Рациональность что это значит
Рациональность – что это такое
Здравствуйте, уважаемые читатели блога KtoNaNovenkogo.ru. Мы часто говорим, что кто-то поступил рационально, что задача решена рациональным способом и т.д.
Сегодня разберем в деталях, что же обозначает данная характеристика.
Рационально — это как?
Смысл слова становится понятным сразу, если знать, что оно произошло от латинского «рацио» (ratio), что в переводе обозначает «разум».
Следовательно, рациональный – значит, разумный. Говоря: «Рациональное решение», мы подразумеваем что оно является разумным, оптимальным.
Ученые-философы трактуют понятие рациональности с точки зрения объективности и субъективности логики и знаний. В этой статье я попробую не влезать в дебри философских умозаключений, а рассказать простыми словами.
Рассмотрим совсем простой пример. Допустим, вам нужно перенести кучу кирпичей из точки А в точку Б. Логично было бы взять по кирпичу в каждую руку и бодрым шагом проделать этот путь столько раз, пока вся куча не будет перенесена.
Логично, но не рационально. А вот взять садовую тачку, сложить туда весь объем стройматериала и за один рейс перевезти кирпичики на новое место – «самое оно».
Таким образом, можно сделать важный вывод: логичное решение не всегда рационально, но рациональное – всегда логично.
Теперь проанализируем применение данной характеристики по отношению к человеческому мышлению.
Рациональное мышление
Рациональное мышление – это умение мыслить, следуя принципам логики, оптимальности и здравомыслия. Присуще многим представителям человечества, при этом не обязательно имеющим склонность и способность к точным наукам.
Как определить, что у человека рациональный склад мышления? Это можно сделать, проанализировав его поведение в обыденной жизни и умение решать поставленные задачи (в том числе – бытовые). Такой индивидуум:
На картинке – схематичное изображение иррационального (слева) и рационального мышления:
Рационально мыслящий человек все свои действия просчитывает заранее, а затем следует разработанному алгоритму. Иррациональный тип подвержен чрезмерному воздействию эмоций, совершает поступки под воздействием импульса, сиюминутного настроения.
Очевидно, что такая четкая поляризация мышления на рациональное и иррациональное встречается довольно редко. Как правило, мыслительный процесс обычного человека основан на коктейле из логики и эмоций в той или иной пропорции. Чем больше рациональной составляющей, тем более адекватное мышление присуще конкретному индивидууму.
Алгоритм мыслительного процесса, основанного на принципе рационализма:
Рациональные выводы можно сделать только при полном абстрагировании от эмоций.
Об этом стоит помнить не только при решении математической задачки (хотя там эмоций в принципе нет, кроме «опять не получается!»). Особенно важно подобное абстрагирование при разрешении какой-либо жизненной проблемы. В подобной ситуации откинуть субъективное очень сложно, но без этого верного ответа не найти.
К примеру, вам нужно принять решение о целесообразности смены места работы. Откиньте эмоции, проанализируйте сложившуюся ситуацию. Выпишите на листок в два столбца все «за» и «против», не забудьте про мелочи вроде времени, затрачиваемого на дорогу, и т.д.
По итогу определите, какой столбец получился длиннее. Скорее всего, верный выбор после такого анализа вы сделаете быстро. Вот также и наш мозг использует принцип рационального мышления при решении поставленной задачи: откинув эмоции, детально проанализировав ситуацию.
Кому-то, чтобы мыслить рационально, необходимо прикладывать немалые усилия, а кому-то это дано от природы. Психологи установили, что данное умение можно развить, применяя специальные техники.
Например, используя метод, описанный в предыдущем абзаце: ставите цель, формулируете доводы «за» и «против», выполняете оценку.
Еще несколько методик:
Это не полный перечень практик, помогающих научить мозг мыслить рационально. Найти те, которые более всего подходят для вас, можно в интернете по запросу «психологические практики для развития рационального мышления».
Пробуйте, и у вас все обязательно получится.
