешевая. Основным источником финансирования является обучение, стоимость которого составляет около 30 тыс. долларов в год. Также школа постоянно в поисках грантов от фондов и пожертвований от родителей и других сообществ.
Задача — устройство для жарки маршмэллоу
Уже на входе в школу понятно, что она — неординарная. У школы нетрадиционное расположение — на месте старого майонезного завода. Гигантские окна и стеклянные светильники над головой создают удивительное освещение.
Пол изготовлен из мягкого материала, поэтому часто дети ходят здесь босиком. В здании есть зона для искусств, лаборатория электроники, деревянная мастерская и кухня, где дети учатся готовить.
О начале занятий в школе сообщает не классический звонок, а просто ритмичное хлопанье в ладоши одного из учеников, к которому подключаются остальные. Обучение начинается в 09:00 и длится до 15:30. А с 16:00 до 18:00 можно получить дополнительные знания.
Можно увидеть, как в одном уголке дети учатся играть на банджо, в другом — третьеклассники занимаются йогой, а чуть дальше — ученики моделируют вешалку или что-то исследуют. Есть небольшие помещения, где дети сосредоточены на английском языке, изучают математику или общественные науки.
Десятилетняя девочка с ноутбуком на диване пишет фантастический роман. Группа тренируется выживать в диких условиях (вроде джунглей). Это все одна школа.
«Дети изучают физику, геометрию, алгебру через реалистичные проекты. Например, сейчас исследуют объективы и фотографии. В прошлом семестре они узнали о зеркалах и построили устройство для жарки маршмэллоу: зеркало со множеством линз. Ученики снова и снова переделывали устройство, пока лучи не были сконцентрированы достаточно, чтобы жарить маршмэллоу», — гордо рассказывает учитель Макензи Роуз-Прайс.
В 11:30 все ученики идут в парк на час. Они могут там учиться в домиках на деревьях или сажать цветы, изучать насекомых, птиц или проводить полевые исследования. У детей также запланированы различные экскурсии: в парки, музеи, галереи. Но часто они просто гуляют по городу — знакомятся с транспортом, учатся использовать карты и ориентироваться в мегаполисе.
В пятницу в школе — родительские обеды и уборка территории. Как говорят в школе, это дает детям возможность почувствовать ответственность за то пространство, где они проводят столько времени.
Дуги вместо уроков
В школе используется учебная программа, созданная Тюлли «Процесс планирования дуги». Это своеобразный ритм образования Brightworks. Каждая дуга — это поэтапное вхождение в тему, которую нужно исследовать с разных точек зрения.
Ежегодно у школы 3-4 основные дуги, по которым студенты двигаются по разному курсу обучения, с разной интенсивностью погружения в тематику, интегрируя, развивая навыки и знания. Ученики должны работать с каждой темой на трех различных этапах: исследование, выражение и экспозиция.
Первый этап дуги: исследование. В этот период школьники отвечают для себя на вопрос: «Что это такое? Почему эта тема важна?» А также пытаются расширить навыки. Вместе с экспертами через полевые исследования, структурированные игры и практику они открывают для себя основу тематики.
Второй этап: выражение. Ученики пытаются воссоздать то, что взяли с первого этапа: строят, создают что-то, упражняются в искусствах, используют свой исследовательский проект или выступление. Каждый может сосредоточить внимание на одном аспекте дуги. Например, тема — ветер. Ветроэнергетика, метеорология, полеты, морская история и стихи об Эоле и Борее — все это разные точки зрения, с помощью которых каждый может понять тему. Эксперты объясняют эту тему на ландшафте, где размещают инструменты и материалы, которые помогают все исследовать. Ученики могут запускать воздушных змеев, экспериментировать с аэродинамическими туннелями или создавать турбины — все это помогает понять тему и понятия на практике.
Взрослые соавторы, как их называют в школе, помогают ученикам управлять проектами, вести документацию, сотрудничают.
