Карабас в машине что это
карабас
Смотреть что такое «карабас» в других словарях:
Карабас — название населённых пунктов: Казахстан Карабас село в Бокейординском районе Западно Казахстанской области. Карабас село в Теректинском районе Западно Казахстанской области. Карабас посёлок в Абайском районе Карагандинской области. Карабас село в… … Википедия
карабас — а, м. Между тремя монархическими партиями началась ожесточенная борьба. Легитимисты, орлеанисты и бонапартисты или как их назвал один сатирический листок: Карабас, Робер Макар и Касс Мажу, т. е. представители трех известных типов французского… … Исторический словарь галлицизмов русского языка
КАРАБАС — Барабас. Жарг. шк. Шутл. Директор школы. (Запись 2003 г.) … Большой словарь русских поговорок
Карабас — посёлок городского типа в Карагандинской области Казахской ССР. Ж. д. станция в 34 км к Ю. от Караганды. 9 тыс. жителей (1970). Домостроительный комбинат, завод железобетонных изделий, каменный карьер … Большая советская энциклопедия
Карабас (Карагандинская область) — В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете … Википедия
Карабас Барабас — Жарг. шк. Шутл. Директор школы. (Запись 2003 г.) … Большой словарь русских поговорок
Карабас-Барабас — Караб ас Бараб ас, Караб аса Бараб аса … Русский орфографический словарь
Карабас-Барабас — (2 м 2 м), Р. Караба/са Бараба/са (лит. персонаж; также о внушающем страх человеке) … Орфографический словарь русского языка
Долинка-Карабас. Часть 4. Карабас
На перекрестке грунтовых дорог, обрамленных высохшими тополями, приютился магазин «Продукты», а к его стене была прибита доска с буквой «А». Но автобусов не было. Поэтому на каждый проходящий грузовик мы с Витей поднимали руки, и наконец остановился помятый Москвич. В этом тесненьком Москвиче и подбросил нас до Абая капитан, в натруженной полевой форме.
Загорелый капитан, приобретший черты казаха, крутил баранку, объезжая колдобины и рассказывал о своих проблемах. Солдатики служат плохо. Напиваются. В самоволку бегут. Потом их в Караганде ловят. А ему потом по шапке. Все-таки служба тяжелая – охрана зэков. Зэки молодых солдат презирают. Те теряются. Тут и побеги зэков случаются.
Капитан напомнил мне героя «Казенной сказки» капитана Хабарова. Я у него спросил, читал ли он «Казенную сказку». Он только усмехнулся: читать некогда. Опять четверо зэков сбежало из зоны.
В небольшом городишке Абае, почти поселке, мы с Витей пересели на автобус, большой, старый, с надписью «Львов». В порядке знакомства с карагандинской глубинкой я просмотрел объявления о знакомствах на столбах, пофотографировал лозунги и сонных продавщиц пирожков, и поехали мы в сторону Топара. Погода была хорошая, и настроение деловое. Я знал, что не только мне нужны результаты этой поездки, что рассказик напишу об этом путешествии, и привезу ценные этюды.
Ехали по степям, по зеленым. Через полчаса автобус въехал в Карабас. Шло поле-поле, и вдруг поселок. Та часть поселка, где живут сельские жители, в своих построенных домах, расположена вдоль трассы, справа от железной дороги.
Вышли из автобуса в Карабасе человек 10. Не зэки на вид, не разбойники. Обычные люди, детишки, с сумками, задумчивые. На башмаки мои, как обещала Даша, никто не заглядывался.
В основном все сумчатые направились в ту же сторону, к мосту через железную дорогу. Вошли мы на мост и постояли. Много с него видно.
Вон там, внизу – чистенький домик с табличкой «Карабасс», по одну сторону полотна – холмы, холмы и натыканы трубы и опоры ЛЭП, да вышки. Здание вокзала явно новое, а вот рядом с ним – колонка с высоким рычагом – качалкой воды и цементным отливом. Это уже раритет, который много поколений поил. Ну ясно, здесь и старая станция стояла, центральная то площадь была.
