Кебинный брак что это
Временные жены генерала Ермолова, или Как на Кавказе заключались «кебинные браки»
В массовом сознании имя генерала Ермолова ассоциируется с покорением Кавказа и военными подвигами. О его личной жизни до недавних пор писали только то, что он никогда не был женат. Однако во время своего пребывания на Кавказе Ермолов трижды вступал в «кебинный брак», то есть жил со «временными женами». И этот факт добавляет еще один штрих к его портрету. Историки утверждают, что генерал был весьма сложной и противоречивой личностью, и многие его поступки сегодня получают неоднозначные оценки.
Алексей Петрович Ермолов никогда не был женат и даже, по свидетельству его современников, чуждался дамского общества. Впрочем, этому можно найти вполне рациональное объяснение. Генерал в написанных позже воспоминаниях признавался: «Вместе с Волынскою губерниею оставил я жизнь самую приятную. Скажу в коротких словах, что страстно любил W., девушку прелестную, которая имела ко мне равную привязанность. В первый раз в жизни приходила мне мысль о женитьбе, но недостаток состояния обеих сторон был главным препятствием, и я не в тех уже был летах, когда столько удобно верить, что пищу можно заменять нежностью.
Впрочем, господствующею страстью была служба, и я не мог не знать, что только ею одною могу я достигнуть средств несколько приятного существования. Итак, надобно было превозмочь любовь. Не без труда, но я успел».
Но во время пребывания на Кавказе в 1816-1827 гг. генералу больше не приходилось превозмогать свои чувства. У местных мусульманских народов существовал обычай «кебинных браков», то есть браков на время. Это предполагало заключение своеобразного договора о сожительстве, по которому муж обязался выплатить определенную денежную сумму (калым) – и мусульманка становилась его законной женой на договорной срок. Дети, рожденные в таком браке, считались законными, но не наследовали состояние отца.
3 ноября 1819 г. Ермолов прибыл в Тарку, где заключил кебин с местной жительницей по имени Сюйда. По договору, рожденные в этом браке девочки должны были остаться с матерью, а мальчики – с отцом. Сюйда родила генералу сына Бахтияра (при крещении – Виктора), который впоследствии жил с отцом. Сюйда не захотела уезжать вместе с мужем, поэтому она вскоре вернулась к отцу, а затем – вышла замуж за местного жителя.
Второй кебинный брак Ермолова продлился дольше – кумычка Тотай была его временной женой на протяжении семи лет. Этому браку предшествовала настоящая детективная история: после заключения договора родители невесты внезапно передумали и отдали ее замуж за односельчанина. А через две недели генерал похитил девушку и увез с собой в Тифлис. Через 7 лет, перед отъездом на родину, он вернул ее родителям – Тотай не захотела принять христианство, венчаться и уехать вместе с ним. Так же, как и Сюйда, вскоре она повторно вышла замуж. Рожденные в браке с генералом двое сыновей – Аллах-Яр (Северьян) и Омар (Клавдий) остались с отцом, а дочь Сатиат (София) – с матерью. Ежегодно Ермолов выплачивал Тотай 300 рублей, а дочери – 500.
Кебинный брак: почему в Кавказскую войну русские офицеры женились «временно»
Во время Кавказской войны русские офицеры вступали в близкие отношения с местными девушками, но никогда не женились на них официально, по-церковному. Дело в том, что в кавказских традициях существует такое понятие как «временный брак».
Брак или прелюбодеяние
Временный брак – тема многовековых споров между исламскими богословами и учеными. По сути, это соглашение между мужчиной и женщиной о сожительстве на определенный срок, за что представительница прекрасного пола получает заранее оговоренное материальное вознаграждение. Дети от таких браков, как правило, не могут унаследовать имущество отца после его смерти, хотя и считаются законнорожденными. Впрочем, все зависит от личной договоренности между временными супругами.
Далеко не все мусульмане признают такие союзы. Имам-хатыб Московской Мемориальной мечети на Поклонной горе Шамиль Аляутдинов посвятил данной теме статью «Временный брак (мут‘а)», которая опубликована на информационно-просветительском сайте Umma.ru. Священнослужитель отметил, что мусульмане-сунниты полностью отвергают саму идею временных супружеских отношений, считая их завуалированным прелюбодеянием.
