Ранобэ и что теперь делать с семью мужчинами
Готовый перевод Need to Propose to Seven Men What to Do! / И что теперь делать с семью мужчинами. Глава 1
Ленивые солнечные лучи, пробиваясь сквозь тонкое дизайнерское окно, освещали минималистично обставленную комнату в черно-белых тонах. На невысоком кофейном столике из черного каленого стекла разместилось несколько журналов с финансовой тематикой. А на подлокотнике кожаного дивана лежала пара мужских футболок. На торчащих бирках можно было рассмотреть эмблему престижной, дорогостоящей марки.
Слева от дивана уже не цвело экзотическое растение. Нежная, красивой формы листа пожухла из-за невнимания хозяина. Чуть дальше расположился вход в домашний спортзал. Судя по всему, купленные для него тренажеры использовались действительно часто. Свидетельством тому служили капли оставленного на ручках беговой дорожки пота.
Прекрасно оборудованный зал располагал душевой кабиной. Исходящие из нее звуки бегущей воды резко прекратились, пластиковая дверь отъехала в сторону и из пара показалась высокая, схожая с Аполлоном мужская фигура.
Необыкновенный красавец представлял собой эталон нынешнего времени. Капли воды, стекая с его коротких влажных волос, огибали пару узких глаз феникса, прямой нос и тонкие губы. Все еще не вытертые насухо шея, подтянутые грудь и живот являли миру чрезвычайно сексуальную картину.
Встряхнув головой, Аполлон обернул вокруг талии широкое полотенце и достал из початой пачки сигарету. Наиболее сладкая, первая затяжка, заставила парня прикрыть глаза.
Только теперь хозяин спортзала ответил на заставляющий телефон дребезжать звонок.
(п/п: суффикс –гэ, говорит о панибратском, дружеском отношении говорящих)
Скрививший полоску губ Чу Муюнь отодвинул телефон от уха. Выждав окончания тирады, мужчина, не торопясь, объяснился.
— Я был в Сенегале. Связь там паршивая.
— Сенегал? – удивленно воскликнул Сяо Чжан. – Хотел принять участие в ралли или пересечь Сахару?
— Что тебе нужно? – стряхнув пепел, решил перейти к сути Муюнь.
Будто вспоминая причину звонка, на секунду замолчал менеджер. Зато после неосознанно повысил голос и затараторил с новой силой.
— Да, точно, Чу-гэ, кинокомпания Хуатэн увеличила сумму гонорара! Отдел авторского права Цзиньцзян с ума сходит от постоянных звонков и посещений! Целая толпа людей мечтает превратить твою работу в сериал! Теперь уже и фильм. Продюсеры борются за твой проект. Это считай новая легенда!
— Но почему? – Сяо Чжан был готов встать перед клиентом на колени. – Они нашли первоклассных режиссеров, подобрали лучших актеров. Столь сильный состав определенно создаст шедевр!
— Как это нет положительной мысли?! – возмутился менеджер. – А как же главный герой? Сколько в нем страсти! Сколько энергии! Какая мотивация!
— Ты уверен, что зрители увидят в нем героя, а не злодея? – усмехнулся автор.
Напрягшись, Сяо Чжан не знал, что на это можно ответить.
Взглянув на время, Чу Муюнь понял, что не хочет продолжать бесполезную беседу.
— Если это все, то я кладу трубку.
— Чу-гэ, подожди! – вновь закричал Сяо Чжан. – Хорошо, не будем говорить о продаже. Давай обсудил новый проект. «Дьявольский мир» опубликован уже более трех месяцев назад. Как насчет нового произведения? Твои читатели в нетерпении!
Если бы Сяо Чжан разговаривал с Чу Муюнем с глазу на глаз, то уже упал бы на колени и обнял бы ноги ленивого автора.
— Чу-гэ, ради бога, напиши хоть что-нибудь! Деньги! Разве тебе не нужны деньги?
