Квалиа что это простыми словами
Что такое квалиа?
Квалиа — это, говоря простыми словами, объективное переживание другого. Может показаться простым утверждение невозможности точного знания переживаний (опыта) другого человека, но идея квалиа (это множественное число, число единственное будет «квале») выводит это утверждение в раздел сложных.
Например, что такое голод? Мы все знаем, каков голод «на вкус», да? Но можете ли вы быть уверены в том, что чувство голода у вашего друга Александра или Василия будет таким же, как у вас? Мы даже можем описать его как «ощущение пустоты в урчащем желудке». Неплохо, но вот для Александра эта «пустота» будет совсем другой, нежели ваша. Или вот, к примеру, «красный». Все знают, как выглядит красный, но как бы вы описали его слепому человеку? Даже если мы разобьем красный цвет на световые частоты и узнаем, какие из них производят эталонный красный, мы все равно не сможем быть уверены на сто процентов, что Вася или Саша не видят в нем эталонный зеленый.
Здесь начинается странное. Известный мысленный эксперимент с квалиа включает женщину, которая растет в черно-белой комнате, получая всю информацию о мире с черно-белых мониторов. Она учится и постигает все, что нужно знать о физических аспектах цвета и зрения: частоты волн, как глаз воспринимает цвет — все. Она становится экспертом и в конечном счете знает всю фактическую информацию по этим вопросам.
Затем, в один прекрасный день, она выходит из комнаты и впервые видит цвета. В процессе этого она узнает о цветах что-то, чего не знала до этого времени. Но чего? В первую очередь то, каково это — видеть цвет.
Квалиа, или непередаваемая информация
Казалось бы, должна быть возможность познать и описать абсолютно все процессы во Вселенной. Однако есть специфический тип информации, который никак нельзя передать другому, а можно только воспринять самому.
Что такое квалиа
Представим себе следующую ситуацию. Вот мы вообразили себе некую исследовательницу по имени Мария, которая всю жизнь занимается цветом. Она знает длины волн, особенности их преломления в различных средах и специфику взаимодействия с другими волнами, знает, как и какие нейроны передают сигналы о восприятии, и что происходит в это время в мозгу, и т.д. Всю информацию, которую можно знать о цвете, она знает. Однако Мария всю жизнь сидит в чёрно-белой комнате, изучает информацию через чёрно-белый монитор, и других цветов, кроме чёрного, белого и серого, она никогда в жизни ни разу не видела. Представим также, что однажды Мария всё же покидает свою комнату и впервые видит цвета. В таком случае встаёт вопрос, узнаёт ли Мария при этом что-то новое? Является ли опыт переживания восприятия цвета новым знанием для неё?
Учёные, признающие, что, если Мария впервые видит цвет, у неё происходит прибавление знаний о цвете, называют этот новый опыт «квалиа» (от лат.qualia — свойства, качества). К такому опыту относятся вкус, запах, цвет, боль, различные ментальные состояния и частные переживания, восприятие определённых предметов или лиц и т.д. Главной особенностью этого опыта является то, что он не доступен никому, кроме самого воспринимающего субъекта. Его невозможно никаким образом выразить и передать другому человеку. Нельзя объяснить человеку, который никогда не видел красный, что такое красный.
Существование квалиа опровергает предположение, будто абсолютно все процессы во Вселенной можно описать как физические факты и все процессы в мире имеют физическую природу. Связано это с тем, что физические факты универсальны и объективны, а квалиа — чисто субъективна. И даже если мы в мельчайших подробностях опишем все физические процессы, которые происходят в мозгу, мы всё равно не передадим и не опишем то, что чувствует другой человек, переживающий определённый опыт. Поэтому существование квалиа также указывает на существование сознания и даёт представление о некоторых его свойствах. Философ Джон Сёрль и вовсе считает, что сознание сводится к переживанию квалиа.
Какие есть аргументы против существования квалиа
Естественно, у концепции квалиа существует немало противников, ведь физикализм — вышеупомянутое представление физической природе абсолютно всех процессов в мире — одно из самых распространённых в современной философии.
Так, Дэниел Дэннет, например, полагает, что, если Мария знает о цвете абсолютно всё, то она должна также знать и как переживается его восприятие. Он приводит аналогичный мысленному эксперименту с «Марией в чёрно-белой комнате» пример с роботом, у которого заблокировано восприятие всех цветов, кроме белого и чёрного. При этом робот может подключаться к другим роботам и получать информацию о том, как они воспринимают цвета.