«Среди богословско-правовых школ шиитского толка временный брак (мут‘а) допускается только последователями джа‘фаритского (имамитского) мазхаба. Для заключения временного брака у имамитов достаточно упомянуть махр (в данном случае это материальное вознаграждение) и оговорить срок сожительства. Присутствие свидетелей и опекуна на церемонии бракосочетания не является необходимым условием», – написал Ш.Р. Аляутдинов.
Распространение обычая кебинных браков на Северном Кавказе многие исследователи связывают с влиянием иранских богословов-джафаритов, несмотря на то, что большинство местных мусульман являются суннитами. Кроме того, такие союзы могли заключаться, если парень похитил девушку: мнение ее родителей в этом случае никто не спрашивал. А иногда бедные супруги были вынуждены соглашаться на временные браки своих дочерей с местными богачами, получая калым за свою сговорчивость.
Мужья или насильники
Многие русские военные, узнав о возможности заключения временных браков от местных жителей, не замедлили воспользоваться такой возможностью. Об этом известный военный историк Василий Потто упомянул в своей книге «Кавказская война. В очерках, эпизодах, легендах и биографиях» (Москва, 2014 г.). В частности, офицеры вступали в отношения с кумычками – жительницами Мехтулинского ханства, существовавшего в XVII-XIX веках на территории современного Дагестана.
«Таким образом, воевать было не с кем, и Ермолов, поселившись сам в Казанищах, расположил свои войска на зимовые квартиры по мехтулинским селениям. Зимовка эта, вопреки ожиданиям, оказалась удобной и веселой. Многие холостые офицеры, а в том числе и сам Ермолов, пользуясь свободой мехтулинских нравов и заплатив калым, требуемый законами страны, поженились на мехтулинках так называемым кебинным браком…» – написал В.А. Потто.
Причем, сам А.П. Ермолов, вспоминая о тех временах, отмечал, что русские военные «…скучную стоянку обратили в рай Магометов». Очевидно, генерал намекал на известное исламское предание, что каждого праведника в раю ждут девственные гурии.
Исследователи, далекие от романтических иллюзий, однако, сомневаются как в законности кебинных браков, заключенных православными христианами, так и в их добровольности. Девушек могли просто принуждать к сожительству, вырвав из родных семей силой. К тому же, официально не признанный в России кебинный брак никак не ограничивал личную свободу офицеров, считавшихся холостяками. Вернувшись домой после службы на Кавказе, они могли выгодно жениться на дочерях потомственных дворян.
Отдельные историки утверждают, что представители местной аристократии, желая заручиться поддержкой русских офицеров, банально подкладывали под них дочерей своих должников или подчиненных. Или даже продавали девушек во временное пользование, прикрываясь местными традициями.
Вышеупомянутый генерал А.П. Ермолов, служивший на Кавказе в 1816-1827 годах, имел нескольких наложниц. История сохранила имена лишь трех из этих женщин, поскольку они родили детей от русского военачальника.
Ермолов и его жены
Личную жизнь генерала подробно описал известный историк-кавказовед Адольф Берже в статье «Алексей Петрович Ермолов и его кебинные жены на Кавказе. 1816-1827 гг.», которая была опубликована в ежемесячном издании «Русская старина» (том 43, выпуск 9 за 1884 г.). Исследователь рассказал, что в ноябре 1819 года русский генерал прибыл в селение Тарку, где заключил кебинный брак с дочерью некого Абдуллы, которую звали Сюйду (Сюйда). Она родила от А.П. Ермолова сына Бахтияра, получившего при крещении православное имя Виктор.
Вообще, со всеми своими временными женами военачальник заключал соглашение: после расставания сыновья остаются с ним, а дочери – с матерью. Брак генерала с Сюйду продлился недолго, молодая женщина, которая была вынуждена расстаться с маленьким сыном, вернулась на родину. Там она вышла замуж за местного жителя.
Другая кумычка – Тотай, отца которой звали Ака (Акай), из селения Кака-Шура – прожила с А.П. Ермоловым в Тифлисе семь лет. Она родила в кебинном браке четырех детей, один из которых умер в младенчестве. Сыновья Аллах-Яр (Северьян или Север) и Омар (Клавдий) также как и их единокровный брат Виктор остались с отцом. А единственная дочь генерала Сатиат (София) жила с матерью.
