Разноцветный снег о чем
Отзывы на книгу « Разноцветный снег »
Наверное, снег и правда бывает разноцветный. Особенно при свете ночного фонаря он искрится и переливается разными цветами. В детстве часто приходилось наблюдать за этим.
Книга очень трогательная, хотя и не даёт возможности поверить во всё происходящее до конца. Почему?
Во-первых, рассматриваем время: цифровая эпоха, дети успешно пользуются различными гаджетами, не читают книжки. Чему тут не верить?
Но есть такая несостыковочка, которая подвергает некоторым сомнениям, которая и будет, во-вторых. Директор школы уходит из кабинета, в который легко проникают дети. Хммм. И никакая жвачка в окне здесь не вписывается. Хакер Гришка, который еле учится, даже по информатике тройка, а гений.
Всё это никак друг с другом не вяжется. Если бы время было чуть другое в повествовании, лет на 20-30 назад, то книга бы покорила меня безвозвратно.
Не смотря на эти небольшие ляпы, читать было достаточно интересно.
Дети проводят расследование/исследование, где всё идёт гладко и легко. Что ж, книжка детская, спишем на это. Само исследование затягивает читателя, хотя изначально становится предсказуем результат. Другой вопрос в том, что детям удается обнаружить, тоже весьма оригинально.
Жаль, прабабушка так и не смогла изменить в себе свою «колючесть».
Не совсем понятно, а где же бабушка? Или я что-то упустила.
Как-то местами «прыг-прыг», картинка мелькает.
Книга стоящая, наверное, в детском возрасте читается более проще, не проходит критического осмысления.
С Колыбельной Лермонтова ознакомилась отдельно. Осталось погуглить, есть ли «Пятая печать».
У книги прекрасный посыл, рассказать о людях из очень далекого прошлого, благодаря кому мы живем. И заодно рассказать о людях рядом. Еще раз обратить внимание, еще раз призвать посмотреть, оценить и нести это в себе и хорошо бы не только памятью, но и действием. И вот про последнее как раз автор и забыла нам рассказать.
© Волкова Н. Г., текст, 2018
© ООО «Издательский дом «КомпасГид», 2018
Памяти любимой мамы, без которой ничего бы не было
Нам сейчас очень трудно представить, каково это было – жить в войну. Ничего удивительного: те, кто были детьми в 1940-е, и вообразить не могли жизнь при Александре II; те, кто будет ребенком через 70 лет, с трудом поймут наше время.
Я тоже не смогла бы даже отдаленно представить, какой была жизнь маленького оккупированного города в Великую Отечественную, если бы не моя бабушка. Все детство я слушала ее поразительные рассказы о городке Острогожске, рисуя в воображении его улочки, площади, палисадники и церкви. Я все расспрашивала и расспрашивала ее, пытаясь осознать, что это значит – видеть, как к тебе врываются незваные гости, принимаются тобой командовать, угрожать, требовать чего-то. Зоя Николаевна Кудинова – так зовут бабушку – вспоминать об этом не любит.
Бабушка родилась через 8 лет после революции и за 16 лет до войны. Детство было счастливым и безмятежным: большой дом, любящие родители, двое братьев.
Но война и оккупация все разрушили: мальчишки-одноклассники погибли, папа подорвался на мине в собственном саду, мама умерла от тифа, старший брат ушел на фронт. Дом опустел, и бабушка осталась одна с младшим братом; тогда-то в город и пришли фашисты.
Из документов, которые доступны сегодня, ясно: оккупированные территории призваны были служить гитлеровской Германии источником продовольствия и сырья. А люди – дешевой рабочей силой. Согласно преступному приказу Вильгельма Кейтеля от июня 1941 года, жители оккупированных поселений не имели права самовольно уезжать, опаздывать на работу, непочтительно относиться к солдатам вермахта и СС, не говоря уже о том, чтобы укрывать евреев. Все это жестоко каралось: тюрьмой, а чаще – смертью.
Нацистское командование боялось восстаний и неповиновения, а потому каждый новый приказ был страшнее предыдущего, оставляя людям все меньше надежды. Малейшее подозрение в шпионаже, ничтожное нарушение правил, одно неверное слово – расстрел. На убийство офицера фашисты отвечали уничтожением целой деревни. Доносы и служба на оккупационную администрацию, напротив, поощрялись.
В основном люди стремились выжить, и более ничего. Они продолжали работать и вели, насколько это возможно, привычный образ жизни, веря в то, что скоро придут «наши» и избавят от несчастий. Для каждого это было испытанием, и всякий справлялся с ним по-разному. Понять, кто твой подлинный друг, а кто может предать, нелегко. Как в критической ситуации поступит знакомый? А как – ты сам? Этими вопросами и задаются герои повести «Разноцветный снег»: быть может, впервые в жизни они попытались в деталях представить, что происходило в их родном городе много лет назад.
