Рассказывал мне странник что в пустыне

Percy Bysshe Shelley
(1792—1822)

I met a traveller from an antique land
Who said: Two vast and trunkless legs of stone
Stand in the desert. Near them, on the sand,
Half sunk, a shattered visage lies, whose frown,
And wrinkled lip, and sneer of cold command
Tell that its sculptor well those passions read
Which yet survive, stamped on these lifeless things,
The hand that mocked them, and the heart that fed.

And on the pedestal these words appear:
«My name is Ozymandias, king of kings:
Look on my works, ye Mighty, and despair!»

Nothing beside remains. Round the decay
Of that colossal wreck, boundless and bare
The lone and level sands stretch far away.

Я встретил странника, что шёл издалека,
Промолвил он: лежат в песках руины —
Две каменных ноги, лик исполина
Разбитый, сохранившийся века.

Надменная усмешка на устах —
Сколь гордости вложил в неё ваятель!
Как будто свысока взирает прах,
Высокомерия ни капли не утратив.

И надписью кричащий пьедестал:
«Я — Озимандия, мощнейший из царей!
Мои деянья видя, трепещите. »,
Но он грознее выглядеть не стал.

Забвение всё ж статуи прочней.
Пустыня только, ветер на граните*
Песок колышет бесконечных дней.

* Стихотворение «Озимандиа» было написано Шелли в 1817 году.
Предыстория такова: Фараон девятнадцатой династии Рамзес II (греческий вариант его имени – Озимандия, неполная транслитерация тронного имени Усермаатра Сетепенра) правил Египтом в 13-14 столетии до н. э. по разным источникам от 30 до 70 лет и считается одним из величайших властителей древнейшего времени. На пьедестале колоссального изваяния в Луксоре он повелел высечь гордую надпись (в английском переводе, так как Шелли впоследствии обыграл ее в своем стихотворении): «King of Kings am I, Osymandias. If anyone would know how great I am and where I lie, let him surpass one of my works.»
Историк Диодор Сицилийский, посетивший Египет в первом веке до н. э., застал обелиск рухнувшим и наполовину занесенным песком. Надпись, впрочем, все еще была видна. Диодор написал об этом в первой книге своей «Исторической библиотеки».
Считается, что двадцатипятилетний Шелли создал стихотворение «Озимандиа» под впечатлением от этого рассказа.
(Источник информации: http://pandia.ru/text/77/475/13922.php).

* Фигура высечена из монолитной гранитной глыбы, доставленной, видимо, из Асуана.
(Источник информации:

Источник

Из английской поэзии, Перси Биши Шелли

Перси Биши Шелли.(1792-1822)

Разобьется лампада,
Не затеплится луч.
Гаснут радуг аркады
В ясных проблесках туч.
Поломавшейся лютни
Кратковременен шум.
Верность слову минутней
Наших клятв наобум.

Как непрочны созвучья
И пыланье лампад,
Так в сердцах неживучи
Единенье и лад.
Рознь любивших бездонна,
Как у стен маяка
Звон валов похоронный
Над душой моряка.

Минут первые ласки,
И любовь — из гнезда.
Горе жертвам развязки,
Слабый терпит всегда.
Что ж ты плачешь и ноешь,
Что ты, сердце, в тоске?
Не само ли ты строишь
Свой покой на песке?

Ты — добыча блужданий,
Как над глушью болот
Долгой ночью, в тумане,
Птичьей стаи полет.
Будет время, запомни,
На осенней заре
Ты проснешься бездомней
Голых нив в ноябре.

(Перевод Б. Пастернака)

К.
Опошлено слово одно
И стало рутиной.
Над искренностью давно
Смеются в гостиной.
Надежда и самообман —
Два сходных недуга.
Единственный мир без румян
Участие друга.

Любви я в ответ не прошу,
Но тем беззаветней
По-прежнему произношу
Обет долголетний.

Так бабочку тянет в костер
И полночь к рассвету,
И так заставляет простор
Кружиться планету.