Пример с роботом, правда, кажется достаточно спорным, поскольку мы в принципе не можем говорить о том, как робот мог бы «переживать» цвет. Дэннет предполагает, что если бы первый робот получил все данные о работе систем второго робота в момент восприятия цвета, но при этом сам бы не воспринимал этот цвет, то он бы всё равно знал, как его воспринимать. Однако это остаётся чистым предположением, потому что квалиа невозможно описать никак иначе, кроме как непосредственный опыт. А в данном случае опыт будет именно опосредованным. Мы не можем представить, как можно пережить восприятие чего-то без восприятия этого чего-то. У нас попросту нет такого опыта, и, скорее всего, даже не может быть.
Дэвид Льюис приводит более интересный аргумент. Он разделяет между собой знание как информацию и знание как способность. Например, можно теоретически знать, как кататься на коньках, но при этом ни разу на них не становиться и не знать, как кататься на них на практике. Льюис полагает, что Мария в процессе изучения цвета получает знание как информацию, но, увидев цвет, она получает способность помнить, каков этот красный цвет. Он проводит принципиальное различие между информацией и способностью, и считает, что описание мира производится только в терминах знания как информации.
В таком виде аргумент Льюиса вряд ли на самом деле опровергает существование квалиа, поскольку заменяет квалиа на способности. Основание же разделения знания как информации и знания как способности остаётся непонятным. Точно так же, получая любую информацию, человек получает и способность помнить эту информацию.
Однако этот аргумент интересен в сочетании с тезисом Пола Чёрчленда о том, что мозг должен развить способность различать цвета ещё в раннем детстве, а у мозга Марии такой возможности не было, и потому она просто не сможет увидеть новый цвет. Это возвращает нас к уже упомянутой в статье про зрение проблеме того, что всё восприятие опирается на понимание знаков. Но чтобы научиться воспринимать и интерпретировать знаки, мы должны хоть что-то уже уметь воспринимать.
Тут принципиально важным является то, что любое обучение в таком случае может оказаться результатом переживания квалиа. Однако такой вывод, скорее, подкрепляет тезис о её существовании, нежели опровергает его.
10 научных понятий, расширяющих сознание
Читатели этого сайта привыкли по большей части получать информацию из первых рук и узнавать что-нибудь новое о нашей вселенной и ее проявлениях. Но иногда мы чувствуем потребность дать вам больше, чем вы рассчитывали. Это один из таких дней. Перед вами десять вещей, на осмысление которых у вас уйдет некоторое время. Но после их осмысления вы уже никогда не будете прежними.
Философский зомби
Философский зомби — это мысленный эксперимент, понятие, используемое в философии, чтобы исследовать проблемы сознания и его отношения к физическому миру. Большинство философов сходятся во мнении, что они на самом деле не существуют. Дело вот в чем: люди, которых вы встречаете в мире, на самом деле похожи на персонажей компьютерной игры. Они говорят так, будто у них есть сознание, но у них его нет. Они могут сказать «ой», если вы их пнете, но они не чувствуют боли. Они просто существуют, чтобы помочь вашему сознанию исследовать мир, но не обладают своим собственным.
Концепция зомби используется в основном для критики физикализма, согласно которому нет ничего, кроме физических вещей, и все вокруг может быть определено исключительно его физическими свойствами. «Аргумент представимого» предполагает, что все представимое возможно, а значит и такие зомби возможны. Сама такая возможность — маловероятная, но допустимая — поднимает все типы проблем, связанных с сознанием, например, следующего рода.
Квалиа
Например, что такое голод? Мы все знаем, каков голод «на вкус», да? Но можете ли вы быть уверены в том, что чувство голода у вашего друга Александра или Василия будет таким же, как у вас? Мы даже можем описать его как «ощущение пустоты в урчащем желудке». Неплохо, но вот для Александра эта «пустота» будет совсем другой, нежели ваша. Или вот, к примеру, «красный». Все знают, как выглядит красный, но как бы вы описали его слепому человеку? Даже если мы разобьем красный цвет на световые частоты и узнаем, какие из них производят эталонный красный, мы все равно не сможем быть уверены на сто процентов, что Вася или Саша не видят в нем эталонный зеленый.
Здесь начинается странное. Известный мысленный эксперимент с квалиа включает женщину, которая растет в черно-белой комнате, получая всю информацию о мире с черно-белых мониторов. Она учится и постигает все, что нужно знать о физических аспектах цвета и зрения: частоты волн, как глаз воспринимает цвет — все. Она становится экспертом и в конечном счете знает всю фактическую информацию по этим вопросам.
Затем, в один прекрасный день, она выходит из комнаты и впервые видит цвета. В процессе этого она узнает о цветах что-то, чего не знала до этого времени. Но чего? В первую очередь то, каково это — видеть цвет.