Автор статьи: Елена Копейкина
Удачи вам! До скорых встреч на страницах блога KtoNaNovenkogo.ru
Эта статья относится к рубрикам:
Комментарии и отзывы (2)
На мой взгляд, рациональность — очень ценное качество, если подходить ко всему рационально, то бишь разумно, успех не заставит себя долго ждать.
То что вы описываете с кирпичами это не рациональность, а эффективность — соотношение результата к потраченным ресурсам. Используйте другие термины в корне отличающиеся — оптимально, разумно, трезво. Их не раскрываете а отождествляете все к одному.
Рациональность — это соотношение самих действий к причинам этого процесса (действия). Поэтому она пластична. Она меняется и зависит от причин процесса
РАЦИОНАЛЬНОСТЬ
РАЦИОНАЛЬНОСТЬ (от лат. ratio – разум) – термин, символизирующий одну из ключевых тем философии, фундаментальную проблему, решение которой определяется общим содержанием той или иной философско-методологической концепции. Проблема состоит в выяснении смысла «разумности» как предикации (бытия, действия, отношения, цели и т.д.). Уже на уровне этой предельной общности проблема «разветвляется», приобретая различные формы и аспекты. Что такое разумность, каковы ее существенные определения? К каким родам и видам бытия применимы эти определения? Исторически изменяемы и относительны эти определения или же неизменны и абсолютны? Возможны ли градации «рациональности»? На каких основаниях могла бы строиться типология различных типов рациональности? Ответы на эти и подобные вопросы определяют тот или иной подход к раскрытию темы рациональности.
«Логоцентрическая» парадигма европейской философии, сложившаяся в Античности и достигшая своей наиболее законченной формы в классическом рационализме, зиждилась на убеждении в абсолютности и неизменности законов вселенского разума, постигаемых человеком и обнаруживаемых им в собственной духовной способности. Наиболее ясными и очевидными из этих законов античная высокая философская классика признавала законы логики, которые, согласно Аристотелю, являются фундаментальными принципами бытия и мышления. От этого ведет начало тенденция уравнивать «рациональность» и «логичность»: все, что соответствует законам логики, рационально, то, что не соответствует этим законам, нерационально, то, что противоречит логике, иррационально.
Но «разумность» и «логичность» – не синонимы. Дело не только в том, что логически корректными могут быть и вполне бессмысленные «умозаключения». «Разумность» некоторой системы (объектов, рассуждений, действий, способов поведения и т.д.) может быть определена такими, напр., признаками, как целесообразность, эффективность, экономия средств для достижения цели, гармоничность и согласованность элементов, объяснимость на основании причинно-следственных зависимостей, систематичность, успешная предсказуемость, и другими подобными свойствами и характеристиками. Идеал рациональности, выработанный классическим рационализмом, охватывает все возможно бесконечное множество таких характеристик; в этом смысле идеальная рациональность – это совпадение с Абсолютным Разумом.
Однако рациональность как характеристика умственных и практических действий человека не совпадает с этим идеалом. Поэтому для описания рациональность «выбирают» те ее свойства, которые полагаются существенными. В зависимости от этого выбора, имеющего исторически и культурно обусловленный характер, «рациональность» предстает в различных формах. Отсюда – возможность исторической типологии рациональности (античная, средневековая рациональность, научная рациональность Нового времени, «неклассическая» рациональность науки 1-й пол. 20 в. и т.д.). Отсюда же – восходящее к Средним векам и увенчанное в философии Канта различение «рассудка» и «разума» (соответственно рассудочной и разумной рациональности). Рассудочная рациональность оценивается по определенным (и достаточно жестким) критериям (законы логики и математики, правила и образцы действия, каузальные схемы объяснения, принципы систематики, фундаментальные научные законы и др.). Разумная рациональность – это способность оценки и отбора критериев, их обсуждения и критики, она необходимо связана с интеллектуальной интуицией, творческим воображением, конструированием и т.д. Разумная рациональность выступает как основание критической рефлексии над рассудочной рациональностью.