Судя по всему, родители не хотели отдавать Тотай русскому генералу во временное пользование. Тем более что у нее был жених – односельчанин Искендер. За него девушку даже выдали замуж, надеясь, что факт заключения брака охладит пыл А.П. Ермолова. Но уж очень Тотай понравилась генералу, который увидел ее, будучи в Кака-Шуре проездом. Вернувшись из очередного похода, военачальник приказал своим подчиненным доставить к нему эту кумычку. Русские силой забрали Тотай из дома ее мужа и привезли к А.П. Ермолову.
Как отметил в своей статье А.П. Берже, несчастный Искендер не смог пережить разлуки с любимой женой, он тяжело заболел и скончался через два года. Отцу Тотай, который ринулся в погоню, надеясь вернуть свою дочь домой, пришлось смириться. Впрочем, генерал вручил ему шубу, серьги и перстень.
Несмотря на явное расположение А.П. Ермолова и совместных детей, Тотай отказалась принять православие и уехать в Россию вместе с мужем после завершения его службы на Кавказе. Тогда он отпустил кумычку, и женщина вернулась на родину вместе с дочерью. Как и ее предшественница Сюйда, вторая кебинная супруга военачальника тоже предпочла выйти замуж за местного мужчину – жителя селения Гили.
Третьей в списке временных жен А.П. Ермолова стала Султанум Бамат-кызы (дочь Бамата). С ней он познакомился во время вышеупомянутой зимовки в селении Казанищи. Она родила сына Исфендиара (Петра), который умер по пути в Тифлис. Молодая женщина, лишившаяся ребенка, вернулась на родину, где также вскоре вышла замуж.
Некоторые исследователи пишут, что у любвеобильного А.П. Ермолова был еще один сын – Николай, которого родила русская крепостная девушка. С ней генерал сожительствовал после возвращения в Москву.
Сыновья и дочь
Кандидат исторических наук Алексей Шишов в книге «Полководцы кавказских войн» (Москва, 2001 г.) отметил, что А.П. Ермолов был хорошим отцом. Он перевез всех своих сыновей в Россию, где они получили высшее военное образование. Виктор, Север и Клавдий стали офицерами, они служили в царской армии.
По российским законам, незаконнорожденные дети не имели права на фамилию отца, поэтому поначалу все они были записаны как Горские. Но впоследствии генерал добился у императора Александра II официального признания своих сыновей, они получили дворянский статус и фамилию Ермоловы. Отец всю жизнь помогал детям, как мог. В завещании он разделил все свое имущество между ними.
Дочь военачальника Сатиат получала от отца ежегодное содержание в 500 рублей – солидные деньги по тем временам. Еще 300 рублей в год А.П. Ермолов платил ее матери Тотай.
Князь Александр Дондуков-Корсаков рассказал о своем знакомстве с дочерью военачальника Софией Алексеевной, как он ее называл, в работе «Мои воспоминания. 1845-1846 гг.», которая опубликована в периодическом издании «Старина и новизна» (книга 6 за 1908 г.). В мемуарах князя Сатиат – энергичная красавица с добродушными чертами лица.
«Она была замужем за простым поселянином села Гили, понимала немного по-русски и особенно любила русских, называя их родными братьями. Она подробно расспрашивала о своих братьях. Я с ней очень подружился и всякий раз, когда бывал в Гилях, она меня встречала с непритворным радушием», – написал А.М. Дондуков-Корсаков.
Клавдий и Север Ермоловы, служившие в артиллерийском подразделении Кавказского корпуса, часто навещали родную сестру, а вот старший Виктор, у которого была другая мать, общался с ней реже.
Крепостные гаремы, растление малолетних и «кебинные» браки: Шокирующие подробности личной жизни российских помещиков
Крепостное право породило множество несправедливостей, но главная беда, которую оно принесло, это безграничная власть одних людей над другими. Помещики скатывались в полупервобытное состояние, это позволяло возможность самодурам опускаться до бесчеловечных поступков.
Коллаж © LIFE. Фото © Wikipedia
Известно, что в имениях предка Пушкина — Абрама Ганнибала встречалось много темнокожих детей. Главным увлечением всей жизни канцлера князя Александра Безбородко был многочисленный гарем. Дворянин Иван Вульф женился и уехал в деревню. Там он оставил жену и завёл себе гарем из крепостных девушек, от которых у помещика родилось больше дюжины детей. Кроме гарема его больше ничего не интересовало, даже дети, которых воспитывала его законная жена.