Последний довод разбил Сяо Чжана в пух и прах. Парировать было нечем. За последние три года в качестве редактора на литературном сайте Цзиньцзян, молодой человек поднял огромное количество авторов. Но еще ни разу за карьеру ему не попадалось подобное божество.
Получив быстро раскручивающийся, качественный проект, Сяо Чжан был полон энтузиазма. Всего за год проект стал основой сайта и был признан литературным чудом.
Написавший роман бог, несомненно, попадает в категорию победителей по жизни!
Обладатель высокой, стройной фигуры, модельной внешности и миловидного лица мог с одного взгляда украсть сердце какой-нибудь впечатлительной красавицы. Под внешним лоском таилась не менее интересное содержание. Судьба злодейка наделила демона множеством талантов и тяжелым характером.
До того как сесть за письмо Чу Муюнь работал топ-менеджером в крупном конгломерате компаний Холл-групп. Люди пророчили ему светлое, безбедное будущее. Его зарплата была настолько высока, что руки могли отсохнуть при ее пересчете. Казалось, со дня на день Муюнь мог войти в список Forbes. Однако этого не случилось.
В один из дней богоподобный мужчина ушел с работы. Объяснение в заявлении звучало до странности глупо – хочу найти время на написание романа.
Черт возьми! Он просто большой, капризный ребенок. Своим своеволием и заскоками мужчина оттолкнул всех друзей.
Сяо Чжан уставился на погасший экран телефона. Обуреваемый сложными эмоциями менеджер подумал о том, что таким, как Муюнь людям действительно сложно жить.
Сам автор не стал откладывать телефон. Пролистывая список контактов, мужчина наткнулся на номер с пометкой «7.31».
На мгновение задумавшись, Чу Муюнь припомнил молодого миловидного, встретившегося перед поездкой в Сенегал, юношу. Симпатичный, со стройной талией он привлекал много внимание. Но главный сюрприз – его закрепощенность в постели.
Проведя в пустыне добрых полгода, богоподобный автор все еще нуждался в отдыхе.
Ударив по кнопке вызова, мужчина прослушал лишь пару гудков, прежде чем приятный чуть хрипловатый голос, наконец-то, произнес: «Чу-гэ? Я уже не надеялся на твой звонок!».
Кажется, событие стало для парня приятной неожиданностью.
— Ты сегодня свободен? – произнесенная низким голосом фраза была особенно маняща.
Быстро переведя дух, парнишка радостно ответил: «Да, да, да!»
Даже если бы у него были дела, он бы освободился. Такие красавцы на дороге не валяются. Таких грешно упускать из виду!
Красивый, щедрый, нежный, терпимый, и самое главное – умелый в постели. Воспоминания о той ночи полугодовой давности до сих пор заставляли Сяо Суна смущаться.
Парнишка давно отчаялся и думал, что навеки потерял такого мужчину. Но теперь, когда тот сам о себе напомнил, Сяо Сун не мог не пойти.
Услышавший название ресторана Сяо Сун почувствовал, как ускорилось сердцебиение. Ресторан с тремя звездами Мишлен! Этот парень действительно щедр!
Одевшись по случаю, Чу Муюнь подхватил ключи от машины и вышел. В тот момент он еще не догадывался, что больше никогда не вернется в свою холостяцкую квартиру, в которой прожил добрых шесть лет.
Произошедшая автомобильная авария должна была унести его жизнь. Но сознание богоподобного автора не рассеялось во тьме. Неизвестно сколько потребовалось времени, но Муюнь вновь открыл глаза.
Прежде чем взгляд успел сфокусироваться, на разум мужчины обрушился грандиозный поток информации.
Но покинул свой мир…
Это ведь «Дьявольский мир»! Как он попал в собственный роман?
Сцена перед взором предстала ужасающая. Некогда великолепные, резные здания теперь превратились в руины. Пожар, поедая древесину, осыпал пропитанную кровью землю пеплом. Тяжелый воздух преисполнился густым зловонием смерти.