А вот самое интересное: слева за мостом слышен погрузочно-разгрузочный шорох, уханья, дымок. Высоченный досчатый забор, явно зона, да такая большая. Громадные сараи, обтертые кирпичные здания, ни деревьев, ни лужаек. К забору подходят железнодорожные пути и прямо идут внутрь, через закрытые громадные деревянные ворота. По углам, да и просто вдоль забора – нагромождения колючей проволоки и вышки. Да, вот это и есть –главная пересылка Карлага. В погоду такую, ветреную, солнечную, угрюмости Карабаса не замечается.
Спустились мы с моста, и зашли на вокзал. Чистенько, уютно. Хозяйка, или кассирша, лет 50, чистенькая, уютная, пошла за водой. К той раритетной колонке, которая видно и в те далекие времена работала.
Справа, за серией сараюшек, которые вполне могли быть и жилыми помещениями для вольных в те года – несколько двухэтажных желтых домов в ряд. В одном на первом этаже – магазин. Видно еще в давние времена в этом месте магазин работал. Заходим. Толстый деревянный прилавок, с откидной частью, для входа внутрь. Соль, спички, водка.
Слева за громадной просмотровой вышкой открывается длинная дорога, вдоль которой идет высоченный забор зоны, и прямо – через высокие железные трубы-столбы, обтертые многими руками и телами – открывает-ся узкая улица. Но вначале улицы – конечно ворота, где сверху явно была вывеска типа «За свободный труд». Улица Дзержинского. И номера красиво расписаны, и дома живые. Чуть ли единственная улица Карабаса. Другой район – ближе к сопкам, если идти от станции, можно назвать центром гражданского управления Карабаса.
Народу встречается совсем немного, только кошки иногда шмыгают. Я со своим фотоаппаратом, стараясь быть осторожнее, фотографирую на улице нашего железного Феликса. И одна тетка пристала таки. По старой привычке, крикнула недовольно:
-А ты что это делашь? Кто такой, имеш право снимать объекты-то?
— Я не снимаю тетя, я только название улицы на память хочу оставить, ведь скоро улиц Дзержинского не будет. А я внук его, духовный.
Тетка недоверчиво посмотрела на мои ботинки, и наверное решила, что не будет меня убивать, ботинки не очень.
Дойдя до конца этой улицы, почти до сопок, я уже начал смотреть, где остановиться и поставить этюдник. По улицам бегали козы, недоверчиво оглядывая пришельцев, изредка пробегали бесхвостые кошки. Мы прошли вдоль сопки и вернулись к полуразрушенным строениям, о которых сказали, что это была мебельная фабрика, на которой пыль и лак глотали зэки, хотел поначалу рисовать оттуда, с бетонного перекрытия, но испугался, что объектом рисования будет вышка и забор зоны. Как бы не сняли оттуда.
Отец моей сокурсницы по МЭИ, Веры Звонаревой работал в Карабасской школе, военруком, и сама она в Москву, в МЭИ, и выехала из Карабаса. Когда я пришел к ней домой, в Подмосковье, уже в новом тысячелетии и сказал, что я знаю, что такое Карабас, она со страхом посмотрела на меня. Не надо, ни спрашивай ничего. Ее мать, медсестра, тоже глотнула этой пыли Карабаса. И только постепенно размягчил я Веру, дала мне фотографии, и рассказала об этом месте.
И вот возле колонки, спросил я старушку лет 80, наливавшую воду в оцинкованное ведро, а не помнил ли она Звонарева?
— Проездом. Как вы тут живете?
— Как все люди. Отработала за решеточкой, потом на вольном поселении тридцать лет живу. Вот за водичкой вышла.
— И с какого времени это?
— Считай до войны обосновались. Финны мы. В тридцать втором решили мы податься в СССР, на счастливую жизнь и светлое будущее. Мой отец по ночам слушал радио из Ленинграда и поймался на удочку советской пропаганды – рассказывает мне тетя Сири.
— Сразу в резервацию и бросили на перевоспитание. Мы, детишки, подметали вагоны, а вечером из этого кашку варили, для взрослых, кстати.