Алексей Корзухин «Девичник», 1889 © gallerix.ru
Декабрист Осип-Юлиан Горский содержал разом трёх крестьянок, купленных им в Подольской губернии. В этом маленьком гареме он завёл такой «гнусный разврат», что девки сбежали от него и были вынуждены просить защиты «у правительства», однако дело замяли.
А 70-летний помещик Кошкаров содержал 12 девиц. Он жил с ними в одной комнате, а некоторых предоставлял гостям. Дело дошло до того, что в XIX веке гаремы даже получили почти официальное название — серальки. Происходило это слово от восточного названия гарема «сераль» и почти не осуждалось обществом. Но некоторые помещики не ограничивались содержанием наложниц и переходили всякие границы.
Генерал-самодур и его гарем
Фото © ТАСС / Николай Науменков
Генерал-лейтенанта Льва Измайлова при Екатерининском дворце знали как патриота, профессионального военного и предводителя дворянства. Однажды на ополчение он потратил миллион рублей. И только крестьяне его тульского имения знали, что собой представляет их помещик-самодур.
Однажды генерал всерьёз обидел собственного поверенного, и тот из мести подговорил всех крепостных подать на помещика жалобы. Их было столько, и они рассказывали о таких подробностях личной жизни крепостника, что дело дошло до Александра I и тот повелел провести расследование.
Оказалось, что «патриот» содержит в имении гарем из 30 крепостных девушек мал мала меньше. Их держали в имении как в остроге — под замком. На окнах были решётки. Выпускали редко — только в баню и для недолгих прогулок по парку под надзором охраны. Свидания с родными не дозволялись, говорить с посторонними запрещалось категорически. Даже поклонившийся им издалека крестьянин мог поплатиться здоровьем.
Картина «Баня» художницы Зинаиды Серебряковой. Фото © ТАСС / Станислав Красильников
Позже, приревновав дочь к крепостному кондитеру, барин сослал её на тяжёлые работы на паточный завод, где девушку то заковывали в кандалы, то в рогатку, Измайлов пытался выдать её за мужика, но Нимфодора наотрез отказалась и была сослана в деревню Кудушку. Кроме того, помещика обвиняли в пытках крепостных, которые были уже запрещены. На суде крестьяне обвиняли его в том, что он не давал им ходить в храм — к исповеди и на причастие. Очевидно, опасался, что о его утехах станет известно духовенству.
Ответить за деяния помещику всё-таки пришлось. Но, конечно, не так, как надеялись крестьяне. Самодура отстранили от управления имением, оно было взято под опеку, а помещика объявили душевнобольным и «позволили» ему жить там же «вплоть до выздоровления».
Хоть на земле крестьяне и не нашли справедливости, наказание было дано самодуру свыше. Род его пресёкся, а имение отошло к дальней родне. А когда та пожелала продать его, кто-то из бывших крепостных крестьян купил его и буквально снёс все здания, которые в нём были, включая надворный храм и «сераль».
«Нагая женщина» — Государственный Русский музей. Фото © Wikipedia
Примерно в это же время началось следствие против ещё одного помещика — дворянина из-под Киева Виктора Страшинского. Его обвиняли в растлении пятисот девиц, причём отнюдь не все из них были его крепостными. Известно об этом стало от местного священника, который донёс полиции, что паства «недовольна и ропщет», так как отец помещицы Михалины Страшинской требует к себе то крестьянских девок, а то и понравившихся ему жён — для постельных утех. А если крестьяне отказываются это делать, то приезжает в село Тхоровку с дворовыми людьми и сам насилует женщин, девиц и даже девочек.
86 селянок дали показания, что Страшинский растлил их в возрасте 12–13 лет (брачный возраст в Российской империи начинался с 16 лет). Другие рассказывали, что барин не оставлял их и после замужества. А третьи поведали следователям, что он заставлял участвовать их и в свальном грехе.
Временный брак: почему русские офицеры на Кавказе заключали только его
Солдаты и офицеры любой армии, оказавшись вдали от дома, часто испытывают сексуальный голод. Обычно эта проблема решается через отношения с местными жительницами: насильственные или договорные – за определенную плату. Во время Кавказской войны 1817-1864 годов многие русские офицеры заключали с горянками временные (кебинные) браки, выплачивая их родителям калым, согласно местным обычаям. Три такие жены были, например, у генерала Алексея Ермолова.