Пребывая в шоке, мужчина не сразу заметил приближающуюся к нему мужскую фигуру. Одетый в светло-голубые муслиновые одежды, с развивающимися от всполохов огня широкими рукавами, благородный господин явно не вписывался в темный антураж местности.
Длинные темные волосы добавляли фигуре величия. Не спеша, благородный господин подошел к бледнеющему Муюню.
И тем не менее, лицо Чу Муюня приобрело пепельный оттенок.
Когда автор приписывал этому персонажу крайне дурные вкусы, то не думал, что станет их жертвой!
Готовый перевод Need to Propose to Seven Men What to Do! / И что теперь делать с семью мужчинами. Глава 8
Янь Чэнь? Так это был Янь Чэнь?
Лунный свет сделал лицо юноши еще более бледным. Казалось, его подрагивающие губы стали прозрачными, а черные ирисы глаз переполнились паникой и отчаянием.
Переселенец не издал ни звука. Да и какой бы нормальный человек смог подобрать слова оправдания в такой ситуации?
Тонкие одеяния уже скатились с плеч, на которых виднелись, расцветшие алым, следы свежих и давних поцелуев. Грудь блестела от, оставленной чужими губами, влаги.
Обнимая парня за талию, Янь Чэнь еще секунду назад с упоением ласкал тело молодого человека. Нависнув, словно коршун над своей жертвой, мужчина лишь усилил захват.
Со стороны картина виделась даже слишком развратной.
Чу Муюнь осознал довольно примечательный факт. Чтобы он сейчас не сказал – все будет звучать глупо. Мало того, что оставленные Янь Чэнем следы говорили о долгой связи мужчин, так еще и отсутствие сопротивления говорило о взаимности чувств.
С полной отдачей играя роль, обманутого невинного цветка, Муюнь выразил понимание ситуации. Да, он с самого начала знал о подлоге, но сейчас изобразил абсолютную безысходность и растерянность.
Как должен чувствовать себя неискушенный ответной любовью человек, которого заманили в чертоги обмана? Дали почувствовать вкус желанной страсти и тут же столкнули в яму лжи?
Мо Цзюшао никогда не отвечал на чувства парня. Никогда не выходил за рамки отношений отца и сына.
Он никогда не стремился совратить своего воспитанника…
Разрушающее душу отчаяние, заставило Муюня застыть с немигающим взглядом.
«Что я говорил раньше? Маленькие дети не должны смотреть на похабные вещи. Янь Чэнь уже практически меня раздел, почему ты не отключила сенсоры?».
Ноль ничего не ответила.
По сути, Янь Чэнь также был застукан Мо Цзюшао с поличным, но все равно не чувствовал себя взволнованным. Лишь улыбка на его лице стала глубже и коварнее.
Накинув на пораженного парня халат, мужчина, не церемонясь, прижал любовника к собственной груди, и только после обернулся к Мо Цзюшао:
— Брат, я и Юнь’эр нравимся друг другу. Смирись с этим.
Неаккуратная фраза заставила Муюня поднять полные противоречивых эмоций и ужаса глаза. Юноша пытался избавиться от объятий Зависти, но тот не позволил сократить расстояние даже на дюйм.
Ощущение нависшей угрозы заставило молодого человека прочувствовать немые вопросы лорда.
«Хочешь, чтобы Мо Цзюшао узнал, как ты к нему относишься?»
«Хочешь, чтобы он узнал, о чьих поцелуях ты мечтаешь? Чьих прикосновений жаждешь?»
Едва заметно вздрогнув, Муюнь более не выказывал сопротивления. Даже наоборот, закусив губу, юноша уткнулся носом в плечо коварного лорда. Сейчас он не мог показать «отцу» покрасневшие от обиды и слез глаза.