-Так за палочку промаялись до конца 1933 года. В конце года, зимой этап – в Магнитогорск. Поместили в бараки. Бараков было так много, что казалось – вся страна только из бараков и состоит. Родителей – в рабочие бригады. Но для нас школы были с финским языком. Молодежь постарше – в школы фабрично-заводского обучения.
— В следующем году опять этап – теперь в Челябинск. На Станкострой. Работали финны на совесть – трудолюбивые от природы. Да и дармовая рабочая сила – за кусок хлеба.
-А в тридцать седьмом все чаще стали исчезать люди. Дошла очередь и до нас. 25 октября взяли отца. На новый год вокруг нашего поселка, где жили финны, понаехали машины, конные даже, в общем ВОХРа. Вечером всех созвали в столовую на собрание. Мать оставила детей дома, думала скоро вернутся. На собрании выступил человек в штатском и сказал, что недалеко от Кургана случилась авария, сошел с рельсов поезд, надо помочь людям. Все согласились. Мужчины хотели взять с собой кое-какой инвентарь, но им сказали, что «там все дадут».
— В это время вдруг открываются все двери, а за ними красноармейцы с винтовками. Выходи по одному! И все раздетые, руки за спину, а мороз тридцать градусов, а дома дети.
— Повели в тупик, стали вталкивать в товарные вагоны. Нары в два ряда, в полу дырка для оправки, стены вагона белые от наледи. Набили, как сельдей в бочку.
-А вы кому рассказывали свою судьбу, тетя Сири?
— Да не, никто не опишет того ужаса, потому что некому было описать – никого не осталось в живых из тех, кого повезли в Воркуту. Оттуда живой вышла только одна-единственная женщина, она была молодая и работала поваром в лагере, но и она не раскрывала рта и ничего не говорила. Все было покрыто тайной. Убивать и мучить ни в чем не повинных людей – в этом и состояла государственная тайна.
— И опять этап. Теперь в Казахстан, в Карлаг. Привезли в Карабас – вон в те ворота Карлага. Дальше – общак, баланда из люцерны, наглость углов, свирепость вохра. Я строила железку в Джезказгане, работала в разных отделениях лагеря, говорить по-русски жажда жизни научила. Выжила. Всех родственников потеряла.
Попрощался я с бывшей зэчкой, пожелал ей пожить еще, и пошел дальше, искать место для рисования.
Подошел к шикарному хоть и двухэтажному дому (на улице Мира! Всего два дома то), бывшее местное ЦК КПСС и Советы (это Сири сказала мне), но кажется, вот-вот все это дело снесут. Потом вышел на пологую гору.
Оттуда я и начал рисовать, что называется, Карабасские дали. Справа от меня внизу находился довольно прелестный маленький пруд, в котором мирно плескались пацаны. Прямо передо мной – то ли грандиозная свалка, то ли то, что осталось от снесенных домов, поросшее кустарником и травой. А там, через эту громадную поляну, пересеченную массой дорог и тропинок – сам Карабас, со столбами, редкими деревьями и вышками. Так что все было спокойно. Выбрал и стал изображать я камень, и два искореженных рельса, каким то чудом вросшие в этот гранитно-бетонный массив. Как раз этот камень стоял у проезда на верх, в сопки, где, как объяснил мне проходящий бульдозерист, находится стрельбище.
Несколько раз подходили купающиеся в прудике детишки, посмотреть на рисующего художника, а потом подошел бывший зэк, с каменоломни. Постоял, посмотрел, покурил и начал рассказывать.
— На Черную Голову взобрался значит, художник. А сам значит откуда? Да, и я сам оттуда. Рожей меня звать, не пугайся.
-А как машина то завелась?
-Сама. Ключ хозяин оставил, а оказался судья. На перевале за нами погнались, я отрываться. На повороте съехал на баранью тропу, я без сознания, но жив остался, а Валерка, который со мной уцепился влепился в стекло намертво. Так что дали мне первую десятку.
— А в Карабас как попал?