Дескриптивистская теория
Немецкий логик Готлиб Фреге оспорил этот взгляд своей Дескриптивисткой теорией, согласно которой значения — смысловые содержания — имен являются коллекцией описаний, связанных с ними. С таким объяснением предложение выше обретет смысл, потому что читатель и автор будут иметь в виду нечто вроде «персонаж из поп-культуры» или «вымышленный мальчик, созданный Роулинг», имея в виду Гарри Поттера.
Это кажется простым, но в философии языка — до Фреге — не было различия между смыслом и ссылкой. То есть есть несколько значений, связанных со словом — с объектом, к которому этот термин относится, и тем, каким образом этот термин относится к этому объекту.
Верьте или нет, дескриптивистская теория грешит дырами, которые в ней обнаружились в нескольких последних десятилетиях, в частности, американским философом Солом Крипке в его книге «Именование и необходимость» 1971 года. Взять хотя бы один аргумент (в двух словах) о том, что если информация о предмете именования будет неполной или неправильной, имя может отнестись к другому человеку, о котором информация будет более точной. Возражения Крипке только разожгли костер прений.
Проблема разума-тела
Проблема разума-тела куда проще: в чем связь между телом и разумом? Если дуализм верен, то люди должны быть либо физическими, либо ментальными сущностями, однако мы, кажется, проявляем свойства обоих. Это поднимает ряд проблем, которые проявляются по-разному: являются ли психическое и физическое состояния как бы одним и тем же? Если да, то каким точно? Что такое сознание и как оно отличается от физического тела, может ли существовать за его пределами? Что такое «я» — действительно ли «вы» физически вы? Или «вы» — это ваш разум?
Проблема в том, что дуалисты не могут найти удовлетворительную картину для себя, связав тело и разум воедино, что может вернуть их к концепции философских зомби. Если только не вмешается следующий пункт и не уничтожит всю эту философию.
Аргумент о симуляции
Для начала давайте рассмотрим так называемый аргумент о сне. Во время сна мы не знаем, что мы спим; мы полностью убеждены в том, что сон реален. С этой точки зрения сны представляют собой вершину виртуальной реальности и доказывают, что наш мозг может обманывать себя, думая, что чистый сенсорный вход данных репрезентует нашу физическую действительность, хотя на самом деле нет. Более того, практически невозможно сказать точно, спите вы сейчас — или спите всегда. Теперь давайте подумаем о другом.
По всей видимости, люди жили как вид достаточно долго, чтобы создать компьютерную симуляцию, моделирующую людей с искусственным интеллектом. Информирование искусственного интеллекта о его природе — симуляции — противоречит целям, ведь модель не будет подлинной. Если такие модели и персонажи не будут запрещены, мы однозначно запустим миллиарды таких — для изучения войн, истории, болезней, культур и прочего. Некоторые такие симуляции, если не большинство, также разработают подобную технологию и запустят собственную модель — и так до бесконечности.
Так кто мы на самом деле? Одна коренная цивилизация, которая разовьет эту технологию, или одна из миллиарда симуляций? Конечно, более вероятно, что мы — всего лишь модель.
Синхроничность
Юнг взял за основу идею о том, что совпадения, которые случаются на вид не случайно, могут изначально проявляться в сознании человека, воспринимающего эти совпадения. Один пациент страдал от некой подсознательной травмы, и однажды ночью ему приснился жук — золотой скарабей, большой и редкий такой жук. На следующий день во время сеанса с Юнгом и после описания сна, в окно комнаты ударилось насекомое. Юнг взял его — это был золотой скарабей, весьма редкий для климата этого региона. Он впустил его в комнату, и пока пациент поднимал свою челюсть с пола, подробно описал свою теорию значимых совпадений.
Смысл скарабея в том, что пациент был знаком с его значением — тотем смерти и возрождения в древнеегипетской философии. Он был для пациента символом отказа от старых способов мышления, которые затрудняли его лечение. Однако для Юнга инцидент укрепил идею синхроничности и ее последствий: наши мысли и идеи, даже подсознательные, могут оказывать реальный эффект на физический мир и проявляться в нем способами, которые имеют для нас значения.
Оркестрованная объективная редукция
Теория представляет собой экстраполяцию теоремы Геделя о неполноте, которая произвела революцию в математике и гласит, что «любая теория, способная выразить элементарную арифметику, не может быть одновременно непротиворечивой и полной». В общем, она доказывает неполноту математики и любой определенной системы в целом. Пенроуз пошел дальше, утверждая, что поскольку математика — это «система», а теоремы вроде геделевской доказуемы людьми-математиками, «неизбежное заключение будет следующим: математики не используют известные процедуры вычислений с целью выяснить математическую истину. Мы заключаем, что математическое понимание — средство, с помощью которого математики делают свои выводы в поисках математической истины — не могут быть сведены к слепым расчетам».