Для рассудочной рациональности критика ее критериев выступает как нечто нерациональное или даже иррациональное. Однако догматическое следование жестко обозначенным и «узаконенным» критериям также есть не что иное, как «неразумность», опасное окостенение разума, отказывающегося от творческого и конструктивного развития. «Критериальный» подход к раскрытию темы рациональности заключает в себе возможность противоречия. Так, если в роли критериев рациональности приняты законы классической (двузначной) логики, то «критика» этих законов сторонниками неклассической (многозначной, интуиционистской) логики выглядит иррациональной. Аналогичные подозрения у сторонников «физического детерминизма» вызывают индетерминистические описания объектов микромира. Конфликт может быть «улажен»: двузначная логика перемещается на уровень метаязыка логической теории, и ее законы остаются обязательными условиями построения этой теории; детерминизму придается «более широкий» (в частности, вероятностный) смысл и т.д. Но если рациональность полностью определяется своими критериями, то сам выбор этих критериев не может быть обоснован рационально (из-за «логического круга») и, следовательно, совершается по каким-то иным, напр. по ценностным, соображениям. Это делает выбор критериев рациональности результатом явных или неявных конвенций и прагматических решений, а сами эти конвенции и решения могут не совпадать и даже противоречить друг другу.
Противоречие воспроизводится и тогда, когда пытаются определить рациональность через некий ее образец (таковым, напр., с давних пор считалась наука, в особенности математическое естествознание). Споры, составившие основное содержание философии науки 20 в., показали, что попытки определения границ науки и научной деятельности с помощью однозначных критериев рациональности не могут быть успешными (см. Демаркации проблема [ДЕМАРКАЦИИ ПРОБЛЕМА]). Здесь налицо все тот же логический круг: рациональность пытаются определить по признакам научности, а научность – через рациональность. Подобные же трудности возникают и с другими «претендентами» на образец рациональности: кибернетическими системами, организацией производства и управления и т.д.
Отсюда попытки определения и применения «частичных» понятий рациональности, не претендующих на философскую всеобщность, но охватывающих значительные и практически важные сферы социального бытия, познания и деятельности. К их числу можно отнести понятие «целерациональности» (или «формальной рациональности»), с помощью которого в экономической социологии М.Вебера описываются отношения производства, обмена, учета денег и капиталов, профессиональной деятельности, т.е. важнейшие элементы рыночной экономики и соответствующей ей организации общества. По аналогии с «формальной рациональностью» Вебера строились гносеологические и методологические модели рациональности, в которых в качестве познавательных целей выступали: согласованность, эмпирическая адекватность, простота, рост эмпирического содержания и другие аналогичные свойства концептуальных систем. Каждая из таких моделей давала определенное представление о том, каким образом эти цели могут быть достигнуты, и, следовательно, формировала специфический образ рациональности. Отсюда идея, согласно которой «рациональность» есть особый конструкт, не имеющий универсально-объективного референта, но выполняющий методологическую роль, содержание которой определено той или иной моделью рациональности. Тем самым понятие «рациональность» получает трактовку в духе плюрализма.
Однако плюралистическая установка не снимает напряжения, связанного с вопросом о том общем, что имеется у всех возможных моделей рациональности. Поэтому предпринимаются усилия для объединения моделей рациональности в рамках некоторого (более или менее универсального) философско-методологического подхода. Напр., рациональными считают способы поведения и деятельности или концептуальные системы, которые могли бы обеспечить продуктивную интеллектуальную и практическую коммуникацию. Рациональность в таких случаях обеспечивается интерсубъективностью, под которой понимают: ясность и общее согласие относительно понятий и суждений (семантическая интерсубъективность), обоснованность суждений фактами и наблюдениями (эмпирическая интерсубъективность), логическую связность и последовательность (логическая интерсубъективность), воспроизводимость образцов действия или рассуждения (операциональная интерсубъективность), общепринятость норм и правил поведения или оценки (нормативная интерсубъективность) (К.Хюбнер). Характерно, что эти виды интерсубъективности не имеют точных дефиниций, а трактуются интуитивно. Т.о., общий смысл рациональности как интерсубъективности зависит от принятых (явно или неявно) конвенций данной культуры. Это открывает путь к такой расширительной трактовке рациональности, при которой ни одна из форм интерсубъективности не является доминирующей или парадигмальной. Из этого следует, в частности, что большинство противопоставлений «рациональной науки» и «иррационального мифа» не имеют методологических оснований. Если рациональность – это многообразие форм интерсубъективности, то миф не менее рационален, чем наука (П.Фейерабенд, Т.Роззак и др.).