— Поначалу в Карабасе внутри побывал. Хоть и пересылка эта, а на Джезказган, и на Байконур поехали. Считай вахтенным способом бетончик лили.
— А вот эта и есть Черная Голова – на которой ты стоишь – холмик неприметный, а урана считай, снизу много тонн вытащили. А сверху – чуть пройди выше, по той стертой тракторами стежке – стреляли, по приговорам, подальше. Это кто поперек начальству вставал. А кто через лазарет – на свалку, вон, по той тропе, как раз там то и каменоломни, шахты старые. Считай 150 метров наклонных. И из Карабаса шахта идет.
— Все что надо. И бараки-конуры и санчасть, там даже озеро есть и курилок несчесть. Даже зоны в зонах. Есть столярка, мебель то откуда? Если на мебельной фабрике все делать, то нет.
— И дернул меня черт, думал до Караганды доберусь в пургу, взял напарника опытного, Хлебалу, уже пионерский срок к тому времени отсидел, но слабый был, доходяга. Когда заблудились, и все что было сожрали, волки учуяли нас. Вышли мы в открытую степь, километров шестьдесят от Карабаса, напали волки, завалили, загрызли Хлебалу. Утром нашел от него только ногу возле костра. Волки сцапали, одна нога осталась. Эту ногу волок я до Топара, и так спасла она меня, не околел. Когда уже опять вернулся на нары, и бросили мне вторую десятку, старые зэки на сходке простили меня и выкололи крест на животе в память о Хлебале.
Мой провожатый Витя дождался, когда я «устаканил» этюд, завершая этим мое путешествие на столь далекую легендарную родину. Витя прово-дил меня на электричку, идущую на Караганду.
Я ехал в воскресной электричке вместе с гомонящимся народом, которые возвращались с дач и думал: неужели те времена, когда от cлова «Карабас» было страшно, прошли?
Уши Сбера торчат везде: Вокруг нас земли «маркиза Карабаса»
Вот и дождались мы очередного выпуска «Бесогона». И ждать, конечно, стоило. Новая программа называется «Проделки маркиза Карабаса». В этот раз мэтр снова вернулся к проблеме образования в России, но говорил не только об этом. Под прицелом Михалкова – и «государство в государстве Грефа», и то, как нас в неё затягивает, словно в «чёрную дыру».
Возможно, режиссёру и хотелось бы поговорить со зрителями о каких-то других проблемах, но вопросы образования, вопросы вмешательства «вселенной Грефа» в нашу жизнь просто заставляют обратиться в очередной раз к тем темам, которые обсуждались уже не один раз.
Образование – это серьёзный вопрос не только для нас. Когда участница популярной викторины «Кто хочет стать миллионером?» на испанском телевидении с улыбкой на лице сообщает, что «Украина – это Африка», то сначала это вызывает смех, а потом оторопь – ну как такое возможно? Понятно, что с образованием не всё хорошо не только у нас. Но наибольшую тревогу, конечно, вызывает происходящее в этой сфере в собственной стране, в России. А поводов для беспокойства, увы, слишком много.
Недоучитель без педобразования?
Попалась на глаза Никите Сергеевичу «замечательная» реклама, в которой граждан призывают стать учителями. Казалось бы, что тут плохого? А вот что сообщает эта реклама:
Всегда мечтали стать учителем, но учились по другой специальности? Мы поможем воплотить мечту. Наш набор учителей продолжается! Это работа, которая изменит вашу жизнь и общество, в котором вы живёте. Стань учителем без педобразования.
То есть «изменять нашу жизнь и общество», придя в школу, будут вовсе не профессионалы, а те, кто «об этом мечтал», но почему-то не пошёл учиться в педагогический вуз.
Разговор в программе снова зашёл об образовании. «Не было какого-то специального желания вновь возвращаться к тем темам, которые мы подымали весной и летом. Но жизнь заставляет». Скриншот: Бесогон.TV
Программа, о рекламе которой идёт речь, называется незатейливо – «Учитель для России». И это тоже вызывает тревожные ощущения, словно нам предлагается некая «гуманитарная помощь», и эта помощь не имеет в своей основе классического образования.