Я попыталась представить, каким мог быть Острогожск в Воронежской области, но не уверена, что сделала это правильно, что точно поняла переживания живших здесь в войну. Поэтому в книге город стал просто О-жском – и, утратив сходство с прототипом, превратился в собирательный образ провинциального поселения, пережившего оккупацию. Таких в России пугающе много. Как, наверное, и историй вроде той, что вам предстоит прочитать.
Двенадцать лет ни о чем тебя не просили,
теперь ты взрослый, вот первая просьба. Что же,
мой милый мальчик, если ты только можешь
не стать мессией, не становись мессией.
Я знаю восторг и блаженство этой забавы,
я знаю, как обольщает она и манит.
Мой мальчик, каким бы ты ни был могучим магом,
не надо кормить мегаполис пятью хлебами.
Не потому, что очнешься потом в больнице
или, там, пекарю нечем станет заняться.
А потому, что потребуют объясниться.
Так и будешь ходить всю жизнь,
объясняться.
В квартире пахло жареной курицей. Я почувствовала ненавистный запах еще на площадке перед дверью, зажала нос и постаралась как можно тише проскользнуть к себе в комнату, пока меня не засекла Тоня. Я научилась бесшумно удирать из квартиры и незаметно возвращаться. Утром, пока родители еще спали, я в одних носках, как на коньках, скользила по гладкому паркету, зажав туфли в руке. Потом, будто взломщик, по миллиметру всовывала ключ в замочную скважину и, почти не дыша, приоткрывала входную дверь. Тут тоже имелись свои секреты: дверь надо было слегка приподнять и только потом медленно открывать, иначе она могла предательски скрипнуть.
А сейчас мне предстояло, наоборот, тихо вернуться из школы. Движения отточены, слух натренирован: хоть в джеймсы бонды подавайся. И вот я в своем логове. Можно перевести дух, плюхнуться на диван и лежать, уперев ноги в стену. На полках – фэнтези, на стенах – плакаты, над столом – фигурки из «Властелина колец» и герои Миядзаки. Ну, привет, Мононоке, давно не виделись. Если меня сейчас увидит прабабушка – в школьной одежде, на кровати с задранными ногами, – то будет торнадо. Или ураган Тоня. А сейчас Тоню злить нельзя, потому что у кого еще просить денег? Родители вернутся из своей Москвы только к концу недели, до бабушки не доехать. Остается один-единственный вариант – Тоня. Она, конечно, сейчас же начнет расспрашивать, что, да как, да кому это надо. А потом будет осуждать: мол, сами виноваты. Можно подумать, кто-то застрахован…
По правде говоря, поначалу я и сама подумала, что Ромкины родители виноваты, но потом увидела его маму.
Мы с Ромкой никогда не дружили, просто перекидывались парой фраз на уроках, потому что сидели вместе, и несколько раз созванивались, да и то лишь потому, что англичанка задавала диалоги на дом. У нее была идея фикс, что класс надо сдружить, что это полезно для языкового общения, вот она и придумывала всякие задания, которые хочешь не хочешь, а приходилось делать сообща. До сегодняшнего дня я вообще про Гаврилова ничего не знала: где живет, есть ли у него братья-сестры. А сегодня он явился в школу без портфеля – и сразу к учительнице. Он говорил очень тихо, а вот Марина Владимировна аж вскрикнула:
– Да ты что?! Ромочка, какой кошмар. Иди, конечно.
Как только Гаврилов ушел, все вопросительно посмотрели на классную.
– Беда у них, ребят. Ромкина сестра вывалилась из окна. Невысоко, первый этаж, но голову поранила. В общем, она в больнице, без сознания.
Класс застонал, а потом загудел. Кто-то выкрикнул с задней парты:
– Ромкиной сестренке три года ведь? Никто не смотрел, что ли?
Разноцветный снег
Так, подписывая мне свою новую книгу, выразила ее суть Наталия Волкова.
Такое празднично-волшебное название – «Разноцветный снег» – и такая трудная и непривычная для детской книги тема: предательство на войне. Все в маленьком городке и через 70 лет после окончания Великой Отечественной убеждены, что учитель Старцев, работавший переводчиком в немецком штабе, – пособник нацистов. С этим клеймом не спорят даже его постаревшие ученики, хотя в глубине души не верят, что их учитель – предатель. Но там, где взрослые устало опускают руки, на битву с несправедливостью и проклятым «общественным мнением» выходят дети. И начинают свое собственное расследование, чтобы вернуть доброе имя оклеветанному человеку.