Т.о., «критериальный» подход к пониманию рациональности приводит к одной из двух крайностей: с одной стороны, это неправомерная абсолютизация каких-то частных моделей рациональности, которые принимают за рациональность «как таковую», с другой стороны, релятивистская трактовка рациональности, при которой само это понятие «расплывается» в плюрализме частных моделей. «Абсолютизм» как методологическая стратегия опровергается историческим развитием конкретных форм рациональности, релятивизм превращает понятие рациональности в ненужный привесок к методологии, в дань метафизической традиции.
Отношение между «критериальной» и «критико-рефлексивной» рациональностью может предстать как парадокс. Подчинив свою деятельность (интеллектуальную или практическую) жесткой системе критериев, субъект утрачивает ту рациональность, благодаря которой возможна критическая рефлексия и ревизия этой (как и всякой иной) системы. Если он решится на пересмотр или даже на разрушение системы, попытается улучшить ее или заменить другой, он поступит иррационально. И эта «иррациональность» как раз и выражает рациональность, присущую ему как разумному существу! Этот конфликт – следствие того, что «критериальный» и «критико-рефлексивный» подходы к теме рациональности искусственно разделены и противопоставлены один другому. Отсюда же представление об этих подходах как об описаниях различных типов рациональности – «низшего» и «высшего». Но оценивать типы рациональности по некой шкале затруднительно, поскольку сама шкала должна быть рациональной, т.е. соответствовать какому-то из сравниваемых типов, и, следовательно, сравнение столкнется все с тем же «логическим кругом».
Преодоление конфликта возможно, если исходить из принципа дополнительности обоих подходов (в духе методологических идей Н.Бора). «Критериальный» и «критико-рефлексивный» подходы образуют смысловую сопряженность, совместно описывая рациональность как объект философского и методологического анализа. Применимость идеи дополнительности в роли базисного принципа теории рациональности является предметом современных философско-методологических исследований.
Тема рациональности звучит в современных культурологических, социально-философских, философско-антропологических исследованиях. Так, существует тенденция оценивать развитие культуры по признаку нарастания или убывания в ней элементов рациональности; с развитием рациональности связывают процессы демократизации общества, уровень цивилизации, эффективность социальных институтов. В то же время в чрезмерной рационализации социального бытия видят угрозу для личностного существования человека. Рациональность часто принимают за ограничитель субъективной свободы и творчества. С этим связаны призывы вернуть рациональности во многом утраченную в «техногенной цивилизации» роль важнейшей культурной ценности, «вновь обратиться к разуму – как той высшей человеческой способности, которая позволяет понимать, – понимать смысловую связь не только человеческих действий и душевных движений, но и явлений природы, взятых в их целостности, в их единстве: в их живой связи» (Рациональность на перепутье, кн. 2. М., 1999, с. 21). Т.о., тема рациональности проблематизирует практически все основные сферы, охватываемые современным философским мышлением.
Литература:
1. Пружинин Б.И. Рациональность и историческое единство научного знания. М., 1986;
2. Автономова Н.С. Рассудок, разум, рациональность. М., 1988;
3. Касавин И.Т., Сокулер З.А. Рациональность в познании и практике. Крит. очерк. М., 1989;
4. Швырев В.С. Рациональность как ценность культуры. – «ВФ», 1992, № 6;
5. Хюбнер К. Критика научного разума. М., 1994;
6. Рациональность на перепутье, кн. 1–2. М., 1999;
7. Порус В.Н. Парадоксальная рациональность (очерки о научной рациональности). М., 1999;
8. Rationality in Science and Politics. Dordrecht, 1984.
Рациональность — что это такое, суть и понятие рациональности.
Рациональность – это качество или состояние согласия с умом; обладание разумом; разумность.