Как подготовить «агентов перемен»
На минутку отвлечёмся от программы «Бесогон», чтобы выяснить, что же это за программа такая. Её оригинальное название звучит как Teacher for all, то есть «Учитель для всех». Организаторы называют свой проект «очень амбициозным», призванным «привлечь молодых выпускников лучших вузов страны к преподаванию в простых общедоступных школах и формированию сообщества, способного дать импульс для развития образования в стране». В России программа работает как минимум с 2015 года.
И вроде бы мотивы у организаторов программы самые благие: среди преподавателей российских школ слишком мало молодых специалистов, надо ситуацию переломить. Ставка в программе делается не столько на выпускников с дипломами педагогов, сколько на тех, кто окончил вузы, дающие фундаментальное образование по предметам школьной программы. Перед тем как прийти в школу, будущие «непедагоги» проходят пятинедельную переподготовку в так называемом «Летнем институте» (или, как эти «институты» ещё называют, «Курсы лидерства»), а потом отправляются в школы. То есть о классическом педагогическом образовании речь здесь не идёт.
Teacher for all – это некий глобалистский проект, поскольку распространяется по всему миру. Одним из разработчиков этой программы значится Boston Consulting Group, BCG. Основное направление, в котором работает американская организация, – оказание консалтинговых услуг. А ещё эта компания занимается деятельностью в сфере глобальных преобразований общества в разных странах.
Между тем выпускников «Летнего института» программы уже успели назвать «агентами перемен», несущими в российские школы американизированные методики преподавания. Можно, кстати, вспомнить, программы переподготовки для российских журналистов, которые существовали в ельцинские времена. Как отзывались о них некоторые участники, «там готовили людей с совершенно определёнными настроениями и умозаключениями, отнюдь не журналистов, работающих на благо России». То есть Никита Михалков совершенно не ошибается, когда говорит о том, что нам собираются «менять матрицу».
И снова «Греф и образование». И немного Ходорковского.
Казалось бы, что общего между программой «Учитель для России» и главой Сбера? А есть, оказывается, общее. Ведь именно господин Греф в 2015 ещё году подписал с губернатором Воробьёвым соглашение о сотрудничестве по американской программе Teacher For All на территории Московской области. И как говорил сам Греф, «мы с нашими партнёрами из BCG создали фонд по адаптации и реализации в России международной программы «Учитель для всех».
Отметим, что программа эта разрабатывалась при поддержке Высшей школы экономики, а это заведение успешно пользуется грантами фонда Ходорковского. Причём самым крупным, около полумиллиона долларов в год. Что же подтверждает нашу догадку относительно задач этой программы? А вот что. В команде «Учитель для России» иностранное руководство.
«Мы пытаемся воспроизводить старую советскую, абсолютно негодную систему образования, мы напихиваем в детей огромное количество знаний. Мы проиграли конкуренцию, надо честно сказать», утверждает Греф. Фото: Егор Алеев/ТАСС
Обеспокоенность Германа Оскаровича состоянием российского образования известна давно. Ещё в конце 90-х годов Греф возглавил фонд «Центр стратегических разработок», который занялся в первую очередь реформой российского образования по рекомендациям и на деньги Всемирного банка. В апреле 2015 года он сказал в одном из интервью, что «России необходимо переходить к новой модели образования».
Или вот ещё одна цитата из выступления Грефа, она тоже прозвучит в «Бесогоне»:
Мы пытаемся воспроизводить старую советскую, абсолютно негодную систему образования, мы напихиваем в детей огромное количество знаний. Мы проиграли конкуренцию, надо честно сказать.
А между прочим, напоминает Никита Михалков, намного раньше, чем свои заявления сделал Греф, высказался другой известный человек – президент США Джон Кеннеди:
Образование в Советском Союзе – самое лучшее в мире. Нам нужно многое из него перенять. СССР смог выиграть космическую гонку за школьной партой.
И это слова человека, возглавлявшего ту самую страну, с которой глава Сбера сейчас предлагает нам «брать пример».