Скандал в московском лицее для одаренных детей
Большой скандал, в центре которого оказался лицей для одаренных детей, разгорается в Москве. Директора и его заместителя подозревают в сексуальных домогательствах. Как выяснилось, в «Лиге школ», так называлось образовательное учреждение, практиковали весьма сомнительные педагогические методы. Лицей уже больше года как закрыт, но факты вскрылись только сейчас, когда некоторые из бывших учениц нашли в себе силы рассказать, что на самом деле там творилось.
Тихий двор на юге Москвы. 20 лет здесь работала необычная, камерная школа для одаренных детей – принимали с 7 класса, набор всего 15 человек в год. Единственное, что напоминает о скандальной школе 1199, это табличка «Лига школ», так создатели называли свое учреждение. После недавнего скандала ее закрыли. Теперь здесь находится детский сад.
В 2015 году и прозвучали первые обвинения в адрес директора школы Сергея Бебчука и его заместителя Николая Изюмова. Некий документ, в котором выпускницы разных лет описывали сексуальные домогательства от «влажных поцелуев до интимной близости», это цитата из средств массовой информации, предъявили руководству школы и заставили подписать. Они обещали не работать с детьми в обмен на молчание.
«Подписывая эту бумагу, я просто сделал это как формально, потому что это был такой шок, такое давление. Передо мной были люди, вот они, бывшие друзья, вот они, чудесные-прекрасные, и вдруг – раз, и они меня ставят перед таким фактом», — говорит заместитель директора ГБОУ 1199 «Лига школ» в 1994-2014 гг. Николай Изюмов.
Заместитель директора в отличие от Сергея Бебчука с журналистами общается. Дома. Сейчас ждет звонка из Следственного комитета.
«В настоящее время проводится комплекс проверочных мероприятий, направленных на установление всех обстоятельств произошедшего. В рамках проверки следствием будет дана правовая оценка действиям учителей и руководства образовательного учреждения. По результатам проверки будет принято процессуальное решение», — сообщила старший помощник руководителя ГСУ СК РФ по г. Москве Юлия Иванова.
Среди инициаторов скандала бывший педагог «Лиги школ» Ирина Дмитриева. Она вела театральный кружок. На любительских кадрах школьная постановка. В кадре и ученица Татьяна, которая первой рассказала Дмитриевой о «нестандартных педагогических методах».
«Та дистанция, которую он сокращал до минимума в отношениях с девочками, она была в рамках его отношения как бы любовного такого, искреннего, открытого, и он не понимал, он не видел границ здесь, он не видел разницы между человеческим отношением и какими-то такими сексуальными проявлениями в их адрес», — рассказала бывший учитель театральной мастерской ГБОУ 1199 «Лига школ» в 2000-2015 гг. Ирина Дмитриева.
В прессе Татьяна описывает конкретный случай: якобы в 2014 году ей, девятикласснице, Сергей Бебчук предложил приехать к нему на дачу. Подтянуть алгебру. И почему-то делать это надо было в бане.
«Мне сказали об этом дети, которые там были вместе с ним. Это все представлено так, что он вывозил девочек в Боброво, заводил в баню и там занимался. На самом деле надо понимать, что там всегда было очень много народу разного», — комментирует Николай Изюмов.
Другая выпускница, Вера Воляк, уже взрослая 37-летняя женщина в интервью по телефону Первому каналу рассказала следующее: «На личном уровне учитель не может перейти через какую-то определенную грань. Но вот для них этой грани не существовало. Не для всех это был полный сексуальный контакт. Для кого-то это было, может быть, чуть-чуть прижали в коридоре кого-то, кого-то чуть-чуть погладили как-то не так. Есть граница, которую переступать нельзя».
«Интимное пространство – это вещь, в которую я никогда не вторгался», — сказал Николай Изюмов.