Грубо говоря, человеческий мозг просто не то чтобы выполняет вычисления и расчеты — как компьютер, только быстрее — а делает… что-то еще. То, что ни один компьютер не смог бы повторить, некий «невычислимый процесс», который нельзя описать с помощью алгоритма. В науке имеется не так много вещей, которые соответствуют этому описанию. Например, квантовый коллапс волновой функции.
Принцип неопределенности
Двойная природа квантов родилась, чтобы объяснить следующее. Если частица проявляется в двух местах одновременно или функционирует как волна в одной точке и как частица — в другой, или появляется и исчезает в принципе — это может быть в порядке вещей на квантовом уровне. Но акт наблюдения или измерения будет влиять на то, что наблюдается в настоящий момент.
По этой причине, хотя мы можем получить точное представление одного состояния квантового объекта (скажем, скорости электрона), средства, которые будут использоваться для выполнения измерений (скажем, выстрел фотоном для перехвата), повлияют на другие его свойства (местоположение и массу), поэтому полная картина состояния этого объекта просто невозможна в принципе, а его свойства становятся неопределенными.
Вечное возвращение
Теория полагается на бесконечное время и пространство. В рамках ньютоновской космологии по крайней мере одним математиком было доказано, что «вечное возвращение» Вселенной представляет собой математическую определенность. Ну и конечно, эта концепция отражена во многих религиях, древних и современных.
Эта концепция занимает центральное место в трудах Ницше и имеет серьезные философские последствия для природы свободной воли и судьбы. Она наваливается бременем на саму суть нашего существования — мы обречены быть привязаны к пространству и времени и испытать всю полноту нашего существования на протяжении вечности. Если, конечно, вы не рассмотрите альтернативные теории.
Легкость
Легкий вариант этой концепции рассмотрел в своей книге «Невыносимая легкость бытия» Милан Кундера. Эту же концепцию одобряет дзен-буддизм и учит радоваться ей. Многие восточные философии учат легкости и стремятся к ней как к форме совершенства и просветления.
В конце концов, вы вправе принять любую точку зрения. А можете не принимать никакую.
Квалиа
«Квалиа» — от лат. qualia (мн. ч.) — свойства, качества, quale (ед. ч.) — какого сорта или какого рода.
Термин, используемый в философии, преимущественно в англоязычной аналитической философии сознания, для обозначения сенсорных, чувствительных явлений любого рода. Введен американским философом К. И. Льюисом (англ.) русск. в 1929 г.
Содержание
История и распространённость термина
Слово приобретает современное значение в начале XX века в работах К. И. Льюиса, который рассмотрел его отдельно от свойств объекта. Важность квалиа в философии сознания связана в первую очередь с тем, что они часто представляются в качестве фундаментальной проблемы для физикализма. Наибольшие споры об их существовании вращаются, однако, вокруг проблемы точного определения термина, поскольку разные философы доказывают или отрицают наличие тех или иных свойств у квалиа. Распространение определения дальше неопределённой фразы «сенсорные, чувствительные явления» одновременно выводит на спорную территорию.
Определение квалиа
Общее определение
Существует много определений квалиа, и они менялись со временем. Простейшим, наиболее широким определением является следующее: «каково оно» свойство ментальных состояний. То, как оно чувствуется, когда испытываешь такие ментальные состояния, как боль, видение красного цвета, запах розы и т. д. [1].
Льюис в своей книге «Сознание и порядок мира» (1929) был первым, кто использовал термин «квалиа» в его общепринятом современном смысле.
 | Существуют распознаваемые качественные характеристики воспринимаемого, которые повторяются в различных актах восприятия, и поэтому являются одним из типов универсалий; я называю их „квалиа“. Но хотя эти квалиа являются универсалиями, в том смысле, что они узнаваемы в каждом следующем акте восприятия, их следует отличать от свойств объектов. Смешение этих двух вещей было свойственно многим концепциям в прошлом, равно как и современным теориям о сущности. Квалиа непосредственно интуитивно воспринимается, дана, и не может быть подвержена никакой возможной ошибке, поскольку она полностью субъективна. |  |
Фрэнк Джексон (1982) позднее определил квалиа как «определённые качества в первую очередь телесных ощущений, но так же и определённых актов восприятия, в которые не входит никакое количество физической информации» (с. 273).