Так что, когда мы говорим «Греф и образование», надо помнить о том, что человек он в этой сфере совсем не случайный. А так да, Герман Оскарович сколько угодно может открещиваться от системы форсайт-проекта «Образование – 2030», хотя связь между этим начинанием и Teacher For All вполне очевидна.
Как отмечает в «Бесогоне» Никита Михалков, принимая поправки к Конституции, мы попытались избавиться от колониального налёта и диктата международного права. А тут на наших глазах снова внедряется программа, проводящая колониальное по сути образование.
Михалков напомнил слова Джавахарлала Неру: «Нет больших врагов собственного народа, чем воспитанная колонизаторами интеллигенция».
«Куда они нас поведут?»
Главный вопрос, который возникает в этой ситуации, считает Никита Михалков, звучит так: мы можем быть уверены в том, что эти люди, все эти выпускники Гарварда, Йеля или Оксфорда, понимают ту страну, куда они приходят «поднимать образование»? Ведь они не должны превращать нас «в другой мир». Напротив, они должны понять, кто мы такие есть.
Их задача должна быть иной, как, к примеру, у французских или немецких учителей, которые приезжали в Россию в прошлые века учить детей дворян. Да, учителя несли с собой иностранные языки и знания, инженеры – технологии и так далее. Но они учили «понимать другой мир», а не «становиться другим миром», не стимулировать «це Еуропа».
Как получить свободу и демократию по дороге, ведущей в мир Оруэлла
Нас не устают убеждать в том, что главными достоинствами «свободного цивилизованного мира Запада» являются свобода и демократия. При этом мы видим совершенно иную картину, напоминающую самые кошмарные страницы «1984» Джорджа Оруэлла.
Вот Apple представил осенью 2020 года свою новую разработку – ноутбуки на чипе М1. Однако работать они могут только на новой операционной системе, специально для них созданной, – MacOS Big Sur. Ничего другого (даже предыдущие релизы MacOS) установить не получится – ограничения зафиксированы на уровне компьютерного «железа».
И первое, что делает эта ОС, – при каждом подключении отправляет в Apple подробную статистику обо всех программах, какие вы используете, а также о вашем IP. О времени каждого совершённого вами действия и каждого вашего перемещения в пространстве: во сколько вы выключили ноутбук, во сколько вышли из дома (указание широты и долготы прилагаются), во сколько прибыли в офис и снова включили компьютер, отправили сообщение и так далее.
«То есть практически любые ваши передвижения, поступки, любое общение с миром фиксируется, и вы ничего не можете сделать, чтобы это хоть как-то скрыть. Избавиться от слежки, по крайней мере пока, не представляется возможным. Причём вся эта информация, кстати, на текущий момент передаётся в открытом, незашифрованном виде».
А многие ли помнят о том, что уже с 2012 года Apple является партнёром PRISM – государственной программы массового слежения и сбора информации, организованной АНБ? И в прошлом году по первому же запросу американских федеральных и военных ведомств США уже тысячи раз предоставляла необходимую частную информацию, касающуюся своих пользователей.
А ведь это имеет отношение и к нам. Как известно, Сбер намерен связать данные о транзакциях россиян с их местоположением и продавать бизнесу и властям анализ того, как они передвигаются и тратят деньги. Считается, что таким образом можно помочь в открытии магазинов и развитии городов. В «Сколково» пошли ещё дальше и предложили использовать открытые данные пользователей, не спрашивая их согласия.
Добрались и до детей: Сливать данные через «Ладошки»
Сбер активно внедряет в российских школах систему «Ладошки», о которой уже много рассказывалось: мол, во-первых, это удобно – приложил ладошку ребёнок и деньги с собой носить не надо, да и вообще, «хорошо быть в тренде».
Одни родители считают, что всё это прекрасно, но другие начинают задумываться и сомневаться – а точно ли это безопасно? Ведь работает система на основе считывания уникального рисунка вен на ладонях. И этот рисунок попадает в систему, там сохраняется.