Гордость остался неподвижен. Даже его лицо не выразило каких-либо изменений. Только взгляд был прикован к тонкой фигуре в чужих объятиях.
— Юнь’эр, взгляни на меня.
Юноша не нашел в себе смелости, поэтому остался неподвижен.
Мо Цзюшао тяжело вздохнул.
— Это моя вина. Я не замечал твоих предпочтений. Однако ты еще молод. Было бы лучше повременить с радикальными проявлениями страсти. Молодость горяча. Импульсивность присуща всем молодым людям, но в будущем…
Равнодушные, не показывающие ревности или злости слова, заставили Муюня стать еще бледнее.
— Отец, ты действительно примешь мои отношения с дядей Янь Чэнем? – в голосе молодого человека было столько отчаяния, что любой услышавший их был бы сражен и раздавлен. Но Мо Цзюшао лишь едва заметно поджал губы.
— Ты хочешь покинуть пик Тысячи Фениксов? – в глазах демона появился намек на сложные эмоции.
Захваченная отчаянием душа, породила куда более решительные, граничащие с мазохизмом, слова:
— То есть, отец разрешает мне уйти?
Эмоции в светло-серых глазах стали яснее. Казалось, Мо Цзюшао пытается сдержать боль. Будто нарочно уничтожая сущность своего подопечного, мужчина тихо изрек:
— Я никогда тебя не ограничивал. Если ты того желаешь, то можешь покинуть пик в любое время…
— Довольно! – выкрикнул Чу Муюнь, не дав благодетелю продолжить едкую фразу.
Наблюдающий за этим спектаклем Янь Чэнь растянул губы в улыбке. Он чувствовал, как дрожит юноша, практически физически ощущал, как разрушается его душа и сердце. Горе молодого человека опьяняло. Зависть желал как можно скорее забрать паренька, прижать к кровати и подарить столько ласки, чтобы Муюнь никогда не оправился от потери своей первой любви.
Однако пока рано переходить к решительным действиям. Рис еще не готов.
Янь Чэнь одарил воспитанника Гордости душным, полным любви и обожания взглядом:
Прислонившись своим лбом к чужому, Янь Чэнь повысил градус интимности шепота:
— Ты мне очень нравишься, Юнь’эр.
Чу Муюнь не мог позволить себе гневных слов. Не мог показать истинного настроения. Не мог продемонстрировать «отцу» свою невиновность, разоблачить чужой обман. Все что ему оставалось, это прожигать демона яростным взглядом.
Янь Чэнь разрушил его надежду на воссоединение с отцом. Разрушил его счастливое будущее.
Улыбка Зависти стала многозначительнее. Он знал – оппонент не станет сопротивляться, поэтому наклонился ниже и коснулся чужих губы своими:
— Будь послушным. Позже, я заберу тебя к себе.
Чу Муюнь дрожал от гнева. Однако со стороны могло показаться, что дрожь — это предвестник истерики. Сердце юноши могло разрываться от вынужденного расставания с любимым.
«Думаю, писать книги не мой истинный талант».
Система не ответила. Лорд Зависти покинул покои, но спектакль еще не завершился. Чу Муюнь нужно было сыграть очернение маленького невинного цветка перед Мо Цзюшао.
Окутанные лунным светом мужчины стояли друг напротив друга. Никто не решался взять на себя инициативу и разорвать тишину.
Полуоткрытое окно позволяло прохладному воздуху врываться в комнату. Тени мужчин переплетались так, будто один из них заключил другого в объятия. Какая ирония.
Чу Муюнь отвел взгляд.
Будто вырвавшись из череды сложных размышлений, демон одарил воспитанника полным беспокойства взглядом:
— Отец, если тебе есть что сказать, то, пожалуйста, давай отложим это на завтра.
Мо Цзюшао опустил подавленный взгляд.
— Хорошо, ложись сегодня пораньше.
Только когда оба демона покинули спальню парня, тот смог расслабиться и вздохнуть.