При таких широких определениях, как приведённые выше, нет никаких сомнений, что квалиа существуют [2]. Однако такие широкие определения делают трудным обсуждение точной природы квалиа, и их взаимодействия с сознанием и внешним миром. Некоторые философы предприняли попытки дать более точное и, возможно, узкое определение квалиа, описывая вещи, существование которых является более спорным.
Более узкие определения
Дэнниел Деннет идентифицирует четыре свойства, которые обычно приписываются квалиа. Согласно им, квалиа являются:
Если квалиа такого рода существуют, тогда человек с нормальным зрением, который видит красный, не сможет описать переживание этого восприятия таким образом, чтобы слушающий, который никогда не видел этого цвета, смог бы узнать всё, что можно знать об этом переживании. Хотя можно привести аналогию, например: «красное выглядит как горячее», или предоставить описание условий, при которых это переживание происходит, вроде: «это цвет, который вы видите, когда свет длинной волны 700 нм направлен на вас», сторонники этого определения квалиа утверждают, что такое описание неспособно передать полное описание переживания.
Другой способ определения квалиа — это «сырые ощущения». Сырое ощущение — это восприятие в себе и само по себе, рассматриваемое полностью изолировано от любого эффекта, которое оно может оказывать на поведение и на поведенческие установки. Наоборот, «приготовленные ощущения» — это те восприятия, которые проявляют своё существования в зависимости от своих эффектов.
Согласно тезису, выдвинутому Солом Крипке в книге «Равенство и необходимость» (1971), одним важным следствием из заявления, что такая вещь, как сырые ощущения, может быть предметом осмысленного обсуждения — то есть что квалиа существуют — является то, что это ведёт к логической возможности существования двух существ, ведущих себя одинаковым образом во всех отношениях, несмотря на то, что одно из них абсолютно не имеет квалиа. Хотя очень немногие утверждают, что такое существо, называемое философским зомби, действительно существует, сама такая возможность заявляется достаточной, чтобы отвергнуть физикализм. Те, кто подвергают сомнению существование квалиа, неизбежно должны подвергать сомнению и существование философских зомби.
Древняя суфийская метафора о кофе хорошо выражает эту концепцию: «Тот, кто чувствует вкус, знает; кто не чувствует — не знает».
Джон Серль отверг представление о том, что проблема квалиа отличается от проблемы самого сознания, утверждая, что сознание и квалиа — это один и тот же феномен.
Аргументы в пользу существования квалиа
Поскольку по определению трудно или невозможно передать квалиа вербально, трудно продемонстрировать их непосредственно в рассуждении, требуется более тонкий подход. Аргументы в пользу квалиа обычно имеют форму мысленных экспериментов, направленных на то, чтобы привести к выводу, что квалиа существуют.
Довод о летучей мыши
Хотя в ней не упоминается слово квалиа, статья Томаса Нагеля «Каково быть летучей мышью?» (What is it Like to Be a bat) часто цитируется в дискуссиях вокруг квалиа. Нагель утверждает, что сознание имеет сущностно субъективный характер, а именно аспект «каково это». Он утверждает, что «любой организм имеет сознательные ментальные состояния, если и только если есть нечто, что является бытием этого организма — нечто подобное „для“ этого организма». Нагель также предполагает, что субъективный аспект сознания никогда не сможет быть эффективным образом принят в расчёт объективными методами редукционалистской науки. Он заявляет, что «если мы признаем, что физическая теория сознания должна объяснять субъективный характер восприятия, мы должны признать, что ни одна из существующих в настоящий момент концепций не даёт нам ни намёка о том, как это может быть сделано». Более того, он утверждает, что «кажется маловероятным, что какая-либо физическая теория сознания может рассматриваться до того, как появятся новые идеи об основной проблеме объективного и субъективного».
Довод об инвертированном спектре
Это доказательство таким образом утверждает, что если мы признаем возможность инвертированного спектра, мы должны признать, что квалиа существуют (и не являются физическими). Некоторые философы находят абсурдным то, что диванные рассуждения могут доказать существование чего-либо, и детальное доказательство включает в себя множество предположений об умопостижимости и возможности, которые открыты для критики. Например, быть может, невозможно для любого данного состояния мозга создавать что-либо иное, чем данную квалиа в нашей вселенной, и в этом всё дело.
Идея о том, что инвертированный спектр не будет заметен на практике, также открыта критике с научных позиций.
Разумеется, возможно, но не доказуемо, что ситуация на самом деле такова, как предлагает эксперимент с инвертированным спектром. Если то, что один человек видит как красный цвет, другой видит как то, что первый видит зелёным, но при этом второй человек называет это красным, никто не заметит этой разницы, за исключением случая, если один из них получит доступ к сознанию другого, что, разумеется, невозможно.