Дети растут, становятся не только инженерами или учителями, но и генералами, губернаторами, военными, людьми, которые связаны с государственными секретами или даже нелегалами. И информация о них и рисунке вен на ладонях уже куда-то, возможно, слита. Ведь основные сервера, на которые всё это заносится, находятся вне пределов нашей страны, информация просто уходит нашим «заклятым партнёрам». Как вот с этим быть, задаётся вопросом Никита Михалков.
Странные движения Сбера
Главный банк страны продолжает развивать свою «вселенную». Недалёк тот час, когда Сбер станет «государством в государстве» Теперь почти каждый может, не выходя из дома, даже не покидая дивана, оплатить ЖКХ, заказать доставку, посмотреть любое кино, послушать музыку.
Вот, к примеру, Сбер купил недавно онлайн-кинотеатр Okko. Для его развития было решено заключить партнёрские соглашения с мировыми лидирующими провайдерами контента на общую сумму 600 миллионов долларов. То есть вот эта совершенно сумасшедшая сумма, между прочим, наших же денег будет потрачена на показ голливудских, к примеру, фильмов. Не отечественных. Не на развитие российского кинематографа, не на ВГИК, к примеру. Странная тенденция, не находите?
«Звучит-то шикарно. Ребята, ничего не надо, мы вам купим кино. Но эти игры чреваты. Они чреваты. И дело не в том, чтобы изолироваться. Хотя в чём-то, убеждён абсолютно, придётся это делать, если мы не хотим оказаться полными заложниками колониальной системы отношения к нам».
Уши Сбера и так торчат везде
К примеру – уже и в «Союзмультфильме», о чём тоже говорили в прошлых выпусках «Бесогона». А вот войти в качестве банка в Крым Сбер никак не хочет, западные партнёры могут пострадать из-за санкций. При этом тех, кто задаёт вопросы по этому поводу, Греф называет «спекулянтами», ведь от «захода Сбера в Крым» якобы может пострадать вся финансовая система стран.
Зато покупать завод «Массандра» на полуострове через «дочек» и «внучек» Сбер вполне может, санкции не страшны. Развивать винный туризм в Крыму через свою структуру ООО «Горизонт сервис» – тоже, как и инвестировать более четырёх миллиардов рублей в комплекс «Винный парк». Конечно, в пресс-службе Сбера от каких-либо комментариев по этому поводу отказываются. Но тайное довольно быстро становится явным.
Или другой, очень настораживающий пример, о котором рассказал Никита Михалков. Стало известно об обращении министра здравоохранения Российской Федерации Михаила Мурашко к правительству. В нём министр выступил с инициативой сделать эксклюзивным исполнителем процессов по закупке и доставке в субъекты Российской Федерации препарата «Спутник V», вакцины против коронавируса, организацию «Иммунотехнологии», которая является «внучкой» Сбербанка.
Как утверждает руководитель Минздрава, данная компания, в отличие от самого ведомства и Федерального медико-биологического агентства (ФМБА), обладает необходимым объёмом оборудования, с помощью которого можно выполнить надлежащую транспортировку и хранение вакцины.
Вы только вдумайтесь в это: у не так давно рождённой «внучки» Сбера уже есть оборудование, которым не обладает государство? Так зачем вообще тогда нужно Министерство здравоохранения?
Когда говоришь об этой махине, обладающей гигантскими средствами, которую и банком сейчас назвать сложно, тем более – государственным, появляется ощущение бессилия, отмечает Михалков. И во всём этом «чувствуются чужие запахи». А главное – чужие интересы.
Ведь уже почти сложилась «вселенная маркиза Карабаса» – помните советский мультфильм «Кот в сапогах»? «Чьи это поля? – Маркиза Карабаса. – А чей это луг? – Маркиза Карабаса». Так и со Сбером. Только и остаётся сказать: «Маркиз, вы перещеголяли самого короля».
И странно этого не видеть, как мы не видим всеядность Сбера, причём довольно избирательную. Или то, как часто разделяются государственные интересны от негосударственных. А может быть, мы просто не хотим этого видеть? Но ведь всё это есть. Но наше внимание отвлекают совсем другим. К примеру, широким обсуждением скандала с футболистом Дзюбой – по всем каналам, во всех СМИ.