Что такое РАЦИОНАЛЬНОСТЬ — определение, значение простыми словами.
Простыми словами, Рациональность – это разумность. Она требует обоснованных убеждений и разумных целей, а также разумных решений.
Понимание того, как человек должен вести свою жизнь, требует глубокого понимания рациональности. Рациональность человека заключается в том, чтобы быть достаточно разумным в различных аспектах своей жизни. Общие принципы рациональности относятся к убеждениям и желаниям, а также к решениям, которым они подчиняются. Принципы рациональности знания распространяются от индивидов к группам. Ученые по-разному изучают рациональность и придерживаются различных взглядов на нее.
Теории рациональности
Некоторые теоретики принимают техническое определение рациональности, согласно которому это просто максимизация полезности. Это определение слишком узкое. Оно рассматривает только использование средств для достижения цели, то есть инструментальную рациональность. Традиционная теория рациональности рассматривает разум как умственную способность. Она характеризует людей как рациональных животных, потому что у них есть способность рассуждать, тогда как у других животных эта способность отсутствует. Согласно этой традиции, любое поведение, возникающее в результате рассуждений, является рациональным. Но большинство авторов считают, что продукты рассуждения должны соответствовать определенным стандартам, прежде чем они будут квалифицированы как рациональные. Например, вывод должен соответствовать доказательствам, чтобы быть рациональным. Это не рационально просто потому, что является следствием умозаключения. Рассуждения должны быть хорошими, чтобы надежно приводить к рациональным убеждениям.
Концепция рациональности Куна
Концепция рациональности Куна напрямую связана с концепцией ценности. Для него рациональный выбор – это просто выбор, основанный на ценностях, характеризующих определенную деятельность.
Принципы рациональности
Рациональность является набором социальных действий, управляемых разумом или рассуждениями, расчетами, а также рациональным преследованием своих интересов. Есть несколько характеристик, которые Вебер рассматривает как аспекты, или принципы рациональности. Действия в экономической сфере или в официальных организациях, таких как университеты, обладают большинством этих характеристик, и многие из них можно рассматривать как примеры рациональности.
Результаты могут быть рассчитаны или оценены путем принятия допущений и рассмотрения методов, с помощью которых они будут достигнуты. Это особенно актуально в официальных учреждениях или на предприятиях.
Люди преследуют разные цели и пытаются найти наилучшие средства для достижения этих целей.
В организациях есть правила и положения, а субъекты подчиняются структурам и полномочиям. Это, наряду с установленными процедурами и целями, означает, что результаты социальных действий часто можно предсказать.
Такие технологии, как инструменты, оборудование и информационные технологии, повышают предсказуемость. То есть эти технологии созданы для определенных целей, и пока они помогают в достижении желаемых целей, результаты, как правило, предсказуемы.
Он никогда не может быть полным, но приняты правила и методы, учитывающие множество возможных непредвиденных обстоятельств. Правила устанавливаются не столько для работы с конкретными людьми или личностями, сколько пытаются быть общими, имея дело с множеством возможностей. Это позволяет ограничивать результаты в определенных рамках, тем самым снижая неопределенность результатов.
Эти принципы рациональности могут быть применены ко многим видам деятельности и действиям в экономической сфере, и они стали там широко развиты и заметны. В современном обществе аналогичные принципы проявляются в большинстве сфер социального мира, включая религию, политику, управление, спорт и музыку. Организации и действия, управляемые рациональностью, могут создать общую рациональность для системы в целом, но это не является необходимым результатом. Например, исследования экономики показывают, сколько производителей, каждый из которых действует рационально, чтобы максимизировать свою прибыль, могут производить слишком много продукции. В результате последствия для людей, вовлеченных в формально рациональные системы, не всегда могут быть желательными. Вебер считал, что рациональность необходима организациям для эффективной работы, и считал, что тенденция заключается в том, что рациональность может захватить все больше и больше сфер общества. В то же время Вебер опасался, что это может привести к усилению контроля над индивидуальными действиями, подавлению харизмы и традиций и предоставлению немногих альтернатив творческим человеческим действиям.