Усмехнувшись, Чу Муюнь, наконец-то, ослабил узел ленты, распуская длинные волосы и прилег на кровать.
«Такова любовь. Она не может въесться в твои кости и сердце, если не переживет взлетов и падений. Особенно в юношеском возрасте».
Ноль не могла понять хитросплетений мыслей подопечного, да и не стремилось этого сделать. Пока тот был в себе уверен – все в порядке.
На следующий день, Чу Муюнь будто выстроил меж собой и Мо Цзюшао стену. Более не разговаривая с «отцом» по душам, молодой человек стремился оградить себя от прекрасного лика демона Гордости.
Тот, само собой, старался поговорить с парнем, но Муюнь вечно находил предлоги и сбегал от благодетеля.
Он больше не стремился сблизиться с Мо Цзюшао. Больше не хотел получить его одобрение. Якобы жалея отделаться от въевшейся привязанности, молодой человек посвятил все свое время тренировкам с мечом. Болезненные ощущения смягчались, когда обессиленный парень, разве что не падая по пути, направлялся к себе.
Муюнь изо всех сил старался не думать о той, неразделенной, невинной любви.
По крайней мере, такую ситуацию должен был видеть Мо Цзюшао. По факту же…
«Это похоже на дни подготовки к вступительным экзаменам».
Повисла недолгая тишина.
На этот раз Система решила не вдаваться в обсуждения щекотливой темы. Да и сам Муюнь не принял неосторожный вывод близко к сердцу. Он уже привык к мечу. Более того, парню нравились эти занятия. А значит, переселенец хотел добиться успеха и выкладывался по полной.
Еще в своей первой жизни мужчина привык к позиции лидера. Будь то работа, карьерный рост, написание книги или поддержание тела. Даже мимолетная прихоть заставляла его прикладывать силы и добиваться успеха.
Казалось, Чу Муюнь никогда не испытывал вкус поражения.
Однако какой смысл в такой жизни?
Побеги продолжались вот уже два месяца. В конце концов, парень был сломлен. И все-таки, на самом деле, пик Тысячи Фениксов принадлежал Мо Цзюшао, а значит, демон сам позволял переселенцу играть в недотрогу.
За это время они оба немного успокоились, привели мысли в порядок.
Чу Муюнь, вновь истощив себя тренировкой, принял ванную и лег спать. В то же время в комнату ворвался уникальный, освещающий, принадлежащий лишь благодетелю аромат. Мо Цзюшао, не скрывая своего присутствия, прошел в чужую спальню.
Аура мужчина была слишком навязчивой, само собой, Муюнь должен отреагировать.
Присев на кровати, парень с паникой отводил взгляд. Голос его стал жестким, а лицо бледным:
— Сейчас уже очень поздно, что ты хотел?
Мо Цзюшао, неся с собой намек на усталость и беспокойство, будто хотел заключить воспитанника в объятия, но явно сдерживался:
— Юнь’эр, я привел тебя на пик еще три года назад. Я поклялся себе хорошо о тебе заботиться. Хотел, чтобы ты не знал более бед и несчастий, но, кажется, я не справился со своей задачей.
Чу Муюнь поджал губы.
Выражение лица Гордости говорило о чрезмерных душевных страданиях. Казалось, следующие слова давались ему с огромным трудом:
— Тебе не нужно так мучиться. Не нужно меня избегать. Если вы с Янь Чэнем действительно полюбили друг друга, я не стану этому препятствовать.
Резко подняв голову, парень округлил глаза.
Мо Цзюшао, само собой, уловил перемену настроения воспитанника, поэтому продолжил:
— Тебе не о чем волноваться. Пик Тысячи Фениксов всегда будет твоим домом, ты можешь вернуться, когда пожелаешь… Только я…
Мужчина колебался. Весь его вид говорил о противоречии ласковых слов и истинных желаний.
«Черт! Как же мне хочется довести его до слез!»