Довод, называемый «Философский зомби»
Довод об объяснительном разрыве
Статья Джозефа Левина «Представимость, идентичность и объяснительный разрыв» начинается именно там, где останавливается критика аргументов, связанных с представимостью, таких как аргумент об инвертированном спектре и аргумент о философском зомби. Левин соглашается с тем, что представимость — шаткая основа для средства установления метафизической реальности, но указывает на то, что, даже если мы придём к выводу, что квалиа являются не-физическими, они всё равно представляют «объяснительную» проблему.
| Хотя я полагаю, что этот материалистический ответ в конечном счёте верен, его недостаточно, чтобы навсегда упокоить проблему связи души и тела. Даже если рассуждения о представимости не доказывают, что сознание на самом деле отдельно от тела, или что ментальные качества метафизически невыводимы из физических качеств, они всё же демонстрируют, что нам не хватает объяснений ментального в терминах физического. | |
Однако, такая эпистемологическая или объяснительная проблема может указывать на лежащую в основе метафизическую проблему: не-физичность квалиа, хотя и не доказана с помощью рассуждений о представимости, всё же и далеко не исключена.
Довод о знании
Френк Джексон в статье «Эпифеноменальные квалиа» (1982) предлагает то, что сам называет «доводом о знании» для квалиа. Один из примеров звучит следующим образом:
| Мэри — учёный, изучающий цвета, и знает все физические факты о цвете, включая все физические факты о переживании цвета другими людьми, начиная с поведения, который конкретный цвет может вызвать, и вплоть до конкретных последовательностей нейрологических реакций, которые регистрируются при восприятии цвета. Однако она с рождения была заключена в комнате, раскрашенной только в чёрно-белые цвета, и могла наблюдать внешний мир только через чёрно-белый монитор. Когда ей позволят покинуть комнату, следует признать, что она узнает что-то новое о красном цвете в первый раз, когда увидит его, — в первую очередь, то, каково это видеть цвет. | |
Этот мысленный эксперимент имеет две цели. Во-первых, он призван показать, что квалиа существуют. Если мы согласны с этим мысленным экспериментом, мы должны признать, что Мэри приобретает нечто, покидая комнату, — что она приобретает знание об определённой вещи, которой она не обладала ранее. Это знание, утверждает Джексон, есть знание той квалиа, которая соответствует переживанию красного цвета, и следовательно, отсюда можно заключить, что квалиа — это реальные качества, поскольку есть разница между человеком, который имеет доступ к определённым квалиа, и который не имеет.
Вторая цель этого рассуждения — отвергнуть физикалистское представление об уме. А именно, довод о знании является атакой на физикалисткое заявление о полноте физической истины.
Вызов, который бросает довод о знании физикализму, состоит в следующем:
В конечном счёте Джексон утверждает, что квалиа являются эпифеноменами, не обладающими причинным действием на физический мир. Джексон не даёт позитивных доказательств этого утверждения, скорее, он утверждает его, потому что оно защищает квалиа от классической проблемы дуализма. Нашим естественным предположением является то, что квалиа должны обладать причинным действием на физический мир, но тогда мы можем задаться вопросом, как мы можем вообще знать об их существовании, если они не воздействуют на наш мозг. Если квалиа обладают нефизическими свойствами (что должно быть в соответствии с аргументом против физикализма), то тогда непонятно, как они могут оказывать какое-либо влияние на физический мир. Называя квалиа эпифеноменами, Джексон стремится защитить их от требования играть причинную роль.
Критики квалиа
Дэниел Деннет
В своих работах «Объяснение сознания» (1991) и «Неявно рекурсивное определение квалиа» (1988) Дэниел Деннет предлагает довод против квалиа с целью показать, что приведённое выше определение не выдерживает критики, если попытаться применить его на практике. В серии мысленных экспериментов, которые он назвал «интуитивным насосом», он рассматривает квалиа в области нейрохирургии, клинической психологии и психологического эксперимента. Его доказательство стремится продемонстрировать, что если концепция квалиа помещается в такие рамки, то она оказывается бесполезна в ситуации, когда надо ответить на конкретный вопрос, или что вопросы, созданные введением понятия квалиа, не имеют ответов именно по причине специфических качеств, присущих квалиа по определению.