Про теплые отношения в школе Николай Изюмов и сам рассказывает: коллектив был маленький, все дружили. Но сокращая таким образом дистанцию «учитель – ученик», чего добивались педагоги? Об этом одна из публичных лекций бывшего директора Сергея Бебчука, которая сегодня звучит особенно цинично:
«В тех школах, где, скажем, учителю предоставлена большая свобода в этой области, в области выбора учебников, программ, методики, в тех школах, конечно, учитель чувствует себя лучше», — заявляет Сергей Бебчук.
Сегодня услышать его позицию так и не удалось. На связь с журналистами Сергей Бебчук не выходит. Уцелевшую после закрытия школы табличку утром демонтировали. Под визг болгарки исчезло последнее, что напоминало о «Лиге школ».
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
Несостоявшаяся сеть малых школ: какова «критическая масса»
Современное и слабосильное?
Деформации, связанные с переходом из одних общественных состояний в другие, зарождаются в виде качественно новых схем работы в заданном поле этих миров. Но через толщу консервативного традиционного уклада новое всегда пробивается с трудом. Это новое задаёт иной социокультурный контекст через то, что выделяет новые единицы-мирки в рамках отдельного сообщества.
Сначала новое в виде этих мирков оформляется в рамках старого, сосуществует с ним и лишь потом вытесняет, становясь ведущей формой на следующем этапе. Это новое в конечном итоге и определяет лицо изменившегося общества. Происходит этот процесс в каждой страте или сообществе как бы отдельно и независимо, но на самом деле есть общие черты и закономерности, обусловленные историческим этапом перехода от одной общественной фазы к другой.
Камерными школами принято называть сейчас маленькие школы с числом учащихся от 20 до 80 человек (на одно здание). Сегодня это, как правило, частные школы. Небольшая численность позволяет задать атмосферу «домашнего уюта», когда все друг друга знают и процесс обучения идёт как бы в рамках большой, но всё же единой семьи.
Само появление такого типа школ, в общем-то, и есть один из примеров той самой деформации (или тех новых схем работы), которая затронула мир педагогики. Она обусловлена новым социальным заказом, идущим от новых появившихся постиндустриальных слоёв общества, дети представителей которых там, собственно, и обучаются. Понятно, что сами по себе они несут набор качеств, свойственный новой общественной фазе: индивидуальный подход; большая степень свободы как ученика так и учителя; ориентация на творчество и развитие гибкости мышления, в противовес ориентации на объём знаний; проектный стиль учительских программ и выполняемых учениками заданий; культивирование иных, нетрадиционных форм мотивации обучения и т.д.
Но распространение подобных школ сталкивается сегодня с рядом существенных сложностей. В целом их можно поделить на две большие группы:
1. Сложности, связанные с отсутствием собственной инфраструктуры (набор и подготовка квалифицированных кадров, нехватка методической базы, отсутствие единого и структурированного поля поддерживающих мероприятий: олимпиад, лагерей отдыха и т.д.).
2. Сложности, связанные с давлением традиционного сектора (травля, лишение лицензий, отказ в аренде и т.д.).
Вроде бы направление решений очевидно
Тем не менее, очевидно, что она нарождается в виде сетевой формы организации.
В сети нет центра, там есть множество узловых точек, относительно равноправных по отношению друг к другу.
Сеть подразумевает разнообразие и прочность горизонтальных связей. Их плотность намного выше, чем в иерархичных структурах, и в целом уже они доминируют над вертикальными связями, определяя динамику и ритмы существования сообщества.
Такая плотность существования горизонтальных связей возможна только на определённом этапе развития общества, так как упирается в частности и в чисто технологические проблемы. Сейчас, в эпоху коммуникативной революции, мы приблизились к этому времени уже вплотную.