Брак или прелюбодеяние
Временный брак – тема многовековых споров между исламскими богословами и учеными. По сути, это соглашение между мужчиной и женщиной о сожительстве на определенный срок, за что представительница прекрасного пола получает заранее оговоренное материальное вознаграждение. Дети от таких браков, как правило, не могут унаследовать имущество отца после его смерти, хотя и считаются законнорожденными. Впрочем, все зависит от личной договоренности между временными супругами.
Далеко не все мусульмане признают такие союзы. Имам-хатыб Московской Мемориальной мечети на Поклонной горе Шамиль Аляутдинов посвятил данной теме статью «Временный брак (мут‘а)», которая опубликована на информационно-просветительском сайте Umma.ru. Священнослужитель отметил, что мусульмане-сунниты полностью отвергают саму идею временных супружеских отношений, считая их завуалированным прелюбодеянием.
«Среди богословско-правовых школ шиитского толка временный брак (мут‘а) допускается только последователями джа‘фаритского (имамитского) мазхаба. Для заключения временного брака у имамитов достаточно упомянуть махр (в данном случае это материальное вознаграждение) и оговорить срок сожительства. Присутствие свидетелей и опекуна на церемонии бракосочетания не является необходимым условием», – написал Ш.Р. Аляутдинов.
Распространение обычая кебинных браков на Северном Кавказе многие исследователи связывают с влиянием иранских богословов-джафаритов, несмотря на то, что большинство местных мусульман являются суннитами. Кроме того, такие союзы могли заключаться, если парень похитил девушку: мнение ее родителей в этом случае никто не спрашивал. А иногда бедные супруги были вынуждены соглашаться на временные браки своих дочерей с местными богачами, получая калым за свою сговорчивость.
Мужья или насильники
Многие русские военные, узнав о возможности заключения временных браков от местных жителей, не замедлили воспользоваться такой возможностью. Об этом известный военный историк Василий Потто упомянул в своей книге «Кавказская война. В очерках, эпизодах, легендах и биографиях» (Москва, 2014 г.). В частности, офицеры вступали в отношения с кумычками – жительницами Мехтулинского ханства, существовавшего в XVII-XIX веках на территории современного Дагестана.
«Таким образом, воевать было не с кем, и Ермолов, поселившись сам в Казанищах, расположил свои войска на зимовые квартиры по мехтулинским селениям. Зимовка эта, вопреки ожиданиям, оказалась удобной и веселой. Многие холостые офицеры, а в том числе и сам Ермолов, пользуясь свободой мехтулинских нравов и заплатив калым, требуемый законами страны, поженились на мехтулинках так называемым кебинным браком…» – написал В.А. Потто.
Причем, сам А.П. Ермолов, вспоминая о тех временах, отмечал, что русские военные «…скучную стоянку обратили в рай Магометов». Очевидно, генерал намекал на известное исламское предание, что каждого праведника в раю ждут девственные гурии.
Исследователи, далекие от романтических иллюзий, однако, сомневаются как в законности кебинных браков, заключенных православными христианами, так и в их добровольности. Девушек могли просто принуждать к сожительству, вырвав из родных семей силой. К тому же, официально не признанный в России кебинный брак никак не ограничивал личную свободу офицеров, считавшихся холостяками. Вернувшись домой после службы на Кавказе, они могли выгодно жениться на дочерях потомственных дворян.
Отдельные историки утверждают, что представители местной аристократии, желая заручиться поддержкой русских офицеров, банально подкладывали под них дочерей своих должников или подчиненных. Или даже продавали девушек во временное пользование, прикрываясь местными традициями.
Вышеупомянутый генерал А.П. Ермолов, служивший на Кавказе в 1816-1827 годах, имел нескольких наложниц. История сохранила имена лишь трех из этих женщин, поскольку они родили детей от русского военачальника.
Ермолов и его жены
Личную жизнь генерала подробно описал известный историк-кавказовед Адольф Берже в статье «Алексей Петрович Ермолов и его кебинные жены на Кавказе. 1816-1827 гг.», которая была опубликована в ежемесячном издании «Русская старина» (том 43, выпуск 9 за 1884 г.). Исследователь рассказал, что в ноябре 1819 года русский генерал прибыл в селение Тарку, где заключил кебинный брак с дочерью некого Абдуллы, которую звали Сюйду (Сюйда). Она родила от А.П. Ермолова сына Бахтияра, получившего при крещении православное имя Виктор.