В усовершенствованной Деннетом версии мысленного эксперимента с инвертированным спектром, названным «альтернативная нейрохирургия», вы опять просыпаетесь, и оказывается, что ваши квалиа инвертированы — трава стала красной, небо — оранжевым. Исходя из описания оригинального эксперимента, вы немедленно должны обнаружить, что произошло нечто неправильное. Деннет утверждает, однако, что невозможно знать, действительно ли дьявольские нейрохирурги инвертировали ваши квалиа (путём переключения вашего оптического нерва) или они просто инвертировали соединение с вашими воспоминаниями о прошлых квалиа. Поскольку обе операции дадут один и тот же результат, у вас не будет никакой возможности определить своими силами, какая из операций действительно была произведена, и в силу этого вы окажетесь в странной позиции незнания того, действительно ли была произведена смена «мгновенно воспринимаемых» квалиа.
Доказательство Деннета основывается на следующем центральном возражении. Для того, чтобы квалиа были всерьёз приняты как компонент опыта — чтобы они имели смысл как отдельная концепция — должно быть возможным показать, что:
a) есть возможность знать, что перемена произошла именно в квалиа, а не в чём-либо другом;
b) между состоянием с изменёнными квалиа и состоянием с неизменёнными квалиа существует разница.
Деннет стремится показать, что мы не можем выполнить требование (а) ни путём интроспекции, ни путём мысленных экспериментов, и что само определение понятия «квалиа» подрывает возможность удовлетворения требования (b).
Деннет также возражает в ответ на мысленный эксперимент «Комната Марии». Он утверждает, что Мэри не узнает ничего нового, если она выйдет из своей чёрно-белой комнаты, чтобы увидеть красный цвет. Деннет утверждает, что если Мэри действительно знает абсолютно всё о цвете, это знание будет включать глубокое понимание того, как и почему человеческая неврология вызывает у нас квалию цвета. Мэри, таким образом, будет уже знать, чего ожидать от видения цвета до того, как она покинет комнату. Деннет утверждает, что неясный момент в этом эксперименте состоит в том, что считается, что Мэри не просто знает о цвете, но, вообще говоря, является знающей все физические факты о нём. А это будет настолько обширным знанием, что оно превысит всё, что мы можем себе представить, и изменит наше интуитивное восприятие.
Если Мэри действительно знает всё о физике переживания цвета, что можно знать, это означает её фактическое всеведение. Поэтому она будет способна вычислить свою собственную реакцию и установить, каково на самом деле видение цвета.
Деннет считает, что многим людям будет трудно это понять, поэтому он приводит пример с РобоМэри, чтобы лучше проиллюстрировать, каково будет для Мэри обладать столь огромным знанием физики работы мозга и цветного зрения. РобоМэри — это интеллектуальный робот, на камеры-глаза которого наложено программное ограничение, позволяющее ей воспринимать только чёрный и белый цвета и тени между ними.
РобоМэри может исследовать компьютерные мозги подобных себе роботов, не имеющих ограничений на цветовое зрение, когда они смотрят на красный помидор. Она видит, как именно они реагируют, и какие именно импульсы возникают. РобоМэри может также сконструировать модель своего собственного мозга, отключить в этой модели ограничения на цветное зрение и, используя знания о других роботах, исследовать, как именно эта модель её самой реагирует на восприятие красного помидора. РобоМэри по своей природе властна над всеми своими внутренними состояниями, за исключением ограничения на восприятие цвета. Таким образом, никогда не видев красного помидора через свои камеры, она будет точно знать, каково это: видеть красный помидор.
Деннет использует этот пример, чтобы показать нам, что всезнание физики делает внутренние состояния Мэри столь же ясными, как у робота или компьютера, и она может непосредственно выяснить, каким будет для неё это ощущение: видеть красный цвет.
Возможно, что неспособность Мэри узнать, что такое восприятие красного цвета, является просто проблемой языка или проблемой нашей неспособности описывать переживания. Раса инопланетян с другим методом коммуникации или описания вполне может быть способна обучить свою версию Мэри тому, что такое ощущение красного цвета. Возможно, причиной тому есть исключительно человеческая неспособность описывать переживания от первого лица с позиции третьего лица. Деннет предполагает, что такое описание может быть возможным даже на английском языке. Он предлагает более простую версию мысленного эксперимента с Мэри, чтобы показать, как это может быть сделано. Что, если бы Мэри была бы в комнате без треугольников, и всё так организовано, что она никогда не делала и не видела треугольников? Описания всего из нескольких слов на английском языке может быть достаточно, чтобы она могла бы представить себе треугольник: она смогла бы без проблем непосредственно визуализировать треугольник в своей голове. Подобным образом, предполагает Деннет, абстрактно логически возможно, что квалиа того, каково видеть красный цвет, может быть в конечном счёте описана на английском языке с помощью миллионов или миллиардов слов.