Формы рациональности по Веберу
Научная рациональность
Научная рациональность – это качества разума и логики, которые характеризуют или должны характеризовать научное исследование. Для многих наука является воплощением рациональности из-за ее приверженности правилам логики и свидетельств, отказа от сверхъестественных объяснений, приверженности объективности и тщательной публичной проверки гипотез. Приверженность стандартам и процедурам такого рода обычно рассматривается как критерий, по которому дисциплина может быть оценена как наука. В более узком смысле научную рациональность иногда отождествляют с позитивизмом, то есть с философской позицией, считающей, что все значимые предложения должны быть сведены к сенсорному опыту и наблюдениям и, таким образом, что все подлинное знание должно быть построено на строгом соблюдении эмпирических методов проверки.
Исторические типы рациональности
Конкретные типы рациональности различаются по своему концептуальному, логическому, методологическому, ценностному оснащению. Они отличаются своим пониманием отношений между человеческим разумом, волей и эмоциями.
Исторически первый тип рациональности возник в результате трансформации мифа в логос и образования системы «философия и наука». Иногда его также называют «аристотелевским» типом рациональности, поскольку Аристотель считается его наиболее систематическим представителем.
Способ видения мира в рамках этого типа рациональности проявляется через сеть философских категорий, сосредоточенных вокруг категории качества (вещь, качество, отношение подчинения). Внутри этой парадигмы сформировались зародыши более развитого типа рациональности сформировались (архимедова физика, евклидова геометрия, стоическая логика).
Второй тип рациональности развился на основе двух фундаментальных научных революций: коперниканской и дарвиновской.
Способ видения мира в рамках этого типа рациональности проявляется через более развитую сеть философских и научных категорий, сосредоточенных вокруг категории количества (количество, отношение функций, причинность). Современная формальная логика (исчисление предикатов, теория демонстрации, теория рекурсивных функций и теория множеств) является средством систематизации словаря знаний.
Понимание человеческого разума в рамках этой рациональности характеризуется процессами дифференциации, автономизации и разделения когнитивной, этической и эстетической сфер культуры. Выражение этих процессов было найдено в спорах между рационализмом Просвещения и романтизмом, между немецким классическим рационализмом и иррационализмом второй половины XIX века, между позитивистским рационализмом и иррационализмом первой половины XX века, между философским модернизмом и постмодернизмом и в дихотомиях, таких как субъект / объект, факт / ценность, рациональность / мораль.
Формирование рациональности неклассического типа включает в себя новое, неклассическое понимание объекта (как сущности с его социальным и человеческим значением), а также субъекта (как человека, который саморефлексивен, естественно и социально объективен и ценен, творческий). Это позволяет преодолеть классическую дихотомию между знанием и ценностью, рациональностью и моралью. Социальные аспекты человеческой деятельности (включая отношения между человеком и природой и между самими людьми) становятся более понятными, что создает условия для лучшего признания эпистемологической роли концепции человеческого действия (позволяя нам, например, решить вопрос о том, как доказать тот факт, что в наших знаниях есть содержание, не зависящее от познающего субъекта).
С появлением неклассической парадигмы был принят новый тип теоретического объекта – объект «двойственной природы», соответствующий принципу неопределенности. Это приводит к описанию когнитивной, этической и эстетической сфер культуры как единства различий.
Культура и рациональность
При каких условиях мы можем считать практики или верования другой культуры рационально совершенными / несовершенными? Возможно ли, что культуры могут различаться настолько радикально, что воплощают различные и даже несоизмеримые способы мышления? Относительны ли нормы рациональности в культурном отношении или существуют независимые от культуры нормы рациональности, которые можно использовать для оценки верований и обычаев всех человеческих культур?
Чтобы иметь возможность судить о рациональности другой культуры, мы должны сначала понять ее. Само понимание совершенно иной культуры вызывает философские трудности. Мы не можем использовать наши категории, чтобы понять социальные практики другой культуры, например, наши категории науки, магии и религии. Сопоставление наших категорий с практиками культурно далеких обществ даст искаженную картину того, как они конструируют социальные практики и институты и рациональны ли они.