Я думала, что такие ребята остались только в книгах Гайдара, Каверина, Крапивина – честные, бескорыстные, жертвующие своим временем и комфортом ради других. В жизни-то я их, к счастью, вижу (среди своих студентов, например), а в произведениях современных отечественных писателей таких персонажей, описанных зримо, убедительно и сильно, немного. Главная героиня «Разноцветного снега» Стася в лучших традициях подростковой классики отстаивает честь тех, кто ей дорог, и мертвых, и живых. Подлость и трусость, непомерное честолюбие и зависть, недоверие и предательство – юные герои повести узнают о них не только из рассказов стариков, переживших немецкую оккупацию и сталинские репрессии, но и в повседневной жизни. И учатся противостоять злу.
Достоинство этой повести не только в суровом и остром сюжете, не только в удачном – детективном – жанре, но и в психологически глубоких и сложных характерах. Герои не поделены четко на «хороших» и «плохих». Резкая и беспощадная Тоня, прабабушка главной героини, стала такой, пережив мрак оккупации и ужас допросов в «органах» после освобождения городка. Мудрый, отзывчивый интеллигент Яков Семенович пошел под суд как «вымогатель» и «уголовник». И кому докажешь, что он – жертва подонка… и судебной ошибки? А безукоризненно выглядящий и говорящий правильные вещи Виталик, проиграв в конкурсе, становится низким и подлым мстителем. Жизнь сложна, размышляет вместе с нами Наталия Волкова. Не спешите никого судить. «Понимаете, что бы мы сейчас тут ни говорили, когда будем стоять на краю, перед реальным выбором, мы удивим сами себя. Потому что он уже у нас внутри: как мы живем, как думаем, во что верим – все это выйдет на поверхность в критический момент. И это будет момент истины, знакомство с самим собой», – говорит Яков Семенович. Читая эту повесть, юный (и не очень юный) читатель задумается, как герои книги Ференца Шанты «Пятая печать» (ее дает Стасе мудрый библиотекарь), о совести и выборе.
Рецензия на книгу «Разноцветный снег»
Вот как в жизни бывает: из одной случайной встречи вылилась целая история, напоминающая детектив! 13-летняя Стася столкнулась с Яковом Семеновичем, новым библиотекарем, а тот пригласил ее в литературный кружок. Конечно, Стася позвала с собой и Ромку – хорошего друга, у которого в семье случилась беда, – чтобы как-то отвлечь.
«Нарисуйте на одном листе снег, а на другом – ночь», – такое странное задание Яков Семенович дал на первом занятии. И надо же, все справились с ним по-разному! Были и другие удивительные задания – например, покопаться в истории Антона Петровича Старцева. Это тот самый предатель, которого в О-жске помнят с войны. Казалось бы, про Старцева все давно известно, но библиотекарю Якову Семеновичу удалось достучаться до подростков и правильно поставить главный вопрос: «А предатель ли Старцев?» – и жажда справедливости по-настоящему оживила ребят. Стася с друзьями обнаруживают недостающие детали пазла – детали, ради которых стоит даже тайком пробраться в кабинет директора… По мере движения к разгадке главной интриги читатель, как и герои повести, примеряет на себя судьбы многих людей. Прошлое оказывается сложнее, чем представлялось, да и настоящее тоже.
«Разноцветный снег» – произведение затягивающее и вместе с тем тонкое, требующее пауз на размышление. Повесть Наталии Волковой вошла в финальный список премии им. В. П. Крапивина – 2017 и удостоена специального приза от екатеринбургских библиотек.
О Великой Отечественной войне глазами современных детей, или История одного детектива
«Разноцветный снег» Наталия Волкова
Это как раз тот случай, когда мои и мамины книжные вкусы не совпали совершенно: мама сказала об этой книге, что она «натянутая, что героям будет трудно жить дальше», а я оценила высоко, и мне понравилось всё. Спорить по этому поводу или пытаться переубедить друг друга занятие бесполезное, да и зачем?
Но то, что повесть неоднозначна, это факт. И именно об этом я и попробую рассказать.
«Вот как в жизни бывает: из одной случайной встречи вылилась целая история, напоминающая детектив! 13-летняя Стася столкнулась с Яковом Семёновичем, новым библиотекарем, а тот пригласил её в литературный кружок…
«Нарисуйте на одном листе снег, а на другом — ночь», — такое странное задание Яков Семёнович дал на первом занятии. И надо же, все справились с ним по-разному! Были и другие удивительные задания — например, покопаться в истории Антона Петровича Старцева. Это тот самый предатель, которого в О-жске помнят с войны. Казалось бы, про Старцева всё давно известно, но библиотекарю Якову Семёновичу далось достучаться до подростков и правильно поставить главный вопрос: «А предатель ли Старцев?»
Можно ли считать Старцева, расстрелянного в 1942, пособником фашистов, который продавал им сведения? В О-жске уверены, что да, и называют Антона Петровича фашистом, и плюются, когда упоминают его имя. Но что, если всё было иначе, и далеко не так, как считали и считают в небольшом городке в Воронежской области? Что тогда? Ребята, которым Яков Семёнович дал задание, ищут ответы на вопросы, проводят своё собственное расследование, поднимают материалы военных лет, и находят ответ… очень неоднозначный ответ, на который даже я ответить не могу.