Вообще, со всеми своими временными женами военачальник заключал соглашение: после расставания сыновья остаются с ним, а дочери – с матерью. Брак генерала с Сюйду продлился недолго, молодая женщина, которая была вынуждена расстаться с маленьким сыном, вернулась на родину. Там она вышла замуж за местного жителя.
Другая кумычка – Тотай, отца которой звали Ака (Акай), из селения Кака-Шура – прожила с А.П. Ермоловым в Тифлисе семь лет. Она родила в кебинном браке четырех детей, один из которых умер в младенчестве. Сыновья Аллах-Яр (Северьян или Север) и Омар (Клавдий) также как и их единокровный брат Виктор остались с отцом. А единственная дочь генерала Сатиат (София) жила с матерью.
Судя по всему, родители не хотели отдавать Тотай русскому генералу во временное пользование. Тем более что у нее был жених – односельчанин Искендер. За него девушку даже выдали замуж, надеясь, что факт заключения брака охладит пыл А.П. Ермолова. Но уж очень Тотай понравилась генералу, который увидел ее, будучи в Кака-Шуре проездом. Вернувшись из очередного похода, военачальник приказал своим подчиненным доставить к нему эту кумычку. Русские силой забрали Тотай из дома ее мужа и привезли к А.П. Ермолову.
Как отметил в своей статье А.П. Берже, несчастный Искендер не смог пережить разлуки с любимой женой, он тяжело заболел и скончался через два года. Отцу Тотай, который ринулся в погоню, надеясь вернуть свою дочь домой, пришлось смириться. Впрочем, генерал вручил ему шубу, серьги и перстень.
Несмотря на явное расположение А.П. Ермолова и совместных детей, Тотай отказалась принять православие и уехать в Россию вместе с мужем после завершения его службы на Кавказе. Тогда он отпустил кумычку, и женщина вернулась на родину вместе с дочерью. Как и ее предшественница Сюйда, вторая кебинная супруга военачальника тоже предпочла выйти замуж за местного мужчину – жителя селения Гили.
Третьей в списке временных жен А.П. Ермолова стала Султанум Бамат-кызы (дочь Бамата). С ней он познакомился во время вышеупомянутой зимовки в селении Казанищи. Она родила сына Исфендиара (Петра), который умер по пути в Тифлис. Молодая женщина, лишившаяся ребенка, вернулась на родину, где также вскоре вышла замуж.
Некоторые исследователи пишут, что у любвеобильного А.П. Ермолова был еще один сын – Николай, которого родила русская крепостная девушка. С ней генерал сожительствовал после возвращения в Москву.
Сыновья и дочь
Кандидат исторических наук Алексей Шишов в книге «Полководцы кавказских войн» (Москва, 2001 г.) отметил, что А.П. Ермолов был хорошим отцом. Он перевез всех своих сыновей в Россию, где они получили высшее военное образование. Виктор, Север и Клавдий стали офицерами, они служили в царской армии.
По российским законам, незаконнорожденные дети не имели права на фамилию отца, поэтому поначалу все они были записаны как Горские. Но впоследствии генерал добился у императора Александра II официального признания своих сыновей, они получили дворянский статус и фамилию Ермоловы. Отец всю жизнь помогал детям, как мог. В завещании он разделил все свое имущество между ними.
Дочь военачальника Сатиат получала от отца ежегодное содержание в 500 рублей – солидные деньги по тем временам. Еще 300 рублей в год А.П. Ермолов платил ее матери Тотай.
Князь Александр Дондуков-Корсаков рассказал о своем знакомстве с дочерью военачальника Софией Алексеевной, как он ее называл, в работе «Мои воспоминания. 1845-1846 гг.», которая опубликована в периодическом издании «Старина и новизна» (книга 6 за 1908 г.). В мемуарах князя Сатиат – энергичная красавица с добродушными чертами лица.
«Она была замужем за простым поселянином села Гили, понимала немного по-русски и особенно любила русских, называя их родными братьями. Она подробно расспрашивала о своих братьях. Я с ней очень подружился и всякий раз, когда бывал в Гилях, она меня встречала с непритворным радушием», – написал А.М. Дондуков-Корсаков.
Клавдий и Север Ермоловы, служившие в артиллерийском подразделении Кавказского корпуса, часто навещали родную сестру, а вот старший Виктор, у которого была другая мать, общался с ней реже.