(Перевод Б. Пастернака)

Рассказывал мне странник, что в пустыне,
В песках, две каменных ноги стоят
Без туловища с давних пор поныне.
У ног — разбитый лик, чей властный взгляд
Исполнен столь насмешливой гордыни,
Что можно восхититься мастерством,
Которое в таких сердцах читало,
Запечатлев живое в неживом.
И письмена взывают с пьедестала;
«Я Озимандия. Я царь царей.
Моей державе в мире места мало.
Все рушится. Нет ничего быстрей
Песков, которым словно не пристало
Вокруг развалин медлить в беге дней».

(Перевод В. Микушевича)

Поэзия английского романтизма,М,Художественная литература,1975.

Источник

Озимандий из п. б. шелли 1818

Мне странник, бывший в дальней стороне,
Рассказывал: Две каменных ножищи
Стоят в пустыне. Рядом, на песке,
Увязнув, лик разбился, чьи бровищи

На пьедестале надпись, коль вглядитесь:
«Мне имя Озимандий, царь царей:
Смотрите как велик я и страшитесь!»

Вот все что нынче есть. Прикрыв распад
Гигантской рухляди, слепя и сыпясь,
Пески пустыни ровные лежат.

Один из наиболее часто встречающихся сонетов П. Шелли, и в английских, и в русских антологиях. Что поставлено целью передать именно в этом переводе?

1) все же пентаметр, хоть и не в каждой строке я этого достигаю;

2) последовательность и рисунок рифм (а Шелли тут порядком отступает от всех традиционных форм сонета, более-менее приближаясь к итальянской форме);

3) энджамбмент: предложения рассказчика заканчиваются не в конце строк и строф, а перепрыгивают в последующие, ускоряя темп до одного дыхания;

5) надпись на памятнике в повелительном наклонении, как приказ Озимандия;

6) ироничную двусмысленность
-каменные губы статуи «tell» (не «show»), рассказывают, повествуют, твердят, глаголят, не безгласны (строка 6).
-Скульптор не просто имитировал, а еще и «mocked» тирана, посмеялся над ним. Ну как втолкнуть это «mocked» в строку? Просто головная боль! Пока я остановилась на слове «высек», которое тоже может читаться многозначно: «высек» т.е. «вырезал» и «высек» т.е. «выпорол, вздул» своим сарказмом (строка 8). Таким образом, последним усмехается не тиран.

7) некоторые антитезы оригинала (например, строка 8), столь характерные для романтизма.

Ну вот, это бы все включить и сделать так, чтоб еще по-русски сносно звучало.
И тут я рада выслушать предложения по полировке 🙂 К обсуждению приглашаю всех желающих.
Елена 🙂

OZYMANDIAS
by Percy Bysshe Shelley

I met a traveler from an antique land
Who said: Two vast and trunkless legs of stone
Stand in the desert. Near them, on the sand,
Half sunk, a shattered visage lies, whose frown,

And wrinkled lip, and sneer of cold command,
Tell that its sculptor well those passions read
Which yet survive, stamped on these lifeless things,
The hand that mocked them and the heart that fed;

And on the pedestal these words appear:
«My name is Ozymandias, king of kings:
Look on my works, ye Mighty, and despair!»

Nothing beside remains. Round the decay
Of that colossal wreck, boundless and bare
The lone and level sands stretch far away.
(1818)

Шесть помещенных далее переводов взяты из замечательнейшей антологии «Английский сонет 16-19 веков» (стр. 372-73 и 578-80), вышедшей в 1989 году в изд-ве «Радуга», сост. А. Л. Зорин.

Чело и складка уст, изогнутых надменно,
Гласят, что их творец знал глубь страстей и дум
И передать сумел столетьям в груди тленной
Мысль, двигавшую их, и их питавший ум.

Нет больше ничего. Вокруг больших камней
Безбрежность, пустота, и тянутся далеко
Бесплодные пески, куда ни глянет око.

Перевод В. Топорова:

Ужасных черт похоронил бархан,
Но все же в них гордыня леденела,
И было ясно: скульптор ведал сам
Ту власть, что камню передал всецело,

Вилась по камню. Ничего иного.
Протяжность все сравнявшего песка.
Распад и разрушение Былого.