Чем больше проходит лет после Победы в Великой Отечественной войне, тем всё меньше остаётся тех, кто был её участником, кто был детьми, кто работал в тылу, и понять, что же произошло тогда, для нас, живущих сейчас, спустя годы очень и очень непросто… «Нам сейчас очень трудно представить, каково это было — жить в войну… Я тоже не смогла бы даже отдалённо представить, какой была жизнь маленького оккупированного города в Великую Отечественную, если бы не моя бабушка. Всё детство я слушала её поразительные рассказы о городке Острогожске, рисуя в воображении его улочки, площади, палисадники и церкви…
…Для каждого это было испытанием, и всякий справлялся с ним по-разному. Понять, кто твой подлинный друг, а кто может предать, нелегко. Как в критической ситуации поступит знакомый? А как — ты сам? Этими вопросами и задаются герои повести «Разноцветный снег»: быть может, впервые в жизни они попытались в деталях представить, что происходило в их одном городе много лет назад…»
Неоднозначность — второе, неофициальное имя, которое я могу дать повести Наталии Волковой «Разноцветный снег», потому что её не поймёшь вот так сразу, с налёту, и на многое, что осталось за кадром, не ответишь. Чёрное не всегда оказывается чёрным, а белое — не всегда белым. Читаешь повесть и думаешь, а почему, а зачем, за что и как? Почему герои в прошедшую войну поступили так, а не иначе? Повесть небольшая, всего 160 страниц, но в ней столько всего, настоящего, прошлого и будущего, а ещё больше скрытого за текстом, словно оставленного для самостоятельного изучения и поисков ответов на вопросы. И я искала эти ответы, думала о том, как жили в войну, легко назвать человека предателем, но если на деле всё было не так?
Автор спрашивает, а как поступил бы в критической ситуации знакомый? И отвечает, показывая судьбы ребят, входящих в литературный кружок при библиотеке, как по-разному ребята реагируют на происходящее с ними и вокруг них. Словно смотришь на ребят через призму разных событий, и пытаешься понять, а как поступила бы я сама, окажись я на их месте.
. Прочитала книгу за день, а думаю о ней до сих пор, и гадаю, что же стало с ребятами дальше, как сложились их судьбы, продолжили ли они общение. «Разноцветный снег» — произведение затягивающее и вместе с тем тонкое, требующее пауз на размышление». Это действительно так, читаешь и берёшь паузу, чтобы самой найти ответ на поставленные в книге вопросы.
Рада, что познакомилась с такой светлой и доброй книгой.
Разноцветный снег о чем
Вот как в жизни бывает: из одной случайной встречи вылилась целая история, напоминающая детектив! 13-летняя Стася столкнулась с Яковом Семеновичем, новым библиотекарем, а тот пригласил ее в литературный кружок. Конечно, Стася позвала с собой и Ромку – хорошего друга, у которого в семье случилась беда, – чтобы как-то отвлечь.
«Нарисуйте на одном листе снег, а на другом – ночь», – такое странное задание Яков Семенович дал на первом занятии. И надо же, все справились с ним по-разному! Были и другие удивительные задания – например, покопаться в истории Антона Петровича Старцева. Это тот самый предатель, которого в О-жске помнят с войны. Казалось бы, про Старцева все давно известно, но библиотекарю Якову Семеновичу удалось достучаться до подростков и правильно поставить главный вопрос: «А предатель ли Старцев?» – и жажда справедливости по-настоящему оживила ребят. Стася с друзьями обнаруживают недостающие детали пазла – детали, ради которых стоит даже тайком пробраться в кабинет директора… По мере движения к разгадке главной интриги читатель, как и герои повести, примеряет на себя судьбы многих людей. Прошлое оказывается сложнее, чем представлялось, да и настоящее тоже.
«Разноцветный снег» – произведение затягивающее и вместе с тем тонкое, требующее пауз на размышление. Повесть Наталии Волковой вошла в финальный список премии им. В. П. Крапивина – 2017 и удостоена специального приза от екатеринбургских библиотек.
На счету Наталии Волковой (родилась в 1977 году) десятки популярных книг для детей и подростков, многочисленные премии и победы в конкурсах (им. А. Толстого, им. П. Ершова, им. К. Васильева, им. С. Михалкова и др.). Она создает не только художественную прозу и стихи, но и нон-фикшен: ее энциклопедиями зачитываются школьники по всей России. Умение превращать обширную коллекцию фактов в занимательный текст помогает писательнице и в повести «Разноцветный снег»: книга и увлекает так, что не оторваться, и призывает внимательнее взглянуть на исторические события.