Представим себе, что наши камерные инновационные школы объединены в подобную сеть. Это дало бы им возможность и объединить ресурсы (прежде всего кадровые и финансовые, но также и методические, трансакционные и т.д.), и создать собственную инфраструктуру, уберегаясь от опасности оказаться встроенными в ненавистную пирамиду. Появились бы собственные курсы повышения квалификации, лагеря, олимпиады, методические центры; причём деятельность всех центров и начинаний координировалась бы различными узлами сети. Методические центры индустриального общества предписывали и «спускали» школам свои наработки, а финансировались соответственно из вышестоящего центрального органа; методические же центры сети работали бы на основе заказов самих камерных школ, финансируясь ими же. Подобная сетевая ассоциация оказалась бы устойчивей традиционной формы, так как более соответствовала бы менталитету входящих в неё единиц.
Решив первый, инфраструктурный слой проблем, сеть существенно помогла бы и в решении второго их переплетения. Ряд камерных школ накопили достаточный юридический опыт для собственной самозащиты, но отсутствие удобного пространства трансляции затрудняет его распространение. В итоге молодые школы часто не выдерживают ударов внешнего давления и закрываются, просто не видя выходов из ситуаций, в которых оказались. Создание сети не только сняло бы давление существующей проблематики, но и могло бы стать базой для дальнейших этапов в развитии педагогического сообщества. Например, сегодняшнее положение даже не позволяет приступить к строительству поликультурных педагогических систем (в индустриальном обществе доминировали монокультурные), необходимость которых для решения воспитательных задач уже осознана многими педагогами. Пространство сети наиболее оптимально для начала этого строительства. Примеры можно было бы и продолжить.
Оформление сетевой формы соорганизации и организации труда явно предстает тем этапом, той планкой, которую необходимо взять для своего дальнейшего развития многим из деформирующихся сообществ современного российского общества.
Но почему не получается?
Вернёмся к заданному вопросу: «В чём же дело? Почему сетевая организация труда в указанном нами аспекте не распространяется, несмотря на появление коммуникативных сред?»
Мы пришли к некоторым выводам, среди них, например, к таким.
Соответственно, сеть и не может продемонстрировать свои преимущества в организации производственной деятельности, так как поле сети реальными деловыми людьми оказывается незаполненным в должной мере. Это порождает замкнутый круг, когда в сеть не идут потому, что там нет деловых людей, а деловых людей там нет, потому что не идут. Для демонстрации преимущества сетевой организации необходима критическая масса людей и координируемых проектов. Только тогда преимущества станут очевидными, и рост сети деловой коммуникации примет лавинообразный характер.
Это относится далеко не только к малым школам, но ко всему производственному процессу современного общества.
В ожидании новых сил
Оформление сетевой формы организации труда может происходить двумя основными путями: сверху вниз, примером этого пути служит трансформация корпораций от иерархичной индустриальной формы к сетевой постиндустриальной; и снизу вверх, пример организации ассоциации нового сетевого типа в рамках педагогического сообщества. Алгоритмы оформления этих различных путей, понятно, будут также существенно отличаться друг от друга.
При движении сверху вниз огромная роль будет принадлежать руководству корпорации (партии, страны и т.д.), осуществляющей план проводимых реформ. Здесь важен подбор менеджеров, хотя фактор опоры на объективную социальную базу также нельзя скидывать со счетов. Менеджеры способны выступить тем организующим началом, которые доведут преобразования до всех уголков корпорации. Это не значит, что вертикальные связи вообще исчезнут, но появление многих центров принятия решений качественно меняет характер работы.
Однако, для сообщества малых школ как раз первый путь («сверху») на первом этапе почти невероятен. Вряд ли обнаружится кто-то «наверху», кто будет способен заинтересованно и грамотно заложить фундамент сетевой соорганизации. А в генезисе второго пути огромное значение имеют точки-катализаторы. Как правило, они возникают в точках концентрации наибольшего числа проблем, предоставляя варианты их решений, и в то же время обладают настолько яркой формой самовыражения, что способны привлечь внимание отдельных единиц организуемого сообщества на себя.
Для нас же важно приблизиться к значению критической массы, порождая среди собственных форм организации труда те, что приближаются к сетевым, а не иерархическим моделям.