Свидетельствует рот о дьявольской гордыне.
Так, жар чужой души резцом похитив смело,
Живое в неживом художник воссоздал.
Но прахом стал колосс, распались дух и тело,

И что ж! Кругом следы гигантского крушенья,
Бесплодный, выжженный простор нагих степей,
И стелется песок без жизни, без движенья.

Перевод К. Бальмонта:

Я встретил путника; он шел из стран далеких
И мне сказал: Вдали, где вечность сторожит
Пустыни тишину, среди песков глубоких
Обломок статуи распавшейся лежит.

Владыки всех времен, всех стран и всех морей!»
Кругом нет ничего. Глубокое молчанье.
Пустыня мертвая. И небеса над ней.

Перевод Н. Минского:

А вкруг подножия слова видны в граните:
«Я Озимандия, великий царь царей.
Взгляните на мои деянья и дрожите!»

Кругом нет ничего. Истлевший мавзолей
Пустыней окружен. Гуляет ветр свободный,
И стелются пески, безбрежны и бесплодны.

Перевод В. Микушевича:

Исполнен столь насмешливой гордыни,
Что можно восхититься мастерством,
Которое в таких сердцах читало,
Запечатлев живое в неживом.

И письмена взывают с пьедестала:
«Я Озимандия. Я царь царей.
Моей державе в мире места мало».

Все рушится. Нет ничего быстрей
Песков, которым словно не пристало
Вокруг развалин медлить в беге дней.

Источник

icehand

Записи Ледяной Руки

Автор №1: Перси Биши Шелли (Percy Bysshe Shelley) (1792-1822)
Название: Озимандия (Ozymandias) (1817)

I met a traveller from an antique land
Who said: Two vast and trunkless legs of stone
Stand in the desert. Near them, on the sand,
Half sunk, a shattered visage lies, whose frown
And wrinkled lip, and sneer of cold command
Tell that its sculptor well those passions read
Which yet survive, stamped on these lifeless things,
The hand that mocked them and the heart that fed.

And on the pedestal these words appear:
«My name is Ozymandias, King of Kings:
Look on my works, ye Mighty, and despair!»

Nothing beside remains. Round the decay
Of that colossal wreck, boundless and bare
The lone and level sands stretch far away.

Перевод №1: Владимир Борисович Микушевич (1936 г.р.):

И письмена взывают с пьедестала:
«Я Озимандия. Я царь царей.
Моей державе в мире места мало.
Все рушится. Нет ничего быстрей
Песков, которым словно не пристало
Вокруг развалин медлить в беге дней».

Перевод №2: Константин Дмитриевич Бальмонт (1867-1942):

Я встретил путника, он шел из стран далеких
И мне сказал: вдали, где вечность сторожит
Пустыни тишину, среди песков глубоких
Обломок статуи распавшейся лежит.

Кругом нет ничего. Глубокое молчанье.
Пустыня мертвая. И небеса над ней.

Перевод на итальянский язык Фердинандо Альбежани (Ferdinando Albeggiani):

E sopra il piedistallo stanno incise queste parole:
«Ozymandias è il mio nome, il Re dei Re:
guardate alle mie opere, o potenti, e disperate!»

Null’altro rimane. Attorno allo sfacelo
di quel rudere immenso, sconfinato e nudo,
si stende delle sabbie, solitario, il piano.

Шелли писал эти стихи в конкуренции со своим другом Горацием Смитом. Первым свой сонет опубликовал Шелли, через месяц в том же журнале, под тем же названием опубликовал свой сонет Смит. Итак.

Автор №2: Гораций Смит (Horace Smith) (1779–1849)
Название (при последовавших изданиях): «На изумительных гранитных ногах, стоящих у себя в пустынях Египта, надпись начертана внизу» («On A Stupendous Leg of Granite, Discovered Standing by Itself in the Deserts of Egypt, with the Inscription Inserted Below»).

In Egypt’s sandy silence, all alone,
Stands a gigantic Leg, which far off throws
The only shadow that the Desert knows:
«I am great OZYMANDIAS,» saith the stone,

«The King of Kings; this mighty City shows
«The wonders of my hand.» The City’s gone,
Nought but the Leg remaining to disclose
The site of this forgotten Babylon.