Пол Чёрчленд
Мэри можно рассматривать как одичавшего ребёнка. Одичавшие дети страдают от исключительной изоляции в детстве. Технически говоря, когда Мэри покинет комнату, у неё не будет способности видеть или знать, что такое цвет. Мозг должен учиться и развить способность видеть цвет. Определённые паттерны должны возникнуть в области V4 зрительном отделе коры головного мозга. Эти патерны формируются под воздействием восприятия разных длин волн света. Это обучение должно произойти на ранних стадиях развития мозга. В случае Мэри идентификация и категоризация цвета будет происходить только в формах чёрного и белого.
Дэвид Льюис
Дэвид Льюис приводит аргумент, который вводит новую гипотезу о типах знания и способах его передачи в случае квалиа. Льюис соглашается с тем, что Мэри не может узнать, каков красный цвет, посредством своих монохроматических физикалистких исследований. Но он предполагает, что это не имеет значения. Обучение передаёт информацию, но переживание квалиа не передаёт информацию; вместо этого оно передаёт способности. Когда Мэри видит красный цвет, она не получает никакой новой информации. Она получает новые способности — она теперь может помнить, каков красный цвет, представлять себе другие красные вещи и распознавать другие примеры красного цвета. Льюис утверждает что мысленный эксперимент Джексона использует «гипотезу о феноменологической информации». Льюис предлагает другую «гипотезу о способностях», которая разделяет два типа знаний: знания, которые являются информацией (что-знание, know-that), и знания, которые являются способностями (как-знание, know-how). Обычно оба типа связаны: обычное обучение также является опытом для соответствующего субъекта, и люди одновременно получают информацию (например, о том, что Фрейд был психологом) и способность (способность распознавать изображения Фрейда). Однако в случае данного мысленного эксперимента Мэри во время обычного обучения может получить только знания в виде информации. Она не может использовать опыт, чтобы приобрести знания-способности, которые позволили бы ей помнить, представлять и распознавать красный цвет.
Мы исходим из предположения, что Мэри была лишена некоторых критически важных данных, необходимых для переживания красного цвета. Также непротиворечивым кажется то, что некоторые вещи не могут быть выучены внутри комнаты. Например, мы не ожидаем от Мэри, что она научится кататься на лыжах внутри комнаты. Льюис подчёркивает, что информация и способности — это принципиально разные вещи. В этом случае физикализм оказывается снова в согласии с тем утверждением, что Мэри получает новые знания. Эта идея также полезна при рассмотрении других примеров с квалиа, «быть летучей мышью» — это способность, так что это как-знание.
Марвин Мински
Ветеран исследований искусственного интеллекта Марвин Мински полагает, что проблема квалиа является по существу проблемой сложности, или точнее путаницы сложности и простоты.
Перспективы научного исследования
Вилейанур Рамачандран и Уильям Хирштейн предложили 3 закона квалиа (позже добавив к ним четвёртый), или «функциональных критерия, которые должны выполняться, чтобы определённые нервные явления были ассоциированы с квалиа» философами сознания:
Другие проблемы
Недетерминированность
Можно применить критику, подобную критике Кантовской «вещи в себе» со стороны Ницше, к проблеме квалиа: квалиа ненаблюдаемы в других и имеют неколичественную природу внутри нас. Мы не можем быть даже уверены, обсуждая некие конкретные квалиа, что мы обсуждаем одни и те же феномены. Таким образом, ценность любого обсуждения квалиа не ясна, поскольку точность описаний квалиа совершенно невозможно определить. Квалиа могут быть сопоставлены с «вещами в себе» в том смысле, что они не имеют свойств, которые могут быть продемонстрированы обществу; это, помимо невозможности быть уверенным, что мы говорим об одних и тех же квалиа, не позволяет определить ценность квалиа в любой философии, которая полагается на доказательство посредством строгих определений. С другой стороны, квалиа могут рассматриваться как кантовские феномены, поскольку они полагаются кажимостями явлений.
Квалиа и причинность
Фальсифицируемость
Научная критика идеи квалиа может указать на то, что утверждение о существовании квалиа не может быть доказано или опровергнуто посредством экспериментальных свидетельств, а следовательно, утверждение об их существовании не явлется «научной» гипотезой, поскольку, согласно философии науки Карла Поппера, гипотеза или теория должна быть фальсифицируема. Более того, как показывает рассуждение о философском зомби, квалиа не могут считаться описуемыми в эмпирическом терминах, а наука стремится исключительно к описанию объектов и событий, которые эмпирически описуемы, или которые демонстрируемым образом связаны с эмпирически описуемыми вещами.
Однако, это делает квалиа только научно недопустимыми; это не делает их философски недопустимыми или просто несуществующими. Сторонник существования квалиа может просто возразить, что неспособность науки описать квалиа вполне ожидаема, поскольку квалиа нефизичны.