We wonder, and some Hunter may express
Wonder like ours, when thro’ the wilderness
Where London stood, holding the Wolf in chace,
He meets some fragments huge, and stops to guess
What powerful but unrecorded race
Once dwelt in that annihilated place.

Судя по всему, исследовать историю этого стихотворения можно и дальше. Однако за неимением времени оставляю эту миссию для потомков. 🙂

Источник

Рассказывал мне странник что в пустыне

Перси Биши Шелли

Озимандия
( 1-й вариант )

Я встретил путника; он шел из стран далеких
И мне сказал: вдали, где вечность сторожит
Пустыни тишину, среди песков глубоких
Обломок статуи распавшейся лежит.
Из полустертых черт сквозит надменный пламень –
Желанье заставлять весь мир себе служить;
Ваятель опытный вложил в бездушный камень
Те страсти, что могли столетья пережить.
И сохранил слова обломок изваянья:
«Я – Озимандия, я – мощный царь царей!
Взгляните на мои великие деянья,
Владыки всех времен, всех стран и всех морей!»
Кругом нет ничего… Глубокое молчанье…
Пустыня мертвая… И небеса над ней…

Озимандия
( 2-й вариант )

Рассказывал мне странник, что в пустыне,
В песках, две каменных ноги стоят
Без туловища с давних пор поныне.
У ног – разбитый лик, чей властный взгляд
Исполнен столь насмешливой гордыни,
Что можно восхититься мастерством,
Которое в таких сердцах читало,
Запечатлев живое в неживом.
И письмена взывают с пьедестала:
«Я Озимандия. Я царь царей.
Моей державе в мире места мало.
Все рушится. Нет ничего быстрей
Песков, которым словно не пристало
Вокруг развалин медлить в беге дней».

Озимандия
( 3-й вариант )

Среди нагих песков, в стране, где купол синий
Сияющих небес истомою объят,
Одни, недвижные, как странники пустыни,
Обломки статуи разрушенной стоят:

Две каменных ноги – угрюмые твердыни,
А подле – голова разбитая: хранят
Усмешку властную и кровожадный взгляд
Суровые черты лица еще доныне…

Пылает душный день, как труп, пустыня спит,
И надпись древняя прохожему гласит:
«Я – Озимандия! Я – царь царей! Взгляните!
Сюда, о сильные, и головы склоните!»

Ни звука… Гладкие пески со всех сторон,
Пустынны небеса и воздух раскален…

Озимандия
( 4-й вариант )

Навстречу путник мне из древней шел земли
И молвил: средь песков – минувших дней руина –
Стоят две каменных ноги от исполина,
Лежит разбитый лик во прахе невдали.

Сурово сжатый рот, усмешка гордой власти,
Твердит, как глубоко ваятель понял страсти,
Что пережить могли солгавший им язык,
Служившую им длань и сердце – их родник.

А вкруг подножия слова видны в граните:
«Я – Озимандия, великий царь царей.
Взгляните на мои деянья и дрожите!»

Кругом нет ничего. Истлевший мавзолей
Пустыней окружен. Гуляет ветр свободный
И стелются пески, безбрежны и бесплодны.

Ozymandias

I met a traveller from an antique land
Who said: «Two vast and trunkless legs of stone
Stand in the desert. Near them, on the sand,
Half sunk, a shattered visage lies, whose frown,
And wrinkled lip, and sneer of cold command,
Tell that its sculptor well those passions read
Which yet survive, stamped on these lifeless things,
The hand that mocked them and the heart that fed.
And on the pedestal these words appear –
«My name is Ozymandias, king of kings:
Look on my works, ye Mighty, and despair!»
Nothing beside remains. Round the decay
Of that colossal wreck, boundless and bare
The lone and level sands stretch far away.»

Если вам не хватает эмоций или просто позитива – стоит прочесть несколько строк признанных авторов и жизнь начнет наполняться красками – бурлить и переливаться, словно горный ручей в своей обжигающей прохладе.

Источник